"Комната 2 - Совершенный незнакомец" из произведения "Свидание с Евой или договор о тех, кто вспомнил своё имя"
– Если в мире все гармонично, то значит ли это, что
совершая добрый поступок, я создам пространство для зла
и его совершения, поскольку своим добрым поступком я
выведу этот мир из состояния равновесия?
– Нет ни добра, ни зла, всегда была и останется одна
только истина.
– А, как же, ложь?
– Истина существует сама по себе, а однажды созданную
ложь приходится поддерживать, иначе ее не станет,
поэтому я так и говорю.
После столь продолжительного пути, каждый шаг ему давался с тяжким трудом, однако же, он не переставал двигаться вперед по заброшенному городу, который стоял между нескольких гор, приобретших свою форму под влиянием давно исчезнувшего исполинских размеров льда.
Холод пронизывал до костей, а из-за ветра, поднимающего вверх столбы снега, сложно было увидеть что-либо, кроме силуэта горы, похожей на саркофаг.
Он чувствовал, что в ней должен быть вход, и, подойдя совсем вплотную, стал его искать. Проводя руками по поверхности, он продолжал двигаться вдоль горы, пока не нашел что-то похожее на дверь, на которой не было ни замка, ни ручки. Он положил на нее обе ладони, и она открылась наружу, сдвинув его в сторону. Сделав несколько шагов вперед, он вошел в темное неосвещенное помещение, в глубине которого, словно одинокая звезда на ночном небе, мерцал свет. Он зажег фонарь и посветил по сторонам, однако, помещение было такой величины, что нельзя было увидеть ничего, кроме каменного пола и стены за спиной. От чувства того, что он подошел совсем близко к ответам на свои вопросы, по его телу пробежала дрожь, и, постояв недолго, он пошел в сторону яркого света. Спустя некоторое время он приблизился к нему настолько, что ему оставалось сделать всего несколько шагов, чтобы коснуться этого странного сияющего шара, однако, он остановился.
– Ну, и? Ты так и будешь там стоять? – послышался чей-то голос.
Человек вздрогнул и, увидев идущий к нему навстречу силуэт, попытался прикрыть глаза рукой, чтобы его рассмотреть:
– Я пришел, потому что…
– Зачем сюда на край пришёл?
– Сойти с земли я был бы рад,
Мне страшно быть самим собой!
– Ты – человек! Иди!
– Постой! Убийца – вот, кто я такой!
Предатель, лжец и плоти раб.
Мне жутко оставаться там,
Где суждено прожить свой век! –
Кричал под небом человек,
Когда внезапно осознал,
О чем он думал и мечтал.
И голос с неба прозвучал:
– Своих страшишься ты плодов…
Не оставляй отныне сад…
Не оставляй труд над собой.
– Я знаю, почему ты пришел, – взяв его за руку и поведя за собой через свет, произнес незнакомец. – Ты хочешь, чтобы тебя избавили от страданий. А точнее, от животных страстей, ведь именно они их источник. Источник мал, но когда мы смотрим на реку, переходящую в море и океан – то разве можно их оседлать? Что ж, когда ты в схватке, то сильный удар тот, что бьет не противника, а в незримую ладонь за его спиной, а потому и не останавливается на противнике и идет дальше, тем самым побеждая и противника и его тень.
– Да, дело в страстях, они порабощают меня, делая своим рабом, – хриплым, уставшим голосом отвечал человек. – И еще: я принес вашу книгу. Это ведь вы ее оставили так, чтобы я ее нашел?
За светом показалась просторная комната с широкими окнами.
Проводив человека к одному из кресел, незнакомец помог ему сесть.
