Снежана села в кресло, чуть посидев, спросила сама себя и даже с удивлением.
– Что это я сорвалась? Отчего ушла? Он, что? Пуп земли? И что там говорили дядюшки? Неверно поняла? Возможно.
Всё же я избалованная вредная девчонка, наверное. Хотя раньше со мной такого не было. Живу ко всем в уважении, всех принимаю, люблю, нет различий, всех людей одинаково принимаю. Всем счастья желаю. Что же сегодня-то со мной? Виновен ли здесь их Тимоша? Или вредность моя откуда-то взялась? Ведь я не вредная и не была ей никогда. Вот только в сердечке моём что-то не понятное творится целый день.
И не осознавая, отчего и почему потянулась к шкафу, открыла дверцу и не глядя, вытащила одно письмо на ощупь, до которого достала, на угад, раскрыла и стала читать.
«Говорят, с судьбой не спорь, а я поспорил. Поспорил, и у меня получилось. Ведь жизнь прекрасна, и надо постараться, чтоб поймать свою струю, войти в неё, в гармонии. И осознал, что душа не думает, она чувствует и знает, и не ошибается, а наши души с тобой едины, мы одно целое и, как встретимся с тобой, ты тоже почувствуешь. Почувствуешь родство и единство. Наше пламя близнецовое, мы в нём, моя незнакомка. Наши души в любви, просто умом это не осознать, раскрыться надо. А наши души любят, не смотря ни на что, только мы ещё не знаем. Нет, я-то знаю, люблю и любил тебя всегда, и как же долго тебя искал. Оказывается, ты была почти рядом, маленькая фея, милая незнакомка моя».
– Какая ещё фея? – Спросила она. – И там, в столовой тоже говорил о ней, не понятно. И стала дальше читать.
«Моя незнакомка, сегодня познал, как разговаривают скалы. Ночевал возле реки, не знаю, как она зовётся, вообще не знал эту местность, и где нахожусь я. Знаю во вселенной и на земле. И слышал разговор её со скалами. Это удивительно состояние, когда начинаешь слышать природу. Вот сегодня впервые раскрылась во мне такая способность, дар подаренный Единым. Стал под ноги смотреть, сколько живых существ бывает под ногами. Всё вокруг разговаривает. Все в трудах и заботах. Как интересен мир, он стал ещё ярче. Незнакомка моя, ты значишь для меня много, очень, очень. Ты моя жизнь, ты моё дыхание. Моя незнакомка! Я чувствую, и наши сердца стучат едино в унисон. Иду, бреду по дороге, порою просто роняю в пыль израненные ноги. Тяжело? Нет, нет, мне важнее познать чистоту души. Пройдут года, или века, минуты иль секунды. Для души и для вселенной лишь миг. Где найти или прочитать тот способ, чтоб сбросить с тела, а главное с души все путы бренности земной, забыв про голод, холод, суету и страх. В моём пути познания, они уходят, уходит и тревога. А что в ней толку? Познание пошло, услышал ясно,
«Ты от любви рождён и для неё. И только в ней найдёшь дорогу, познанием себя своей души. Познаешь себя, познаешь Бога».
А ведь и верно, к нему находится дорога в душе, не в храмах, и церквях, хоть названы они божьим. Милая незнакомка, это мне пришло, когда увидел тебя рядом со мной. Твой образ всегда со мной. Я не знаю, как это происходит? Но это так. Душа стремится ввысь по прямой дороге, без маятника, лишь шаг, шагнув, а иногда приходиться отступать. Пусть на шаг, порой и на два отступишь, но вновь стремление вверх, зовет душа, и ноги идут. Меня зовёшь ты, путеводная звезда. Она сияет в вышине, за ней, за тобой иду и поднимаюсь я. И жизнь становится интересней, и мир иной.
Вчера шёл через лес, возникло, то чего никак не мог понять, не осознавал. Сделать тот совсем маленький пустяк, совсем незначительный. Наполнится добрым и высоким смыслом. И сделать, то чего и сам не ожидал и никто не ждёт.
А знаешь, получилось.
В осознании растворился во мне лишенец, растворилось чувство безнадёжности. И знаешь, солнце засверкало. В темнеющем лесу, ведь давно закат погас, и вдруг снова солнце, и дождь закапал, а я стоял средь поляны и жадно вдыхал тот маленький кусочек свободы и желал, чтоб разрастался он.
Из круга выйти на простор.
Это, как не глядя впрыгнуть в поезд и через миг мир уже другой.
А жизни говорю спасибо, благодарю Единого, за то, что Он позвал меня в такое удивительное, хоть и трудное путешествие, познание Его и как самого себя.
