Не выбирай жену, с которой
можно жить, а женись на
той, без которой жизнь
прожить нельзя.
О.Хайям
* * *
Потерять можно только
жизнь. Всё остальное можно
найти и исправить
- Да, кажется, сегодня не мой день, - подумала Юля, едва проснувшись утром. Хотя, ничего плохого ещё не произошло. Просто за окном куксились низкие осенние облака, угрожая нудным, затяжным дождем, а то и ранним снегом, почему-то болела голова, а на сердце было тоскливо и как-то тревожно, и очень хотелось плакать. Ну, что ж! Вторая половина октября – не самое лучшее время для людей, даже если они молоды и здоровы, и, вроде бы, совсем не имеют причин для тревоги и тоски…
- Вот ещё, новости! – одернула себя девушка, которая по натуре была веселой хохотушкой, и редко поддавалась сплину.
Она решительно откинула одеяло, быстро встала с постели, сладко потянулась всем телом, и пошла в ванну, чтобы почистить зубы и умыться. Но тут девушку ждал очень неприятный сюрприз – из крана текла вода, да так сильно, что на полу под умывальником уже собралась солидная лужица, и без сантехника здесь было никак не обойтись. Ещё не хватало залить соседей - все нижние одиннадцать этажей! Да она начисто разорит своих родителей на ремонтах!
- Значит, в институт сегодня не попасть, - тяжело вздохнула Юля, и взяла в руки мобильный телефон, чтобы позвонить в ДЭЗ.
- Слушаю, говорите! – грубо прокричала прокуренным женским голосом трубка, когда Юля набрала нужный номер.
- У меня в ванне капает вода из крана, - сказала девушка. – Мне бы сантехника, пожалуйста…
- Всем сантехник нужен! Разорваться ему, что ли! – неожиданно окрысилась на неё трубка, как будто девушка попросила у неё что-то особенное, из ряда вон выходящее, что совсем не входило в обязанности сотрудников данного учреждения. – Адрес диктуйте!
Юля быстро продиктовала свой адрес.
- Ждите! – в очередной раз рявкнула трубка.
- А когда он придет, хоть примерно?! – спросила Юлия, наивно предположив, что может попасть сегодня в институт, хотя бы на третью пару, если сантехник чуть-чуть поторопится.
- В течение дня, - с садистским удовольствием вякнул голос в трубке, и сердитая дама бросила трубку.
- Да… Как она меня! Вежливостью здесь и не пахнет, - подумала девушка, и пошла на кухню, чтобы выпить чашечку чаю.
Потом она решила, раз уж у неё поневоле выдался такой свободный день, приготовить себе обед на несколько дней вперед, и вытащила из морозилки кусок мяса для борща. Пока в кастрюльке булькал бульон, она ловко резала овощи, чистила картошку, и жарила котлеты, купленные в супермаркете неподалёку.
- Ну, хоть готовить дня три не придется, - успокаивала себя девушка, помешивая ложкой борщ в кастрюльке…
…Она успела приготовить и первое и второе, и даже сварила компот из яблок, которые прислала ей мама из дома, а сантехник в квартире так и не появился.
- Да где ж его носит? – с некоторым раздражением подумала девушка, понимая, что уже никак не успеет сегодня в институт, даже на последнюю пару. Но тут в прихожей раздался долгожданный звонок – длинный, по-хозяйски уверенный, чтобы никто не сомневался – человек пришел не просто так, а по делу, и не намерен простаивать под дверью, пока нерадивые хозяева еле-еле плетутся открывать! Так что, будьте любезны поторопиться, господа хорошие!
Ничуть не сомневаясь в том, что за дверью стоит именно сантехник, и никто другой, Юля распахнула входную дверь, и увидела детину лет двадцати восьми – тридцати, ростом под два метра, с косой саженью в плечах. И был этот молодой мужик похож на местного сантехника дядю Васю, крошечного хилого очкарика, красноносого алкоголика со стажем, как настоящий бурый медведь похож на шоколадную конфетку «Мишка» - то есть, не имел с ним абсолютно ничего общего. К тому же в руках парня не было чемоданчика, в котором работники жилконторы обычно носят свои инструменты. И это тоже говорило за то, что вряд ли пришедший собирался чинить кран в её ванной.
- Вам кого? – пискнула девушка, пытаясь обеими руками вернуть дверь на место, но парень, не говоря ни слова, шагнул внутрь квартиры, и быстро захлопнул её за собой.
Испуганная девушка попятилась от него, но вскоре почувствовала спиной, что уперлась в стену прихожей, и дальше пятиться уже некуда – квартирка, которую она снимала, была совсем крошечной, и принадлежала одинокой старенькой бабульке, давно разменявшей восьмой десяток. Бабулька эта переехала жить к подруге, а свою «жилплощадь» сдала, чтобы иметь какой-никакой приварок к своей крошечной пенсии, на которую пожилому человеку, даже без особых запросов, никак не прожить.