– Мне очень необходимо поговорить о том, что я недавно понял и нес с собой на пути сюда, боясь пролить даже каплю, поскольку все это оказалось бы лакомством для ос, – заговорил человек, потирая замерзшие пальцы своих рук. – Когда я смотрел на кости невероятно давно исчезнувших животных, то представил насколько коротка здесь моя жизнь. Я представил насколько она мала в сравнении с тем, что происходило, что происходит и чему предстоит произойти здесь. Когда я смотрел на мир, в котором жизнь основана на убийстве, где паук будет искать бабочку не для того, чтобы насладиться видом ее красоты и утонченности, а чтобы просто пресытить свой голод, терзая невероятно сложное создание, причиняя ему боль, я понял, что я не хочу встретиться с архитектором такого творения, даже, если до этого эта бабочка была отвратительной гусеницей. В ней есть жизнь! Так откуда эта жестокость к жизни? Неужели на земле правит тот, кто ненавидит все по-настоящему живое? Иногда мне кажется, что в своих суждениях я захожу так глубоко, что мне почти удается заглянуть за кулисы, но каждый раз я одергиваю себя, потому что боюсь увидеть того, кто за всем этим стоит. Мне страшно смотреть в эти глубочайшие глаза! Ведь они знают все… и меня… и продолжают безмолвно созерцать, словно эта планета закрыта на некий карантин, где с шумящего колосьями поля отбираются только неповрежденные зерна… С момента, когда ко мне впервые пришло это осознание, я начал делать свое тело крепким, душу любящей, а дух сильным через поступки, мысли и труд: через ежедневную деятельность свою. Я посвятил немало времени и усилий духовным практикам, физическим упражнениям и мыслям о Творце с молитвой вести меня на пути Его замысла и не позволять мне выйти за грань, где цветы погибают из-за недостатка солнечного света, тогда мне открылась возможность увидеть скрытую от затуманенных страстью человеческих глаз чашу, которую достают из-за кулис, чтобы сначала, отвлекая от первоисточника и вызвав чувство жажды, дать выпить из нее каждой женщине, и чтобы после этого ни у одной из них не родились не рабы и цари царей. Разве женщинам не надо быть осторожнее и тщательно вникать в то, что пускают они в свои мысли, позволяя стать их частью? Женщина – это прирожденный охотник: мужчина способен поймать всякого зверя, да только женщина способна поймать мужчину, и кому как ни ей быть осторожной, двигаясь грациозно, но тихо-тихо, постепенно сужая круги. Ну, а пока, я часто вижу, что рождаясь, их дети, сначала, переживают боль от принятого в свои мысли матерью яда, и много плачут в первые годы. Затем у них возникает состояние эйфории, и им кажется, что они могут все в этом мире, могут сами, отвергая, как его Творца, так и родителей своих, совершая много необдуманных поступков. В конце концов, действие яда проходит, и к детям, в годы их старости, внезапно приходит осознание реальности, и они сожалеют, что оно не пришло к ним в их первые годы. Об этом они говорят, тем, кто только начал свой путь, но, они, увы, их не слышат, так как сами одурманены, и думают, что все могут сами, без семьи и ее Создателя.
– Ты хорошо помнишь это мгновение: звон колокола и бой часов, – немало пустоцвета опадает на ветру, незаметен глазу рост древа, но не останавливается оно – каждый даже самый крохотный для него шаг вверх – это победа, это движение к цели, движение к свету. Без сладкого яда люди давно бы пришли в себя, что вовсе не надо тем, кому большинство из них поклоняется и в чьи руки отдает своих детей на воспитание. Жаль, что лишь немногие приходят за лекарством, которое позволяет выйти яду с потом от благостного усердия. И открылось тебе не только это, но и то, что ты сейчас видишь перед собой. Ведь многие ходили здесь и ничего не заметили, потому что думали о чем-то другом. Люди строят храм рядом со своим домом, чтобы им было удобно и не далеко ходить к Богу, забывая при этом, что только трудный путь уберет ненужные буквы с листа с вопросами, что они держат у себя в руках. Только крайние формы чувства и переживания сделают их готовыми к разговору с Ним, убрав из них все лишнее. Ну, а ты, ты ведь и до этого неплохо справлялся со всеми страстями? Хотя сейчас, ты можешь о них и вовсе не переживать, так как дверь, через которую ты сюда вошел, закрыта, и ты сам – это все что теперь связывает тебя с оставшимся за ней миром: и с его живыми, и с его мертвыми. Я поставлю чай, и ты не заметишь, как за нашим разговором начнёшь брать свои страсти за узду, ибо различишь малое да великое. А содержать наш разговор будет несколько достаточно простых утверждений, первым из которых является то, что все живое вокруг – это лишь разрозненные части единой человеческой природы, которые растворены в массе. Вспомни, что ты видел, когда наблюдал за окружающим миром. Пусть что-то и не было в тебе явно выражено, все-таки, это не значит, что ты никогда не ловил себя на мысли об этом. Масса смогла принять на себя болезненную человеческую природу, и, таким образом, оказавшееся в ней сознание способно трудиться над собой. Тело человека – это земля, в которой прорастает зерно его души и духа. Но в последнее время человек сильно отдаляет себя от природы и от других живых существ, которых ему следовало бы продолжать называть младшими братьями. Все едино, и вытесняя их из своих городов, человек отдаляет от себя жизненно необходимые составляющие своего тела и разума, отдаляет от себя энергию, которую излучает бьющиеся сердца его младших братьев, поэтому он начинает болеть из-за нехватки музыки, создаваемой биением их сердец, – произнес незнакомец, шагая от двери к стоявшему неподалеку столу. – А, про книгу ты прав. Мы хотели увидеть то, как ты поступишь с этой находкой. Даже ощутив ее силу, ты не остался постигать новые возможности, а нашел ее хозяев, чтобы вернуть, а, быть может, спросить разрешения и научиться, – что весьма и весьма похвально.
