Чтобы окна не смотрели хозяевам вслед, перед тем как оставить дом, их заколачивают досками. За свою кочевую жизнь Егору часто приходилось менять прописку. Такая профессия. Сколько квартир передал в хорошие руки уже и не вспомнить. Легко срывался с насиженного места и с двумя чемоданами нехитрого скарба отправлялся к новому месту службы. А потом сменился политический строй и череда казённых домов закончилась. Как закончилась страна которой он служил. Воинскую часть расформировали, личный состав с пожеланием светлого будущего выпроводили за КПП без выходного пособия. Говорят, теперь на месте военного городка руины. Десять лет Егор метался по городам и весям, и не мог найти себе место. Паршивое это дело искать место в предзакатном возрасте. И всё же жизнь постепенно наладилась, он вернулся на малую родину и осел в краевом центре. Воспоминания о былом боевом братстве давно не саднили душу, альбомы с фотографиями пылились на антресолях. Завтра 23 февраля. Накануне этого дня его охватывала тупая маята и Егор начинал бесцельно шататься по квартире. Проклятый ящик настойчиво вещал о юбилейной дате славных вооруженных сил российской федерации. Егор начал злиться на безудержную трескотню молодых репортёров. Поставил на стол чашку с отваром чабреца и выключил телевизор. Выходя из комнаты, бросил пульт на диван. Собрался на скорую руку и вышел. До набережной Енисея семь остановок. Вдоль берега легко шагалось и думалось. Так он незаметно наматывал необходимое количество шагов.
Горожане часто ворчат, что улицы превратились в закольцованные петли городского транспорта. Егор только уныло улыбался на такие слова. Наивные люди не понимают, что это не самые страшные петли. Он шёл мимо красивых витрин дорогих магазинов и скромных торговых павильонов. Натолкнулся на припорошённую утренним снегопадом старую кучу из разобранной тротуарной плитки. Не так давно Егор поймал себя на мысли, что перестал делить город на квадраты и сектора обстрела. Куча старой плитки, всего лишь куча старой плитки, а не удобное укрытие. И эта мысль обрадовала старого вояку. Постоял у светофора. Жилые кварталы для него неведомые мироздания. Эту сторону бытия он забыл и теперь открывал для себя сызнова. Егор подошёл к прозрачной скорлупке автобусной остановки: «Броуновское движение пешеходов удачно регулируют остановки городского транспорта. О чём это я!?, - и сам себе ответил, - так ни о чём. Просто хорошая погода». Он не привык думать, как думает обычный человек. О войне старался не вспоминать, от этого в его голове порой рождались бессвязные обрывки из школьной программы или цитаты из русской классики. Войну невозможно забыть, она не проходит. От неё не уйдёшь в отставку. Он знает, что обречён носить её в себе до конца своих дней. И только способность человеческой психики защищаться помогает не сойти с ума. Воспоминания из детства и безмятежной юности, время от времени, прорываются и глухая броня солдатского сердца начинает прогибаться под ними. Говорят очень помогает творчество. Егор пробовал писать, но это не для него. Как только садился за рукопись, его начинало лихорадить, возвращалась страшная головная боль и бессонница. Как жаль, что он совсем не умеет рисовать. Однако Егор всё же купил мольберт, холст, набор красок и кистей. Выбрал погожий денёк и притащился со всем этим добром на Абаканскую протоку. Остров Отдыха встретил буйным цветением черёмухи. Егор нашёл ровное местечко для мольберта, и простоял битый час не шелохнувшись. Мимо пробегали любители здорового образа жизни, дефилировали мамочки с колясками. Собачники удивлённо заглядывали ему через плечо, но на белом холсте так ничего и не появилось. Пожилая горожанка, похожая на старуху Шапокляк, дольше всех прогуливалась возле Егора. Наконец она остановилась, покачала головой и сказала: «Бывает и так». Должно быть этой фразой старуха хотела утешить художника, которого покинуло вдохновение. Домой Егор вернулся в прекрасном расположении духа. Чтобы не спугнуть это зыбкое чувство, он поставил мольберт в угол комнаты и больше не трогал.
Ждать своего автобуса пришлось долго. Предпраздничный рабочий день закончился раньше, но перестроить маршрутное расписание в департаменте общественного транспорта не догадались. Егор наблюдал за людьми, которые перестали быть пешеходами, но ещё не превратились в пассажиров. Невольно прислушался к щебетанию двух милых барышень, лет шести от роду. Подружек только что забрали из детского сада, и каждая держала в руках поделку. Это были открытки к Дню защитников Отечества.
- Что это у тебя? – спросила девочка в зелёном пуховике и ткнула в фигурку на открытке другой.
