Питер Пауль Рубенс.«Персей освобождает Андромеду». 1622.Холст (переведена с дерева), масло. 99,5 ; 139 см Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Картина Персей и Андромеда сегодня признана бесспорным шедевром Рубенса и ярким образцом его художественного таланта. Над этим полотном мастер трудился с 1620 по 1621 год. За основу живописного произведения взят литературный сюжет - миф о Персее, сыне бога Зевса и земной женщины Данаи, и Андромеде, дочери царя Кефея и царицы Кассиопеи.
Легенда повествует о том, как молодой герой Персей спас прекрасную девушку, которая по велению оракула должна была стать жертвой морского чудовища. Оно было послано богом Посейдоном в царство Кефея в наказание за гордыню его жены, царицы Кассиопеи, которая опрометчиво похвалилась перед нимфами своим физическим совершенством. Красотой дочери самовлюбленной Кассиопеи был очарован Персей, направлявшийся в родные края. Он убил чудище и освободил девушку, получив в награду за подвиг любовь прелестной девы.
Изображен момент, когда подвиг Персея уже совершён — морское чудовище застыло в камне, узрев лик Горгоны Медузы (голова которой видна на щите Персея), цепи с Андромеды спали и Персей берёт ее за руку. Одновременно богиня Ника возлагает на голову Персея лавровый венок.
Сам Персей представлен в образе римского воина: его доспехи и одежда прямо напоминают древнеримскую статую Марса Пирруса из Капитолийского музея в Риме. Фигура Андромеды более всего напоминает статую Афродиты Книдской работы Праксителя, которая сохранилась в римской копии и известна под именем Венера Колонна (находится в музее Пио-Климентино в Ватикане).
Принцесса Андромеда уже не классическая античная красавица с выверенными пропорциями - художник наделил её чертами пышнотелой, дородной фламандской девушки с золотистыми волосами и пылающим румянцем на щеках. Необычайно воздушные, светлые, лессирующие краски её почти обнаженного тела, звучно контрастируют со стальными доспехами Персея, его сверкающим щитом с прикреплённой головой Горгоны, со всей могучей фигурой героя, изображенного с множеством деталей: крылатыми сандалиями на ногах, венком над головой, шлемом-невидимкой в руках амура.
Ещё один амур держит под уздцы Пегаса, крылатого коня, родившегося из капли крови убитой Горгоны. И этот конь не тонконогий скакун из древних мифов, а крепкий, белогривый фламандский жеребец, весь под стать своему наезднику.
Крылатая богиня победы - Ника, держащая лавровый венок над головой Персея, придаёт всему полотну характер торжественного действия, даже аллегории, так любимой Рубенсом. Противопоставление двух центральных движений на картине: решительного, уверенного порыва героя Персея и смущенного, стыдливого, невероятно женственного, встречного порыва царевны Андромеды, создаёт тонкую и, вместе с тем, «обнаженную» игру зарождающихся чувств влюблённых. Для художника не так важно соблюдение древнего сюжета, как воспевание пышущего здоровьем, крепкого, уверенного тела в трепетном и таком естественном сближении.
Кроме композиции зрителей привлекает техника исполнения и цветовое решение полотна. Чтобы добиться воздушности и светящейся прозрачности Рубенс набирал на кисть густые краски, но писал легкими мазками. Кроме того, он наносил жидкий красящий пигмент на светлый грунт, после чего выставлял получившуюся работу на просвет. Благодаря такой технологии, очертания человеческих фигур теряли резкость, именно поэтому пышное тело Андромеды выглядит таким цветущим и нежным.
Рубенс написал несколько близких по композиции работ на этот же сюжет, одна из них выставляется в Картинной галерее Государственных музеев Берлина, другая в Художественном музее Синебрюхова в Хельсинки, и третий вариант находится в частном собрании в Англии. Известен подготовительный рисунок с изображением Пегаса, который хранится в Галерее Альбертины в Вене.
Первоначально картина была приобретена бароном Шёнборном, по распродаже его коллекции в Амстердаме 16 апреля 1738 года ее с аукциона приобрёл граф Генрих фон Брюль, после смерти которого всё его собрание картин и рисунков в 1769 году было куплено Екатериной II и наряду с коллекцией Гоцковского положило начало собранию Эрмитажа.