– Я уже давно не читал. Много книг я пролистал в отрочестве. Помню, как через книги мне открывался окружающий мир и его самые дальние уголки, пока однажды я не понял, что все эти книги в большинстве являются фантазиями своих авторов. Они были написаны под влиянием событий своего времени, где автор пытался уйти от реальности, создавая иную, чаще всего лживую. Сейчас я читаю с большой осторожностью, так как не ведаю из каких источников черпали авторы своё вдохновение. А ведь книги подобны зёрнам, начинающим в нас расти и формировать наш мир.
– В отрочестве? Все кто жили на тверди, живут сейчас и будут жить – сделаны из одной глины, потому все они одного времени, но глина эта способна изменить свою форму и наполниться содержанием по своему собственному выбору. И это мое второе утверждение.
– Но мне приходилось видеть много бессовестного и безнравственного в человеческих поступках. Я помню, что эти люди вели себя так, словно они были одержимы. Словно они знали тропу, стоя на которой, можно оставаться совершенно безнаказанными за все содеянное. И так действительно было. И мне становилось страшно, что и я мог проявить себя подобным образом по отношению к кому-либо.
– Все, что ты видишь, находясь рядом с людьми, – есть дело рук человеческих. Не пеняй ни на Бога, ни на отрекающихся от Него. Тот, кто отрекся, тот выйдет из реки, однако, без воды жить не сможет, так как в ней был создан, и снова вернется. А пока, все, что происходит с человеком, – это дело рук человеческих и собственный выбор.
– Когда я открыл эту книгу и прочел всего несколько слов, тогда…
– Тогда окружающий тебя мир и его самые дальние уголки начали изменяться, так?
– Да, я и представить себе не мог то, какая огромная сила таится в произнесенном слове.
– Через слово Творец наш создает миры.
– Мне стало страшно, потому что я еще не способен думать только созидательно, даже наоборот, чаще всего я недоволен. Поэтому в моих руках эта книга может стать причиной катастроф и бедствий. Не стоит разделять эти знания со мной. Прошу, возьмите ее, так как там, откуда я пришел, ей не место.
– Мы не делим эти знания, мы их множим, так как знаем с кем говорим. Книга останется на своем месте, чтобы люди могли продолжать делать свой выбор. Ни у кого из тех, кто там живет, нет ни рук, ни карманов, в которых они могли бы унести что-либо оттуда, но каждый приходит туда со своим незримым багажом, а потому и смотрят на многие вещи по-разному. Все, что соткано из звездной пыли остается там, где мы уготовили ему место.
– А, если бы там я уничтожил эту книгу?
– Она все равно была бы написана один в один, потому что повторяет одну и ту же историю, которая живет в мире, откуда ты пришел, и стала частью договора. Но сейчас ты здесь, чтобы научиться думать во благе и с ним созидать.
– Но, я не уверен в себе, мне кажется, что для меня еще слишком рано постигать подобное. Я хочу вернуться к прежнему образу жизни и не думать обо всем этом, для меня это слишком сложно.
Незнакомец снова посмотрел на человека и сказал:
– Если бы ты действительно был не уверен, то не зашел бы так далеко. А время твоего пути уже началось. И третьим моим утверждением будет то, что настоящее семя не становится деревом, а снова окажется семенем, когда из цветов на дереве покажутся плоды, оно станет собой, но не прежним. Мы называем это «перейти мост». У дерева, то есть у твоего тела, есть собственное сознание, поэтому веди с ним диалог, береги его, но не принимай его мысли за свои, иначе окажешься его рабом. Знай, ты для своего тела – наездник, а не оно твой. Тренируй его, давай ему нагрузки, каждый день выходи на пробежку, много плавай, чтобы смывать с себя все произошедшее за день и ко сну будь чист и телом и разумом, иначе болезнь тела поглотит тебя, и ты так же станешь передавать эту инфекцию, сам того не осознавая. Законы этого мироустройства есть для того, чтобы ты учился не падать, чтобы ты оставался на этой лошади, чтобы мысли твои всегда были выше ее. Твой взгляд должен смотреть по сторонам, чтобы ты знал куда едешь, но цель в голове мужчины всегда должна быть одна: жизнь для Бога. Бог, как Солнце, всегда там, где Он есть, но Земля подобно мужчине, двигаясь, отходит от Него, и наступает холод, затем, она возвращается, и становится тепло. Мужчина способен обрести связь с Богом. Женщина обретает связь с Богом через мужчину, который к Нему стремится и черпает, словно мед, от мудрости Его и силы. Курс для корабля мужчины – это Бог, а женщина его спасительная гавань и команда моряков, которых он возьмет на борт. Бог приводит мужчину к женщине. И женщина делает свой выбор. Мужчина, который обрел Бога и настраивает биение своего сердца