- Мама, - спокойно ответила та, что была выше ростом. Но, чувствуя подвох, воинственно качнула головой в сторону, чтобы убрать рыжую чёлку с глаз.
- Ой, не могу! Праздник же для мальчиков, а твоя мама – девочка!
- Ну и что. Праздник защитников Отечества, а моя мама в полиции работает. Ты что глупая? Видишь она в форме.
Теперь стало понятно. Женщина в форме капитана МВД и есть мама рыжеволосой. Она строго посмотрела на дочь и покачала головой:
- Эля! Нельзя так. Глупая - плохое слово.
- А чего она? У неё тоже папы нет.
- Зато у меня есть старший брат. Вот! – девочка в зелёном пуховике снисходительно посмотрела на подружку.
После словесной перепалки девочки ненадолго замолчали. Чтобы не выдать себя, Егор спрятал улыбку: воробей дольше пьёт, чем могут держать паузу юные светские болтушки. Сам он не мог придумать такое, скорее всего где-то вычитал эту нелепую фразу. Всё, что раньше казалось ему глупым и пустым, вдруг стало приобретать другое значение. «Стареешь, брат!», - говорил он себе в моменты, когда волна безотчётной радости неожиданно обдавала его своим теплом. Вот и сейчас Егор смотрел на этих девочек и чувствовал к ним отеческое расположение. Дети умеют исправлять несовершенство этого мира своей наивной болтовнёй. Откуда взялась эта фраза? Неважно.
Эля, как более уступчивая, не выдержала и заговорила первая:
- А почему на твоей открытке море, а солдат в зелёной форме?
- Это не море. Это небо. Брат хочет быть десантником. Он уже прыгал с парашютом. Правда у десантников тоже другая форма, но я не умею её рисовать.
И между подружками-соперницами установилось перемирие. Эля сказала:
- А моя открытка белая. Это снег.
Зима была на удивление бесснежной и утренний снегопад тут же отразился на детских рисунках. Праздничные открытки были с небольшим секретом. В картоне воспитатели сделали прорезь и фигурки героев можно было передвигать. Девочка в зелёном пуховике переместила своего солдатика и принялась рассказывать историю:
- Жил-был один мальчик. Он очень не хотел ходить в школу, потому что там работала злая учительница, которая не любила этого мальчика и всё время ставила ему двойки. Каждый день двоечник возвращался домой и плакал.
Брат не хотел предавать огласке семейные тайны и высунулся из автобусной остановки:
- Наташка! Кто это плакал?
Теперь все узнали имя второй девочки. А Наташка, не глядя на брата, невозмутимо продолжила:
- Не плакал. Счастливый двоечник бежал домой и пел песни. Но маме скоро надоели его концерты, и она перевела мальчика в другую школу. В той школе мальчику понравилось, и он стал хорошо учиться. А потом окончательно взялся за ум и записался в секцию самбо. Тренер посоветовал мальчику поступать в военное училище. И у него появилась мечта. Он решил стать десантником. Им хорошо платят и, вообще, это весело.
Старший брат остался доволен рассказом сестры. Милые дети и не догадывались, что ненадолго пустили Егора в свой наивный и светлый мир. Он мысленно пожелал будущему десантнику удачи. И самого главного в армейской службе, чтобы брошенные дома не смотрели с укоризной вслед своими выбитыми и закопчёнными от взрывов окнами.
У Эли не было старшего брата, придумать свою интересную историю она не могла, а лишь кокетливо поглядывала на будущего десантника. Эля не раз слышала, как мама говорила, что у её девочки красивый цвет волос и очень выразительные глаза. А значит, когда Эля вырастет, Наташкин брат может стать её мужем. Но об этом она никому не скажет. Теперь у неё тоже появилась мечта. Хороший праздник - День защитников Отечества. Подошёл автобус. Наташка с братом остались на задней площадке, Эля хотела постоять рядом с десантником, но мама протолкнула её вперёд.
Егор зашёл в автобус последним. Ни на что не претендовал, но какая-то девушка уступила ему место. Массивная деревянная трость в его руке давала на это право. Устроившись поудобнее, Егор достал телефон, шагомер показывал 2020 шагов, негусто для пяти часов вечера. Вечному бродяге, не верилось, что жизнь в городе может нравиться. И всё же в этом есть свои плюсы. Сорок три квадратных метра, от жилого фонда города, его собственность. Это лучше, чем «деревянный макинтош». На набережной Егор перекинется парой фраз с рыбаками и покормит уток. Заставит себя выполнить суточную норму по количеству шагов. А завтра несколько друзей поздравят комбата с Днём защитников Отечества.