Подмосковье. Кто только не был влюблён в него? Здесь побывали многие знаменитости. Подмосковные пейзажи затягивали внутрь этого удивительного места России. Здесь в сосновых борах и берёзовых рощах проникаешься чувством спокойствия и умиротворения. Названия станций рождают почти осязаемые образы. Мытищи, Монино, Лосиноостровская. Пушкино. Здесь когда-то поэт Владимир Маяковский беседовал с самим Солнцем.
-Следующая станция Яуза. - прозвучало в динамике - Перестукивание колес электрички нагнало мелодию песни из старого фильма: «...плыла, качаясь лодочка по Яузе реке.»
Скоро платформа Челюскинская. Артур не мог скрыть чувства волнения и робость. Он ехал впервые в известный Дом творчества художников-графиков. Здесь он окажется рядом с известными мастерами офорта, литографии, художниками книги. В родном Омске он занимался плакатом и получил приглашение поработать над плакатами на экологические темы. Группу плакатистов организовали впервые. Жить и работать будут два месяца в отдельном корпусе. Условия, можно сказать, санаторные. Мастерские, спальные номера, трёхразовое питание. В конце заезда прибудет комиссия из секретариата Союза художников и будет рекомендовать лучшие работы на всесоюзную выставку в Манеже.
-Наша профессия самая важная. — утверждал всем руководитель группы, пожилой плакатист — В ней есть острота мышления, метафора, гипербола и аллегория. Так что спрашивать буду строго. Выдумка должна быть необычной. Через две недели просмотр эскизов. Не расхолаживайтесь.
Женщин в заезде было всего три, но они вносили в мужские ряды заметное беспокойство. В столовой они появлялись в узких, облегающих джинсах, провоцируя всех своими располневшими бёдрами. Взгляды мужчин становились всё пристальней и плотоядней.
Москвичи разъезжались на выходные к своим жёнам и подругам. Провинциалы стали наведываться в санаторий Текстильщики, где в основном отдыхали женщины, также разлучённые со своими мужьями.
Особенно волновала всех невысокая женщина, занимающаяся офортом. Короткие рыжеватые волосы и зеленоватые глаза, которые дерзко глядели из под тёмных бровей. Телосложением напоминала перезрелый крымский помидор, готовый вот-вот лопнуть, напитавшийся энергией солнца. Утром она уходила на природу, где прорисовывала полевые травы и деревянные домики, которые переносила на цинковую доску. Она делала офорты с акватинтой. Они получались изысканными и загадочными. Долгими вечерами она колдовала над ними стоя, опираясь локтями о край стола, изогнув спину и скрестив ноги. Её острый носик выдавался вперёд, а свет от лампы выявлял на лице мелкие веснушки. Она была завсегдатаем Дома творчества и её знали многие.
-Юлечка, солнышко, ты сильно волнуешь нас своей попой и отбиваешь нам аппетит. - говорили ей в столовой. Она отшучивалась от этих комплиментов и, наскоро поев, убегала к своим офортам.
На Артура стала находить грусть.
-Как жаль, что я не занимаюсь станковой графикой. Сейчас бы столько натворил рисунков и даже перевёл бы их на литографский камень. А тут всё хожу и сочиняю фабулу для своих плакатов. Он прогуливался по аллее, на которую падали длинные тени, заходящего солнца. Певчие птички устраивали перекличку, им аккомпанировал дятел, глухими ударами клюва, совершая свою повседневную работу. Образ плаката никак не прорисовывался в сознании. Он всё думал о деревянной церкви в Кижах, кровля и купола которой были покрыты деревянными лемехами, напоминающих рыбную чешую. Каким же мастерством владели наши предки, простые плотники? Эта неброская красота русского деревянного зодчества приводила в восторг туристов из разных уголков мира. Я помещу эту церквушку на фоне кучевых облаков в верхнюю колбу песочных часов. Однако, всё со временем превращается в тлен, в песок. Тогда я пережму узкий перешеек часов, не давая пересыпаться песку в нижнюю колбу. Эврика! Похоже, что пришло настоящее решение. Прорисую эскиз в цвете и придумаю заголовок.