Мебель в квартире стояла совсем старая, да и было её совсем немного – круглый обеденный стол, несколько венских стульев с гнутыми спинками, облезлая деревянная кровать со скрипучим матрасом, старенький платяной шкаф, и трюмо с потемневшим от времени, подернутом патиной зеркалом, в котором почти невозможно было хоть что-то разглядеть. Телевизора тут не было вовсе.
Главным достоинством этой квартирки было то, что находилась она по соседству с институтом, где училась Юленька. Вот родители и посчитали, что пусть уж девушка живет в Москве самостоятельно, только не ездит каждый день поздно вечером в пригородной электричке, где бандиты чувствуют себя как дома, и обидеть молоденькую восемнадцатилетнюю девушку им ничего не стоит. Поэтому и отдавали последние заработанные деньги дочери. На дворе стояли шальные девяностые, и этим уже всё сказано…
- Не шуми! – сказал пришедший девушке, замершей у стены, хотя шуметь Юля и не собиралась. От страха у неё кружилась голова и подкашивались ноги, а сильный спазм перехватил горло, как клещами, не давая не то, что издать хоть какой-то звук, но и как следует вздохнуть всей грудью. Она стояла перед ним в коротком шелковом халатике и шлепанцах на босу ногу, испуганная до полусмерти, с выпученными донельзя глазами, и ловила ртом воздух, как вытащенная из воды рыба.
- Будешь слушаться, оставлю в живых, - строго сказал непрошенный гость, и прошел из прихожей в комнату, не слишком вежливо толкая хозяйку квартиры перед собой. Чуть обернувшись, Юля заметила вдруг, что в одной руке парень держит пистолет. Увидев оружие, девушка стала оседать на пол, теряя сознание от охватившего её ужаса. Но парень легко подхватил руками её худенькое тело, и кинул на кровать, которая зло квакнула от такого явного неуважения к ней.
Вдруг где-то внизу, на лестнице, послышался тяжелый топот многих мужских ног, и парень засуетился. Он помчался в прихожую, притащил оттуда старые мужские домашние тапочки, неизвестно как попавшие в квартиру одинокой бабульки – со стоптанными смятыми задниками и прорванной на пятках байковой подкладкой. Скорее всего, бабулька предлагала эту безразмерную обувку своим гостям, чтобы те не таскали уличную грязь «в залу», застеленную цветастыми домоткаными половичками.
Кинув тапки около кровати, парень быстро разделся сам, а потом сорвал с Юли халатик и крошечные трусики – та и охнуть не успела, как оказалась перед незнакомцем совсем обнаженной.
- Ты прости, детка, но другого выхода у меня нет, - сказал он, и через секунду девушка почувствовала на себе его тело, а потом и резкую боль, пронзившую её.
Юля уже набрала в рот воздуха, чтобы закричать. Да что же это происходит-то, на самом деле! Её насилуют в собственной квартире, среди бела дня, в доме, где полно людей! Но парень, как будто почувствовав это, тихо сказал:
- Молчи! Пикнешь – выстрелю. Мне терять нечего!
Юля почувствовала холодный ствол пистолета, который упирался ей в ребро, и покорилась…
…А парень явно наслаждался тем, что происходит. Ведь что бы ни случилось, ещё раз почувствовать в своих руках женское тело ему наверняка придётся нескоро – вот, ворвутся сюда сейчас мальчики в бронежилетах с автоматами в руках, и прикончат его, пустив пулю в коротко стриженый затылок. Или наденут на руки стальные браслеты, и упекут в каталажку, что не намного лучше – судя по всему, светит ему серьезный срок, и вряд ли в ближайшие пятнадцать лет он осчастливит какую-нибудь из дам предложением руки и сердца…
…В дверь позвонили. Но парень даже не собирался открывать – он только ещё глубже вжал в старенький матрас тело девушки, отчего дышать ей стало совсем невозможно.
Вероятно, времени на ожидание у новых гостей не было, из прихожей послышались резкие удары, через несколько секунд старенький замок не выдержал, и дверь распахнулась.
- Ух ты, кажется, мы не вовремя, - усмехнулся один из мужиков, ввалившихся в квартиру с автоматом наперевес, увидев то, что происходит на постели.
