Его Война гл. 13
Продолжение http://proza.ru/2020/02/17/1129
– А Вас, капитан я попрошу остаться! – расслышал Николай брошенную комендантом в спину фразу, до боли показавшейся знакомой, когда уже и совещание было закончено, и командиры начали расходиться по расположениям, и одна нога уже на пороге.
Эх! Вычислил Мюллер Штирлица, вычислил, – внутренне недобро усмехнулся омоновец вспомнив крылатую фразу из кинофильма. Не удалось соскочить «по лёгкому», щас начнётся! Но ничччо! Валять «Ваньку» и включать «дурака» – не впервой. Заповедь Петровская «вид иметь лихой и придурковатый пред лицом, начальствующим, дабы разумением своим не смущать оного» не забыта, но встретившись глаза в глаза с умным, изучающим взглядом полковника понял, что этот цирковой номер не «прокатит».
– Присаживайтесь, – произнёс Василич обращаясь на «Вы» к капитану и как бы сразу дистанцируясь, но вместе с тем показывая рукой на стул за приставным столом подле себя. Уже хорошо. Посадил бы в отдалении– дела совсем были бы «швах», а здесь всё немного иначе– на конфликт с вновь прибывшими идти– не пойдёт, а попытается всё же по «доброму» разобраться в ситуации. Приятно, что не дуролом «портяночный» –сработаемся.
– Николай Алексеевич, – начал разговор комендант, прервав Николаевы раздумья. Как обустроились на новом месте, есть ли вопросы бытового плана, просьбы, пожелания? – посыпались дежурные вопросы.
И не слова, о событиях прошедшей ночи– понимает, что «предъявить» толком и нечего– одни предположения. Мудр, ох и мудр старый лис!
Вопросов было не много. Поставить служебную задачу отряду на всю командировку– с этим просто.
–За убывшими земляками, твоими были закреплены два суточных блокпоста – один ты видел– мимо ехал из Грозного, контролирует мост через речку. Второй на входе в ущелье стоит, дорогу из города на Аллерой перекрывает– это и есть твоя зона ответственности. Посты организованы круглосуточно силами войск– твои будут стоять на усиление днём.
Ух ты! – отметил про «себя» Николай– уже и на «ты» перешёл, – радует.
– Сорок девятый полк, что стоит за Комсомольским, держит по взводу солдат- «срочников», – продолжал комендант. На каждом по паре БЭТэров– восьмидесяток, в капонирах прикопаны. Сооружения крепкие, из блоков бетонных, «шестидесяток». Поедешь сам– увидишь!
– За постом, что на Гумсе, – так речка зовётся «чехами», а по-нашему, – Белка, метрах в семистах от забора районной больницы, уже за чертой Гудермеса, есть горячие сероводородные источники. Не ахти какой санаторий, но помыться есть где, да и войска охраняют– отделение с «броником». Удобно– поехал на блокпост– помылся, едешь назад– ещё покупался. И для здоровья полезно и всегда личный состав чист. Чем не курорт? Василич задав вопрос на который и ответа не требуется внимательно, с прищуром-улыбкой в уголках глаз, посмотрел в лицо Николаю.
Встретившись взглядами капитан про себя отметил: Глаз не отводит, за душой камень не держит– нормальный вроде мужик. Дай бог!
Николай отчётливо вспомнил грязную глинистую речку с обрывистыми берегами, что текла при въезде в городок, с ещё не разрушенным войной бетонным мостком, в полторы «колеи», с притулившимся по правому берегу и закопанным, казалось по самые «ноздри», вместе с бронетехникой, взводом солдат, укрывшихся за бетонными блоками поста.
–Техника тебе по наследству от земляков досталась– «восьмидесятка». Поставь своих толковых мужиков– они у тебя не юнцы сопливые, пусть вникнут, что с ней не так. Третью неделю стоит на приколе. Срок тебе– три дня, смогу– помогу, не смогу– крутись сам. Главное определить в чём там загвоздка, а пока людей на блокпосты будешь забрасывать на моём БэТэРэ. К восьми утра, чтобы твои уже на постах, к семнадцати- тридцати– забирать.
