"...Каждый спросонок любит смеяться и петь... и умирать
А мёртвый котенок, он остается терпеть и наблюдать..."
Смешно говорить о детских грехах, честно. Откуда дитю знать, что такое добро и зло? - он же ребёнок.
Где она, граница боли, которую ребенок причиняет другому? Чувствует ли он её?
Странно, наверное, человеку, за спиной которого, как у хирурга - свое маленькое кладбище, вспоминать о том, чем был грешен в детстве. Но я попробую…
Давайте сразу отбросим оторванные лапки мух и крылышки саранчи за малозначительностью – ребёнку было интересно, как они там устроены. Никакого садизма.
Сломал однокласснице игрушечную коляску – было? – было…
А зачем она обзывалась?
Мама ушла в магазин – достал папину вспышку от фотоаппарата и щёлкал ей, озаряя окрестности было? – было.
****
Было и другое.У Вадима дед был. Хороший человек. Войну прошёл, был дважды ранен, контужен, коммунист идейный. Случилось так, что Вадима воспитывал .Как раз тогда в ЗабВО эпидемия менингита была, поэтому ребенка к деду сплавили.
Воспитывал хорошо – заслуженный учитель РСФСР по-другому не может. Про войну рассказывал, правда только то, что доступно для понимания девятилетнего мальчишки. Вот малец и уяснил, что в Германии живут фашисты. Не простил дед немцев, так до самой смерти не простил –его право, он от Воронежа до Вены с Прагой пешком дошёл.
Вот и внук его на правах наследника победителя пришёл гулять по узким улочкам Лейпцига. Сказочная, игрушечная страна ГДР – мощёные улочки, пропитанные запахом кофе и бисквитов, домики, как с картинки и море цветов.
Идёт бутуз русский с молодой мамой по центру города, радуется. Вдруг кошку увидел – обычную, самую простую, дворянской породы. Обрадовался, да как закричит на всю Иоганновскую – «Мам, а в Германии кошки тоже фашисты?»
Обернулись немцы, знают русский – покраснела мама. Только не понял малец, почему конфуз, если в Германии живут фашисты–значит, кошка тоже фашист!
А животных маленький Вадим любил. У двоюродного деда-лесника Григория рысь дома на правах кота жила. И рыбки. Любил ездить в гости к рыси и рыбкам.
А у родного деда – волк Волчок на цепи сидел–брат Григорий подарил. Волчка в санки впрягали, и малышня каталась. Волк, только ручной. Поди ж ты…
****
Русские дети играли за офицерской столовой небольшого военного городка в самом сердце Германии. Детей тянуло туда, потому что от столовой пахло русским хлебом. Не тминной серой немецкой размазнёй - а настоящим русским хлебом с хрустящей корочкой. Вечером, после ужина, выходил солдатик в фартуке и раздавал кусочки Родины детям — ароматные, теплые краюхи.
Ребятишки играли и ждали солдата с горячим подарком. Вдруг, ниоткуда появились девочки с параллельного класса. У них в ладошках лежал маленький пушистый комочек.
- Котенок - сказали девочки - его мальчишки избили…
- Какие мальчишки? - удивились мы.
- Мы не знаем… может, немцы…
- Фашисты! - сжал кулачки Вадим. Русские не могли так поступить – он был уверен в этом – русские – самые добрые люди на свете! Как дед.
Маленький котенок, едва прозревший, недели четыре отроду затравленно глядел на детей. Его опустили на траву – попытался было встать на лапки, но не смог.Задние лапы безвольно тащились по траве следом.
- Давайте его лечить, - загомонили девочки.
Котёнка уложили на матрас из свежесобранной травы и начали украшать его полевыми цветами. Котенок обречённо смотрел на маленьких людей. Ему было страшно и, наверное, уже всё равно.
Вадим помогал девочкам "лечить" котёнка - рвал траву, притащил какие-то тряпки для "перевязки".
Смеркалось… Тёплая саксонская ночь вступила в свои права. Детей загнали домой, котёнка бросили за столовой на постаменте из цветов и травы, обернутого в грязную тряпку.
Вадим жил совсем рядом, в старой казарме гренадер, переоборудованной в ДОС – дом офицерского состава.
Он лежал на втором ярусе детской кроватки. Сон не шёл - перед глазами стоял умирающий котенок. Вадиму было стыдно за то, что его бросили одного. Как он там? От подъезда до "чипка" всего метров полста. Комендантский час ещё не наступил - решено.
Мальчик быстро оделся, схватил папин фонарик, чёрный, офицерский, двуцветный и выбежал на улицу, аккуратно прикрыв дверь.
Так, котельная, мусорка… Столовая. Блеклый луч фонарика нащупал в сумерках тщедушное тельце котёнка. Он не шевелился. Спит?
Мальчик схватил котёнка на руки и забарабанил в дверь столовой.
На стук выбежал солдат в засаленном переднике.
- Что случилось, малыш - спросил он.
- Дяденька солдат, тут… Котенок… Он не шевелится…
Солдат бережно взял котёнка в руки.
- Он умер, малыш - солдат погладил мальчика по голове - Он. Умер. - почему-то раздельно повторил военный.
- Это я, мы виноваты - заревел Вадим - мы его бросили…
- Так бывает, малыш - солдат опять погладил Вадима по голове, желая утешить – не плачь, я похороню его, иди.
Ревущий как паравоз Вадим, бежал домой не разбирая дороги. Помойка, котельная, подъезд.
Родители не спали - смотрели западногерманский канал, только обомлели, когда увидели на пороге сына, которого полчаса назад положили спать.
- Это я виноват, я... - прорыдал Вадим обомлевшей маме.
- Что случилось?
- Мы нашли котёнка, он болел, мы его бросили - и он умер… Это я виноват, я… я не сказал всем, что нужно остаться с ним…
«В грехе я каялся первый раз, преодолевая ложный стыд…» Архимандрит Сергий.
#котПятницкого #инотософия