К этому времени усиливается процесс огромных внутренних перемен, а внешние, как бы подстраиваясь под них, но на самом деле, очень часто не совпадая, создают ситуацию, которая и у зрелого человека могла бы вызвать конфликт.
Я помню себя ранним утром, когда в городе мало людей, в распахнутом синем плаще идущую через парк, пересекающую площадь от автобусной остановке к трамвайной, отчетливо, как тогда казалось, представляющую себе себя в недалеком будущем внутренне абсолютно свободной. Именно "абсолютно", с юношеским максимализмом. Внутренняя свобода, в моем представлении, была связана, в определенном смысле, и с внешней. В те времена эту внешнюю, кроме школы (потом университета), сковывали мама и бабушка. Они знали, что абсолютной — не бывает. Мне же без абсолютной свободы жизнь представлялась слишком обыденной и скучной. Ну, сколько можно, в конце концов?..
Прошло еще лет семь, пока физическая пуповина перестала меня связывать с родительским домом. Правда, появился другой, где тоже были вполне нудные взрослые, с которыми о свободе можно было только помечтать. Я пробовала уйти в чтение, тем более, что была большая домашняя библиотека и появившееся после окончания университета незанятое чтением учебников время. Я пробовала заинтересоваться самыми "крутыми", сложными произведениями, на которые во время учебы не хватало времени, да еще и, желательно, на иностранном языке. Довольно быстро интерес к таким книгам перерос в ощущение еще большей несвободы... А читать то, что интересно - без усилия - казалось малодушием.
После периода борьбы хорошего с еще лучшим, когда рассказы из "Метрополя" 1979 года на родном языке выиграли не только с "Улиссом" в оригинале (черт возьми, я же закончила английскую спецшколу, учительницы английского меня всегда хвалили, как, впрочем, и учительницы по литературе - я же писала самые лучшие сочинения в классе), но и с прозой Милоша по-польски, на котором я и говорить-то только училась, зато мечтала сразу о чтении философской литературы, желая схватить быка за рога…
От всего этого показалось, что внутренняя свобода будет доступна только тогда, когда прибавиться внешней и было принято решение стать финансово независимой. С весьма скромной денежной компенсацией за ежедневно потраченные часы на работе можно только помечтать о роскоши поступать так, как хочется, но можно надеяться, что это временное явление, так как иначе было бы невозможно обидно и глупо.
Поиск свободы продолжился там, где сосредотачивалось все таинственное: в одном из магазинов, которые в те времена только-только появлялись, была приобретена кассета с мантрами, но и буддизм, как впрочем и при первой попытке за лет десять до этого, не стал откровением, а лишь слегка на некоторое время потеснил прекрасную музыку, которая, впрочем, и давала и дает, из всех видов искусств, наиболее полное ощущение покоя и свободы.
Христианство, польские костелы, манили, но и пугали: переступая их порог, я понимала, что мое незнание, непонимание религии огромно, как космос, и не знала, с чего начать обучение. Что такое истинная вера и как она связана с внутренней свободой, я до сих пор не берусь судить, хотя в костелы вхожу уже без внутренних колебаний и опасений, а скорее, с появившейся за четверть века уверенностью, что это можно и нужно.