Очерк 1
Предисловие: Очерк о друзьях на сайте Проза. ру родился спонтанно. В конце февраля коллега и друг по писательскому цеху Евгения Серенко предложила мне участвовать в проекте «Цепочка надежды». Я написал ироническую миниатюру из жизни больницы, которая и была опубликована. Однако её сюжет достаточно условно мог быть причислен к теме надежды, хотя её вектор я «спрятал» между строк.
Позже пришла мысль написать очерк о таком простом на первый взгляд и одновременно сложном психологическом состоянии пребывания человека в надежде на лучшее. Хотя супруга не советовала мне даже начинать:
- Не надо – сказала она, - опять диссертация получится! Лучше пиши рассказы – многие мне очень нравятся. Я не послушался. Думаю, читатель разберётся.
В разные времена мудрецы по-разному относились к надежде. Стоики, например, говорили об опасности неудовлетворённых надежд, которые приводят к отчаянию. Это мне очень близко. Самая известная история о надежде это древнегреческий миф о шкатулке Пандоры. Пандора - прекрасная женщина, созданная Зевсом, чтобы наказать людей за похищение огня. Из любопытства она открыла врученный ей ларец, в котором таились все человеческие несчастья - войны, пороки и болезни. Только надежда осталась на дне шкатулки. Все упорхнули на волю. Однако Пандора успела захлопнуть крышку, чтобы не выпустить надежду. Она считалась в Греции самой опасной иллюзией, проклятием для человека.
Я так не думаю. И пусть для Фрейда, как и для Платона, надежда — «лживый утешитель» - но жить без надежды, несмотря на то, что понимаешь её иррациональную природу, очень трудно. Даже когда от неё остаётся совсем «маленький оркестрик»!
А сейчас я расскажу вам историю, которая окончательно сблизила меня с героями очерка.
В 2013 г. нас познакомил коллега по Прозе и большой искренний друг Владимир Теняев. Мы сдружились мгновенно. Ал Сарацин и Наташа Ковалёва оказались удивительной парой. Безмерно талантливые литераторы, с огромным кругозором, ярким языком, щедрой душой и разные, разные, разные... Готовы ринуться на помощь по первому зову. Их бесценные советы и доброжелательность, понимание целей и задач литературы и жизни нашли у меня самый горячий отклик.
В 2013г. Я написал очерк «Проект Лифт. Вадим Гарин рекомендует», где рекомендовал замечательного, самобытного автора Ала Сарацина с которым к тому времени нас уже связала крепкая мужская дружба. Я писал:
- «Его не отделить от псевдонима, образовавшегося из настоящего имени Альберт, из которого произошло домашнее экзотическое прозвище.
Кочевник, разбойник, мудрец – кто же он, Сарацин? Воин, который чтит законы братства или побеждает не только оружием, но и превосходством духа? Всё это присутствует, хотя ему и не требуется сражаться с ятаганом в руках.
Он - дальнобойщик! Сильный человек трудной и опасной профессии. Тысячи километров по сложным дорогам Сибири, бездорожью, тайге и встречи, встречи, встречи…
Наблюдательность и особое, яркое видение происходящих событий, присущее только ему, острый ум сформировали его как неординарного писателя, цельного, как глыба базальта. Для его творчества характерны немногословная жёсткость, голая, неприкрытая правда жизни. Персонажи - выпуклые, живые. Язык - яркий, сочный, образный».
Я представил читателям рассказ «Сильнее ревности» http://www.proza.ru/2011/06/13/356 Рассказ стоит того, чтобы быть прочитанным. Он никого не оставит равнодушным. Какие там кипят страсти!
Подобная проза затягивает читателя целиком. Создаётся впечатление, что рассказы оживают, ты смотришь фильм, который потрясает глубиной, мудростью и, конечно, Любовью!
Рассказ написан мастерски и так не похож на большинство произведений, с которыми мы знакомы на нашем портале! Уверен: прочитав его, вам не захотелось бы расстаться с этим талантливым автором.
