В приёмной градоначальника было пустынно. На вешалке одиноко висела синяя ведомственная фуражка. На столике лежала подшивка "Н-ских ведомостей". Судя по слипшимся листам и запахом типографской краски, "Ведомостями" никто , за последний год, не заинтересовался. Секретарша взбивала кудри. Пётр Иванович ожидал высочайшего вызова. Из-за двери приёмной высунулась, дамская пожухлая голова, зыркнула строго на секретаршу, затем на Петра Ивановича, и завалилась обратно. Секретарша смачно обвела губы помадой, облизала их, целясь в зеркало, и обронила: -"Проходите, Они вас ожидают."
Пётр Иванович осторожно поскрёбся в, крашенную, с подтёками, дверь. Потянул двумя пальчиками бронзовую ручку, петли торжественно скрипнули. В большом зале, за круглым столом , собралась отменная компания всевозможных начальников. Все они, в едином порыве, оторвались от бумажных залежей, и обречённо посмотрели на вошедшего. Мягкий, вкрадчивый голос прошелестел: - " Присаживайтесь. Пока." - Пётр Иванович осторожно сел на краешек стула.
- Куликов Пётр Иванович. - Усталая дама представила Петра Ивановича комиссии.
Комиссия сидела тихо, лишь хозяин фуражки нервно оглядывался и вертел в руках карандаш. Ему было неудобно без верхнего прикрытия. На его погонах, в лучах утреннего солнца, сверкнули три больших золотых вопроса. Возникла неловкая пауза.
- Я это. - Начал неуверенно Пётр Иванович. - Продолжайте. - Подбодрил его спокойный мужчина с кустистыми бровями. - Так это, вот. - Хорошо! Очень хорошо! - Дамы зашелестели бумагами. - Недоимка 11 копеек! - Так это, вот, да. - Совсем оробел Пётр Иванович. - Идём Вам навстречу, так сказать. А Вы? - Оплачу, не знал я, про недоимку. - Такие вещи чувствовать нужно. Нутром. - Кустистый поднял глаза к потолку, мысленно питаясь высшей бюрократической энергией.
- Пётр Иванович! Всем сейчас тяжело! А отчизне нашей в стократ тяжелее! Враги повсюду. А Вы утаиваете доходы. Нехорошо.
Пётр Иванович потупил взор и вздохнул.
Довольные результатом, члены комиссии, размякли и подобрели. Весеннее солнышко припекало, секретарша принесла чай, и строгая комиссия ударилась в приятные грёзы.
- Вы бы нам, Пётр Иванович, какую-нибудь деятельность организовали на территории района. Места рабочие, налоги в казну. Мы Вам поможем, поддержим. Вон, Савельев из Задней Нивы, картошку выращивает. Весь район снабжает. И ещё себе остаётся. Бодров пилораму открыл. Теперь в районе с досками проблем нету. Всем помогает. Ну так что, подумайте над нашим предложением.
Пётр Иванович кивнул. Очень уж ему хотелось что-нибудь открыть. Толковое, грамотное производство. Как в театре показывают. Станки, улыбающиеся люди, грамоты. Району помочь хочется и всей отчизне. Только нет денег у Петра Ивановича, да и не будет уже никогда. А без денег, что откроешь? Курей, разве что, развести, пару десятков.
Члены комиссии благостно смотрели на Петра Ивановича, ждали. Вернувшись из своих фантазий, Пётр Иванович тихо заметил. - Денег бы на развитие. - Улыбка медленно сползла с лиц ответственных работников. - Да, где ж их взять, деньги то. Вы уж как - нибудь сами изышите, а Мы вам поможем, мешать не будем.
Из зала Пётр Иванович вышел грустный. Как помочь отчизне? Где взять деньги? Спустился по широким ступеням с кованными перилами, кивнул швейцару и вышел на улицу, на солнышко. Протиснулся между дорогих золоченных карет со скучающими кучерами, и побрёл к своей телеги, запряжённой тощёй кобылой.
- Но, пошла! Дорога до деревни была неблизкая, вся разбитая.