Место Андрей выбрал около водителя:
- Здесь можно?
Тот кивнул в ответ.
Хороший обзор через лобовое стекло «лендкрузера» устраивал ладно скроенного мужчину лет сорока. Да и за спиной находились все надоевшие настырными предложениями выпить.
Андрей не считал себя эмоционально неуравновешенным человеком. Это у его жены был вспыльчивый, прямо-таки реактивный характер. Он же руководил хоть и небольшим штатом сотрудников, таких как и он, математиков-программистов, но всегда, даже когда дирекция НИИ средств автоматизации урезала финансирование отдела, старался добиться полного взаимопонимания с коллегами.
Однако мужики в звании туристы стали раздражать чуть ли не сразу. Чувствовал, что может не сдержаться. Жара делала своё дело. Особенно во время утомительной езды по бездорожью.
Когда вдали вдруг, откуда ни возьмись, появился путник, Андрей заёрзал и несколько раз вопросительно взглянул на спокойно смотревшего перед собой водителя. А навстречу машине устало брёл сын. Отчётливо виделось, как, выбиваясь из сил, едва переступал ногами малой. Но по мере того как приближались, долго не мог поверить отцовским глазам, что перед ним врытый в песок шест. Озирал с недоумением, пока не проехали.
Сыну должно было исполниться восемь без него. Потому перед отъездом Андрей созвонился с супругой, а получив разрешение заскочить, целый час по-всякому старался расшевелить загрустившего пацана, что даже пообещал привезти крокодильчика, верблюжонка и страусёнка – всех, кого вспомнил. Видел же здесь пока лишь ящериц, да и те улепётывали, казалось, от одного взгляда на них. Да ещё, наверно, лиса испугано, но из любопытства высунулась из-за немаленьких кактусов с длинными колючками и смешно повела носом в его сторону, когда в поисках уединения он отошёл далеко в пески от остановившихся на отдых шести внедорожников.
Нет, он здесь не пил сомнительный алкоголь. Купил в дорогу воды. Прикинув по деньгам, попросил зелёную банку полюбившегося «7 UP». Указал на пакетики с жаренным без соли арахисом, вялеными финиками и chips vinegar *. Рассовывая всё по карманам рюкзака, решил напомнить седому в белой вязанной тюбетейке продавцу о расчёте. Протянул руку, потёр большим пальцем о кончики других и пояснил: «Ченч!» Но так и не дождался сдачи. Махнул ладонью и рассмеялся: жест, можно сказать, международный, был наверняка понят, но проигнорирован.
– Бакшиш, – чуть услышал сказанное худощавым арабом в коричневой жилетке поверх выцветшей в полоску рубашки с рукавами, не скрывающими острых локтей тёмных рук, проворно снующих с товаром и непривычными купюрами и монетами.
Мухаммед же, что торговал всякой всячиной на углу узких улочек около отеля в «бакшишке», прослывшей у русскоговорящих туристов самой дешёвой, обслуживал сразу несколько человек в очереди и, посматривая в открытую дверь, качал головой и бурчал что-то по-своему. А там пьяный люд рассаживался по машинам.
Разобрав слово «мох», Андрей попросил инструктора – проводника по Большой песчаной пустыне организованного в отеле тура – перевести. Тот сначала мялся, а потом пояснил, мол, совсем нет ума так себя вести:
– В пустыне глазам доверять нельзя, они запутывают и без того разгорячённый мозг, так на него влияют бесконечные пески, безлюдье, безводье.
– Поехали искупаемся! Спасу нет от зноя, а там аж два озера, – предложили за спиной Андрея.
– Это миражи. Тебе кажется, – прозвучало в ответ.
– Вид впечатляющий, так и тянет к прохладной синей водной глади.
Но если кому-то среди барханных песков чуть впереди справа по ходу движения машины мерещились озёра с чистейшей голубой водой, то Андрею виделись выцветшие блеклые глаза матери, оживившейся лишь когда она, неизлечимо больная, уговаривала сына поехать по горящей путёвке в Египет. Теперь он глядел в них, не отрываясь, забоявшись, что может случится непоправимое: «После похорон отца ты совсем сдала – вон и лицо уже всё в морщинках».
– Не закрывай! – неожиданно для себя самого попросил громко вслух.
– Аллаху Акбар! – водитель явно пытался отвлечь.
Андрей повернулся: пред ними за лобовым стеклом до самого горизонта, насколько хватало глаз, тянулась бесконечная равнина, однообразная песчаными волнами, разрезаемыми колёсами автомобилей, ехавшими впереди.
– Смотрите! Это же «ЗиЛ» едет. О-о-о! Да ещё флаг на кабине развевается! Сейчас встретимся! – опять послышался в салоне джипа знакомый голос.
Андрею же виделось, как по водной ряби озера навстречу плывёт пустая лодка. Раскачивается беспомощно, лишенная вёсел. Нахмурился. Вспомнилась жена в зелёном купальнике и соломенной шляпе с широкими полями. Свесив за борт ноги и болтая ими в воде, она вдруг начала читать стихи:
«А миражи не вечны… Тают и у-б и-в а-ю т…
Люди мосты не сводят. Люди мосты сжигают.
Люди возводят стены. Те, кто сильней, – взберутся.
Те, кто слабей… Ну что же… – Пусть со всей дури бьются
Лбом о холодный камень. Крылья пускай ломают.