После публикации пошёл поток обращений читателей. На произведение было написано двадцать восемь восторженных рецензий. Вот некоторые выдержки из которых звучат так:
- Сижу оглушённая... Такой бешеный шквал эмоций нахлынул, что горло перехватывает... Сарацин Ал... Просто нет слов... СПАСИБО ВАМ!
Ольга Анцупова 16.11.2016 17:43
- Читаю и перечитываю его произведения - "Для его творчества характерны немногословная жёсткость, голая, неприкрытая правда жизни. Персонажи - выпуклые, живые. Язык - яркий, сочный, образный". Точнее не сказать.
Спасибо вам за то, что подняли из глубин Прозы этого автора.
Ольга Бурзина-Парамонова 07.03.2015 11:42
- Сильное произведение Владимир Эйснер 30.11.2013 22:02
- Классно написано! Понравилось!
Неизвестный Читатель 10 29.11.2013 20:40
- Спасибо, Вадим, за такие хорошие слова о замечательном писателе. Я читала на его страничке всё, и каждый раз поражалась: "Как здорово!"
Евгения Серенко 29.11.2013 16:44
- Прочитал с удовольствием, поэтому вернулся, чтобы поднять лифт.
Леонид Блох 29.11.2013 12:17
- Всё именно так: и представление точное, и Сарацин Ал - яркое явление на прозе, спасибо, уже имел удовольствие познакомиться с творчеством Альберта - удивительная проза, по сравнению с которой многое кажется пресным, безвкусным.
Виктор Ганчар 29.11.2013 10:57
- Вадим, спасибо вам за рекомендацию такого самобытного и отличающегося от многих - автора.
Ал - замечательный человек, который пишет - как дышит.
Это настоящая мужская проза.
Наталья Столярова 29.11.2013 08:32
- Дай Бог каждому автору получить подобную рекомендацию.
Василий Тихоновец 28.11.2013 19:41
- Вадим, рецензия замечательная. Только ради неё уже стоило писать)))). Если можно то алаверды. Его проза мне кажется ещё очень мужской, наверное, некоторые вещи даже покоробят женщин, особенно тех, кто привык жить в своем уютном мире, где по утрам - кофе, днём - парикмахерская, а вечером тирамису в маленьком кафе под музыку классиков. Таков, к примеру, рассказ "Обокрал".
И этот фирменный рубленый язык с юморком, кстати, тоже специфическим, грубоватым - раздолье для эстетствующих критиканов. Но я в его рассказах ценю - жизнь. Особое умение подать её такой, какая она есть, без приукрашивания и гиперболизации недостатков. Такое не придумаешь.
И ещё: если после твоей рецензии господин дальнобойщик не засядет за компьютер основательно, то ... я не знаю... После таких слов хочется жить, творить и верить в себя))))
Наталья Ковалёва 29.11.2013 08:18
А теперь, как говорил один мой приятель, спрашивается в задачнике: куда пропал автор, где прочитать его произведения? Что Вам ответить? Не знаю… Не могу восстановить его страницу – это не в моей власти, не могу опубликовать его произведения без согласования с автором и порталом. Но об одном рассказе «Перевал» расскажу – он стал знаковым в моей жизни и вселил Надежду.
Случилось это в 1992г. Управляя восьмёркой "Жигулей", я попал в ДТП. Дорога из Краснодарского края была не близкой. Бессонная ночь, пятнадцатый час за рулём, и я заснул, когда до родного дома оставалось тридцать километров.
Заснул крепко-накрепко! Даже после столкновения, сидя, зажатый рулём в смятом кузове, спросонья от боли долго не понимал, где я, как там оказался и что происходит! Переломал всё, что можно и что нельзя. Меня зажало в кабине, и приехавшие ГАИшники и медики целый час возились, чтобы освободить мои ноги и вытащить меня из кабины. Всё осложнялось болью от переломанного позвоночника и рёбер, которые оторвались от грудины.
