СОБЫТИЕ ПЯТОЕ
ГАВАЙСКИЕ (САНДВИЧЕВЫ) ОСТРОВА
И звёзды и моря, всё движется Любовью…
Из Книги Крапивина
- Итак, Серж, нужно срочно сообщить Алексу, что на борту «Аэлиты» враг.
- Вольдемар снял наушники и обесточил аппаратуру. - Но кто?! Вот в чём вопрос! Ну почему ты не дослушал этого ублюдка Джека!?
- Ещё одно мгновение Вольдемар, и нас бы засекли. А так мы остались неопознанными, а значит, пока неуязвимы.
- Но зато легко досягаемы, и к тому, же, нам неизвестно: ни имя, ни даже занимаемая должность агента, внедрённого в экипаж «Аэлиты».
- Ну, полагаю, вычислить его будет несложно; ты же помнишь галактическую экспедицию к Южному Кресту?
– Кто же её не помнит? Легендарный «Викинг»! Он как Колумб, был первый, кто отправился за Аполлонием и вернулся, и даже привёз чудесный элемент! Но причём здесь Гаррисон с кампанией, и «Викинг»? Не вижу никакой связи…
– Не видишь? А я вижу. Считай что внедрённый агент, у нас на крючке!
– Как это? Не может быть!
– Может. Джек обмолвился в разговоре со своим боссом, что агент был в своё время личным телохранителем капитана «Викинга».
– Так это же удача! Нужно срочно лететь в Гонолулу. Яхта сейчас там, только что утром, бросила якорь в порту!
– Да, конечно нужно лететь, и немедленно.
Друзья быстро собрались, и, выйдя из номера отеля, поднялись на скоростном лифте, на крышу, где на взлётно-посадочной площадке отеля, стояли готовые к полёту планетолёты. Взяв напрокат один из свободных аппаратов, они плавно взлетели, и на форсаже, набрали полётную высоту в сто восемь километров; задали бортовому компьютеру, координаты конечного пункта прибытия: маршрут, скорость, азимут и курс. Вскоре они откинулись в удобных креслах, и задремали. Для таких коротких перелётов, в пределах одной планеты, робот-пилот, обычно не использовался. Через полчаса, планетолёт, сделав скачок из Европы в Тихий океан, плавно пошёл на снижение. Прямо по курсу лежали Гавайи. Вскоре в кабине, раздался нежный женский голос гавайского диспетчера:
– Здравствуйте уважаемые гости и путешественники! Добро пожаловать, на жемчужину Тихого океана, столицу Гавайских островов – Гонолулу! Температура за бортом, двадцать семь градусов по Цельсию, ветер юго-западный, скорость пять метров в секунду. Повторяю:
Серж и Вольдемар, очнулись от приятной дремоты, и отключили компьютер, взяв управление посадкой на себя.
На Гавайях, была вечная весна. Смуглые, полногрудые и широкобёдрые красавицы-аборигенки, как и двести лет назад, полуобнажённые, благоухали, всеми мыслимыми ароматами, и красками, тропических цветов и фруктов, молодости, свежести и здоровья. С цветочными гирляндами на обнажённых плечах, и в прекрасных руках, зазывно и обворожительно улыбаясь; встречали всех и каждого, прибывающего в Гонолулу, морем или небесами. Виртуозно покачивая аппетитными, смуглыми бёдрами и шикарными грудями, щедро угощали всех прибывающих, фруктами и цветами, особенно выделяя мужчин, которых одаривали страстными и жаркими поцелуями, нежными и взасос; которые, пьянили, как молодое неперебродившее вино, и будили смелые и затейливые фантазии, обещая райские утехи и неземное блаженство. Устоять перед таким натиском, было невозможно в принципе.
Яхта «Аэлита», пришвартовавшись в гавани Гонолулу, выплеснула из своих кают и трюмов, на гостеприимный берег острова, весёлых и беззаботных моряков. В портах и гаванях, на рейдах, стоянках, причалах; вахту, дежурства, и все сопутствующие работы и обязанности выполняли, как правило, всевозможные роботы, киборги и клоны; всех систем и различных модификаций. Клоны и биоорганизмы, разумных конструкций, приравнивались к автономным, мыслящим существам, и вахту на судах, несли в обычном порядке и режиме, как и простые члены команды-моряки. В двадцать третьем веке, плаванье по морям и океанам, скорее всего, было больше похоже на развлечение; в некотором роде хобби, отдыхом и приключением, нежели опасной работой, связанной с риском для жизни; как это было в прошлых веках. Несчастные случаи и катастрофы, были практически исключены, всё и вся, находилось под неусыпным, тотальным контролем, и слежением; так что, всё было вполне предсказуемым и прогнозируемым. Хотя, романтика моря, в некотором роде осталась, сама же служба и работа на флоте, была не средством обогащения, или же источником дохода; а скорее, выражением некоторых амбиций и свободы выбора и воли, отдельной личности.