Люди мосты не сводят. Люди мосты сжигают…»
Он тогда так удивился, что перестал грести и, хлопнув веслом, обдал брызгами, а она продолжила с вызовом и громче:
«Люди закрыты. Люди – бьют дорогих и близких,
Тех, кто хоть что-то значит в их черно-белой жизни.
Словом ли, делом, взглядом. Даже порой молчаньем.
Просто исчезновеньем. Резким и без прощанья.
Любят?.. Едва ль… – циничны, ветрены и капризны…
Тем, кто хоть что-то значит в их черно-белой жизни,
так н е- л е г- к о…» **
По слогам сказала специально. И он сначала легонько коснулся загорелой спины веслом, а затем надавил и столкнул. Стихи не понравились: «Что за намёки?»
Она же вдруг с головой ушла под воду и долго не всплывала. Не сразу сообразив, что шляпу подхватило течение, он побросал вёсла и прыгнул. А потом, жадно хватая воздух ртом, долго приходил в себя и не пойми что чувствовал, а жена била по воде руками, плакала, кричала, что беременна, а он напугал до смерти.
«Может, потому сын такой заторможенный, отстаёт в развитии от сверстников по мнению врачей, учителей, замученной этим несоответствием жены?» – Андрей смотрел завороженно на лодку, которая приближалась, покачиваясь на волнах.
Подъехали. На песке стояла покрышка от грузовика. Брошенная. Издали кому-то показалась машиной. Андрей же пытался понять и не находил ничего общего с лодкой в шине средних габаритов, занесённых на треть песком.
Когда «Тойота Лендкрузер» уже мчалась по асфальтированной дороге среди песчаных дюн с редкой растительностью, в лобовое стекло как на экране огромного телевизора далеко-далеко впереди Андрей увидел птицу, которую принял за курицу с тёмным опереньем, клюющую что-то на обочине. Даже поискал глазами возможное жильё, и показалось, есть домики вдалеке. Но, к его изумлению, птица начала расправлять крылья. Выпрастывать вправо-влево. Они увеличивались и стали немаленькими в сравнении с телом и головкой. Оторвавшись от земли, тяжело и медленно она стала набирать высоту. И он понял, – птица не успевает. Дорога в этом месте делала крутой вираж влево, а водитель не думал тормозить. Джип вот-вот должен был пересечь траекторию её полёта.
«Давай, давай выше! Выше!» – Андрей невольно втянул голову в плечи. Размах крыльев огромен. На миг стало не видно дорогу. Водитель, пригнувшись к рулю, вписался в поворот. Андрей услышал. Удар был глухим. «Эх! Задел. Не успел!»
– Орёл, орёл, – раздались возгласы в машине. – Вот это, да-а-а!
Остановились на перекус, и Андрей узнал, в других машинах видели, как орёл плавно опустился опять на обочину дороги, а те, кто ехал ещё позже, заметили его уже лежащим. «Не долетел до гнезда…», – мужчина отошёл подальше от машин и людей, а опустившись на горячий песок, вдруг ясно осознал, как хочется домой – увидеть малого, жену, мать.
В ближайшем оазисе Андрей купил своим женщинам белые верблюжьи одеяла, а для сына сделал много снимков только народившегося маленького почему-то кучерявого верблюжонка, смешно и неуверенно стоящего на тоненьких ножках.
В оазис въехали через пальмовый лес, а выезжали среди посаженных в шахматном порядке плодовых деревьев: «инжир, или фиги на английский манер» росли из потрескавшейся серой земли. «Неужели песок отступил из-за полива?» Дорога была также испещрена трещинами. Темнело. Водитель спешил. Показалось, свернул не туда на развилке. Решил вернуться.
Машина забуксовала, съехав с твёрдой поверхности. Сначала это позабавило Андрея. Случилось первый раз и под конец путешествия. Авто толкали, но он вяз в песке глубже. А рядом были два дома, обнесённые глухими выше человеческого роста заборами. Глаза не находили ни намёка на ворота или какой-то вход-выход в каждом из них. Без каких-либо крон деревьев над ограждением и из-за жалюзи-ставен на окнах верхних этажей, видимых с места буксовки, дома казались Андрею нежилыми.
Солнце садилось и всё вокруг растворялось в сине-серых сумерках. И тут – Андрей готов был не верить глазам – от забора ближайшего к ним дома заскользили по песку силуэты в галабеях и замотанные в платки так, что только рост и габариты фигур под свободными одеждами выдавали мужчину или женщину. Все несли в руках различные доски, камни и даже пару лопат.
– Шукран! Ахмед…, – радовался водитель и, назвав имя, говорил что-то ещё каждому мужскому силуэту. Женская часть процессии и, возможно, старики и дети, освободив руки, потянулись обратно гуськом по натоптанной тропе. «Человек десять, не меньше…», – где-то полуметровой длины доску Андрей принял у девочки. Хихикнув, она спряталась за силуэт женщины, а та направила её на стёжку в песке.
Оставшиеся около машины мужчины активно включились в процесс ликвидации пробуксовки. Отгребали песок у колёс, укладывали принесенное и, раскачав, все дружно вытолкнули автомобиль из образовавшихся в песке ям на твёрдую поверхность.
Андрей вдруг понял, что им с женой надо сделать: «Только бы ты согласилась на дочку…»
* chips vinegar - картофельные чипсы со вкусом уксуса
** стихи автора Аномаль (из интернета)