Машина в хлам! Движок на треть улетел в кабину! Но трагедия и комедия всегда бок о бок. Так случилось и в этот раз: все нормальные люди, засыпая, выезжают на встречную полосу или летят за обочину, сталкиваются деревьями, сараями, коровами или козами на худой конец. Я же догнал прадедушкин гусеничный трактор ДТ-54, который почему-то оказался одной левой гусеницей на главной дороге, другой на обочине и двигался в том же направлении. Я догнал его на свою беду.
Как он выскочил на шоссе, круша гусеницами асфальт, одному Богу известно! Но нет худа без добра: я мог бы столкнуться на встречке с другой машиной и убить и себя, и других, а так – влупил в хвост дедушке и остановился! (Хотел было вместо «хвост» написать иначе, но постеснялся. Вот Ал бы написал, как есть).
Тракторист, пьяный до синевы, выпал из трактора, кое-как поднялся на некрепкие ноги, сдвинул кепку на затылок и произнёс:
- Ёшь твою кочерышку! А я думал, у меня гусеница соскочила! Ты что - ик, тут делаешь? Вылазь, выпить – ик, хочешь? У меня есть…
Дальше рассказывать нечего. Больница четыре с половиной месяца, восемь операций – ещё год. Долго учился ходить… Но до конца так и не выучился. Студенты мне «присвоили» кличку «Сильвер» за подлокотный костыль и трость. Кроме того, последствий потом оказалось воз и маленькая тележка!
Профессор областного Воронежского кардиохирургического центра, академик Ковалёв, сказал при последней выписке из больницы:
- Помни, коллега, черепаха ходит медленно, а живёт долго, а у тебя здоровые одни мозги. Мы сделали всё, что смогли, теперь поезжай к себе на дачу и с Ним договаривайся, - при этом выразительно ткнул большим оттопыренным пальцем в небо.
В переписке с Алом и Наташей я рассказал о своих злоключениях, от которых временами впадал в уныние от возникших проблем со здоровьем. Спасли занятия литературой и общение с друзьями, приобретёнными на нашем сайте.
Не скажу нового: в старости, тем более в немощности, найти друзей – задача архитрудная! Я нашёл. И благодарю судьбу, которая подарила мне в старости таких замечательных друзей. В последующей части напишу о них. Считаю своим долгом.
Писать стал давно. Со школьных лет. За долгие годы накопилось несколько общих тетрадей с записями, а когда вышел на пенсию по инвалидности, они пришлись очень кстати. За плечами – большая и интересная жизнь в Ростове-на-Дону и с 1983г. в Воронеже, где трудился в академии в качестве доцента выпускающей кафедры. Читал лекции по технологии производства мебели, деревообработки, Историю архитектуры, интерьера, мебели. Написал четыре учебника, по которым и поныне студенты изучают специальность. Но мечтой оставалась художественная литература. Наконец, удалось её осуществить.
Забрезжила Надежда: я нашёл применение своим силам и возможностям. Сидеть за столом и писать стало моей работой с начала 2012г. Трудился сутками: писал историю семьи, которая впоследствии вылилась в книгу «Династия», издал в Воронеже и Москве четыре книжки рассказов, а в издательстве Publisher Altaspera Publishing & Literary Agency Inc.
Published January 2, 2018, Language English (Торонто. Канада). вышла книга повестей и рассказов «Подарок мастера».
С Алом и Наташей мы обсуждали всё. Наши семейные тайны, вели политические споры, делились тем, что было на душе. Конечно, основной темой являлась литература – наша жизнь и наша надежда.
