Когда раскулачивали 20 миллионов лучших тружеников, нагло обворовывая, выгоняя с жёнами и малыми детьми из отцовых, дедовых домов безжалостные и бесчеловечные как фашисты комбедовцы не жалели никого даже дальних родных, высылая на верную смерть в печорскую голую тундру или в Сибирь, где выживала одна семья из тысячи и то наполовину. Была настоящая война против русской деревни, крестьянства, народа. Если были хоть сколь-нибудь здравые на разум во властях, они не могли не знать, что фактически уничтожая тех, кто давал от четверти до трети хлеба, обрекали на голод миллионы и убили таки голодомором в 1932-34 годах свыше 7 миллионов человек. К тому же при немало лет массового голода при Ленине и не меньше 5 лет массового голода при Сталине, ещё и после войны было два голодных 1946-47 годы За все годы голода, не жалея народа, при тысячах людоедов в Поволжье, сотнях на Кубани, Ставрополье и Дону продавали свыше 20 миллионов тонн зерна капиталистам.
Были бабьи бунты с лозунгами:" Верните нам кулаков, они нас накормят". было немало стихийных бунтов, но на открытые восстания , помня о сотнях тысяч расстрелянных восставших крестьян тамбовских, ишимских и многих других, слыша, что Землячка и безоружных военнопленных и мирных граждан без всякой совести и человечности свыше 70 тысяч расстреляла в Крыму, боялись на открытые восстания и в лучшем случае бежали ватагами, скрутив верёвками своих мучителей и палачей.
Немало честных историков в жертвы революции записывают 17 миллионов жертв голодомора, два с половиной миллиона замученных на Беломор-канале, свыше миллиона на канале им. Москвы, на полтора миллиона сократилось население Питера и на полмиллиона Москвы. Скрывают десятки тысяч жертв в концлагерях в Холмогорах, Пертоминске, Соловках, Сибирьлаге, Колыме, а были ещё на Урале, Печерлаг вдоль дороги на Воркуту, в Средней Азии: Караганда и другие Геноцид казачества - не менее двух с половиной миллионов.
Вот в это время полсотни высланных с нескольких волостей скрутив ночью в тумане конвойных , заткнув им рты кляпами и привязав к соснам подальше от дороги, сколотили и связали плоты, погрузились на них и спустились вниз по реке. На развилке двух рек разделились, а перед тем, что греха таить пришлось пограбить попутную деревню и не столько пропитания искали, сколько пил и топоров.
Судьбы второй партии не знаю, а вот из той, где был мой родственник, который уже в преклонных годах наведался на родину и рассказал историю, от которой волосы вставали дыбом .
За живыми людьми с жёнами и малыми детьми охотились, как за волками. Приходилось тратить махру, которой и так было в обрез, натирать обувь разными кореньями, а в крайнем случае, чтобы избежать свирепых овчарок и шальных пуль, снимали обувь и с детьми и поклажей на плечах и спине шли по ручьям, ожигаясь холодной ключевой водой. На одном хуторе им сказали, что есть недалеко хутор , где жили такие же раскулаченные, как они, при том среди них колдун, который проклял власти и комбедовцев до седьмого колена. Все кто пробовал там жить, сходили с ума или спивались, топились. Есть пара хуторов среди болот, но туда нет охочих идти из-за того, что боялись лешего. Когда уже выходили из деревни встретили бежавших из высылки священника и дьякона. Дьякон был из местных и повел их через болота, где набивая жерди на ивы, а где делая разборные гати. Недели две ели ягоды, грибы, лягушек и яйца птиц, даже кору древесную, не говоря о кореньях и травах, которыми и лечились.
Дома на хуторах сохранились и даже кое-где дикорастущая картошка была, но и голодные оставляли на семена картофель и часть найденого в схоронах зерна. Недалеко от маленького озерца был родник с вырытым прудом и до самых морозов рыбачили, собирали ягоды клюквы, морошки, черники, брусники, шиповника. Сначала все вместе почти год мылись в одной бане, две других были уже старые и их пилили и кололи на дрова. Постепенно строили новые бани.
В одном дому жили три семьи, родные между собой. Жена Ивана, который был когда-то хорошим кузнецом, мог и печку сложить,Ольга из-за тяжёлой дороги и простуд слегла. Это были первые похороны. Иван вскоре хотел жениться на вдовой двоюродной сестре, но та призналась, что беременна от дьякона и хотела бы жить с ним.
- А тебе, Иван, при условии, что не будешь её сразу во все работы впрягать я готова отдать дочь, хоть ей и 15 годков, но и я 16 лет вышла, но жили не худо, пока комбедовцы мужа не сдали в лагеря ха две частушки про царя, хотя при царе без всяких принуждений жили и не было такого страха из-за доносов и такой обираловки. В земствах весь народ был представлен. Образование было бесплатное, мне сродственник из уезда говорил,что с 1908 года по 10 тысяч школ открывалось с того же года Всероссийские съезды кооперативов проходили. Причём при царе всё добровольно было, а не принудиловка. Ужо придёт время молится будем на безвинно убиенного царя, который храмы строил, а после него варвары рушили во многих тысячах городов и десятках тысяч сёл. Прямое погубление Святой Руси .
