Память, прыткая и резвая, может с лёгкость утонуть, задохнуться, забыться.
Ещё вчера ты не думал о таких простых вещах, как голос родной бабушки или запах любимого в детстве растворимого кофе с молоком, а сегодня сидишь, бессильно уставившись в белую стену, и пытаешься вспомнить.
Но ничего не выходит.
Отголосок знания ускользает, игриво вертя склизким хвостом, дразня рецепторы.
Память хохочет, извиваясь, словно ради забавы подбрасывает абсолютно ненужные воспоминания о любимой газировке со вкусом “Свежий ветер” и пряча куда-то далеко действительно важное, нужное. Заталкивает в самый дальний тёмный уголок, чтоб никто не уволок.
Ты истерично перерываешь давние архивы в надежде найти звук, вздох, смех.
Не получается.
А однажды память, поняв, что наигралась достаточно, швыряет тебе в лицо то самое, что ты так долг искал.
Ты оглушён.
Сбит с ног и с толку.
Тяжело дышишь, потеешь.
Не понимаешь, зачем столько и сразу.
Тебе и больно, и приятно.
Ощущаешь себя чистокровным мазохистом, который разбивает губы в кровь, морщится, но с безумной улыбкой слизывает солёные капли.
После бури, конечно, наступает штиль.
Такой бесшумный и тихий, что слышишь своё дыхание. Прерывистое, медленно замедляющееся, сухое.
Всё возвращается на круги своя, ты живёшь, улыбаешься, спишь, ешь, но это ненадолго.
Потом, через минуту, а может, и через год, память снова ударит тебя. Звонко, наотмашь.
И ты снова будешь задыхаться. Плакать. Кричать. Искать выход, которого нет, поддержки у людей, которые никогда не поймут, что такого особенно пронзительно-грустного в солнечном зимнем дне.
Время лечит? Вряд ли. Время всего лишь забивает твою память чем-то новым, оставляя всё меньше и меньше отголосков былой боли.
Которую редко, но метко впрыскивает тебе в самое сердце.