Как-то в очередной раз, обсуждая проблемы со здоровьем, которых у нас с Наташей всегда хватало, Ал сказал, что пишет рассказ «Перевал», посвящённый мне, как отклик на упомянутую историю с ДТП. Вскоре и прислал его. Написал он в стиле писем, обращённых ко мне. После редактирования, где я упросил сократить прямые обращения, чтобы не выпячивать мою персону, рассказ был опубликован на страницах Прозы.ру http://www.proza.ru/2013/09/02/1705 Это был щедрый подарок! Я считаю этот рассказ в ряду лучших рассказов Ала. Как я рад, что могу познакомить с ним читателей сайта. Не знаю, откроет ли Ал Сарацин свою страницу, а пока читатели сайта могут познакомиться с этим великолепным рассказом «Перевал»:
Почему мне вспомнился этот случай теперь, когда уже не один год прошёл, не знаю. В памяти каждого человека есть события, в корне меняющие и саму жизнь, и отношение к ней. Так вот, друг мой дорогой, это как раз тот самый случай, когда именно в корне и враз. Пишу тебе всё, как было. Друзьям врать – себя не уважать, а потом не так уж много у меня людей, перед которыми можно безбоязненно вывернуть душу. Хотя мне случалось рассказывать эту историйку зелёным пацанам, конечно, но без некоторых подробностей, им их знать незачем. Ну и потом, для них я очень хотел героем казаться. Вокруг нашей профессии мифов столько, что им невольно приходится соответствовать. Героизм и романтизм, про него как-то и ты помянул, Вадим – из той же серии. Спасибо кинематографу: бравые парни-дальнобойщики рулят по просторам родины, спасают кого-то, возят грузы, устраняют героически поломки с улыбкой на устах, и сам чёрт им не брат.
А подумать – ни героизма, ни романтики: грязь, пот и тяжёлый физический труд, иногда нудный, но волей-неволей залазишь в костюм рубахи-парня: бабы, дорога, водка и любую беду монтировкой разгоню. Да ты анекдоты забавы ради найди о дальнобойщиках, почитай и все поймешь. Как-то так я и жил. Меня устраивало от своих уважуха, девки любят, бабки ну не как у олигарха, но тоже есть, а тратить их красиво я умел, так знаешь, официантке сунешь пять штук одной купюрой за хавку, а более того для понта и красивых глазок и барином бросишь: «Сдачи не надо». Сейчас вспоминать чудно, как не о себе рассказ. Но было.
Вот как раз и прошвырялся я деньжатами. Восьмое марта корячилось на горизонте, подружек у меня тогда был вагон, и ни одной постоянной, но перед праздником очень хотелось заработать. Убалтывал одну очень своенравную девушку, та еще заноза попалась – зацепила. Ну, ни в какую не мог не то что на койку, даже на жаркий поцелуй раскрутить. Улыбалась, не гнала, радовалась, когда заезжал, вроде ждала, но другом считала. А мне уже как-то в подружках ходить у неё надоело. И вот для неё мне и нужен был не только кабак, цветы и все прочее, а что-нибудь подороже и позаковыристее вроде тура в жаркую страну. И уж там-то на морском песочке… Дальше пока фантазии не простирались, ну и на тур деньжат не хватало.
Погода заколдобила на неделю – то дождь, то морозы, то снова дождь. Таскать лес по тайге, а тем более через перевал, никто не рисковал. Себе дороже. Вот тут срочно понадобилось выдернуть лес одному мужичку, и он за срочность платил.
Дури во мне тогда был запасец не на одну тонну. Согласился, причём лесовозом я не располагал . Приспособил бортач – шоссейник. Чистой воды дебилизм. У него проходимость не та. Не буду вдаваться в технические характеристики, скажу только, что возить на нём лес, канеш, можно, и многие возят. Но это всё равно, что пытаться чурки колоть плотницким топориком. Вроде одно и то же орудие, а несподручно. Проклятый сортимент, который в лесовозе лежит плотненько, его только закрепил и вези, в телеге мотыляется и понятно, это – минус устойчивости, но… нарастил рога над бортами и выручай батюшка авось. Всемогущее словечко, оно частенько выручало. Но вся беда в том, что «Авось» - парень ненадежный.
Думаю, тебе уже ясно, что песня будет про то, как слетел я с перевала. Ну, да, слетел…натурально, ласточкой, – нефиг соваться в рейс в дурнопогодь, когда на дорогах – нюшка и под колесами стекло. И перегружать машину выше рогов хлыстами длиннее положенного метража – тоже акт самоубийственный. Это скажет любой ученик автошколы. Чем длиннее лес, тем хуже манёвренность на поворотах, а чем выше грузишь, тем больше машина проигрывает в устойчивости. Всё просто! Но простые вещи доходят до нас почему-то очень трудно. Особенно если есть шанс вывезти все за один раз, а не мотаться дважды.
