Рассказ отца

               

    Мой отец Крапивин Леонид Сергеевич 1921 года рождения, военную службу начал в 1940 году в Брест-Литовске. Когда немецкие самолёты на рассвете 21 июня 1941 года начали бомбить приграничные районы, отец вместе с такими же, как он молодыми солдатами выскакивал прямо из окон казарм спросонья в нижнем белье. Кто успел выпрыгнуть и отбежать, остался в живых, кто не успел, погиб под обломками казарм. Фашисты бомбили точно по позициям частей и батареям, аэродромам и казармам. Потом отец отступал до Кавказа, затем наступал до Москвы и далее до Берлина. Участвовал в битве за Кавказ, Москву, форсировал Днепр, стоял на Курской дуге, штурмовал Кёнигсберг, освобождал Варшаву и Будапешт, брал Берлин. Имеет пять орденов и множество медалей.
 После Победы Берлин, как известно, был поделён на четыре демаркационные зоны: русскую, английскую, французскую и американскую. В то время, время общей Победы и общей эйфории русские солдаты и офицеры встречались с союзниками и в застольных и заздравных обедах и тостах делились общей радостью, а также различными эпизодами из военной жизни. Здесь же завязывались знакомства и дружба, которые потом продолжались много лет. Был такой друг и у отца. Это был боевой лётчик американских ВВС Джон Сайерсон. Дружба отца с ним продолжалась и после войны, несмотря на то, что порой они, находились на разных полушариях за десятки тысяч километров друг от друга. Во время войны он служил в полярной авиации, а затем в эскадрильи штурмовиков, базирующейся на Алеутских островах, которая совершала налёты на Курильские острова, где находились японцы. После войны в 1947 году, Джон участвовал в знаменитой 4-й Антарктической экспедиции возглавляемой американским «Папаниным», героем-полярником адмиралом Ричардом Бэрдом. Как известно эта экспедиция не выполнила свою задачу, была возвращена раньше срока и самое главное, понесла ощутимые потери в живой силе и технике. Сайерсона, Бэрд взял в свою экспедицию, потому что у него был огромный опыт и большой налёт часов в сложных метеоусловиях на полярных широтах. Вот что рассказал отцу его друг Джон, когда они встретились после девяти лет разлуки на Камчатке, где отец проходил службу в 1954 году. Как рассказал Сайерсон, в составе экспедиции помимо кораблей сопровождения, был эсминец «Мэрдок», а также авианосец «Касабланка», на борту которого, помимо шести геликоптеров находилось двадцать пять самолётов различного назначения. Это были истребители «Корсар», штурмовики «Вампир», бомбардировщики «Хэллдайвер», командирский «Тайгеркэт», а самое главное ещё были суперсовременные (в то время конечно), самолёты XF-5U «Скиммеры». И хотя выглядели эти «блинчики», как ласково называл их Джон, очень даже непрезентабельно, если не сказать смешно, даже не верилось, что они вообще смогут летать, а не то, чтобы вести боевые действия. Но как оказалось в дальнейшем, никогда нельзя судить о человеке, тем более о самолёте, по внешнему виду. Когда начались тренировочные полёты, они показали, на что они способны, эти самые «блинчики». Знаменитые  «Корсары», по сравнению с ними, были как тихоходные утюги. Но даже суперфантастические «Скиммеры», не смогли противостоять тому, что произошло потом.
Далее бывалый лётчик-ас, рассказал моему отцу по большому секрету историю, мало поддающуюся не только логике, но и здравому смыслу, что даже сейчас, спустя более полувека, она кажется фантастическим триллером из звёздных войн.
- Когда мы уже подошли к Земле Королевы Мод, и даже наши «Скиммеры» перелетели на берег, началось невообразимое. Они, эти летающие диски, выскакивали прямо из свинцовых вод океана, и с невероятной скоростью проскальзывали как угорелые между мачтами корабля. Скорость полёта была такова, что воздушными потоками рвало радиоантенны. Несколько «Корсаров» взлетело с авианосца, но они по сравнению с этими дисками выглядели как стреноженные. Не прошло и нескольких мгновений, как два «Корсара», наткнувшись на какие-то неведомые лучи, посылаемые из носовой части этих неведомых летательных аппаратов, упали в море прямо возле кораблей. Лучи эти продолжали брызгать из летающих дисков. Причём совершенно бесшумно, сами «тарелки» не издавали ни звука, что было ещё страшнее и как-то нереально, они безмолвно метались между кораблями как какие-то железные призраки-монстры иссиня-чёрного цвета с кроваво-красными клювами, и непрерывно извергали сполохи убийственных лучей.  Внезапно эсминец «Мэрдок» находившейся в десяти кабельтовых от авианосца, полыхнул ярким пламенем и стал быстро тонуть. Другие корабли, несмотря на смертельную опасность, послали к нему спасательные шлюпки и катера. Когда в район боя прилетели наши «блинчики», то они уже ничего не смогли сделать. Вся эта фантастически-сатанинская пляска продолжалась не более получаса. Когда диски, сделав свою «работу» снова ушли под воду, последствия их внезапной атаки были ужасными. Мы потеряли в этом скоротечном бою один корабль, девять самолетов, в том числе три «Скиммера», и сорок четыре человека личного состава с эсминца и авианосца. Что удивительно, другие корабли обстрелу с летающих дисков не подверглись. На следующий день, адмирал Бэрд на двухмоторном истребителе «Тайгеркэт» отправился на разведку и пропал вместе с пилотом и штурманом. Когда об этом было передано в Вашингтон, то адмиралу Старку заместителю Бэрда, было приказано немедленно возвращаться, соблюдая режим радиомолчания и приняв все меры предосторожности. Кроме того, запрещался заход, в какие-то ни было порты и гавани, а также военно-морские базы на всём пути следования до порта приписки. Далее как рассказал Джон моему отцу, происходили странные вещи. Все результаты экспедиции были немедленно засекречены, и все её участники подписали множество разнообразных документов о неразглашении сведений, очевидцами которых им пришлось быть. А затем в течение последующих нескольких лет при странных и загадочных обстоятельствах ушли в мир иной все участники четвёртой антарктической экспедиции. Кто попал в автокатастрофу, кто утонул или сгорел, а были и такие что пропали без вести и всякого разумения. Вот почему Джон решился нарушить обет молчания, давший под присягой, и поведал эту историю моему отцу, попросив при этом  никому её не рассказывать, так как чувствовал, что ему тоже осталось недолго ходить по этой земле. Вскоре он действительно погиб, выпав из девятого этажа дома. Мой отец хранил молчание более двадцати лет, и рассказал мне эту историю по памяти.