=================== 37. Эффект тиккинга
К бабушке Машико она приходила часто, срывала траву, поливала цветы — бабушкины любимые астры. Оставляла яблоко или горстку конфет — на помин души, по народному обычаю. К отцу ездила раз в год, в день его рождения. И каждый раз вспоминала Зинаиду Леонидовну, которая отвезла её, шестнадцатилетнюю, на Долгопрудненское кладбище и не удержалась, высказалась — о Натэле.
— Что ж мать-то тебя не привезла сюда ни разу? Знала ведь. На похороны приезжала, в глаза мне не смотрела, и досель смотреть боится.
Нина не имела секретов от матери. Этот — стал первым. К отцу она приезжала раз в год, а маме говорила, что идёт на день рождения к подруге. День рождения «подруги» совпадал с днём рождения Нининого отца, но Натэла ни о чём не догадывалась и давала ей деньги на подарок и цветы. Нина покупала букет, а оставшиеся деньги потихоньку клала обратно: обман на словах это одно, а обман на деньги это другое, такого она себе не позволит.
С фотографии смотрели папины глаза — словно спрашивали: «Какой ты стала, дочка? Как ты живёшь?»
— Не так, папа, я живу как-то не так, а по-другому не получается. В отпуске на экскурсию ездила, по Золотому кольцу, на десять дней. Там ко мне привязался один, ты, говорит мне нравишься, долго ломаться будешь? Пойдём ко мне в номер, не пожалеешь, говорит. Кажется, я ему нос сломала. Рука сама ударила, я даже подумать не успела… Почему они все такие? Липнут ко мне, никто мимо не пройдёт, и все почему-то думают, что я… А я так не могу. Я не хочу так, папа! У бабушки никогда не будет правнуков, а у тебя не будет внуков. Наверное, я сама виновата. Но… не с Беляшом же! Он с грязью меня смешал, растрезвонил по филиалам, что я его нарочно подставила, с начальством сговорилась. А теперь улыбается как ни в чём не бывало и говорит, кто старое помянет, тому глаз вон. Шутки у него такие. Дурацкие.
«Не шутки, дочка. Это русская пословица. Она о примирении. Жаль, что ты не знаешь… Твой Беляш хотел с тобой помириться».
— А я ему сказала: «А кто забудет — оба. Из нагана». Он и отвалил, понял, что не шучу. Знаешь, папа, я хорошо стреляю, запросто могла бы киллером работать, — улыбнулась Нина. — Ты бы мной гордился. У нас стрельбища были, в тире, я в десятку ни разу не попала, все пули в девятку, по кругу, как заговорённые. Там удивлялись все. У кассира на рабочем месте наган, заряженный. Тяжёлый, и в руку удобно ложится, а рукоять резная, деревянная. Красивый! Вот бы мне такой…
Нина стояла у памятника из серого гранита, обнимая его руками, словно пытаясь согреть. Но камень оставался холодным, сколько ни держи. Сколько ни проси любви…
На станцию Новодачная она шла пешком, отогревая в карманах замёрзшие руки. Можно было подождать, когда придёт автобус, но она не хотела, чтобы её видели с таким лицом.
Платформа, мокрая от недавнего дождя, встретила неласково: в расписании сообщалось, что электрички 14.05 и 14.22 останавливаются только по рабочим дням. А сегодня суббота, и ей придётся ждать полчаса. Если бы села в автобус, успела бы на 14.05. Хорошо хоть дождь кончился. Зонт Нина беспечно оставила дома, а шарф-палантин промок насквозь и скорее охлаждал, чем согревал.
Она стащила с головы палантин и попробовала его отжать, что вызвало смех у стоящих неподалёку парней. Нина со злостью на них посмотрела и отошла подальше, но всё равно было слышно:
— Злится как кошка. Как мокрая кошка! — услышала Нина.
Стало обидно до слёз: электричка придёт только через полчаса, ей холодно, а им весело, нашли объект для шуток.
