"Первый разговор снаружи - У ворот" из произведения "Свидание с Евой или договор о тех, кто вспомнил своё имя"
«Вы слышали это? Говорят, что на землю сел самолет с маленьким лягушонком. Самолет нашли, а вот лягушонка до сих пор ищут. Не мог же он раствориться».
Тот счастлив, в ком есть чувство различения
Меж истиной и ложью, а не добром и злом:
Болезни дарят нам выздоровление,
И не хвала, а критика даст силы на подъем.
Увы, спешат одеться, словно в платья,
В учения незрелые умы,
Бездушные, открыв свои объятия,
Трещат о сути веры и любви.
О чем не говорили бы: прекрасней нет на свете –
Со временем пресытятся и этим.
– Прошло достаточно времени, и теперь нам должны позволить вернуться.
– Сначала к вам придет посланник. Он увидит все, как есть. Он есть чаша для жизни, и вберет в себя из ваших источников, чтобы ощутить вкус и услышать голоса живущих в этом мире.
– Посланник?
– Он тот, кто скажет, что ему ничего не принадлежит. Он послушает только голос совести, будет трудиться в поте лица во благо своего Создателя и уважать родителей своих, будучи разумно смиренным.
– Так он появится среди нас? Когда он придет? Где его искать? Какое у него будет имя?
– Уже сейчас вы думаете о том, как бы его сломать, словно ветвь яблони в Райском Саду, возвышая плоть над разумом и вбрасывая эти мысли в массы сознания, выдавая им их, как за их собственные. За короткое время вы дадите человечеству огромные возможности, но оно не станет разумнее, а наоборот, и вы это знаете. Мы уже видим, что вы сделаете, чтобы его найти: вы откроете двери для всех, чтобы посмотреть на каждого. Ваши улицы будут пестреть светом, привлекая тех, кого вы будете кормить мнимым успехом. Он тоже придет, потому что ему есть, что сказать, и вы найдете его, но не увидите, потому что вы не то ищите. Приближенные к Творцу не избегают труда, а наоборот. Они первыми появляются на поле, вместе с первыми лучами. Долгое время даже он не будет знать, кем является на самом деле, а, значит, испытает тоже, что и все, на равных. И потому он сам примет решение. Вам ведь нечего скрывать?
И когда одевал я сей плащ – сию плоть,
Не припомню, сказал ли тогда у двери,
Что боюсь праздной жизни и лени, Господь,
Но шагнул из утробы до седины.
***
В человеке от его Создателя находится всего лишь
неуловимая взгляду крупинка – искра жизни, способная
перерасти в пламя, которое будет согревать души
великого множества, но и ту он умудряется в себе
погасить.
– Остановись! Ты не сможешь управлять им один!
– Я не один! Когда все раскроется, то со мной будет множество!
– Не говори того, о чем позже станешь сожалеть! Мы – это те, кого Он оставил смотреть за этим домом! Сейчас твоя природа чиста и неизменна, но там тебя не оставят без внимания и даже заставят упасть лицом в грязь, когда увидят твои пот и кровь, остановись! Ты даже не представляешь, что делаешь!
– Поэтому ты однажды бежал оттуда, так? Послушай, если бы никто не представил в уме возможность заглянуть за горизонт, то не было бы ни одного корабля, но он здесь! Возможно, только там я и стану тем, кем должен быть, а не здесь, где чувства, как и все, что не поддается измерению, считается ложью. Что видим мы с вершины этой горы? Когда в последний раз мы говорили с людьми? Сидя здесь, мы последовательно разрушаем все, что Он создал, и даже самих себя, принимая эту пищу! Я возвращаюсь, и еще я освобожу людей, дав им возможность вернуться!
– Все сотворенное Им вечно! Что хочешь ты: освобождать людей или дать им возможность вернуться? Сейчас они свободны здесь, как никогда, но только миг, что жизнью именуют люди, они свободны от цепей Его вселенской, созидательной любви. Настолько свободны стали люди, что утопают в плодах собственных желаний, которые не живут дольше своих создателей. Они разбивают друг другу лица ради клочков земли, а могли бы иметь все и ходить по Его мирам, как по своему дому, учиться у Него! Но посмотри, как им нужны сверкающие камни, которым они дали цену, и слава в обществе себе подобных! А, как хотят они власти? Так хотят, что и забывают о самых близких! Остановись! Не выходи! Подумай о нас! Подумай обо всех нас! Волхвом их хочешь стать иль ангелом с небес, что просветлит их трепещущие от злобы души? Люди предадут тебя, они слепы! Мы вступились за них, а они отплатили нам насилием над нами.