на божественную мелодию, не окажется выброшенным на острые камни. Не забывай, что когда ты хочешь что-то взять, то ты идешь к этому, затем протягиваешь руку, открываешь ладонь и, крепко ухватив, берешь. Ты не стоишь на месте. Также и с Богом, ведь Он – это действительность, а не абстрактный образ. Искренне поверь и ты увидишь Его. Он действительнее всего остального. Открой сердце не для мира, а для Бога, и Он покажет тебе каков есть мир на самом деле. Открой свое сердце Богу, и Он наведет в тебе порядок, потому что Он знает тебя лучше, чем ты знаешь самого себя. Бог – это источник жизни, который прикасается к земле, но сама Земля – не первый сад для человека. Я бы и домом его не стал называть. Здесь возможно человеческое заточение и упадок или же почва для зерна и рост. Выбор за самим человеком. А почему я бы не стал однозначно называть его домом? Так разве дома мы чувствуем себя не в безопасности? Разве есть у нас дома столько зримых и незримых врагов? Да и тело человека, словно лошадь, при первой же возможности попытается сбросить и растоптать его, как каждое заключительное поколение Блуждающей Империи, которое съедает само себя, поскольку вырастает не с трудом из земли, а в праздности с каменных полов, однако, перед этим, приняв в себя варварские племена и первобытные народы, даровав Блуждающей Империи следующую жизнь, которая заканчивается одним и тем же. Будь крепким и сильным, а иначе твоих слов никто не услышит. Помни, на самом деле, семя не становится деревом, а проходит через него свой путь.
– Я и вправду шел очень долго. И я бежал, и снова шел. А все потому, что я хотел услышать музыку, но мне пели птицы и дождь. Я хотел увидеть живопись, но настоящими картинами оказались море, облака и горные хребты. А, наблюдая за деревьями, касающимися своими ветвями воды, за кругами от разбивающихся о землю капель, за пасущимися на зеленом лугу животными и за собирающими пыльцу с ароматных цветов пчелами, я понял, что я не один в этом мире. Тогда я захотел нарушить данный мной обет молчания и заговорить, но только с тем, кто знает этот мир и его истинную природу. Я молчу, потому что я несовершенен для произнесения истины. Все мои мысли и поступки – это лишь попытка приблизиться к ней. Я ушел, потому что я захотел выйти из этой непонятной гонки за первенство, в которую был вовлечен.
– Что ж, моим четвертым утверждением будет то, что в мире нет ни победителей, ни проигравших, так как нельзя подниматься вверх в то время, когда тонут другие. Представь, что мир, из которого ты сюда пришел – это необъятный взору корабль, и тот, кто думал, что поднимался, вскоре также пойдет на дно, как только под водой вместе с другой частью корабля полностью окажутся те, над кем пытались взять верховенство и первенство. Чем больше разница между сторонами, тем быстрее тонет корабль. Злость, ненависть, гордыня, корысть, алчность, тщеславие, зависть, скверное осуждение и многое другое порождают и питают в человеке крохотного червя, который ест его, словно яблоко, а искусность состоит в том, чтобы достать его даже не прикоснувшись, чтобы он ушел сам, так как ему станет больше нечего есть, понимаешь? Он уйдет и восстановится равновесие, корабль снова сможет идти вперед, а не тонуть на месте, ведь посмотри, куда простирается жизнь. Ты ведь не поверишь в то, что такое огромное Солнце и все эти планеты рядом были созданы для одного лишь человеческого рода? Неужели ты думаешь, что человек – это единственное разумное создание здесь?
– Я не знаю, я совершенно запутался, я даже не знаю человек ли я. Ведь в этом мире всему дали название люди, и кто может быть уверен в том, насколько это все правильно.
– Но ты ведь не стал никого ненавидеть за идущую от них ложь?
– Нет, думаю, что ненависть и злоба не сделают хуже никому, кроме тех, кто носит их в себе или подкармливает в других. Я не хочу писать ненависть в свою книгу. У меня нет глаз на спине, однако, у меня есть память, и согласие повторить ошибку прошлого я считаю безумием. Все раны, что мы наносим другим людям, на самом деле мы наносим только себе, мы наносим их на себя, словно родимые пятна, которые спустя некоторое время нам хочется полностью стереть, но следы от них все равно остаются. Поэтому я пытаюсь думать только о великом и бесконечном, что создало меня и все, что ни есть: видимое мне и невидимое. В его безграничности тонет и сгорает дотла все жестокое, хладнокровное, лживое и противоестественное, что есть во мне и что еще продолжает рождать мое сознание. Каждый день я пытаюсь думать о великом и бесконечном замысле этой Вселенной, чтобы все отрицательное во мне, обтекая мое сознание, исчезало, подобно каплям дождя.
