Было ясно. Тихо вёл беседу
С арт-объектом рыцарь полотна,
Он потом доказывал соседу,
Что любовь такая вот одна,
Он – художник, он её так видит.
Арт-объект внимал по мере сил,
Был (была), конечно, не в обиде,
Он ей даже руку предложил.
Сердце не в зачет, тем паче печень,
Про;пито, просрато всё давно.
Похмелиться есть, но то – на вечер.
А пока – деревня и кино.
Солнце горизонт пинает. Снежно.
Не столица. Та – за тыщу вёрст.
Тут тебе зима не на Манежной.
Перебрал. Упал. Пиши – замерз.
Где-то там уездный К и люди.
Всё как надо, площадь Ильича,
Сам с рукой в посыле вечном: будем.
И вороны стаями. Кричат.
Здесь – никак. Сугробы. Избы. Водка
В дефиците. Чаще – самогон.
С коромыслом по воду молодка.
Самовар ведерный – сапогом.
Плыл художник в мареве вечернем.
Арт-объект (молодка), сушки, чай.
Творчество, - твердил, - само мученье.
И коленку трогал невзначай.
Где-то там в метро толпились люди.
Продолжался бесконечный бой.
Здесь - другое. Белый холод буден.
И художник с музой. И любовь.