Забавно, но я тогда уже мог лекции читать щенкам мокропузым о том, почему дураки на трассах бьются, и оченно гордился, что сам в переделки не попадал. Почему-то думал, что уж я-то точно не вляпаюсь. Мне-то хватит мастерства провести «короеда» не то, что через Канжуль, но и через Буйбу, и хоть по Чуйскому, а они куда как сложнее будут и покруче. В сорок очень сильно веришь в себя, и кажется, что всё ты знаешь и всё на свете можешь. А если тебя еще в сорок накрыло любовью, как кролика шляпой, то вовсе пиши пропало. Таежники-мужики говорят, что даже марал от любви слепнет и глохнет, и его легко на манок взять. Потому что прет, как дурак напролом, не оглядываясь. Пер и я.
И даже когда «татарина» в тайге засадил, не остановился, откопал и снова за баранку. Видно серьёзно меня решил бог дорог проучить и позволил дойти до макушки Канжуля без особых приключений. После подъёма (особливо на КамАЗе) выматываешься, как чёрт... Песня такая есть, слова ты, может, и помнишь. Её, правда, не так часто крутили, как «Крепче за баранку...», но зато она куда точнее про нашу работёнку говорит. Так вот есть там слова: «Пусть побуксует, ежели не трус, в осенней глине, чавкающей жирно, ему тогда покажется, что груз он тянет лично сам, а не его машина»
Я лучше не скажу, куда мне до поэтов. Но ощущения такие, что к макушке перевала, если подъём крутенёк, спину и плечи обычно ломит так, точно прицеп к не к тягачу, а к тебе прицеплен. Ноги устают зверски, да это скажет даже тот, кто долго шёл на легаше по любой дороге.
Да вползти в перевал трудно, зато чаще бьются именно при спусках. На них определённый расслабон уже пошёл, не так напряжно и оченно хоцца покурить. Ну, я и покурил... Небрежненько баранку придерживая одной рукой. Красава-парень! Девки бы увидели – умерли б от любви и страсти. По всем правилам под перевал идти надо на пониженной, и ни в коем случае не гнать. И так, знаешь ли, двадцать тонн за плечами – добрый ускоритель. Но кто так делает? Пальцем ткни? Чуть пошел вниз, так газку и подкинешь, машинально даже, вроде как – дорога к дому, лошадь сено чует, полетели километры. Подкинул газку и я. А погода веселилась от души, морозец хряпнул, после оттепели, снег забросало очень уж часто, видимость не нулевая, но как у алкаша после стакана спирта – мутно и веселье предполагается. И прозевал я поворот, причём на знакомой трассе. А он, сука, заковыристый. Из тех, что зовут «тёщиными языками».
Ты просил пояснить: почему «тёщин язык». А я откуда знаю?! Тёщ у меня за два брака не водилось. Но радиус поворота навскидку градусов 15-20, и фактически тебе на коротком участке надо «дуру» с прицепом развернуть почти в противоположную сторону. Тут очень опасно и резко тормозить, и тем паче разгоняться. Тормознёшь – занесёт прицеп и свернёт в ножницы, а разгонишься – тупо вылетишь с дороги. Скоростёнку при подходе к нему постепенно начинаешь сбрасывать за полкэмэ. И входишь мягонько и нежно, как в любимую женщину. Ну, это если за рулем не идиот. Я тогда был как раз таким молодым долбоном. Короче, если б герой дальноёбщик не хлопал ушами, не писал бы он тебе сейчас эту историю.
Когда этот поворотец на меня лоб в лоб пошел резко сбросить скорость я уже не мог, такова уж особенность КамАЗа – с повышенной на пониженную шустро не прыгнешь. Хотя пытался, но как шёл по прямой, забыв о повороте, так вниз красиво и пошёл. К счастью или беде, неповоротливый прицеп занесло, и юзом мы душевно пропёрли полсотни метров вниз. Вот там и схватили камешочек размером с крепенькую избушку.