– Мое пятое утверждение состоит в том, что даже самый святой человек ушел не так далеко от самого падшего. Просто он пытается перенаправить в созидательное русло то, чему другие предоставляют разрушительное влияние в своей жизни. Вот, – сказал он, подойдя к креслу и положив на руку человека небольшое насекомое, похожее то ли на пчелу, то ли на паука. – Не двигайся.
– Но оно кусает меня! – выкрикнул человек, пытаясь стряхнуть насекомое.
– Ему предстоит сделать это еще не один раз, поэтому терпи, как это делал каждый, кто оказался достойным зайти сюда, – сказал незнакомец. – Тебя всего лишь пытаются разбудить.
Человек наблюдал за тем, как насекомое переползало по его руке, оставляя четыре укуса, лежащих на одной линии, а затем еще один чуть выше остальных и ближе к середине этой линии. Сделав их, оно само соскочило на пол, оставив свисать с руки человека тонкую едва заметную нить.
Он закрыл на мгновение глаза и воскликнул:
– Я вижу цифры: 1, 4, 7, 13, 22, 69… – И там их значительно больше, все они разных размеров! Что это?
– Время идет, несмотря на то, задумываешься ты об этом или нет. На каждом стоит номер, по которому его можно найти в находящейся снаружи тюрьме полной свободы, часто доводимой до совершенно безнравственной крайности. Больше этого номера у тебя нет. А, теперь встань и подойди к окну, – произнес незнакомец.
– Но я так долго шел сюда, что сейчас практически не чувствую ног.
– Ты можешь идти, ты уже обретаешь силу, я это вижу.
Человек уперся руками в подлокотники кресла, и ему удалось встать на ноги.
– Иди и посмотри в окно, – сказал незнакомец.
Человек начал, прихрамывая, идти к окну, замечая под ногами множество небольших перьев, разбросанных так, словно кто-то небрежно скинул свои крылья. Посмотрев в окно, он поразился увиденному. Там перед ним открывалось прекрасное звездное небо. Только теперь оно было другим. Все эти огоньки на фоне красно-синих туманностей и ярко-зеленого сияния казались ему такими близкими, словно до них можно было добросить камень, если бы хорошо постараться. А между ними, словно падающие метеориты, проносились яркие линии. Одна из звезд становилась все ярче, она была похожа на фонарь от приближающегося поезда. Ее свет даже на мгновение озарил комнату, но потом она постепенно погасла.
– Теперь ты понимаешь? – спросил незнакомец. – И Ему нужны светлые головы, чтобы это сияние не угасало, а росло и множилось.
– Я понимаю только то, что жизни невероятно много. И что небо – это только слово, на самом деле никаких стен нет, и мы ходим открытые для всего необъятного космоса, как на ладони, – чуть слышно произнес человек. – Но, как проложить отсюда путь к звездам?
– Его не надо прокладывать, он уже и так есть, а иначе в этой части Вселенной не было бы всего, что ты сейчас видишь и то, что тебе предстоит увидеть. Как молния прикасается к большему, нежели это можно увидеть зрением, так и жизнь простирается гораздо дальше нашего представления о ней, – говорил незнакомец. – Знаешь, многие хотят попасть в райский сад, хотя сами не могут содержать в порядке собственные дома, оставляя их облезлыми коробками под солнечным светом. Я вот знаю одного человека. Он отказался от какой бы то ни было борьбы за власть, став трудиться исключительно над собой, но этим он и обрел ее вместе с огромной силой, поскольку силы очень много вокруг и ей нужны крепкие сосуды. Он сделал небольшой сад и выращивает на нем круглый год фрукты и овощи, читает в свободное время, поднимая книги и тренируя свой разум не менее интенсивно нежели свое тело. А, если и делает предложения, то только через свой пример, понимаешь? На мой вопрос о том, как ему удалось остановить все идущие в то время войны, он ответил, что люди просто начали заниматься тем, что для них естественно, а именно – возделывать сады среди городов. В общем, если ты хочешь, то когда-нибудь я тебя с ним познакомлю.
– Я с удовольствием познакомлюсь с таким человеком. Но, как скоро?
– Мое шестое утверждение в том, что для того, чтобы научиться делать мед, надо кормить в себе качество пчелы, а не мухи. Поэтому прежде, чем с ним увидеться, тебе предстоит многое съесть, а иначе ты можешь нарушить гармонию его жизни. Своим поведением, речью и даже мыслями ты способен принести ему страдание. Еще неизвестно, что скажешь ему ты и какое слово оставишь в его саду. Во всем звуке есть подобие морской волны, и ты знаешь, что она может быть разрушительной. Вот тебе мое седьмое утверждение. Оно состоит в том, что нельзя судить о семени по той земле, в которой оно растет. К примеру, жизнь в воде не делает китов, подобных огромным антеннам, рыбой, понимаешь? Но, как и у рыбы, их пребывание здесь конечно. Так и человек, в лучшем случае, – это животное только с виду. Но, как и животное, человек дышит и тлеет. Современный земной человек горит беспрерывно, пока не сгорает совсем, убирая все лишнее.