Нина ушла от них в конец платформы, где никого не было. Стояла, кутаясь в куртку и постукивая друг о дружку замёрзшими ногами. Сесть на скамейку не получилось: вокруг растеклась внушительная лужа. В самой её середине мокла серая варежка. Надо её достать и положить на скамейку, хозяин варежки вернётся и найдёт. Нина осторожно шагнула в лужу, в кроссовки тут же налилась вода, надо было надеть сапоги, вот и стой теперь с мокрыми ногами!
Варежка жалобно пискнула, от неожиданности Нина разжала руку, и в лужу шлёпнулся серый комок. Котёнок! Мокрый, замёрзший, измученный, даже мяукать не может! Нина сунула его под куртку и застегнула молнию под горло. Котёнок провалился в район живота, и там сразу стало мокро и холодно. В живот упёрлись холодные лапки, котёнок завозился, устраиваясь поудобнее. Нина улыбнулась: в ботинках хлюпает вода, свитер под курткой промок насквозь, а ей хорошо, просто прекрасно! Сунула под куртку руку и потрогала мокрую шерсть, под которой билось крохотное сердечко.
Интересно, что он любит? Чем его кормить? На Лианозовском рынке Нина купила домашнего творога и сметаны, пакетик сливок, бутылку топлёного молока и филе индейки: провернёт в мясорубке и сделает фарш, котёнку он наверняка понравится. И всю длинную дорогу — в автобусе, потом в метро — счастливо улыбалась.
После тёплой ванны с шампунем (воду Нина меняла три раза) серая «варежка» превратилась в шоколадно-рыжую кошечку с несоразмерно длинными лапками и широко поставленными ушами. Нина назвала её Эби.
Из всего предложенного Эби выбрала сливки и долго лакала, захлёбываясь и смешно фыркая, когда сливки попадали в нос. Наевшись, уснула прямо на полу, не отходя от кассы. От миски, поправила себя Нина. Котёнка она завернула с головой в старую куртку, соорудив из неё нечто вроде кокона.
Утром в куртке никого не оказалось, а Эби гордо возлежала на кресле, вылизывая шерстку и поглядывая на новую хозяйку янтарными глазами с чёрной обводкой. Глаза были странной формы: миндалевидные. Увидев Нину, Эби потянулась, грациозно выгибая точёное тело, и направилась к миске.
— Сейчас, сейчас, — заторопилась Нина. — Я подогрею, тебе, наверное, нельзя из холодильника. Покушаешь и поедем в клинику. А то что-то ты больно худая, бока запали, и шерсть тусклая. Не бойся, я тебя там не оставлю, доктору покажемся и поедем домой.
В ветеринарной лечебнице киска вела себя дружелюбно.
— Девочка здоровенькая, рефлексы хорошие, глазки чистые. Только что ж вы её так плохо кормите, она ж на ногах не стоит! — накинулся на Нину ветеринар.
Нина объяснила, что нашла котёнка в луже, на что врач рассмеялся:
— Абиссинку? В луже? Правда? Вы хоть знаете, сколько эта порода стоит?! Посмотрите, какие лапы! Длинные, сильные, красивые. Посмотрите, какое тело! Какая грация! Вырастет красавицей. Я вам напишу, чем её кормить и какие купить витамины. Через два месяца привозите на прививку. А имя вы ей красивое подобрали, — улыбнулся врач, отдавая котёнка.
Через два месяца абиссинка (другое название породы: аби) превратилась в очаровательное создание с густой упругой шерстью переливчатого цвета, плотным светлым подшерстком и длинными ногами. Создание не качалось на шторах, не грызло обувь и даже не царапалось, обходясь когтеточкой и купленными хозяйкой игрушками.
В лечебнице Нину встретили не так, как в первый раз. Кошечкой любовались, восхищались и даже попросили разрешения сделать несколько фотографий. Нина разрешила. Врач, в прошлый раз ругавший Нину за плохое отношение к питомице, был доволен. Он оказался большим поклонником породы аби. И поскольку в коридоре больше не было пациентов, прочитал Нине лекцию, которую она выслушала с широко открытыми глазами. Глаза были такого же цвета, как у её кошки, и вообще, они чем-то похожи, подумал врач.
