1
– Не пойдешь за него! – не просто строго, а с надрывом рявкнул суровый отец на молоденькую, восточной внешности худенькую дочку и вышел из избы.
Хозяева большого дома-пятистенка в селе Галаново, что на правом берегу величавой реки Камы, Федор Абрамович и Александра Пахомовна к 1930 году стали зажиточными крестьянами, кулаками. Но не с неба достаток падал: закупали зерно, пекли хлеб на две деревни (Галаново и Сухарево), держали продуктовую лавку.
– Доченька, Верочка, не плачь, ты ж знаешь, мы много робим, чтобы жить хорошо. Вот и добротный дом отец справил на хорошем месте, близ церкви в центре села. Всё ж для тебя единственной, – говорила Александра Пахомовна, собирая мужу в дорогу в авоську несколько штук варёного в котелке картофеля, малосольные ароматные огурчики, яйца и хлеб, испечённый в собственной пекарне.
– Отец прав. Аркадий твой хоть и из многодетной семьи, но нерасторопный, да еще и бедный. Не сохранит он нажитое нами и тебя не сбережёт. – Посмотри, отец от зари до зари на ногах. Вот и сейчас за зерном едет, хоть и непогода на дворе. Другие вон на печи косточки греют.
Вера, красавица, с восточными чертами лица, которые ей достались от матери (узкий раскосый разрез темных глаз, смуглая кожа, почти чёрные волосы), единственная дочка в семье, девица на выданье, привыкла повиноваться родителям, но сейчас ничего не хотела слышать. Любовь к Аркаше занимала все мысли, не давала спать. Стоя у окна с белыми кружевными занавесками, девушка теребила шикарную длинную, ниже талии, косу, думала о нём. У родителей Русалева Аркадия был большой дом в Галанова, но жили они бедно. Семья большая: четверо детей. Поэтому, когда Вера и Аркадий объявили о желании пожениться, её родители были категорически против брака единственной дочери с совершенно не обеспеченным женихом. Но любовь молодых людей была такая, что девушка зимой бегала через реку Каму в г. Камбарку и носила свежий хлеб, испечённый в семейной пекарне, своему Аркадию, который тогда уже жил самостоятельно.
Раскулачивание в 1931 году полностью изменило жизнь семьи. В хозяйстве было две коровы, три лошади, птица. Приходилось уходить в лес: вместе с собой брали скотину, жили в лесу по два-три дня. Отец объяснял, что иначе скотину либо солдаты прирежут, либо снарядами убьет. Было очень страшно, прятались в подвале церкви. Не раз горела деревня. Федор Абрамович до последнего пытался спасти нажитое тяжким трудом имущество, покидать родину не хотел.
В первую очередь в колхоз забрали лошадей. Стоял февраль. На дворе трещали морозы, выли жуткие метели. Поздним вечером прибежала испуганная дальняя родственница Александры Пахомовны, жившая в соседней деревне. От нее и узнали, что у них зажиточных людей выгоняют из домов. Хозяйка быстро собрала перины, подушки, кое-что из одежды, швейную машинку. Сложили все в сани, увезли к родственникам, которые жили бедно и не подлежали раскулачиванию. На следующий день последовал приказ: дом со всем имуществом оставить. С собой можно взять только то, что получится надеть на себя. Так и переехали к родственникам в маленький домик ни с чем. Жили на 25 квадратных метрах 9 человек, 2 семьи. В Галаново тогда было раскулачено 11 хозяйств. В «кулацкие» дома были вселены бедные удмурты. Федор Абрамович смог избежать ареста и обещал своей жене, что когда все это закончится, свое хозяйство они восстановят. И хотя пришлось ему трудиться «на пользу общества» и его семейству было туго, он свое обещание сдержал.
2
Вера, истинная дочь своего отца, девушка с боевым характером и совсем не кротким нравом, через несколько лет вышла замуж за своего Аркадия. Регистрация брака состоялась, вопреки запрету родителей, в 1940 году. Молодая семья поселилась в маленькой служебной квартирке в Камбарке, где и родился первенец Толя. Вскоре проводила Вера своего ненаглядного мужа Аркадия на войну.
Свой военный путь Аркадий начал со страшных боев близ Демянска в составе 27 гвардейской дивизии. Был водителем грузовика, дважды ранен. Вера Федоровна верила, что Господь не оставит её горячо любимого человека в беде. Перечитывая ночами его фронтовые письма, тосковала, плакала и молилась.