«Девчонка, звезда и шалунья, она меня сводит с ума.» - прокручивались в голове слова из романса Александра Вертинского вместо нужного текста. Артуру вдруг страстно захотелось, чтобы Юля обратила на него, новичка внимание. Нужно подать ей намёк неназойливый и шутливый. Его стала увлекать эта мысль. Ухаживать за ней он не решался. Это банально. Моим знаком будет кулёчек самых дешёвых конфет — подушечек с повидлом.
Его внимание привлекло жалобное мяуканье кошки, которая в погоне за белкой взобралась высоко по стволу лиственницы и не могла спуститься. Две белки устроили настоящее глумление над незадачливой кошкой. Они проносились над ней вверх и вниз, издавая цокающие звуки.
- Спускаться с деревьев вниз головой из семейства кошачих могут только леопарды. Попалась, дурочка. Знай своё место.
Он скользнул взглядом по стволу дерева и вдруг заметил, что ветви этой лиственницы касаются балкона Юлиной комнаты. Мгновенно созрел план. Он отправился в местный магазин, где приобрёл сто граммов подушечек, которые продавщица завернула в кулёчек из грязно-серой бумаги. Неподалёку раздобыл длинную палку. Изготовил веревочную петлю и прикрепил к нему кулечек, перевязанный красной тесьмой с бантиком. Вечером его презент раскачивался на высоте второго этажа у самого её окна.
-Эх жаль, что осталась только неделя до конца потока.
Юля не подавала вида и не искала взглядом автора этой шутки. Лишь только однажды Артур уловил на себе её насмешливый взгляд.
Прошла заключительная выставка работ участников потока. Затем прощальный вечер. Застолье, тосты . Зазвучала музыка.
Она подошла первой и пригласила Артура на танец.
-Я тебя вычислила сразу. Что за дурацкий способ заводить знакомство? Какой-то хуторянский стиль. Но, если честно, он меня затронул и даже растрогал. Не понимаю, как можно влюбиться в художницу, в своего собрата. С моих ладоней почти не смывается типографская краска, я давно не слежу за своими ногтями. Я неделями не выхожу из офортной мастерской. От меня керосином разит за версту. Ну, не виновата я в том, что формы моего тела вызывающе сексуальны. Просто я раздобрела на казённых харчах. Многие мечтают опрокинуть меня в постель. Эти взгляды голодных волков я постоянно чувствую на себе. Ты же не подавал виду, хотя я видела, что ты пожираешь меня глазами, но не принимал участие в той охоте. В этом твоя сила. Некоторые московские снобы нас, живущих в регионах называют «периферией». Ну, избалованы славой. Что с них возьмёшь? А я из Пензы, как и ты с периферии.
Они оставались неразлучны весь вечер. Юля пригласила его в свою комнату, но им не довелось провести и нескольких минут наедине. Из смежной комнаты выбежала соседка и с гневом обрушилась на ищущую уединения пару.
Что вы устроили здесь какой-то дом свиданий? Мне завтра рано вставать, дайте мне выспаться перед отъездом — выпалила она.
-Завтра я остаюсь в комнате одна, - сказала многообещающе Юля — после обеда нас никто уже не будет беспокоить. Пойдём, я провожу тебя в твой корпус.
Артур обнял её за талию и под завистливые взгляды обитателей они медленно пошли по аллее . Затем он провожал её. Юля склонила свою голову на его плечо.
-Как жаль, что нам завтра расставаться. Я очень надеюсь, что мы ещё сможем видеться. Пообещай мне.
Она поцеловала Артура и, отстраняясь от него, прошептала:
-Завтра наш день, ухажёр ты деревенский.
Утром Артур съездил в Москву и приобрёл билет на самолёт. Возвратился он к часам одиннадцати.
-Ну что, дамский угодник, вскружил ты женщине голову основательно. — заявил ему сосед по комнате — Уже трижды прибегала за тобой. Была очень взволнована и расстроена, что не застала тебя. Вот, просила передать тебе пакетик.
В картонной коробочке лежала записка:
«Неожиданно за мной на машине приехал мой муж. Странно. Мы с ним не договаривались. Я, как могла тянула время. Очень хотела тебя увидеть. До встречи в следующем заезде, очень надеюсь.»
Рядом лежал пустой кулечек.
«Ты наполнишь его снова подушечками с повидлом.» - было написано на нём.