На каком курсе это было? Кажется, на втором. Я по-прежнему подходил к нашему курсантскому пианино на Рузовке. Однако играл все менее сложные вещи – не хватало времени для поддержания необходимой техники. В этот период я имел счастье познакомиться с другом моего деда – военно-морским врачом, полковником медицинской службы в отставке Квашонкиным Алексеем Алексеевичем, выпускником медико-хирургической академии 1905 года, и все свое свободное время проводил у него дома, отдыхая от казарменной обстановки. У Алексея Алексеевича был прекрасный рояль, к которому бойкий старичок периодически присаживался, вспоминая старину былую. Поощрял он вместе со своей старшей сестрой Анной Алексеевной и мои музыкальные увлечения.
У Квашонкиных была и прекрасная нотная библиотека, где я нашел старинные издания русских народных песен и романсов. И те, и другие порадовали меня своей глубокой задушевностью. И я бросился их разучивать… Меня и раньше тянуло к этому музыкальному жанру, но дома, в Шуе, подобных нот почти не было. Вероятно, сказывались периодические запреты на издание романсов – как «упаднической, буржуазной» музыки.
Первое, что я выучил у Квашонкиных, это были романсы «Белой акации» и «Жалобно стонет ветер осенний». И сразу решил показать их у нас на курсе. На удивление, среди слушателей оказались не только мой закадычный друг Толик Овчинников (Чинкин), но и другие ребята: Толик Пульянов (Батя), Кент Явдак, Леша Захаров, Роберт Питиримов и др. Ребят заинтересовала глубоко лиричная, задушевная музыка. Батя с Чинкиным переписали слова и вскоре с огромным удовольствием напевали дуэтом эти незамысловатые мелодии. Более того, в последующем они сами просили меня наиграть им эти вещи.
К сожалению, наши курсантские музыкальные вечера не получили своего развития. У меня было слишком много увлечений: спорт, рисование, фотография, музеи, загородные прогулки и пр. Подобное, по-видимому, происходило и с другими ребятами…
К романсам я вернулся в середине восьмидесятых, после 25-летнего перерыва в занятиях музыкой – жизнь складывалась далеко не просто. Вернулся вместе с Евгением Андреевичем Абаскаловым – нашим великолепным Маэстро – большим любителем и знатоком народной музыки. И эти два первых выученных мной романса непременно входили в наши концертные программы в г. Владивостоке…
Ни Чинкина, ни Бати, ни Маэстро уже давно нет с нами. Но память о друзьях осталась в наших ветеранских душах. Осталась и в эпизодах, связанных с исполнением ими грустно-задушевных романсов – «Белой акации» Пуаро и «Жалобно стонет» Михайлова.