Тебя мне подарил и скоро будет наша встреча. Окружил меня удивительными людьми. Среди них есть тот, что дороже всех, как ты. Пока в разлуки мы, пройду, весь путь и с ними встретимся, а главное с тобой.
Научил меня Он доверять людям без упреков, без обид. Сам удивляюсь порой, откуда у меня берутся силы. А я просто живу уже в Нём, как Он во мне. И просто люблю, раскрывая объятия жизни.
Вот здесь и получил тот дар, что слышать стал, всю природу, и фауну и флору. Казалось бы, не одушевлённые предметы или нагромождения, а говорят меж собою. Говорят. А ещё главное ещё и со мной.
Может, ты скажешь, вновь от одиночества мерещится. Нет, я не один, со мною ты и Он, самое родное, Единый Источник Любви, и вся природа. Сегодня на рассвете вышел из леса. Тебе писать хотел, но нечем было писать, заканчивается карандаш, чуть осталось. Дописываю, пойду, жду, надеюсь и верю, выйду на какой-нибудь посёлок, повезет, раздобуду карандаш или ручку, допишу и отправлю тебе письмо.
В посёлке задержался, пришлось остаться, помочь, тем, кто в помощи нуждался. Даже не сразу письмо тебе послал, решил ещё дописать.
Что происходит? В одном месте пожары, в другом потоп иль наводнения, какая земля наша разная. И везде всё разное, вот здесь ещё не осознал, по мыслям им их испытания, или наложенное кем-то вето на счастье?
Здесь ещё потрудиться надо с осознанием. Но над природой потрудился злостно человек, и продолжает. Себя я не жалею, мне стало радостно, что помощь мою приняли, и даже подарили крепкие ботинки.
И так желаю, чтобы людям повезло, познав в себе себя самого. Мне раньше казалось трудно войти в самого себя и посмотреть себя же из нутрии сознания. Что в моём внутреннем сознании творится на планах Бытия.
Ан, нет, сумел, проник и повстречался с ангелом.
Таким сияющим, похожим на тебя. Тогда ещё не ведал, кто он, а сейчас часто с ним встречаюсь, и скажу тебе при встрече, моя незнакомка.
– Интересно, какого ещё он ангела повстречал, да ещё на меня похожим? Как-то надо спросить об этом. – И продолжила читать.
«А я ещё вспомнил, вспомнил тебя, маленькая фея. Вспомнил, как мы с тобою кушали мороженое. Но ты ли это была? Пока вопрос, но идёт из сердца, это ты и мне ещё радостнее от этого, а выясню при встрече.
– Вновь фея, да ещё мороженое, не помню, что бы раньше мы встречались, а может, забыла?
«Такое длинное письмо тебе написал, это от того, что я не шёл, оставался в посёлке и дописывал каждый раз перед сном, урывками, то, что писал в дороге. Здесь уже помощь моя безнадобности почти все устроилось у них. И завтра на рассвете пойду дальше. Куда?
Ещё не знаю, куда ноги поведут, да путеводная звезда. По-прежнему скучаю, так хочется тебя за руку подержать, но лишь видел твои глаза, они меня направляли, туда, где не возможно человеку справится, а с тобою вместе справлялся.
Походил я по земле перед встречей с тобой первый раз в автобусе, примерно уже три года, а может больше не считал, а сколько ещё? Не знаю, как и куда меня поведёт дорога. Как жизнь сложна, но она и прекрасна, познание и осознание порою горько, жёстко, но согреваюсь ласковым твоим взором. И осознал, жизнь прекрасна, всё зависит от самого себя. И я полюбил жизнь. Верю, ещё немного и с тобою встретимся, порой встаёт вопрос.
А примешь ли ты мою любовь?
Лежу под звёздным небом и мысль пришла, а вдруг у тебя уже есть любимый. Ведь я не знаю, доходят ли до тебя письма, а вдруг ты ни одного и не прочитала, отбросила, как мусор.
И вот при этих мыслях загорелась звезда, и сердце моё сказало, нет, она просто ещё не знает меня и обо мне. И так легко мне стало, и появился образ твой. Мне небо всегда теперь даёт подсказки, научился читать, видеть приоткрытые двери, и людей с душою.
А души, не видимые души, стали мне видимые, и как же они прекрасны, порой в оболочке замусоренной и страдают, но всё же светят, светят наперекор всему. Позвать бы их с собою, но такое каждому пройти бы одному, наедине, тогда осознание ярче будет проходить.
Письмо закончилось, Снежана посидела в молчанье несколько минуток.