– У тебя три взвода? – уточняя и вместе с тем не ожидая ответа, дабы не превращать диалог в монолог, продолжал Василич. Один остаётся постоянно на базе– за тобой парный дневной пост у центральной калитки– обеспечивают пропускной режим и внутренний порядок. Подумай, как прикрыть левое южное крыло здания. Твои земляки ночью пост наблюдательный в дальнем угловом помещении ставили. Думаю, что и тебе это будет не лишним. Вникни, как следует.
–Ну, а со снабжением, со снабжением решай сам с Ханкалой, как и на чём подвозить продовольствие и боеприпасы. Лучший вариант для тебя– УРАЛ выпросить, он и солярки меньше жрёт и пошустрее будет БэТэРа туда-сюда мотаться, – по простецки продолжил свою речь комендант.
– Товарищ полковник, разрешите вопрос? – прервал монолог капитан.
– Валяй!
– Посылал тыловиков к вашим, карту минных полей найти– никто и ничего не знает. Хотелось посмотреть «прорехи» в обороне, что-то может подновить. У меня сапёр в отряде дипломированный, недавно отучился в Москве, без боевого опыта, но вроде толковый. МОНок, да растяжек поди сумеет наставить– дело не хитрое, не сложнее, чем капканы в тайге– только знать, что и как.
– Плохо видать посылал, командир, плохо, – с ухмылкой произнёс Васильич. «Степанов, бля!» – зычно рявкнул полковник, да так, что показалось: массивный замшелый канцелярский прибор покоившийся на столе коменданта подпрыгнул до потолка, а Колька, будь маленьким ребёнком– точно бы наложил в штанишки.
Секунда и на пороге выросла фигура бородатого майора.
– Три минуты и, на столе у меня план обороны комендатуры. Время пошло! – скомандовал полковник, не дослушав сбивчивый доклад о прибытии. Косячный майор-пьяница, на бегу прокричав «Есть!», пулей выскочил из помещения, помчавшись исполнять приказ.
Прошло три не три, а только две минуты и на пороге, с папкой под мышкой «нарисовалась» фигура щеголеватого служаки.
–На командир, завтра вернёшь, к вечеру, – продолжил разговор комендант, протягивая папку, на которой в правом верхнем углу, крупным жирным шрифтом красовалась надпись: «Совершенно секретно». Разглядев на лице капитана тень замешательства, продолжил:
–Дома будем по журналу Внутренней описи документы друг дружке передавать, а здесь всё проще– так бери. Потеряешь– не беда, война всё спишет… И, подняв глаза к потолку, как бы цитируя строки из акта на списание документа, произнёс: «Прямым попаданием гранаты подствольника папка, в которой находились...»
– Нет, постой, вот тебе сама карта, а лишняя макулатура ни к чему, – произнёс полковник, выдирая из опечатанного дела плохо скреплённые листы кальки с рисованными чернильными разводами рельефа и контурами зданий комендатуры. Толку правда от схемы уже нет. Кто чё захочет– ставит, кто захочет –снимает, сам чёрт лапу сломит. Осторожнее там будь, поглядывай.
– Да, вот ещё что. Мнение твоё, командир меня интересует. Местная милиции предлагает совместно по ночам город патрулировать. Машину и людей выделяют. Что сам про то думаешь?
Вопрос Николая не застал врасплох, с приездом мнение своё по сему вопросу имел, но вот нужно ли его озвучивать? Скажешь, как думаешь– боком может вылезти, в трусости обвинят– поддержишь предложение– людей положишь, а как матерям потом в глаза смотреть, да жить с этим?
Ответил уклончиво:
– Товарищ полковник, разрешите своё мнение изложить чуть позже, когда разберусь в обстановке? Полковник задумавшись, ответил не сразу: – Валяй! – сказанное видимо имело по смыслу двойное значение: Ответ принят и пора, и честь знать– «сваливать». Воспользовавшись паузой решительно встал и лихо, «по-армейски» щёлкнув каблуками, протараторил: – Разрешите идти? Не дождавшись ответа и уже сделав пару-тройку шагов по направлению к выходу послышалось невнятное, что-то вроде: «Валяй, валяй».
За порогом Николай вспомнил, что забыл приспроситься, когда можно будет выдвигаться за продовольствием в Ханкалу, но возвращаться не стал– плохая примета.
Поближе к вечеру загляну, спрошу. В лоб поди не ударит, да и за спрос денег не берут– вспомнилось, по пословице.
Гл.14. Продолжение: http://proza.ru/2020/03/19/221