- Что надо? – спросил парень, приподнимая голову, но не встал с кровати, и только чуть потянул на себя одеяло, чтобы прикрыть свою наготу. - Во, блин, невезуха! В кои-то веки бабу уломал, дорвался, а тут вы…
- В этот подъезд преступник забежал, и исчез. Показалось, что сюда. Дальше некуда…
- Так ищите! Может, он на балконе прячется! Я, когда этим делом занимаюсь, ничего не слышу, как тетерев на токовище – можно из пушки палить…
Тот мужик, который, вероятно, был главным среди вошедших, вдруг махнул рукой, и его люди вышли из квартиры – нет тут того, кого они ищут. И убедили его в этом именно тапочки, стоящие у кровати. Ну, не будет же преступник заботиться о тапочках и переобуваться в прихожей, если явился сюда, к этой совсем молоденькой девчонке, с пистолетом в руках…
Хотя, глаза девушки ему не понравились – очень уж испуганными они были. Может, не по собственной воле оказалась она средь бела дня в постели с этим мужиком?
- А, впрочем, если бы к нам с женой в такой пикантный момент ввалился взвод солдат с автоматами наперевес, хотел бы я посмотреть на глаза своей Валентины, - усмехнулся капитан, быстро спускаясь по лестнице двенадцатиэтажки.
Кажется, сегодня они упустили преступника, и это было нездорово – начальство завтра будет дрючить его по всей форме. Ведь приказали взять парня, живым или мертвым, и даже не объяснили, что он натворил, и в чем провинился…
…Наконец, экзекуция для неё закончилась. Парень встал, и вышел из комнаты. Но Юля поняла, что это ещё отнюдь не последнее действие Мальмезонского балета, и сегодня вечером о ней вполне может появиться сообщение в «Криминальных новостях», как о «трупе молодой девушки, обнаруженном на съемной квартире, со следами сексуального насилия и огнестрельной раной в голове».
Парень быстро вернулся назад, и сел на стул, стоящий рядом с кроватью. Девушка по-прежнему лежала там, где он её оставил, боясь пошевелиться, и только чуть прикрылась одеялом.
- А ты что – всем дверь открываешь, и не спрашиваешь, кто там? – спросил он.
- Я сантехника жду, дядю Васю, там, в ванной, вода из крана капает, он починить должен, - попыталась объяснить Юля свою промашку.
- Ну, считай, что сантехник уже был. Подтянул я твой кран. Иди, хозяйка, принимай работу!
- Можно, да?
- Можно, - усмехнулся парень.
Юля схватила свой халатик, который валялся около постели, и, натянув его, пошла в ванну. Кран, действительно, не капал. Впрочем… Какая теперь разница! Девушка всё больше склонялась к выводу, что жить ей остается считанные минуты. Хотя, в голосе парня, когда он говорил с ней про сантехника, совсем не было злобы – совершенно обычный голос, даже доброжелательный и чуть-чуть насмешливый. Только разве убивают всегда за что-то? Убивают и просто так, потому что ты оказался не в том месте, и не в то время. Вот, как она. Она – нежелательный свидетель, она видела лицо преступника, хорошо его запомнила, и должна замолчать навсегда… Уж чего-чего, а фильмов с подобными сюжетами у нас наснимали предостаточно - приобщили, так сказать, население к знаниям суровых криминальных законов…
Через несколько минут дверь ванны приоткрылась, и туда всунулась голова парня.
- Эй, подруга, ты куда запропала-то, а?
Девушка в это время сидела на краю старенькой пожелтевшей ванны с кое-где облупившейся эмалью, и тихо плакала, вытирая со щёк слезы крошечными ладошками.
- Эй, хорош сырость разводить! Лучше накормила бы гостя! У тебя пожрать-то есть что-нибудь? А, красавица?
- Ага, - покорно кивнула головой девушка, и, быстро смыв водой из крана слезы со щек, пошла на кухню. – Садитесь за стол, я вам борща налью. Недавно сварила, горячий ещё!
Она вдруг подумала, что борщ ещё не успел остыть, а с ней уже случилось столько бед… И неизвестно, сколько их ещё впереди…
Девушка поставила на стол тарелку, налила в неё борща и отрезала толстый кусок хлеба. Парень накинулся на еду так, что за ушами пищало, и уже через несколько минут тарелка была пуста.
- Второе положить?
- У тебя и второе есть? – удивился парень. – Давай. Умница ты моя!
Он с удовольствием съел котлету с картофельным пюре, салат из свежих огурцов, и выпил стакан ещё теплого яблочного компота.
- Ну, спасибо! – сказал он, сытно икнув напоследок.
- На здоровье, - ответила Юля, и поставила тарелки в мойку, чтобы ополоснуть их.
Но парень схватил её за талию и повернул к себе.
- Ну, прости меня, а? Честное слово, даже и в мыслях не было! Просто не уйти мне было от них иначе, никак не уйти… Можно сказать, что ты жизнь мне спасла! Понимаешь это?
- Ага, - опять кивнула головой девушка, покорно стоя перед ним.