– Дааа, здесь осознать надо само письмо и то, что ещё и между строк льётся у него. А я капризная девчонка, привыкшая, всё сразу подавай. Надо пойти и извиниться. Положив письмо на стол, встала пошла в столовую.
Вошла и остановилась в проёме входа, спросила.
– А, что, тортик ещё и не разрезан? А я пришла полакомиться.
Улыбнулась виновато, продолжила. – Простите меня, пожалуйста. Меня капризную девчонку, простите. А?
– Снежка, озорница! Проходи за стол, тебя ждём. Самовар остыл уж. – Заговорила разом все и дяди и отец.
– Мне пришло здесь. – Она постучала пальчиком по голове. – Наверное и каприз мой был от того чтобы я ещё одно письмо прочла. И я прочла.
А вы, путник? – И посмотрела ему в глаза, где сияло счастье. Свет шёл изнутри, как у папы и дядюшек. Только ещё сильнее, как-то исключительно солнечной синью, как видела его на ментале при прочтении письма. Впервые его увидела там, и так ясно. И вот такие же глаза. – Вы меня простите?
– Я чувствую вас каждой клеточкой своей, мы едины, возможно, вы ещё не совсем осознала, не почувствовала так, как я. Как я могу не прощать вас? Судить не мой удел, об этом и разговора нет. Мы одно целое, и я вас понимаю. А можно мне узнать? Какое письмо прочли?
Подходя к ней и беря её за руку, и прежде чем подвести к столу, поцеловал ей руку.
– Отчего нет? Конечно можно. А вы все свои письма помните?
Он лишь улыбнулся и кивнул.
– То, длинное, в котором вы писали, что получили дар слышать.
И он, как-то вздохнул с облегчением и предложил,
– Давайте вместе разрежем торт?
– Ой, нет, такой привилегии у меня нет, и вряд ли будет.
– Отчего же? Я прошу.
Снежана посмотрела на отца, тот лишь таинственно и хитро улыбнулся и опустил глаза, в мыслях её прозвучало. «Можно доченька».
– Олег, Клавдюша, и вы молодь сотворите-ка нам всем чай к торту.
Попросил Георгий, и мы его съедим всё же, наконец.
– Белизар, а как с соборной душой? Не пришло время активировать её? – Спросил Лёня.
Елизар посмотрел на Лёню, и просто покачал головой.
– Не время ещё. – Произнёс Георгий, здесь столько тайн, не проясненных тайн с Тимошей. Он чист и светел, но то, что Олег скрыл от него, может повлиять на дальнейший ход событий. А у нас далеко идущие свершений прагмы вселенской.
– Да. Начался процесс утилизации миров. Миры схлопываются. А, что будет с теми цивилизациями, которые не роднятся с нашей? Они просто исчезнут, за ними может пойти и наш мир, они потянут его за собой, и это надо предупредить.
– Но как? Мы же уже пробовали.
– Не до конца дошли мы, продолжить надо.
– Мост, мост, всё же уничтожить надо. Иначе отступники соединятся.
– Да. тогда он ещё только начинал его строить. В то время мы и не смогли бы помешать. И если они соединятся, деструктивные станут сильны, а этого допустить нельзя. Должна быть гармония или перемирие хотя бы.
Пусть остаётся его брат, там, где и находится.
– А справится наш парень? Он ещё такой молодой.
– А ты? какой был ты? Когда начинали, ты ещё моложе был.
– Да, намного моложе, совсем пацан ещё был. – Ответил, улыбаясь, Лёня. – Вспоминаю себя, порой смешно становится, как рвался мечом помахать, а ты Белизар останавливал. «Постой торопыга» имитировал голос Елизара. Все рассмеялись.
– В самый раз. Путь меча уже пройден, путь Духа, вот в самый раз. Дух его, ого! Я вижу. – Ответил Елизар. – Уровень Духа его, заполненный энергией любви Единого, очень высок. Он справится и берегиня ему поможет. А потом мы для чего? Мы тоже там будем. Но главная прагма его. Он соединён с Единым Источником Любви.
– Время махать мечом прошло, хоть многие машут, машут. А толку, что?Наступило другое время, совсем иное.
– А нельзя отсюда послать вал любви?
– Нет, он может смести то, что должно ещё жить.
– Действительно слабый не пошлёшь, что в нём толку, а сильный всё сметёт, не раздумывая.
– Надо подумать, как ему рассказать, чтобы безболезненно было для него и без потрясений Снежки.
– Может просто оставить всё, как есть? Дядя он ему и пусть останется им. Ведь он его любит и обожает. И больше чем уделял ему своего времени и себя, вряд ли удалось бы сделать ему, при его загруженности.
