У чёрного проёма окна стояла, зябко кутаясь в теплую шаль, седовласая женщина. Она смотрела в такое же черное небо и тихо молилась, едва шевеля сухими, безжизненными губами. Седая прядь её волос небрежно упала ей на лицо, но женщина, словно ничего не замечала. Она потерянным взглядом скользила по бескрайней черноте неба, в надежде, что где то среди густых чёрных туч сверкнет лучик звезды или тонкий рожок месяца, как последняя её надежда.
Еще совсем недавно, Аглая Фёдоровна, та самая женщина, отметила свой пятидесятилетний юбилей. Веселье было на славу, друзья и коллеги по работе любили и ценили Аглаю. Да и как не любить? И мать прекрасная, и жена справная. А как начальница на работе, так просто золото. Но, в один миг все перевернулось, умер муж…Аглая тяжело перенесла потерю, и тяжело заболев, оставила любимую работу. Её надомный труд позволял ей выживать, и даже, помогать оплачивать обучение взрослой дочери. Еще совсем недавно в их доме звучал радостный смех, царила любовь, но однажды, Аглаю Фёдоровну стали называть бесчувственным словом: «мать». Это случилось внезапно, как гром среди ясного неба. Аглая проснулась ночью от сильного сердцебиения. Не понимая, привычно потянулась за таблетками, но вдруг поняла, что дочка так и не пришла ночевать домой. Еще вечером она отпросилась погулять, совсем стала взрослой и самостоятельной. Аглая схватилась за телефон, судорожно надевая очки. Уже 4 часа, а сообщений и звонков не было. Что же случилось? Трясущимися руками Аглая делала вызов за вызовом номер телефона дочери. Длинные гудки разрывались в ночной тишине. Время шло. 6 часов, 8 часов, 10 часов… Не понимая, что еще сделать, она вышла на улицу.
- Аглая, здравствуй! Что скорую вышла встречать? Вид у тебя такой бледный. Иди домой, полежи. Я встречу. А чего Алисе не позвонила? Я сейчас её в магазине видела.
Слова соседки вонзились остриём и одновременно разлились обезболивающим бальзамом по груди. Слава Богу, жива, ликовало все внутри, но тупая боль снова начала разливаться в голове, схватив за горло и обжигая все в груди. Аглая снова стала тыкать пальцем в телефон. Руки дрожали, но все же заветный абонент был вызван. И снова длинные гудки разрывали хаос в мыслях. "За что? Почему? Как?" – крутилось в голове без ответа.
Алиса вернулась после обеда, быстро прошмыгнув в свою комнату. Время шло, отношения натягивались как струна, вот-вот грозившая лопнуть. Вот и сейчас, глубокой ночью, стоя у окна, Аглая ждала и молилась. Перед её глазами проносилось детство, юность, замужество. Вот вспомнилась мама, как она с бадогом* (прим. автора – палка, которую использовали как опору при ходьбе) пришла за ней на танцы в клуб. Вспомнилась обида, как гнала её домой под всеобщие взгляды и хохот. Но эта обида ей сейчас показалась, какой-то маленькой, нелепой и даже смешной. Вдруг вспомнился Колька, сын банщицы, который нагло удерживал Аглаю, заманив обманом, в своём сарае до утра. Она вспомнила этот стыд, как боялась кричать и звать на помощь. Что утром она встретится с матерью Кольки и будет опозорена на все село. Вспомнились печёнки (прим. автора - запеченный картофель в костре) у костра. Как они огромной ватагой ребят забились в железобетонную трубу под железной дорогой. И это было их местом, где можно было петь песни под гитару, рассказывать анекдоты и свежие истории про Костю Кинчева, Бутусова, Виктора Цоя и про модную группу «Кино». Странные чувства захватывали все больше и жаром дышали в груди. Стыд смешивался с приятным воспоминанием, обида с жалостью, глупость юности с мудростью лет. В голове проносилась вся жизнь, как в ускоренной перемотке кинофильма. А Аглая продолжала молиться. Она верила, что и за неё в то время кто-то молился. Разве могла она всё это пережить без Бога? Простить... Не помнить зла... Не очерстветь и не потерять веру в добрые отношения людей. Она снова вспомнила слова дочери:
-Мать, не жди сегодня! Не приду. И не смотри так мне в след, я взрослая. Просто не мешай мне жить!
Чернота за окном невыносимо сжимала обидой сердце. И больше всего Аглая желала простить Алису. "Простить… простить…"- стучало в её голове.
- Господи, помоги мне простить. Ты Сам оказал мне милость прощая меня. Тогда на кресте Иисус Христос умирал за меня, за мои грехи, чтобы я была прощена, помилована Тобой мой Бог. Ты назвал меня Помилованной и Прощенной. Я – твоя, Господи! Помоги мне помиловать мою дочь. Обида разрывает моё сердце! Исцели, Господи, моё сердце! Найди мою доченьку там, где она есть и приведи её домой в целости и сохранности. Я ничего не могу сделать, но Ты - Всемогущий Бог! Для Тебя нет ничего невозможного. Господи, слышишь? Господи… Господи, дай дыхание, не отнимай… Дай еще время... дождаться дочку. Сейчас… сейчас Ты её приведёшь… Мне нужно успеть сказать, как я сильно её люблю и прощаю… проща-а-а…
Выдохнув в последний раз, Аглая обмякнув телом, рухнула на пол. На её мёртвенно бледном лице застыла улыбка, а на губах – неоконченная, но самая сильная молитва матери, которая как верный страж Небес хранит наших детей, приводя их по милости и благодати к великому Прощению…