Как раз со стороны водительского места. Машина набок. Уже после мужики рассказывали, что мою машину вытаскивали, а у меня, каюсь, так и не хватило сил посмотреть, что там и как, колесо с моей стороны практически под кабину ушло. И саму кабину так перекорежило, что чудно как меня там же не сплюснуло, точно шпроту в банке. Ясно, что в момент удара я ничего этого не знал и не чувствовал, приложило меня душевно башкой о дверцу. И, как говориться в романах, провалился в полночную тьму. А когда в себя пришёл, бедолага-КамАЗ уже лежал на боку.
Вот что сейчас подумал, про аварии, в фильмах всегда прикалывало, что герой ещё что-то говорил или умные инструкции выдавал пассажирам. Сказки всё это! Если не выработана за годы мотаний по дорогам до автомата техника вождения – ни черта ты уже не сделаешь. Мыслишь вовсе не ты, такое ощущение, что тело умнее тебя становится, и оно уже решает. А в голове в тот момент – маты и всё. Я не успел даже выдать: «Так твою мать!» Мелькнуло хорошее русское слово, означающие в переводе с матерного на литературный – «Всё, приехали» С этими проникновенными думками я и вырубился. И, видно, мое тело тоже не сплоховало – ноги и грудь я уберег. Не подставился любимой баранке, ушел в сторону. Короче, требуха осталась цела
Когда глазёнки продрал, понял, что мне шибко повезло, и я жив. Мне в жизни радостей приходилось испытывать, куда больше, чем горя. Но с чем эту сравнить, не знаю. Когда женщина, за которой ты, как идиот, бегал долго и упорно, сдалась, и ты уже на финишной прямой – это счастье. Но оно примерно вполовину меньше того, что накатило на меня. Сколько минут я просто балдел от того, что живой, не скажу. Боли не чувствовал. Наоборот, казалось, что могу этот чертов лесовоз на руках вытащить и поставить на трассу. Срочно захотелось действия. Прям, как в туалет сходить... Кстати, и туда тоже захотелось. Уж правду, так правду.
А вот когда попытался действовать, понял, что не могу. Кабину повело, руль перекосило. Руку выше локтя намертво держала баранка,
Ужастиков про ситуации, когда в такие переделки попадали водилы на трассах, сколько угодно. Особенно один в ходу, где бедолага себе всю ночь руку перегрызал, чтоб вырваться. Я им не очень верил, да и не верю до сих пор. Предел человеческим возможностям всё равно есть. Ну, не соболь же человек, чтоб себе в капкане руку отгрызать, мы куда трусливее зверья, и весьма чувствительнее к боли. Так что подёргался, подёргался и понял, что не выберусь сам, а до рацухи не достать. Правда, удалось дать гудок несколько раз, давить на него пришлось подбородком, спасибо, рост позволил. Но то ли не слышали меня, то ли машин не было. Пока шёл в перевал, в кабине нагрелось, как в бане, но меня тогда затрясло, и холод показался собачьим, просто зуб на зуб не попадал. Икота накатилась ни к месту, ни к чёрту.
Полежал ещё сколько-то, нежно обнимая рулевое. Соображал, что делать. Попытался руку освободить, стал её выкручивать, поначалу осторожненько. Даже показалось, что подаётся, но удалось стащить только свитер. Время на одуматься было, ещё чуток посоображал. Вспомнил, что в таких случаях первое, что надо сделать – принюхаться: есть ли запах топлива в кабине. Разом вспомнил, что баки полупустые и если где-то пробиты, не дай боже искра... Когда баки полны под завязочку – взрыва могёт и не последовать, это тоже каждый дурак знает. Втянул воздух и…почувствовал, очень сильно и очень реально. Солярка! Она, понятно, взрывается не так, как бензин, но тоже рвёт за милую душу. Горючее потому и горючее, что очень даже хорошо горит... В деревнях бабы у нас, случалось, солярку просили для керосинок. Не знаю, как уж они у них там работали, но просили.