- Да всё так, но нам лишь бы самим выжить. А пойдёт твоя дочь за меня?
-Пойдёт, если ты в каком хуторе достанешь козу. Без козы как вы детей будите
заводить, может не сразу, а через год-полтора. И пообещай, что репы или брюквы достанешь и разведёшь, картошку само собой. А на дьякона не сердись, они с попом ещё детей грамоте учить будут.
До войны уже трое детей у Ивана было. Фронт до того места не дошёл, а беженцы когда на подходе были, их направили на тот хутор, где все гибли, Но священник сказал, что если с ним будут жить, он всех вымолит и от болезней вылечит, но при условии, что крепкая баба за него пойдёт с венчанием. На третий год войны этот священник пришёл на болотные хутора и сказал, что он за сволочную власть воевать не будет, хотя слышал, что церкви опять разрешили, может на десяток лет. Но он убедил , что власть -это одно, а Отечество-другое. И если они пойдут воевать и выживут до победы, то потом фронтовикам легче будет пристроиться в каком -нибудь захудалом колхозе.
Все были крещёны, с зашитыми в нижнее бельё иконками маленькими складными. И все вернулись живыми, легко ранеными. По дороге домой нашли они один колхоз, где было одно бабьё, в работниках нуждались и они там прижились, а потом в другой округе их фронтовой командир родную деревню возрождал.Постепенно и с хуторов, когда завели пилораму и построили несколько домов, вернулись.
Конечно, бывали и радости, вспоминается героический труд на земле, который ныне никто не повторит, а тогда с нами пахал до 30 гектаров почти двухметровый красавец. Оказался из дворян, был расстрелян среди 8 тысяч в Холмогорах, выбрался из кучи сваленных с телег трупов. Бежал с цыганским табором, женившись на дочери барона, если верить от него родилось за несколько лет от разных цыганок пятеро детей, только старшего успел выучить грамоте. Схватили на вокзале, прыгнул с поезда, с разгона перепрыгнул через речку, но скитаясь по лесам попал в яму, выкопанную мужиками для добычи глины, а там поповские дочери, спасавшиеся от высылки.С двумя из них он там же и сошёлся, накормив их ягодами из карманов и сухарями. Они его полюбили шибко, а потом, когда он помог им выбраться из ямы, нагнёл, вот силищи то было, свисавшую в яму верхушку березы. Потом , когда мылись в крестьянской бане, полюбились и с третьей поповской дочерью. В это время, раздевшись в сенцах зашла в баню хозяйка с дочерью под двадцать лет и уговорила их полюбить за приют и еду. Вот там он научился и косить, и грести, и пахать , и молотить, ещё, после того как от матери и дочери после родивших поповен народилось четверо, он их выучил грамоте, а сам у тестя научился сапоги шить да столь хорошо, как граф Толстой Фету, кстати графу он был сродни. Он и нас обувал и учил наших детей, от него мы узнали столько правды, что ни в одном учебнике истории, ни у Солженицына не прочитать.
Был случай, когда мужики поймали цыган -конокрадов, хотели избить.
- Что толку, коней-то нет, а я одного отпущу, пусть он взамен приведёт сестру с парой коней тогда и второго отпустим.
Молодая красивая цыганка часть из нас околдовала, а он её любовью с ума свёл, жила у нас лето, пока от него не забрюхатела.
- Вот я от него настоящего барона рожу, а он ко мне ещё побегает!
Раза три он в табор ходил, когда они уже за десяток вёрст были, снова с ней любился и её сестрой. А на обратном пути директор школы его узнал, вместе в университете учились и стал он преподавать, бегал за семь вёрст, зимой на лыжах. Мог историю, географию, литературу преподавать, наизусть страницами любого классика.... Однажды с бабами и девками далеко за клюквой ходили. Ночевали на хуторе в ливень две ночи. Он им всё любовные романы рассказывал, а они его любили.
Под конец жизни Сталина посадили его, но он сказал, что если ему срок сбавят, то он выучит детей судей и тюремщиков, что в любой институт поступят, а половина осужденных перевоспитает. И всё так сделал, что скольких наукам, скольких на музыкальных инструментах играть выучил. Вот по нему я понял, сколько самого образованного цвета русского народа почём зря уничтожили. Таких умных я за всю жизнь не встречал. Потом при Хрущёве он даже директором не только школы, техникума, но и учительского института был. Опять арестовали, когда против разрушения старинной церкви выступил, которой больше полтысячи лет было. Но он там детей судей и прокурора по наукам натаскивал и сумел отправить письмо академику Лихачёву. Спасли таки церковь с чудотворной иконой "Купина неопалимая", а он во время пожара от молнии, ветер молитвой и иконой повернул и полсела спас. Если б таких , как он хотя бы половина в живых разные палачи Землячки оставили, Россия бы первая в мире была!