– Я не люблю разговаривать на эту тему, так как смерть представляется мне чем-то отвратительным.
– Во-первых, ни при каких обстоятельствах не говори плохо об оставивших землю земле. Великое множество праведников ждет у ворот, чтобы обрести свое место не среди преступающих заветы, которые все еще здесь. Во-вторых, душа верит в то, что она есть тело, поэтому ей страшно, когда с ним что-то происходит. Поэтому необходимо растить сильный дух. Каждое мгновение части нашего тела умирают и рождаются, но мы остаемся собой, и поэтому ты – не это тело. Твое тело – это вверенный тебе храм, береги его, давай ему благостную пищу плодов земли, и относись к нему с любовью, как прихожане относятся к церкви. Как огонь свечи, ты всегда бодрствуешь, и даже, когда твое тело спит, ты видишь сны. Если ты когда-нибудь присутствовал при чьем-либо рождении, то ты бы знал, что когда дитя рождается, то оно плачет, ему страшно, как рыбе, которую выловили из воды руки рыбака, а вокруг ребенка, наоборот, все рады. Не осознавая того, люди в этот момент ведут себя верно, хотя, казалось бы, этому ребенку предстоит пережить много испытаний, в том числе и пройти через оставление земли земле своими близкими и собой. Но не надо бояться естественного оставления, так как в человеке, к сожалению, постепенно все и так пронизано удушающим запахом гнили: его тело построено из мертвой пищи, а разум живет воспоминаниями. Мое восьмое утверждение состоит в том, что естественное оставление земли земле – это истинное рождение человека. Не забывай, что вода, наполняющая стакан остается, даже, если он будет разбит, и она испарится. Оставление земли земле – это схватки, освобождающие ребенка из утробы матери, за которым следует обрезание пуповины: ребенку больно, но лишь короткое время, и потом он этого даже не вспомнит. Там, куда он приходит, его уже ждут, за ним наблюдали все время, пока он рос, все девять месяцев, которые показались ему целой жизнью. Там, куда он приходит, уже все готово к его появлению, чтобы вместе быть счастливыми и созидать во благе, только если он к этому всегда стремился и шел. В любом случае, после кропотливого труда семя проросло, и ему пора под ласкающие или же палящие лучи солнца – все по делам, а потому оно выходит из земли. И единственное, что может помочь прийти к этому пониманию, так это искренняя духовная любовь. И пациент, и врач – оба уже в некотором смысле мертвы, как и мать и ее новорожденный ребенок – все стоят на пороге смерти с самого начала, но мать любит ребенка, несмотря ни на что, зная, что однажды он утратит возможность видеть блеск ее глаз и слышать биение ее сердца, а когда-нибудь переживет смерть и сам, но все равно она любит его, и помогает ему, и наставляет его, потому что интуитивно она понимает, что смерть – это не конец, это лишь оставление земли земле. А врач, разве он любит каждого пришедшего к нему за помощью, как мать любит свое дитя? А ведь он должен. Мое девятое утверждение состоит в том, что любовь является ключом к истине и всемирным лекарством, но чем ближе мы к истине, тем проще от нее удалиться, потому что истинная любовь всегда останется духовной, и не станет исключительно душевной, а тем более плотской, – сказал незнакомец, после чего встав рядом со мной, спросил: – Позволь, я открою окно, а то скоро проснутся птицы, и я не хочу пропустить их пение.
– Конечно, если это важно, – ответил человек.
– Тело – это звук. Природная музыка, словно истинная церковь, как Его дом, лечит душу, а, искусственная, порабощает ее, – ответил незнакомец, открывая окно. – Знаешь, многие уже устали от человеческой жестокости, бессердечия и бездуховности, поэтому и я здесь, чтобы увидеть – есть ли смысл продолжать то, что не я начал.
– О чем идет речь?