3
Вернувшись в 1945 году с войны с Орденом Отечественной войны II степени и Медалью «За боевые заслуги», Аркадий Иванович никогда и никому не рассказывал о боевом прошлом. Табу. Но позднее говорил, что фильмы о войне – это ложь, что было очень страшно: не передать ни на бумаге, ни на экране.
После ВОВ в семье Русалёвых родилось еще четверо детей. В 1950 году семья из Камбарки переехала в село Ершовка, расположенное в четырёхстах метрах от левого берега Камы и имеющее глубокие исторические корни.. Освоение русскими этих земель, исторически относящихся к Башкирии, началось после победы над Казанским ханством. В 1595 году на противоположном берегу от села Вознесенское (будущий город Сарапул) появилось маленькое поселение рыбаков. Русские жители, пришедшие в основном из Перми, занимались ловлей рыбы (отсюда и название – Ершовка). К середине девятнадцатого века Ершовка стала довольно крупной деревней, которая вскоре превратилась в село, благодаря строительству первой деревянной Николаевской церкви.
В Ершовке дом Русалёвых Веры Федоровны и Аркадия Ивановича стоял на улице Советской, ведущей к посёлку Борок, появившемуся в годы ВОВ как стратегический объект для хранения самолётного топлива. Улица Советская была в деревне крайней и тянулась вдоль реки Кама. По обеим сторонам широкой дороги стояли деревянные дома. Дом семьи Русалёвых был ближе к лесу, поэтому весеннее половодье его не касалось. Избы на противоположной стороне каждую весну были потоплены.
В ста метрах от улицы ближе к Каме протекала небольшая речка, в народе называемая Затопленка. Деревенские дети, чьи семьи не были в колхозе, отрабатывали вместо взрослых за то, что в домашнем хозяйстве имелась скотина. На телеге, прикреплённой к лошади, лежала большая длинная бочка с прорезью вверху. Старшие дети семьи Русалёвых (11-12 лет) подгоняли эту телегу к речке Затопленке, спускались к воде с вёдрами, набирали воду и заполняли бочку. Везли воду на колхозные поля. Там детки помладше поливали капусту, рыхлили землю и подвязывали помидоры.
В семье Русалёвых было заведено хозяйство вести дружно. Домик был хоть и небольшой (на два окошка), но добротный. Комната, перегороженная шторками, и кухня с большой русской печью-кормилицей. По воскресеньям Вера Федоровна пекла шанежки. Картофель для этого лакомства варили в мундире в котелке. Потом все дети садились за стол и с обжигающего пальцы картофеля снимали кожуру. Шанежки были – объеденье.
Во дворе стоял колодец. В отдельное ведро наливали воду и ставили туда емкость с молоком. Так его хранили. В сарае Аркадий Иванович выкапывал яму, зимой в неё накидывали снег. Он не таял всё лето, что позволяло хранить там мясо, молоко, творог, масло. А засоленную в деревянных бочках капусту хранили в подполье, как и бражку.
Вера Федоровна и Аркадий Иванович много работали, семью-то кормить надо было. Отец семейства на грузовой машине водителем, Вера Аркадьевна поваром в школьной столовой.
Приучали к труду и детей, распределяли работу по дому в соответствии с возрастом и силами. Пол был некрашеный. Нужно было его отшоркать и постелить на него вязаные половики, побрызгав их водой. Глава семейства сам учил детей правильно мести пол, ухаживать за скотиной: курами, свиньями, козами, кроликами. За провинности детей наказывали. Вера Федоровна нередко бегала с веником за кем-то из них вокруг колодца, для порядка. Но детей не избивали, любили.
Всем строго говорили держать ворота закрытыми: на берегу Камы каждое лето жили цыгане, которые ходили по дворам, воровали кур.
Вера Федоровна по утрам выходила на крыльцо, которое ведет на хозяйственный двор, и стояла лицом на восток, глядя на красное восходящее солнце, говоря, что это поможет быть здоровой и иметь много сил для нелегкого деревенского труда. Потом возвращалась в избу, подходила к образам, что располагались в левом углу светлицы на полочке, шептала одной ей понятную молитву, крестилась много раз уверенными движениями, как будто общалась с давно знакомым для неё и неизвестным для других миром. Молилась она о здоровье детей и особо о своём любимом муже.
— Вот теперь можно начинать день.
