Соседка теперь часто захаживала к ним в гости. «Шапокляк» помнила уйму интересных историй из своей прежней жизни. Дима, навещая родной дом в перерывах между дежурствами и Светой, заслушивался ее рассказами. Темой, почти всегда, были «шпионские» страсти. Иногда, в буквальном смысле слова.
Однажды, в мае, когда Димка был на работе, в разговоре с Антониной Марина Николаевна посетовала на то, что сын занят не своим делом. Поделилась наболевшим:
— Вы знаете, Антонина Сергеевна, я очень переживаю за Димочку.
— С чего это вдруг? — блеснула та очками заинтересованно. — Парень не дурак, работа у него есть. И неплохая. Люди вон деньги платят, чтоб к такой кормушке пристроиться, а Димка сам всего добился.
— Да мало ему этого, я же вижу. Деньги к нему да, идут, но он их растрынькивает вмиг. Дурные деньги и уходят так же глупо. На баб, или чтобы посидеть там с друзьями, шмотки новые все время нужны. А с работы придет — слова не вытянешь. Уставится в скатерть и жует молча. Раньше делился со мной всегда, с самого детства.
— А может не работа его расстраивает, Марина? Он уже вон бугай какой, весь в Коленьку красавчик, а живет с мамой. Куда ему девушек водить, на диван к себе? От тебя через стенку?
— Да есть у него куда ходить. Со Светой он встречается, есть одна такая…
— Что за особа? — с ревностью в голосе заинтересовалась «Шапокляк», чуть не опрокинув блюдце с чаем. Пила она его вприкуску, с шумом сёрбая крутой кипяток.
— Хорошая девушка, дизайнер, из обеспеченной семьи. Дима сам у нее часто ночует. Любят они друг друга. Вроде все серьезно у них.
— Так в чем дело-то, мне непонятно, Марин?
— Да стесняется он того, что простой мент. Да еще и гаишник-коррупционер, как за глаза их называют. А Димка всегда военным хотел стать, как мой папа. И еще как-то признавался мне, что мечтает работать в ФСБ. Вот это работа точно для него, я же знаю, он очень способный и умный. Только как туда попадешь. Связи, деньги нужны большие, а где взять?
— Ну да, прям как дед его, Николай, — продолжила соседка задумчиво, машинально звякая ложкой в пустой вазочке для колотого сахара.
…Антонина Сергеевна всегда принимала решения быстро. Иначе бы «Вдова» не выжила среди «волков».
Пригодились опыт и связи. Оперативно были подняты знакомства, «проснулись» нужные люди. Кто-то помнил Тоню еще смазливой курсанткой. А кое-кто вспоминал ее неожиданно железную хватку.
Она не раз брала коллег за те места, которых никто не желал лишиться. Держала цепко, как учили. В школе настоящих овчарок сыска, пусть даже технического.
Не отпустила «Вдова» и в этот раз одного своего старого знакомого. Пусть он останется генералом для всех. Для нее же как был Петенькой, так до смерти и останется.
***
Ночной звонок спецсвязи разбудил Петра Григорьевича на даче. Дежурный, срывающимся от волнения голосом, доложил: «Вас срочно требует «Второй».
— Д-да, слушаю вас, товарищ… — чуть заикаясь спросонья, хрипло начал представляться Петр Григорьевич.
— Товарищ? — глухо забулькал голос абонента. Тамбовский волк тебе товарищ.
От знакомых фраз почти сорокалетней давности, да еще произнесенные его же голосом, генерал оцепенел. Дыхание почти остановилось. Это ведь его любимые слова. Ими он пользовался с особым удовольствием. Говорил с растяжкой, понимая их конечный смысл.
— Петенька, ты что затих там? — раздался вдруг в трубке дребезжащий старушечий голосок. — Да это же я, «Вдова»… Да, да, та самая. Хорошо хоть… что не жена твоя. Бог миловал, — скрипуче захихикали в трубке.