– Люди думают, что могут жить так, как они хотят, потому что, как ни проводи свое время, все равно никто не выйдет с Земли живым, а значит, можно и не думать о своем предназначении, опускаясь до низменного состояния, опускаясь до мракобесия. Но они даже не заметят перехода из этого мира, все происходит очень быстро, и даже чувства не покидают человека. Просто внезапно он на пассажирском сидении рядом со своим ангелом-хранителем и мчится по уходящему в небо шоссе с невероятной скоростью, или, второй вариант, худший, когда образом своей жизни человек убил своего ангела. Тогда он очнется в безлюдном метро, где будут доноситься звуки механической музыки, не всегда способной заглушить чьи-то крики, и под свет мерцающих ламп обнаружит единственный, но неработающий эскалатор, уходящий вниз, в темноту, а обернувшись, он увидит стену, и придется идти по этому эскалатору, и успеть сесть на поезд, силой открыв двери вагона, и слышать гудок, отгоняющий мрак, потому что там внизу, где-то в земле, его ангел – его проводник. Его придется искать. Там, откуда я пришел, смотрят на плоды трудов человека и понимают, что большинство людей не хотят развиваться, чувствовать и думать. Казалось бы, что все изменится с поколениями, но ничего не меняется, все остается по-прежнему. Они хотят, чтобы за них все делали, но только представь, что вдруг перестанут рождаться дети с настоящими идеями в голове, сошедшими туда с уст Творца, потому что людей в момент зачатия будет двигать страсть и самое низкое, что есть в человеке, а не любовь? Так будут появляться только те, у кого отсутствует нравственность, мораль и совесть, те, в ком они сначала заморожены, а затем обезглавлены. Только те, кто движем своей плотью. В их власти этот мир станет адом для духа. Они станут строить башню из народов, как из кирпичей, но рухнет она, так как временны и ее прорабы, и их ценности, которые они используют, как цемент. Оскудев духом, сами свою судьбу предрешат, уподобившись неразумным животным. И тогда море, выбрасывающее на берег многое, что имеет, заберет все обратно со следующей волной, и рука с чистой водой протирает сосуд перед тем, как налить в него новое содержимое. Ибо внутри, даже наполненный до краев сосуд, на самом деле, может считаться уже пустым из-за отсутствия в нем смысла, как испорченный и неприемлемый для питья напиток. Все прервется, если люди будут постоянно прерывать Его замысел. А, потом, будут только пение птиц и журчание ручья. И так случилось бы еще гораздо раньше, если бы Создатель являлся исключительно справедливым законом, а не любовью, поэтому у людей снова есть возможность исправиться самим, потому что у каждого из них есть свое время. Он любит свое творение и пытается говорить с каждым, но не все открывают Ему свое сердце. Поэтому, Он возьмет того, кто видит сердцем, а не глазами, того, кто чувствует ложь, и научит его морскому делу, ибо только чистое сердце сможет вести в темноте, когда небо закрыто дождевыми тучами. Затем, Он отведет его к тому, кто имеет много ковчегов, но для целых, не прогнивших зерен хватит и немногого, пусть весь урожай и велик. Потом на старых картах появятся новые земли. Многие не заметят уже начавшихся приготовлений, потому что слепы в своей страсти. Ведь сколько бы знания мы им не давали, все равно они ставят его на службу своему болезненному сознанию, и сейчас они разрушаются в плодах собственного эгоизма, находясь в помраченном состоянии, словно те, кто находится сейчас в мире, откуда ты пришел, кто был создан озлобленным словом женщины, с остервенением рвавшей плоть ковчега своего, поскольку сосуд ее лопнул от преждевременного обретения того, к чему она еще не была готова. Если ты заметил, то в мире все меньше и меньше других обитателей, благостных по своей природе. Остаются лишь те, кому предстоит стать свидетелями и участниками человеческой катастрофы. Все, что сделано человеком от его болезненной природы, все, что не имеет Бога, как фундамента, все, что не касается первоисточника – будет разрушено, ибо эта земля – не земля человека и дана ему временно, но посмотри, как проводит он на ней свое время… О нет, совсем мало я увидел в нем честных виноградарей.
– У человека есть прекрасные создания – его дети. Разве дети – это не цветы жизни?
– Каких только демонов, рождающихся из собственных людских мыслей, не приносит людям аист… Затем, дитя правит родителем. Да, без детей у человечества нет будущего, но ты думаешь, что вся ложь и боль в этом мире берется извне? Не дети ли в подростковом возрасте проклинают своих родителей и затем духовно падают, увлекая в открытую собственным поведением пропасть своих собратьев и сестер? Не они ли бросают своих отцов и матерей, взяв от них самое дорогое время их жизни и оставив с беспомощной старостью? Разве ложь не растет непосредственно среди этих самых цветов, многие из которых питаются собственной злобой и ненавистью, дрожат от приступов эгоизма, обезумев от своих идей о власти и удовлетворении болезненных ума и тела? Вспомни, здесь, где меньше детей, там меньше революций, хотя все могло бы быть иначе, если бы родители по-настоящему любили своих чад, и прививали им эту любовь через строгость и понимание. Эти дети ничего не знают о том, как пали один за другим величайшие города и царства, начиная с Атлантиды, а потому повторяют их ошибки, заполняя свой день нездоровой пищей и низменными развлечениями, будучи на поводу у своего тела. А с ним надо быть строже некуда. Большинство людей улыбчивы и добры, особенно дети, но тронь гнойник, который содержит их истинную природу, и ты увидишь, что оттуда польется. В маске невинности и беспомощности не редко подходит к человеку пропасть, чтобы он сам сделал в нее шаг. А потому, всему надо дать время, чтобы увидеть, что или кто действительно есть перед человеком, когда столбы пыли развеются.