Итак, на борт яхты, поднялись прекрасные смуглянки; дети солнца и моря, с цветочными венками и гирляндами на теле, и с корзинками тропических даров земли и деревьев. Капитан яхты- Чарли, боцман, и матросы, пригласили девушек в каюты. Смуглянок, было с избытком, так что, каждому матросу, включая боцмана и капитана, досталось как минимум по две девушке. У боцмана в каюте, их оказалось три. Но боцмана, вовсе не смутило это обстоятельство. Вскоре из кают, стали доноситься разнообразные звуки: заливистый, мелодичный, девичий смех, звон посуды, бульканье жидкости, чмоканье поцелуев, радостные повизгивания, вскрики, сладострастные стоны. И протяжные, похотливые вздохи и оханья, истомившихся и охочих до ласк и развлечений, бравых «морских бродяг», морей океанов.
Сам Чарли, тоже не стал отставать, от своего экипажа. Ему повезло; три молодых и пышнотелых туземки забрели в его каюту; а по не писаному этикету любви и гостеприимства, он должен был развлечь, уделить внимание, и удовлетворить желания и прихоти своих гостей, проявив заботу и уважение к каждой из трёх присутствующих. Для Чарли, это было, вовсе не так уж сложно, так как капитан был молод, не только душой, но и телом, умел вести беседу и поддерживать разговор на любую тему, и умел веселиться. А ещё, он славился разнообразием и неутомимостью по мужской части, будучи виртуозом галактического секса. Учитывая тот факт, что туземки, были практически без одежды, (кусок пёстрой ткани на чреслах не в счёт), довольно стройные, несмотря на свои пышные формы, а также со страстно обжигающим взглядом во взоре. А так как, терпкое вино местного разлива, было довольно приятное на вкус, и в меру крепкое, то это обстоятельство, давало дополнительные шансы на обоюдное быстрое сближение. В общем, Чарли, не стал терять время попусту. Выпив залпом, два бокала вина и закусив гигантской креветкой, он повалил аборигенку, сидевшую у него на коленях, прямо на ковер, лежащий в каюте. У смуглянки, были упругие, жаркие, и довольно красивые бёдра, лишь слегка прикрытые какой-то пёстрой тканью. Пока другие девушки, откупоривали бутылки с вином, и разливали его по бокалам; доставали из холодильника морепродукты, Чарли, размотав и сбросив с туземки её «платье», раздвинул её ноги, и бешено удовлетворил своё первое, ненасытное желание. После чего, почти без перерыва, он высоко задрал её ноги к потолку каюты, и с упоением отдался во власть захватившей его страсти и наслаждения. Страсти, которую он сдерживал почти две недели, пока шло это необычное плаванье, так как женских роботов и киборгов женского типа он не признавал, и никогда ими не пользовался в этих целях. Вскоре, тяжело дыша, он слез с пышнотелой туземки, и залпом осушив литровую рюмку с вином, закусил целым жареным цыплёнком. Обняв вторую смуглянку за талию, Чарли не торопясь, стал разматывать с бёдер, её набедренную повязку. Посадив затем её на колени, Чарли стал, нежно покусывать розовые соски на груди. Вскоре смуглянка, стала постанывать и ёрзать на коленях Чарли, да и он сам, почувствовал новый прилив сил и желание, и вскоре он развернул девушку к себе лицом и повалился вместе с ней на тахту…
А в это же самое время, Серж и Вольдемар, поставив планетолёт в аэродромный ангар, сели в мотоболид и отправились в морской порт, на рандеву с «Аэлитой». В порту они быстро нашли нужное судно, и, поднявшись на палубу, были приятно удивлены. Отовсюду, из кают и кубриков, салонов и холлов, с палубы и даже из трюма, звучала лёгкая музыка, сквозь которую доносились крики, возгласы радости и удивления, смех и стоны. Впечатление было такое, что стоишь не на палубе океанской яхты, а в коридоре какого-нибудь галактического борделя, где-нибудь на Альдебаране. Всё-таки, Серж решился заглянуть в капитанскую каюту. То, что он там увидел, лишило его дара речи, и повергло в лёгкий непродолжительный шок. Чарли, уже оправившись от первого (да и второго тоже), любовного позыва, предавался пороку похоти и секса, профессионально, и со знанием дела.