Ну, без уходов в лирику... Очень явно помню, что подумал: «Рванёт», а дальше мыслей не было. Запаниковал, накатился страх. А треклятый запах уже не то что кабину – мозги насквозь пропитал, в горле от него запершило. И привиделось мне, что баки пробиты и существенно, и течет горючее душевно и тут… Одним словом, Вадим, я такого страха сроду не испытывал, и опять сравнить не с чем. Попробую нарисовать, хотя что там? Без толку. Горло сжалось, что ли, а мозги стали очень холодными, ледяными, и в них одно засело: «Рванёт…рванёт…рванёт.» Но самого как будто уже подожгли, разом согрелся до пота. И вот тут, друг дорогой, в штаны оченно душевно потекло (пишу, уже не стыдясь, может, кому-то наука будет). Вот тогда я со всей дури руку и рванул. С матом, с воплем, с соплями и слезами – жить так хотелось, как никогда до этого. Я даже не понял, что ободрал кожу чуть не с мясом и фалангу пальца оставил. Да, друг, что руку изуродовал – простить себе не могу. До перевала любил я струны перебирать. Но тогда гитара была последним, о чем я вообще мог думать. Да, какая гитара, предложи мне тогда кастратом остаться взамен на жизнь – не думал бы даже, согласился. Потому что когда тебе в харю смерть заглядывает, ничего ценнее жизни нет. Без разницы какой, пусть инвалидом, калекой, но жить. И еще я даже молиться тогда не мог, не было никаких других мыслей только одна, прошивающая насквозь «Жить, жить, жить»
А ты про героизм. С такими думками в героях делать нечего.
Больно ли было – не понял, скорее всего, уже было, но только так легко стало, что я о боли забыл. Выбрался через пассажирскую дверь. Ну, точнее сказать – через верх, и мне очень повезло, что её от удара не заклинило. И – давай бог ноги от машины, даже кровь не останавливал. Страх – хороший ускоритель.
Знаешь, тут в деревнях есть такое развлечение – массовый забег на местную гору – обычно по праздникам, за призом в виде ящика водки или тысячи рублей. Так вот, если бы с такой скоростью всегда эти подъёмы брал, я бы мастеров спорта оставлял без призов, железно!
Взлетел, …а машин-то нет. Погодка такая, что кататься желающих маловато. Сколько плясал наверху – не скажу, мне тогда казалось, очень долго. Но остановил первую же машину. «Жигулёшка», в ней пожилая пара. По счастью – без лишних разговоров в салон пустили, и не побоялись, что я им чехлы кровью залью. Лица перед глазами до сих пор, а имени не спросил. Женщина засуетилась, сразу потребовала аптечку, чтоб перетянуть мне руку. Но я во всю дурь заорал, чтоб уезжали. Рванёт сейчас! Виделся мне тогда взрыв наподобие ядерного, вот сейчас взметнется из под горы и все: обвал, лавина, черт знает, что еще.
Мы в сторону откатили, остановились. Женщину, я её, помню, всё «мать» называл. И постоянно себя заставлял держаться, а всё уже тогда поплыло... Почему-то упорно кровь пытался ладошкой собирать. Так вот, женщина настояла, чтобы руку мне осмотреть и обработать. Но когда к обочине сошли, вот тут на меня и навалилось всё до кучи. Опять же описывать трудно, что такое боль. Мне казалось, что не она во мне сидит, а я в ней. И болит всё: руки, ноги, грудь, спина, голова. Я не заскулил даже, а завыл в голос. Спасительница моя тянет руку к себе, чтоб жгут наложить, кровь-то с меня всегда, как с барана бежит. А я не даюсь, прижал к себе и качаю, как ребенка. Хорошо, что она тогда не уговаривала, а как то строго так со мной, что-то вроде того сказала, что «Вы же мужчина, терпите» И я немного в разум вошел. Собрался, даже извинился, помню.
