В последние годы в средствах массовой информации много публикаций о хамстве российских чиновников по отношению к рядовым гражданам. Еще больше о том, как чиновники берут взятки, не решают элементарных проблем, тех, которые должны решать за свои не самые маленькие зарплаты. Мне, в прошлом чиновнику краевого уровня, это горько слушать. Я больше десяти лет проработал в органе управления Хабаровского края, который в начале моего пути назывался крайисполкомом, а потом стал администрацией края. Поэтому мне есть что вспомнить и есть что рассказать о том, как мы работали в советское время и годы ельцинского лихолетья.
Думаю, большинство хабаровчан и не догадывались, что в начале 90-х годов жильцам, проживающим около детской краевой больницы на улице Истомина, в теплое время года приходилось дышать трупными запахами. Привело к этому несоответствие морозильных камер краевого бюро судебно-медицинской экспертизы количеству трупов умерших на дому или на улице хабаровчан. Я хочу поведать, какие меры предпринимал отдел здравоохранения Хабаровского крайисполкома, чтобы устранить эти неудобства жителей весьма большого района в центре города.
Хабаровское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы располагало двумя зданиями. Как известно, судебные медики большую часть своей работы осуществляют в интересах милиции, следователей прокуратуры и других силовых ведомств. Выделенные еще в первые послевоенные годы здания со временем, по мере роста количества жителей, перестали удовлетворять потребностям для организации работы. Если одно здание на Уссурийском бульваре на углу с улицей Фрунзе мало-мальски соответствовало СНиПу, там площади и оборудование обеспечивали работу судмедэкспертов по производству микроскопических исследований трупов или других биологических материалов, то вот второе, на улице Истомина, небольшое деревянное здание на кирпичном фундаменте, где было хранение трупов и их вскрытие, давно не соответствовало никаким санитарным нормам. Но главный врач краевого бюро судмедэкспертизы Чернышов был человек мало пробивной и неинициативный. Думаю, что если бы он еще насколько лет назад поставил вопрос ребром, то руководство крайздравотдела и краевое управление милиции сумели бы доказать управлению капитального строительства крайисполкома необходимость строительства нового здания. Но время было упущено.
С 1988 года в отделе здравоохранения крайисполкома начались изменения. Заведующего отделом Гребенькова Михаила Денисовича сменил Вялков Анатолий Иванович, который стал формировать свою команду. В отдел его заместителями пришли Чебаненко Валерий Петрович, Мамыкин Вадим Иванович и ваш покорный слуга. Какое-то время мы не подозревали, что в краевом бюро судмедэкспертизы назревают проблемы. Но весной 1990 года к нам в отдел стали поступать жалобы от жильцов о том, что мимо здания судмедэкспертизы на улице Истомина вообще невозможно ходить из-за зловонного запаха. Говорил о неприятном запахе и главный врач детской краевой больницы, расположенной рядом. Вялков вызвал меня и Мамыкина и дал указание поехать в бюро на улице Истомина и разобраться, в чем причина.
Мне до этого дважды приходилось забирать из холодильной камеры бюро тела моей бабушки в конце 70-х годов и дедушки в начале 80-х. Так что я примерно знал объем и холодильной камеры, и объем остальных помещений здания. Но то, что мы увидели с Вадимом Ивановичем, повергло нас в ужас. Устаревшая холодильная камера не только была недостаточной для хранения всех трупов, но и не поддерживала нужную температуру. К тому же не соблюдались сроки вскрытий трупов. Если они более-менее вовремя вскрывались по направлениям из больниц или из милиции, то многочисленные трупы бомжей и неизвестные, взятые с улиц без документов, занимали изрядно пространство прямо в подвале здания, куда невозможно была зайти из-за зловония. Там же был и секционные зал, где производились вскрытия. Персонал бюро, привыкший к запахам, не ощущал их, а вот нам с Мамыкиным впору было одевать противогаз. Вонь стояла ужасная.