4
В Семье Русалёвых росло два мальчика: самый старший из детей — Анатолий и самый младший — Владимир. Дети, выросшие на большой реке, не раз вступали в борьбу с ее стихией. Кама, хоть и спокойная, но иногда проверяет отчаянных на смелость. Среди мальчишек главным предметом спора и проверки на прочность часто была именно она – Кама. На спор переплыть.. Особенно когда вдоль другого берега камыш, и придется без отдыха сразу плыть обратно. Так и начинали переплывать Каму деревенские парни с семи лет.
Старший Анатолий, обладавший характером шумного озорника, был душой компании мальчишек. С деревенскими пацанами они часто ходили в бараки, что стоят за деревней, километрах в семи. Там, у тети Фроси и еще в двух домах, были первые телевизоры. А где еще увидишь такое чудо?
Дома построили для обслуживания железной дороги. До них было непросто добраться. За Ершовкой находился переезд, перед которым нужно было свернуть в почти таёжный лес и двигаться по плохо растоптанной дорожке вдоль рельс около трех километров. Если не успеешь засветло, то — в полной темноте.
Однажды зимой, когда ребята втроём возвращались домой. На просеке вдалеке услышали сначала шуршание, потом подвывание. Стало понятно, что где-то совсем близко стая зверей, и они нас не боятся. Мальчишки, холодея от ужаса, с воплями, стараясь создавать как можно больше шума ударами палок о деревья, бежали так, что неумолимое время как будто над нами сжалилось и остановилось, позволив нам миновать смертельной встречи.
Осознав себя на краю родной деревни, ребята расслабились, у Петьки Васюка случилась истерика безудержного смеха. Будет что рассказать друганам. Вера Федоровна топила баню и позвала всех путешественников погреться. Парни, находясь все ещё под дурманом от произошедшего, быстро начали раздеваться в предбаннике, сбрасывая вещи в кучу на скамью. Хотелось скорей согреть душу, только что находившуюся на волосок от смерти, и сбросить напряжение с мышц. Но не тут то было. Петька размашистым движением рванул пуговицу на ширинке, она сломалась и острым концом разрезала кожу мошонки. Вдруг на пол упало яичко. Все обомлели. Быстро среагировал Толя, побежал за Петькиной матерью. Она подняла яичко, положила в платок. Аркадия Ивановича, который в это время уже дремал на палатях, послали за фельдшером. Поворчал и отправился в ночь. А что делать: спасать надо Петьку и его будущее потомство.
5
В 1967 году объявили, что часть улицы Советской села Ершовки находится в зоне затопления из-за строительства Нижнекамской ГЭС, которое началось в 1963 году. В результате водохранилище было заполнено до отметки 62 метра (минимальный уровень, при котором энергетическое оборудование способно работать, а суда могут проходить через шлюз). Было затоплено 78 тысяч гектаров земель в пойме Камы и её притоков Белая, Ик, Иж, всего же под водохранилище отведено 173 тысячи гектаров — на территории Татарстана (91,4 тысячи гектаров), Башкортостана, Удмуртии, и небольшой участок в Пермской области. Предварительно на площадях, подлежащих затоплению, были выполнены подготовительные работы: их очистили от лесов, переселили местных жителей (6165 дворов) в безопасные места, снесли все строения, а дороги, линии электроснабжения и связи перенесли.
Попавшим в предполагаемую зону затопления необходимо было оставить нажитое хозяйство, которое выстраивалось годами. Семье Русалёвых дали небольшую сумму денег, на которую смогли купить лишь небольшой домик в п. Борок. Все надворные постройки пришлось создавать заново. Была только яма для хранения продуктов на огороде. Но когда её открыли, то на дне обнаружили клубок змей. Место то низменное. Так и переехали, оставив дом с огромной раскидистой сиренью под окнами. В посёлке Борок было последнее жильё Веры Федоровны Аркадия Ивановича. В нем выросли их младшие дети, в него каждое лето приезжали внуки. Все очень любили маленький домик на краю п. Борок с верандой, выкрашенной в голубой цвет, окна которой выходили на Каму и Сарапул. Сиреневые фиалки на небольших окнах с белыми кружевными занавесками, пестрые плетеные половики на дощатом крашеном полу, круглый стол посреди комнаты, на маленькой кухне русская печь с лежаком и рядом деревянные полати, в углу веранды огромный синий старый окованный сундук. Сердцу милые атрибуты деревенской жизни помнятся в деталях до сих пор. А улица Советская села Ершовка до сих пор осталась незатопленной. И лишь раскидистый куст сирени, который рос в палисаднике родного дома, напоминал о жизни, которая некогда бурлила здесь.
Март, 2020