Петра Григорьевича пробила испарина. Тонька. Ни хера себе. Жива еще?
Этому агенту поручались самые сложные задания по скрытому наблюдению за контактами объектов особой значимости. Коньком «Вдовы» были самые изощренные способы аудио и видео фиксации интимных контактов. И не только шпионов.
Щелк — и фото объятий в подъезде. Вспышка — вот и любопытнейшая сценка в постели. «…Дорогой, еще-е-е, прошу тебя-я-я, не торопись», — скрипы, сбивчивый шепот… Все оставалось в памяти бесстрастной аппаратуры.
Под наблюдением находились все. И если не все, то очень многие. Петр Григорьевич провел немало интересных часов, просматривая оперативные пленки наблюдения.
И вот «Вдова» возникла из прошлого. С просьбой о помощи. Как тут отказать? Память услужливо подсунула приятные воспоминания. Тоня была агентом с фантазией. И разница в возрасте не стала помехой, когда однажды Петр Григорьевич решил поближе познакомиться с перспективной сотрудницей…
К тому же «фонотеку» за время службы, видать, приличную собрала. «Черт его знает, подумал генерал, — что еще у нее в запасе найдется? Какую пакость на свет может вытащить?» Покосился опасливо на дверь в спальню жены.
Утром Петр Григорьевич первым делом взялся за телефон.
Дело оказалось не таким уж сложным. Не в пример, как год назад с двоюродным племянником Павликом. Не удалось тогда вытащить парня. Генерал только горестно вздохнул.
Была еще та история. Паша попал по полной программе. Родственники жертвы новогодней аварии никак не шли на примирение. Деньги не помогали. Попытался поднять связи. Чтобы хоть срок по минималке. Не получилось.
А куда деваться? Се ля ви. Генерал давно уже не был «Первым». И получил в ответ полный отлуп. За родственничка вздумал заступиться? «Сиди и не рыпайся! Сам знаешь —не время. Молодежь подросла, зубы прорезались. Вмиг голову ампутируют. С должностью вместе». Смутно обещали возможность УДО…
А тут всего лишь с поступлением помочь. Тем более протеже «Вдовы».
***
На «семейном» совете с Антониной Сергеевной, мама и Димка обсуждали несколько вариантов, куда пойти учиться. Выбор пал на Калининградскую пограничную академию ФСБ.
Все складывалось как нельзя лучше. Возраст для поступления хотя и на пределе, но пока проходной. Не закрывала дорогу в вуз и школа милиции. Все-таки среднее профессиональное образование позволяло носить погоны офицерского состава. Но младшего, выше капитана без «корочки» не прыгнешь.
Димке же хотелось быть успешным. Хотя по жизни он и так шел бодрым шагом «везунчика». Легко находилась работа. Но ему этого было мало. Удачливый и дерзкий, он любил ходить по грани. Балансировать между «можно» и «нельзя» и случалось вполне искренне путал эти понятия местами. Любимым сериалом парня была сентиментальная «Кухня». Однако это никак не мешало Диме при случае разбивать чужие носы. Своей крови, впрочем, младший лейтенант полиции тоже не боялся.
С женщинами вообще не было проблем. Только вот недавно, признаться, появились, причем весьма обидного для самолюбия свойства.
Калининград же помогал решить все разом. Получить высшее образование, диплом юриста. Потом — карьерный рост, деньги. А еще превратить в профессию риск. И азарт погони. Когда выброс адреналина заставляет сделать единственный выбор: бей или беги.
Обычно Димка предпочитал действовать комплексно: догонял и бил. Пока однажды не погнался, как позже выяснилось, за собственной судьбой. А догнав, не только не узнал, но и опрометчиво отметелил на пару с коллегой. По зубам и ребрам.
Но к этому времени Калининградский институт пограничников были уже далеко позади. Как и груда доминошных костей, уже сбитых Димкой на жизненном пути.