Надо было что-то решать, иначе жалобами от жильцов соседних домов завалят крайком партии и крайисполком. Мы с Вадимом Ивановичем обошли здание бюро, высматривая, в какую сторону можно было бы соорудить пристройку. Но это был не выход. Пока сделают проект, привязку к имеющемуся зданию и коммуникациям, построят, пройдет минимум год-полтора. И тут мне в голову пришла идея: «А не установить ли рядом со зданием бюро железнодорожный вагон-рефрижератор?». Мою идею поддержал Вадим Иванович. Мы прикинули, войдет ли вагон рядом с бюро, лишь приблизительно зная размеры вагона. Но это было лишь половина дела. Вторая – как привезти огромный вагон с железнодорожной станции, если его нам дадут еще. Но это уже был какой-то выход. С этим решением мы и поехали к Вялкову.
Рассказали ему наше предложение в общих чертах. Он согласился, что это выход, но надо решить проблемы с железной дорогой, с дорожниками, ГАИ. Все это надо решать на уровне председателя крайисполкома Данилюка Николая Николаевича.
Все дальнейшие этапы реализации нашего предложения я наблюдал со стороны. Это легло на плечи Мамыкина, заместителя по ГО и ЧС. Он готовил проекты ходатайств в ДВЖД, «приделывал ноги» к этому документу, чтобы его быстрее решили, т.е. ходил на прием к одному из начальников железной дороги. Получив добро на выделения нам вагона-рефрижератора, решал с дорожниками и автоинспекцией, можно ли провезти и по какому маршруту огромный негабаритный вагон. Надо было расчистить еще и площадку под вагон, решить вопрос о строительстве фундамента под вагон и перехода из здания бюро в вагон. Слава Богу, в это время у нас уже была строительная организации при крайздравоотделе под руководством Коена. Но все равно, покрутиться Вадиму Ивановичу пришлось много.
Нам выделили дополнительное финансирование для проведения всех работ. Проектировщики сделали проект фундамента под вагон, строители возвели его. Был заказан трейлер, японский кран, способный поднять вагон и переставить его с трейлера на фундамент, согласован был маршрут движения и выделено несколько автомобилей ГАИ, чтобы перекрывать улицы во время движения трейлера. Кто руководил всей этой работой, я не знаю, Мамыкин лишь осуществлял общее наблюдение. И когда рефрижератор был установлен на место, приехал и доложил Вялкову, что самая трудная часть проекта выполнена. Анатолий Иванович не утерпел и, взяв меня, поехал на улицу Истомина. Там еще велись какие-то работы, но все это было несущественно, хотя и важно. Мы увидели стоящий на кирпичном основании железнодорожный вагон-рефрижератор, который электрики уже подключали к электроснабжению. Можно было вздохнуть спокойно, хотя полной грудью невозможно – запах от здания не перебили даже выхлопы дизельного японского автокрана. Но это было уже временное явление.
Через несколько дней все было готово. Был построен переход между зданием и вагоном. Заодно Коен сделал ремонт всего здания, которого не было лет 30. Сказать, что рефрижератор украшал площадку рядом со зданием бюро судмедэкспертизы, не могу, но он и не бросался в глаза. Стоял вдали от улицы Истомина, рядом с забором детской краевой больницы, выкрашенного зеленой краской, за которым росли деревья. Но главное было достигнуто. Гниющий запах трупов в старинной части города Хабаровска, так мешающий жителям близлежащих домов пару месяцев, был устранен, и, считаю, навсегда. Ведь за работой рефрижератора был установлен контроль со стороны соответствующих специалистов.
Этот мой небольшой материал свидетельствует о том, что чиновники в советское время не решали свои проблемы, а старались найти выход из, казалось бы, безвыходных положений, причем в короткое время. И таких случаев из моей десятилетней работы в штабе отрасли в огромном Хабаровском крае хватало. Вот один из них, описанный в этом рассказе.
http://www.proza.ru/2017/10/29/466