– Нет. – Ответил Елизар. – Все тайное со временем становится явным. И дело вовсе не в том, сколько он уделял ему времени, а в недосказанности. Нет и не должно быть месту иносказания. Обман и ложь видно сразу. И он уже не тот юнец, он видит сам всё, с таким то духом.
– Не надо было ему оттягивать. Раньше надо было Олегу сделать, рассказать до странствия Тимоши. Вновь произнес Лёня.
– И каким бы он пошёл? Что бы приобрёл? – Добавил Георгий.
– Я чувствую, Олег не решится, и не столько реакции Тимофея страшится, а реакции Снеженьки. Тимофей что? Он теперь закалён, он Дух Светлого Воина Любви Божьей, Радим. И чувствую, он знает. Каким образом он узнал, ещё не знаю. И вот чувствую, он в письме Снежке написал об отце.
– Белизар, ты читал письма? – Удивился Лёня
– За кого ты меня принимаешь? Никогда Снежкины дневники и письма не читал и мысли то старался не воспринимать её. Я же сказал, чувствую. Думал, в последнем письмо, что сейчас прочла, попадётся ей, нет там ещё про странствия. Она их берёт не глядя, какое попадает в её пальчики.
– Ты видишь письма, Белизар?
– Воспроизвести можно, но не стану этого делать. Нельзя вмешиваться. И там энергия для неё. И это личное.
– Всё же, думаю соборную душу активировать надо, вновь произнёс Лёня.
– Не торопись торопыга. – Улыбнулся Белизар. – Она сама активируется, как полностью осознает близнецовое пламя, как прочувствует его на уровни души. А это скоро случится.
– Чай готов, и торт разрезан, подсаживайтесь друзья. – Произнёс Олег. – И о чём вы это там секретничаете? Что куберт в бездну? – Изменился в лице Олег.
– Да всё о нас, о жизни и деяниях творениях предстоящих. О прыжках, кубертах, капризы, выходки, причуды, сегодня всё здесь собралось. И ещё зреет. Не волнуйся раньше времени. Тимошу надо вот поздравить.
– А что же Тимоша, тебя поздравления будут трогать? – Спросил Георгий, и все рассмеялись.
– Нет, нет, я прошу слова, а поздравления опустим, оставим. Что же я маленький? – Произнёс, Тимофей чуть смущаясь.
– С удовольствием слушаем тебя и внимательно.
Тимофей молчал, наступила такая тишина, что даже в доме стало слышно журчание ручья за домом, да равномерное тиканье часов.
– С чего же начать?
– Как всегда, начни сначала. – Подсказал Елизар
– Ты уже чувствуешь, дядя Елизар, что я хочу сказать?
Елизар улыбнулся, подбадривая взглядом, и ответил
– Не волнуйся, мы все с тобой.
– Только я вначале обращусь к Снежане. Хорошо?
– Давай. – Весело ответил Елизар и махнул рукой.
На Елизара все друзья удивлённо посмотрели. А Снежана повернулась к нему, открыв рот как будто что-то сказать, хотела, но отец показал ей взглядом,
«Всё в порядке, дочь».
– Хорошо. – Ответила она.
– Незнакомка моя, Снежана, ты не прочла ещё, то письмо. И хорошо. Прошу, выброси его, и все их, сожги, я другими слова скажу, то, что там писал, веселее будет.
– Что это с вами, путник?
– Снеженька, всё, что услышишь сейчас, не волнуйся, обещаешь?
– Хорошо, мне-то что? – Передернув плечами. – Это меня касается?
– Нет. Но ты можешь вспылить, разволноваться. Ты словно пугливая трепетная лань.
– Экое сравнение. – Улыбнулась Снежана. – Я не Белоснежка и жизнь моя не киноплёнка. А может и да, а ладно, не та степь, и не существенно. Вот наговорила, самой смешно. – Увидела счастливые смеющие глаза Тимофея. – Продолжайте путник.
– Так вот, в данный момент основное. Дядя Олег, я знаю, что вы мой отец. Я слышал и чувствовал и ваши мысли, и вас друзья мои дорогие дяди. Не стоит волноваться о том, как вам это сказать, чтоб не разволновать Снежану. Но об этом узнал я ещё там, в странствии. Мне показало пространство.
Он несколько секунд помолчал и продолжил.
Не скажу, что сразу этому был рад. Вначале ошарашен был тем обманом. И от неожиданности, физически чуть не сорвался со скалы, сработал защитный инстинкт. Затем наступила тишина. Замолчало всё, и сердце, и душа, и пространство. Ничего, лишь пустота и такая огромная пустота, словно пропасть, и я падал и падал в неё. В чувство меня привёл шепот Снежаны.
Продолжение следует.
Таисия-Лиция.