– Я считаю, что каждый родитель любит свое дитя.
– Разве это любовь, когда родители позволяют своим детям все, совершенно все!? Так не змеи ли они с древа познания для своих детей? Вырастая, ребенок должен понимать, что все ему понравившееся – это не всегда необходимое и полезное для него. Я не слышу от их детей мыслей о том, что они хотели бы привнести в этот мир, но все они хотят что-то взять. И вот люди продолжают снова рождаться здесь, но уже псами своих псов, так как, просто, не в состоянии сделать шаг на ступень выше. Сам вспомни, что ты видел там за дверью? Все подобно времени, которое сможет простоять воин, согласившийся сразиться со свирепым зверем на арене, в надежде повергнуть его под возгласы ликующей толпы, но пока что он ходит кругами и даже не подозревает, что зверь находится внутри него самого, и все это время молчаливо делает свое дело по умерщвлению. А, это значит, что бесполезно бороться с кем бы то ни было, кроме себя самого. Ибо только духовная победа над собой таит откровение об истинной природе человека: не идти на поводу у своего внутреннего зверя, и он сам покинет его в поисках пищи, пока окончательно не истощает, оставляя в себе одну лишь первозданность, которая приведет его в сад, как и должно быть. Я знаю твоего ангела-хранителя. Это она. Слушай ее, потому что она видела, как все началось и к чему все идет. Каждый раз, когда ты делаешь шаг, она подходит к самому краю, а потом возвращается и говорит с тобой, потому что любит и не хочет, чтобы ты сорвался в пропасть. Она знает, где находится мост и направляет тебя к нему. Но с мешком в руках его не перейти. У мужчины ангел-хранитель женского рода, а у женщины ангел-хранитель мужского. Именно так они дополняют видение того, кого хранят, помогая им в том числе и встретить свою вторую половину, чтобы слиться в семью, став крепким зерном, которому предстоит прорасти через все имеющиеся на пути к свету земные испытания. Все потому, что мужчина часто слепо выбирает свою женщину, а женщина часто слепо выбирает своего мужчину, не замечая того, что находится внутри того, кто выбран. А ангелы-хранители видят их насквозь, и помогают мужчине встретить женщину, а женщине мужчину. У Творца много рук и глаз. Он сам выбирает их, чтобы продолжать их становление: доводить плоды до зрелости. Стать ангелом-хранителем еще при жизни – это очень ответственное испытание, так как искру жизни порой приходится доставать из толщи дерьма, от которого тошно. И многим в такие моменты кажется, что проще лечь в яму, нежели жить. Но по-настоящему сильные становятся еще сильнее. Золото, какой бы грязью его не покрывали, останется золотом. И если кто-то скажет, что спустится на землю означает поражение, то в таком случае помни, что иногда, чтобы выиграть, необходимо проиграть, и, таким образом пройдя праведный путь по земле, возвращаются с потенциалом для огромной силы. Но возможный проигрыш должен оставаться исключительно на уровне тактики, здесь необходимо чувствовать. Стратегия – это только победа.
– Сейчас я столько узнал, что с трудом понимаю происходящее со мной, – произнес человек.
– Вот мое десятое утверждение: не переставай думать о возвышенном, если хочешь подняться, ведь за что ты собираешься зацепиться при следующем рывке, если совсем не смотришь вверх. Перед тем, как сделать очередной шаг, думай о Боге и о том, кем Он хочет видеть тебя и что делать для Него. Думай об этом, как о своей единственной цели в жизни, и Он приведет тебя туда, где ты будешь Ему нужен, как Его трудолюбивый работник. Чаще всего твердый тяжелый камень становится лишь кирпичом в стене, искра же от камня, едва весомая, способна стать светилом и своим бытием помочь многим. Но без камня не было бы и искры. Земля движется вокруг Солнца, а куда движется оно, увлекая за собой Землю? – произнес незнакомец. – Ну, да ладно, я смотрю, что ты действительно порядком подустал, тебе надо отдохнуть.
– На самом деле, я давно не ложился спать, боюсь не проснуться.
– Странно слышать от тебя такое, – произнес незнакомец. – Если у тебя есть страх, значит, ты действительно все еще не просыпался.
– Не знаю, хочу ли я в другой мир. Что, если на меня там будут
охотиться, как мы это делаем здесь, или кормить и держать в
хлеву, пока я не стану готов пойти под нож?
– Тебя никто не будет спрашивать, а просто посмотрят на твои
руки, лицо и мысли.
– Так, как мне быть?
– Приноси меньше страданий другим, если не можешь и вовсе
прекратить.