– Что плохого в том, что их руки ищут тепла, их глаза ищут свет, их сердце ищет любви, а разум ищет понимание? Я видел, как они делят пищу с немыми животными, становясь друзьями до конца, что обернется для них новым началом. Я видел то, как строги они со своими детьми, потому что знают, что их жизнь – это хрупкий, едва показавшийся над поверхностью стебелек. О нет, не все в них ложь! Я видел то, что в них есть от Него! А мы по-прежнему в трудах лишь для себя. И пусть мы не хотим славы и драгоценных камней, но, по правде, мы хотим вернуть себе безграничные возможности! Однако, никогда не поздно признать свои ошибки и вернуться к Нему, чтобы одеть цепи вселенской, созидательной любви. Здесь мы живем в этом доме, словно его хозяева, хотя даже не в состоянии увидеть всех его цветов, услышать все его звуки, узнать его таким, какой он есть на самом деле.
Сказав эти слова, он развернулся, но сделать успел всего несколько шагов.
Из груди его выскочило окровавленное острие от выпущенной сзади стрелы.
– Людей, которых ты описал, лишь горсть, а большинство готово жрать друг друга. Человек так и не был Им завершён. А, мы… Мы нужны Ему, брат, потому что Он любит Своё творение, даже такое, как мы. Он по-прежнему смотрит на нас, как на детей, и ни один родитель не перестанет любить провинившегося ребенка, хоть и будет с ним строг. Но ты даже и представить себе не можешь, что мы сделали у Него в саду, где в тот момент холод сковал всё от слов, что сошли с наших уст, останавливая растущие на снегу багровые пятна, когда дети терзали родителей, вкушали их, несмотря на мольбы, потому что иное возжелали для себя, потому что воплотили в жизнь своё несовершенное создание и, возгордившись, позволили ему окрепшему и расчётливо-сухому решать, а родители их лишь пытались то предотвратить: да разве позволит мать даже своим собственным родителям, чем-то ограничивая, обидеть её беззащитное и невинно улыбающееся дитя, хоть в нём и вправду затаился зверь? Она костьми за дитя своё ляжет, пусть от зверя и отрекается. Ты останешься здесь в тени, где Он позволил нам раскаяться, однако, времени еще много, и мы проведем не одно мгновение, наблюдая за судьбами людей, которые вкусили тот же плод, и теперь изрыгают его семена повсюду, куда ступает их нога. Поэтому их ждет переход и возвращение назад к нам, чтобы вымывать из себя всю грязь до конца. Однако тех, кто почувствовал, что Он реален и стали служить ему, после перехода Он сам будет ждать у ворот. Ты один из них, ты раскаялся и мог бы войти в Его сад, но я залечу эту рану, ты нужен мне здесь. Уложив тебя спать, я позволю твоему духу через разум сойти к ним. И поверь, ты сам скоро убедишься в том, что никто из них не должен вспомнить о
Им еще рано. Вот увидишь, когда мы откроем им земли, вряд ли они начнут возделывать на них сады и множить жизнь. Я думаю, что они будут их делить, и превращать в пустыни то, что им не удалось взять в свои руки. Тогда мы, создав иллюзорные ценности материального благосостояния ради возможности превосходства одних над другими, будем видеть, кто из них идет каким путем. Постепенно, мы соберем разбитую чашу из тех, кто достаточно крепок, поскольку превратил себя из зерна в цветущее и дарующее плоды древо, чтобы, держа ее перед собой, вернуться. Чтобы отдать ему эту горсть целых зёрен на завершение.
Слова чисты, но мысли не досказаны,
И по удобству совершаем шаг.
Таким бы мир, без страха быть наказанным,
Был на делах?
Текут внутри из зависти и злобы
Потоки под прикрытием садов,
Поэтому и не венцом природы
Стал человек, а лютым из врагов.
Такого не было и ни в единой части,
Когда сходил с божественной руки:
Был выбор дан – не пробовать все страсти,
А чтобы продолжался рост души.