— Хорошо развитые мышцы и длинные сильные ноги позволяют абиссинцам прыгать на расстояние в шесть раз больше их собственной длины. Овальные лапы имеют маленькие, хорошо прижатые друг к другу пальцы, что создает впечатление, будто кошка вытянулась на цыпочках. Мягкая густая шерсть с великолепным блеском и характерными переливами плотно прилегает к телу.
Важная особенность породы — тёплый насыщенный окрас с необычным переливом и без рисунка. Это называется тиккинг: каждая шерстинка имеет полоски светлого и тёмного оттенка. Коричнево-оранжевая шерсть и тёплый сливочный тон подшерстка говорят о чистоте породы. И как вы умудрились её найти… А я вас помню! И кошечку вашу. Она была в плачевном состоянии, я думал, не выживет. А сейчас её трудно узнать. Вы какие корма покупали?
— Корма? А зачем? Они из крыс, наверное, и с усилителями вкуса. Хотя не знаю. Зачем усиливать крысиный вкус? — Тут Нина увидела остановившийся взгляд ветеринара (мужчина, а такой впечатлительный, его же сейчас стошнит… Может, он сам их пробовал, корма эти?) и, спохватившись, сменила тему: — Она творожок любит, домашний, и топлёное молоко, обязательно тёплое, и парные котлетки из индейки. А куриные не ест, гормональные добавки чует. И кофе! Знаете, она кофе любит, со сливками. Точнее, сливки с кофе. Я ложечку ей добавляю, вы бы видели, как пьёт! И мороженое, сливочный пломбир очень любит, я ей на блюдечке таянное даю.
— Ну… сливки с кофе я бы и сам выпил с удовольствием. И пломбир бы съел, — пошутил врач.
— Ага. Кошачий корм заесть, — пошутила Нина, и врач долго хохотал, одной рукой придерживая Эби, а другой хлопая себя по колену.
Абиссинка грациозно извернула длинную гибкую шею и сердито уставилась ему в глаза, словно говорила: «Сам ешь свой корм, меня хозяйка кормит только натур-ррральным и только с мурр-ррынка, она меня любит, и я её люблю. А тебя не люблю. От тебя лекарством пахнет пррротивно. Руки убер-рри, не лезь ко мне. Мааау!» — горловым низким звуком предупредила абиссинка и, больно царапнув, выдралась из его рук и перебралась к хозяйке на колени, опровергнув слова «кошковеда» о том, что кошки этой породы не любят сидеть на руках.
Врач поморщился, сунул палец в рот, облизал его и продолжил:
— Абиссинцы очень активны и любят познавать окружающий мир, забравшись куда-нибудь повыше и обозревая окрестности. Несмотря на дикую внешность, они интеллигентны и умны. Не проявляют агрессии, не выпускают когти (Нина усмехнулась, а врач полизал глубокую кровоточащую царапину на пальце) и не кусаются, а характером напоминают собак, с удовольствием играют и даже приносят хозяину небольшие предметы, если бросите.
Нина слушала ветеринара и думала о том, что палец надо не облизывать, а смазать йодом. А ещё она думала о том, что окрестности Эби обозревает только из окна, и хорошо бы купить дачу и жить там всё лето с Эби. У них на работе распределяли дачные участки, и можно было взять. Но — не спать же на земле? На дом нужны деньги, а все, что удалось отложить, она отправила в Марнеули. На покупку дома, даже самого маленького, их всё равно не хватит, а Манане Малхазовне срочно требовалась вторая операция на сердце. На этот раз почтовый перевод обратно не вернулся.
Нина съездила в грузинскую церковь (прим.: храм Великомученика Георгия Победоносца на Большой Грузинской улице) и поставила три свечки за здравие — Натэле, Тамазу и его матери.
ПРОДОЛЖЕНИЕ http://www.proza.ru/2020/03/06/1608