Не очень большой зал продолжал наполняться. Всем стульев не хватило. Всё меньше стоячих мест оставалось вдоль стены и в проходах.
Приветствия, комплименты, шутки и приколы. Всё же каким-то непонятным чутьем, приобретенным за последний год, лидер движения чувствовал нервную напряженность в зале. Только это - восьмое по счету помещение удалось инициаторам встречи взять в аренду на два часа. Местные владельцы других залов опасались гнева влиятельных лиц города.
После краткого вступления начали задавать ему вопросы. Вот и первый каверзный. Платон переменился в лице, невольно вспучились мышцы желваков.
- Почему в программе Шишкина ничего не сказано о садоводах? Как Платоша собирается их защищать? – с досадной иронией, задиристо и даже с издёвкой повторил он заданный ему вопрос. Выдержав небольшую паузу, выпалил:
- А, как вы сами собираетесь себя защищать? Сидя в тени под шезлонгом, или у мангала с шашлыками, хочу вас спросить?
Принимая вызов на состязание, на повышенном тоне он обратился к задавшему вопрос.
- Вы лично, где были 9 сентября, когда я призывал всех прийти на избирательные участки? Ах, банки закатывали на зиму! Важное занятие. Сейчас что хотите? Справедливости и защиты? Так, Вы не только ничего не получите. Так, Вы последнее потеряете!
Житель волжского города, желавший получить ответ, что-то говорил о пенсионном возрасте, трудностях и дороговизне бытия. Езда на дачу очень накладная. Мол, оратору трудно понять садоводов и огородников поневоле.
- Это Вы мне рассказываете - совхозному трактористу. Правда, на ДТ-75 пришлось поработать в далекой молодости. С детства помогал родителям выращивать все необходимые овощи на приусадебном участке. Растили и ухаживали за курами. Домашних яиц нам всегда хватало. Приходилось учиться в институте и ездить в деревню цыплят кормить. При этом все экзамены сдавал на «пятерки». И сегодня загородная дача нашу семью выручает…
Внимательно вглядываясь в реакцию людей заполненного зала, он продолжал.
- Для того мы и создаем движение, чтобы научиться самим себя защищать. Сообща решать важные вопросы. Не местные, уличные, одного предприятия, а принципиальные и общие для всех.
Платон Шишкин не упускал любой возможности публичного общения с населением. Он искал такого формата, который не ограничивал бы его ни темой, ни составом слушателей. Наиболее доступным оказался интернет в записи и живые трансляции. Он понимал, что независимость его поведения сопровождалась убогостью финансирования, использованием любительского оборудования и случайных помещений. Не обходилось без козней оппонентов и конкурентов.
Качество онлайн-видео желало значительно лучшего. То звук пропадал, то картинка. Слушатели и сторонники нервничали, искали регулировки звука, писали свои возмущения качеством трансляции, высказывали предположения типа «включили глушилки», «спецы не дремлют».
При возвращении из очередной поездки, уединившись на заднем сидении, наивный по мнению самоуверенных персон, доктор наук Платон ловко набирал на клавиатуре походного ноутбука текст заметок и зарисовок для своей новой книги.
Очевидно, он в ней среди прочего вспомнит о происхождении имени Платон, как широкий или плечистый. Такие кряжистые мужики раньше бурлаками были. Сплоченной ватагой они таскали на бичеве речные суда, превосходившие массу их тел в сотни крат. Во главе их был тот, которого звали «Шишкой» - умудрённого опытом, отважного и смелого.
Помощницей им всегда была народная и нужная в труде песня. Только она заглушала обжигающую боль плеч и души от бурлацкой лямки.
Словно из давно минувших лет вдоль берегов могучей реки доносился тягучий стон:
Эй, дубинушка, ухнем!
Эй, зелёная, сама пойдёт!
Подёрнем, подёрнем,
Да ухнем!
С недавних пор звуки известной песни наполнялись новой окраской. Новая мелодия вступала в поединок с отвратно-навязчивой какофонией диссонанса и разрушения. Оптимистичные ритмы становились более различимыми и способствовали ровному дыханию и устойчивому биению сердец. Голоса становились по-новому узнаваемы. Возвратилось вдохновение. Происходило волшебное оздоровление всего организма, подъем духа.
В сумрачное время из-за туч выглянула мерцающая звезда, мало кому заметная снизу. Словно прибрежный маяк в непогоду зыбко засияла надежда об исполнении вековой мечты не только горемычных бурлаков.