Чувствовался обширный опыт, глубокие познания, и изощрённый вкус, а также, известная мера умения и такта. Поставив разомлевшую туземку на ковёр, возле капитанского дивана, и прислонив её грудью к подушке таким образом, что она изящно изогнулась в какой-то невероятно сексуально-камасутровой асане в сторону капитана, своим необъятным задом, Чарли став на колени позади неё, азартно и ритмично производил движения, которые Серж видел когда-то в старинном фильме. Там, древний житель двадцатого века, накачивал древним насосом колесо у старинного экипажа называемого «Лэнд-Ровер-Дискавери». Со стороны это выглядело довольно комично. В это же самое время, другая смуглянка, лёжа тут же рядом на спине, раздвинула ноги в стороны; и позволяя капитану, одной рукой, мять поочерёдно, то груди, то заросшую густым и курчавым чёрным волосом промежность; что Чарли и проделывал довольно ловко и энергично, да так, что девушка, постанывая крутила своим задом и облизывала всё время пересыхающие губы. Третья же затейница, стоя рядом с Чарли, медленно капала из открытой бутылки вином, попадая то в поднятую капитаном голову с зажмуренными глазами и широко открытым ртом, то на спину или ягодицы своей подружки, с которой забавлялся Чарли. Но она, в то же время, умудрялась не только орошать жадно разинутый рот капитана, но и ещё и ногой нежно поглаживать его напрягшиеся яички. Время от времени, она прекращала это занятие, для того, чтобы прижаться к капитану и взасос впиться в его губы и рот.
Сержу, ещё никогда не доводилось воочию, видеть такого изощрённого и затейливого секса, где развлечения любовных партнёров, столь слаженны и зрелищны. Все четверо участников, были «при деле», и в то же время, по-видимому, очень довольны друг другом, и каждый в отдельности. Чарли, открыв глаза и увидев Сержа и Вольдемара, улыбнулся, как кот, сожравший горшок сметаны, и подмигнул им одновременно двумя глазами, так как все остальные части тела и конечности у него были в движении, так что свободными оставались только глаза. Серж с Вольдемаром, зашли в каюту и закрыли за собой дверь. Наконец Чарли выдохся окончательно. Он тяжело поднялся с колен, и сел за стол, напротив друзей. Туземки, постанывая то ли от счастья, то ли от изнеможения, катались по ковру каюты.
– Располагайтесь мои друзья! Чарли гостеприимно развёл руками. – Приветствую вас на «Аэлите!». Между прочим, рекомендую! Он указал глазами на обнажённых детей природы с пышными формами. – Уверяю вас, девочки что надо, высший сорт, сам проверял, лично! Он громко расхохотался. – И никаких вопросов. – Добавил он, видя, что Серж хочет что-то спросить. – Отдыхайте! Сегодня никаких дел! Мы на Гавайях, чёрт побери! – Повторяю, сегодня никаких дел. – И понизив голос почти до шёпота, наклонившись к уху Сержа, он неожиданно трезво зашептал: - Я кое-что знаю, но сегодня об этом, ни слова. Слишком много посторонних ушей. – Он многозначительно посмотрел на туземок, и затем громко добавил:
– Предлагаю выпить на брудершафт! Пьют все, и наши прекрасные дамы тоже! – Добавил он на гавайском наречии. – Выпьем, и расположимся в горизонтальной плоскости. – Я сейчас…
Он встал и, обмотавшись полотенцем, вышел из каюты. Друзья осмотрелись. Туземки уже поднялись, запахнув свои чресла разноцветной материей. Обворожительно улыбаясь, кокетничая и жеманясь, флиртуя и смеясь, они грациозно устроились на коленях у друзей; причём у Сержа, каким-то образом, уместились сразу две девушки, с необъятными бёдрами и полными грудями. Вскоре друзья, под натиском хмельного напитка, и не менее хмельных ласк и поцелуев дочерей тропических островов, которые совершенно непостижимым образом, оказались совершенно голыми, и не только голыми, но и лежащими на таких, же голых друзьях, неожиданно, и вполне закономерно почувствовали нечто. Обнажённые, упругие, и в то же время нежные, девичьи груди, упираясь в груди наших героев, вскоре заставили напрячься и дрожать в сладкой истоме, ту часть мужского организма, ради которой и совершаются те «безумства» и подвиги; благодаря которым, существует и живёт всё сущее на Земле, и в иных мирах, и в иных Галактиках, да и во всех Вселенных и Измерениях, пространства и времени. В нашей, такой прекрасной, и в такой быстротечной действительности, такой, почти мгновенной реальности, имя которой – Жизнь!
Вскоре пришёл и Чарли; и вновь в капитанской каюте, продолжилось счастливое действо со смехом и возгласами, стонами желания, и криками похоти, продолжение того, что было прервано приходом друзей.
Увы! И в двадцать третьем веке; да по-видимому, и через миллионы миллионов лет, Человек разумный, по своей натуре, менталитету и основным инстинктам, останется именно Человеком, а точнее ребёнком, дитём; порождением и воплощением некой мировой Константы-загадки и жгучей тайны, в то же время одновременно, являясь довольно предсказуемым, и просчитываемым в своём поведении и инстинктах, животным.
И самым блаженным наслаждением, и высшим удовольствием и счастьем, максимально приближённым к искусству творчества и дерзания, для человека, разумного животного, а может искусственно созданного биоробота, истинно «райским» промыслом, будет наслаждение, за которое, не жалко заплатить любую цену. Как эквивалентную материальной составляющей, так и саму бесценную Жизнь. И это блаженство – Любовь Прекрасной Женщины! Молодой, умной, обворожительной!
На Гавайских островах – была вечная весна…