Геннадий Ямпольский в который уж раз вместе с Виталиной проживал один и тот же день, только в отличии от неё он оставался в счастливом неведении относительно этого обстоятельства своей жизни.
Он прятался от немцев в сарае одного местного жителя и всякий раз заново переживал, что Виталина подвергает свою жизнь опасности, навещая его здесь, когда приносит еду и медикаменты.
Ему эта девушка очень нравилась, она для него была, как глоток живительного воздуха в этом океане жизни, сотканного из грохота орудий, ежедневных бомбёжек и ожидаемого предательства. Если бы не война, то он был бы рад иметь такую жену, как Виталина.
Опасность подстерегала их здесь повсюду, того и гляди чей-то взгляд заметит его в этом сарае и донесёт в комендатуру. Как только в посёлок пришли фашисты, со всех щелей вылезли предатели и противники Советской власти.
Геннадий их всех ненавидел и если бы мог, то передавил бы безжалостно этих гнилых людишек, холуев, которые расхаживали по посёлку в повязке полицая и вели себя по отношению ко вчерашним односельчанам ещё безжалостнее, чем фашисты, тем самым выслуживаясь перед новыми хозяевами.
В военное время нет ничего страшнее предательства. Под каким бы соусом его не подали, предательство остаётся таковым. Можно много говорить о борьбе за независимость страны, о ненависти к власти, называя фашистов освободителями и благодетелями.
Но истина всё равно одна - на нашу землю пришёл страшный враг с одной целью поработить, навредить, но никак не освободить. И даже теперь, в мирное время, то тут, то там раздаются слова, что многомиллионные жертвы советского народа, великое множество погибших человеческих жизней якобы не стоили Великой Победы.
Многие нынешние молодые люди рассуждают о том, что вряд ли нужно было сопротивляться врагу, ведь сейчас бы все мы разъезжали на хороших машинах и попивали хорошее пиво, начисто забывая о концлагерях и газовых камерах, об опытах над живыми людьми, которые практиковали врачи Рейха.
Старший лейтенант Геннадий Ямпольский, несмотря на свои серьёзные раны, всей душой рвался на фронт. Виталина его в этом не поддерживала и всячески отговаривала от этого шага. А он всё время спрашивал, заглядывая ей в глаза, будет ли она его ждать?
Геннадий часто декламировал стихотворение Константина Симонова "Жди меня", написанное поэтом ещё летом 1941 года. Все солдаты на фронте переписывали друг у друга эти бессмертные строки:
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Он был уверен, что Виталина тоже будет ждать, как никто другой, но в последнее время его тревожило, что любимая девушка заводит с ним одни и те же разговоры о том, что им надо переждать, что им нужно куда-то пойти, где-то спрятаться и тогда они точно будут свободны от ужасов войны.
Если бы он не знал и своими глазами не видел, как рисковала Виталина, вытаскивая раненых из госпиталя на своих плечах и ежедневно спасая чужие жизни, то подумал бы, что перед ним враг, который под видом медсестры вызвал у него чувство любви и теперь уговаривает его, чтобы он предал свои идеалы.
"Как можно рисовать картинки мирной жизни и говорить, что вот бы туда убежать от войны, когда враг внутри нашей страны и всё ближе подступает к сердцу нашей Родины, к Москве, сметая и сжигая всё живое на своём пути?
Нет, пока Родина в опасности, нечего и думать о чём-то другом, кроме, как о сопротивлении и борьбе", - именно так думал честный человек, защитник Родины Геннадий Ямпольский.
Он вспомнил свой последний разговор с Виталиной, когда она лежала в его объятиях и говорила странные вещи:
- А если в будущем будет всё по другому, не так как сейчас? Ты думаешь, все наши потомки скажут нам спасибо, если мы победим? А вдруг наша огромная страна развалится на несколько государств и фашизм снова поднимет свою голову, задушенный нашими же руками?
Ведь вполне может быть, что брат пойдёт на брата и победа наша окажется никому не нужной. А вдруг победит капитализм, а все мы окажемся рабами денег? Не думал ли ты о том, что в будущем всех людей будет обуревать жажда наживы?
Геннадий слушал эти крамольные речи и мрачнел прямо на глазах, он ответил тогда Виталине, уверенный в своих словах:
- Что значит вдруг? То, что мы победим, сомнения в этом нет, максимум три месяца или самое большее полгода пройдёт и знамя нашей Победы будет развеваться над Рейхстагом. Мы придём прямо в логово фашистского зверя и раздавим фашизм в самом зародыше.
Не бывать тому, чтобы после Победы на нашей земле снова подняли голову фашистские недобитки. Повсюду победит коммунизм и весь Мир будет одной единой и неделимой, нерушимой во все века страной - СССР.
Не произноси больше при мне таких речей, а то я уйду прямо сейчас и больше не вернусь, - отвечал ей Геннадий и судя по решительному его виду, у Виталины не оставалось никаких сомнений, что он так и поступит. Он свято верил в то, что говорил сейчас.
"Святая простота, знал бы ты, что всё о чём я тебе твержу - это и есть наше недалёкое будущее. Пройдёт всего каких-то 70 лет и нашу Победу забудут и будут оспаривать, умаляя заслуги нашей страны.
Вчерашние благодарные за спасение и освобождение от врага порабощённые фашистами страны будут сносить памятники воинам освободителям и называть нас оккупантами", - думала Виталина, в очередной раз глядя на своего ясного сокола, который даже в своём гневе был красив.
Глаза его сверкали от ярости, стоило ему только представить картину того, о чём она ему твердила. Тогда Виталина принималась целовать Геннадия и успокаивать. Она безропотно просила у него прощения за свои сомнения в победе коммунизма во всём мире и тут же с хохотом валила его на сено, лежащее в сарае.
Потом она благодарно растворялась в объятиях своего любимого, заново переживая все свои эмоции, которые были ей давно знакомы. Она уже знала всё, что он ей скажет и как повернёт голову, как посмотрит на неё и когда улыбнётся. Она любила возвращаться в те самые дни, когда у них всё только начиналось.
И ей вовсе не было скучно от того, что она уже всё знает о каждом таком дне. Виталина готова была проживать его снова и снова, лишь бы только Геннадий находился рядом, живой и здоровый.
Как жаль, что время упущено и она не может привести его в будущее, потому что там они не смогут жить вместе, ведь она давно уже не такая прекрасная и молодая девушка, как та, что лежит сейчас в его объятиях.
Скоро наступит полночь, ей уже пора уходить туда, где сейчас происходят те самые события, о которых Геннадий не хотел даже слышать. Он не верил ни единому её слову, думая, что она так буйно фантазирует о будущем от своей бабьей глупости, ведь он твёрдо верил, что не могут люди, пережившие все ужасы фашизма, собственными руками взрастить его у себя в стране.
Если бы он только видел марши бритоголовых молодчиков, избиения ими людей с иным цветом кожи и разрезом глаз, если бы он знал, что патриотизм начнут путать с национализмом, то наверняка бы никогда бы не захотел дожить до этого самого будущего и посмотреть в такое безнадёжное и пугающее завтра.