Вызвали они «скорую» в первом же посёлке. Врачи быстро примчались, оказалось, что помимо покалеченной руки – ещё переломы рёбер, вывих ноги... И они очень удивлялись, что я ещё поднялся в горку. В больнице же после детального изучения сообщили, что присутствуют травма позвоночника – позвонок практически выбит, сотрясение мозга, ну, и ушибы до кучи. И всё это – семечки, потому как родился я по ходу не в рубашке, а в бронежилете. Одним словом, дураков дорога учит – выживают не всегда. Да, именно тогда я себе спину угробил, а годы за баранкой просто довершили начатое.
«Татарина» моего подняли уже через трое суток. Бак был целехонький, и не пахло соляркой, и я, в принципе-то, мог как-то уж отдышаться и дождаться помощи, обошедшись без дополнительных увечий. Но, Вадим, не мог я дожидаться – у страха глаза велики... Вот тебе и весь героизм и романтизм моей профессии...Наверное, надежд твоих я не оправдал. Но уж как есть.
Сейчас думаю, сколько бы я за тот рейс срубил? Тысяч пятнадцать - двадцать, не больше, вот в такую сумму себя и оценил, считай. Жадность, тупость и трусость. Понимаешь, какая штука, рисковать собой, любимым, можно, если на кону очень важное что-то, а не три пятитысячных. Да хоть миллион...Не стоит того. Вот так.
Хотя был один плюс. Когда с больнички вышел, забрёл к другу на огонёк, пацаны у него шумели, жена что-то бегала утрясала, успокаивала. Почему-то так жить захотелось. И очень серьёзно жить, чтобы пацаны бегали, и жена пироги пекла. Знаешь, страшна даже не сама смерть, а бессмысленность того, что до неё... Тогда сидел, смотрел на жену приятеля, ребятишек, думал, что вот тогда останься я на перевале, не было бы никого, кого моя смерть огорчила бы. Не человек, а пыль дорожная. Прожил глупо и так же глупо по собственной дури погиб. Сдуло с кабины ветром, и ни памяти, ни имени – веночек на обочине и холмик на кладбище. Может, потому и помню перевал, что он стал, чем-то вроде вешки. Вот до неё была одна жизнь, а после – совсем другая. И дело даже не в травмах, хотя они вылазят до сих пор. А в чём-то другом, здорово я тогда научился ценить руки, ноги, мелочи, которых не замечал. И долго ещё удивлялся, что живой. Просто живой, и всё. Когда выбрался на прогулку, и так удивился, что небо синее, город красивым показался до чертиков, хотя какая у города красота ранней весной? Никакой. Воробьев кормил и млел от счастья, так будто только что кругосветку одолел или наследство свалилось от дядюшки.
А да еще, тогда в больнице, когда радость моя, ради которой я собственно все это и затеял появилась, я сразу понял, что все , моя она. Такой у неё в глазах страх стоял, что я даже бравурную речугу на полуслове прервал. Наверное, самое дорогое, женщина, жизнь, семья все-таки нам дается свыше, не покупается. А вот так, как подарок небес: бери, дурак, пользуйся и береги.
Что тут скажешь? Только одно: цепочка замкнулась. Время разбрасывать камни и время их собирать. Глупость, легкомыслие и неосмотрительность - отчаяние - надежда! А что за этой гранью? Римляне говорили: dum spiro spero — «пока дышу, надеюсь». Все мы хотим улучшить свою собственную судьбу и надеемся, что завтрашний день будет лучше вчерашнего. Надежда — это основа оптимизма. Надежда окрашивает нашу жизнь в позитивные тона. Однако нужно смотреть на мир реалистично, разрушая в самом себе всяческие иллюзии, даже самые лучшие и приятные. Человек должен смотреть на мир реалистично, разрушая в самом себе всяческие иллюзии, даже самые лучшие и приятные.
Гуманисты эпохи Возрождения говорили: "человек сам творец своего счастья" и он обязан формировать его своей деятельностью, образом жизни и положительной энергией.
Очень надеюсь, что мой очерк "доберётся" до героя и он восстановит свою страницу. К читателям, Ал, надо относиться гуманно. Услышь меня - твой старый друг Вадим.
Продолжение: http://proza.ru/2020/03/08/978