МАТЧ

               
       Это был фильм, который я смотрел уже не один раз,  но, увидев первые кадры,  уже не смог переключать каналы дальше. Я знал, чем он начнется и чем закончится, мне нравилась игра актеров. В душе я переживал  за судьбу еврейской девочки, у которой в Бабьем Яру расстреляли родных. С каждым очередным просмотром этой картины я открывал  для себя новые жестокие и мужественные лица героев, страшные  эпизоды фашистского ада, горькую правду ужаса жизни в оккупации и трагедию целого народа, победившего  врага в Великой Отечественной войне. Моего народа.
          «Почему я опять смотрю этот фильм?» - спрашивал  я у себя, но рука даже не тянулась переключить канал.
          - А кто это играет? – услышал  я вопрос  сына за спиной и удивился.  Десятилетний мальчишка, оказывается, остановился и наблюдал за проходившим на экране футбольным матчем. Обычно его не интересовали передачи, которые смотрит  отец, но этот фильм чем-то привлек внимание ребенка.
          - Это наши пленные играют с фашистами, - ответил я. – Если они выиграют…   их расстреляют.
          В это время на экране  немецкий футболист нарушил правила и грубо ударил соперника в красной футболке, отчего последний упал и не смог  встать. Яркие краски зеленого поля, цветных футбольных маек, солнечного неба никак не сочетались с черно-серой формой фашистских офицеров и солдат,  жесткой игрой их команды и кровью на лицах наших игроков.
          Напряжение в игре нарастало...
          Я знал  исходный результат игры и понимал,  что это -  фильм, но сидел  и «болел»  за наших  игроков как в первый раз.  Я понимал,  что в случае выигрыша их ждет расстрел, но  ждал  их победы.
           Счет сравнялся.
          - А их расстреляют? – спросил сын, затаив дыхание, наблюдая за игрой  и, понимая, что наши  играют за победу.
          Сжав скулы  и сглотнув комок в горле, я махнул головой, не смея повернуться и показать свою слабость  ребенку, но спиной чувствовал  детское напряжение  и его вопрос, на который он ждал ответ.
          На экране взревели трибуны: «Гол!!!»
          В комнате воцарилась  мертвая тишина…
Наши победили.  Победили не в матче, в котором, как правило,  играют спортсмены  за кубок или награду. Победили в матче, поражение в котором означало жизнь, а наградой за победу для пленных советских солдат, вчерашних футболистов команды «Динамо-Киев»,  была – смерть. И они – наши футболисты – выбрали Победу. Потому что для них и для зрителей оккупационного фашистами Киева эта Победа была надеждой –  надеждой на конец ужасов нацистских лагерей и оккупации, надеждой на конец страшной войны.
           А в это время спустя много  лет со дня матча «смерти»  1942 года двое мужчин – большой и маленький – сидели возле телевизора,  и два их сердца  стучали так сильно, что, казалось,  заглушали шум зрителей с экрана. Сердце отца, знавшего о войне  по рассказам родителей, и сердце маленького сына -  слились в один целый, большой  и какой-то могучий колокол, который бил в набат  тревожно, громко и призывно: «Нельзя проиграть!»
           …Я никогда не ходил на футбол  со своим сыном. Первый раз в жизни я сидел с ним на матче,  и мы вместе, не глядя  друг на друга, болели за свою  команду. Болели молча, по-мужски, не отрывая взгляды от экрана, но каждой клеточкой чувствуя дыхание  сидящего  рядом и понимая наше желание  - одно, заветное, общее   –  желание  победить в этой игре.
          Победить, не смотря ни на что, даже не смотря на смерть. Победить, потому что поражение  - это новый Бабий Яр и слезы в больших и грустных глазах детей, у которых отняли детство.
          Это понял  маленький десятилетний мальчишка,  крепко прижавшись  к моему плечу, никогда не видевший войну, голод, разруху, но болевший за победу далекой киевской  команды в матче «смерти» из прошлого, который шел более 77 лет назад  во время большой и страшной войны.