Она понимала. Да, ему она жизнь спасла. А себе?..
- Ну, вот. Меня он получил, от милиции ушел, борща попробовал. Может, хоть теперь уйдет, сделает такую милость? – думала она.
И вдруг, как бы в ответ на свои мысли, услышала его голос:
- Пожалуй, я поживу у тебя пару-тройку дней? Ты не против? Идти мне некуда – ищут везде. А у тебя борщ вкусный, и котлеты замечательные… И вообще…
При слове «вообще» он окинул взглядом её складную невысокую фигурку, отчего щеки девушки заполыхали румянцем стыда.
- Ага, - опять согласилась Юля, кивнув головой. Как будто у неё было, из чего выбирать!
- Ты всегда так легко на всё соглашаешься? – хмыкнул амбал, и выпустил её из своих рук. Только вот, надолго ли?
- Можно подумать, что вы оставили мне выбор, - сказала Юля, и отошла к мойке, чтобы ополоснуть посуду. Она не любила беспорядок.
- Зовут-то тебя как, умница моя? – спросил он.
- Юля.
- Юлия, значит. Красиво… Работаешь, или учишься ещё?
- Учусь.
- А квартира эта твоя?
- Нет, я под Москвой живу, с мамой и папой. А эту квартиру мне родители снимают, чтобы я по вечерам в электричке не ездила. Там вечером девушкам ездить опасно, обидеть могут…
Парень крякнул – вот, и в квартире, оказывается, не так уж безопасно. А что ж! Времена такие настали – смена государственного строя и передел собственности, однако…
…Наш советский человек никогда не имел никакой собственности. И даже несчастные шесть соток земли, данные трудяге государством под огород, чтобы было чем занять руки по выходным, вполне могли отнять у него, если земля понадобилась власти для других нужд. Это ничего, что человек вложил столько труда и денег в этот клочок земли, превратив болотистое неудобье в цветущий сад! Ведь у нас закон какой? Общественное всегда выше личного. Ну, что ж, раз так… Проживем! Привыкли люди, притерпелись за восемьдесят-то лет, ведь другого-то никто не видел. Только древние старики помнили, что отцы и деды их владели когда-то землей, лавками, домами, а то и фабриками. И где теперь эти хозяева? Повывелись… Так сказать, «истреблены как класс». И у них всё отняли, и народу ничего не дали. Главное, ловко так – вроде, всё кругом твое, а в руках как не было ничего, так и нет. Во как! И вдруг – снова с ног на голову. Приватизация… Ваучеры… Очередной обман. Мало того, что ничего не получили на них, так ещё и деньги заплатили за пустые бумажки. Деньги пусть и не большие, но в семье отнюдь не лишние. Только рыжая сволочь и радовалась, как ловко обвела вокруг пальца простаков… Ну, дал отмашку, шельмец – мол, бери собственность в свои руки, братва, владей – не жалко! Пришло твое время! Ха-ха! Да всё, что получше, уже давно роздано – родственников, друзей и просто хороших знакомых полно, ну, как не посодействовать своим-то людям, не отстегнуть кусочек побольше да пожирнее? А другим тоже хоцца хоть что-нибудь ухватить! Позвольте! Что за дела? Волыну в руки – и вперед! Ещё посмотрим, кто – кого! У них – адвокаты, а у нас – автоматы… И пошёл передел! Полетели пух и перья, застонала под ногами земля. Пир во время чумы, ей-Богу, иначе и не скажешь. Страшные были времена, и никто не знал, доживет ли до завтра, или попадет под раздачу, и погибнет – то ли от случайной пули при очередной криминальной разборке, то ли от взрыва автомобиля, стоящего у тротуара, и ждущего своего владельца, приговоренного к лютой смерти… А на кладбищах появилось много крестов. Под ними лежали совсем молодые ребята, которым ещё бы жить, да жить, любить своих жен, воспитывать детей и помогать своим старикам… Вот тебе и перестройка, ядрена вошь! Вот тебе и плюрализм, что б его приподняло, да грохнуло…
…Да, вот, выпало нам на долю пережить такое. Вроде, и не война, а вспомнишь, аж челюсти сводит. И обидно – до слез. За державу свою, где жили мы, гордясь собой и ей с самого рождения, и которой больше нет на карте, за себя, за детей своих, которым здесь жить, и страну из руин поднимать, да из позора за уши вытаскивать. Ведь посмешищем для всех стали – стыдоба, да и только! Впрочем, не только детям – и внукам нашим дел хватит. Завязли мы в дерьме «по самое не балуйся» - отмываться замучаешься.
Почему я об этом вспомнила? Да время было такое, что и не поймешь, где свои, а где – чужие. Перепуталось всё - кто друг тебе, а кто враг. Кто предаст тебя, не жалея, и сунет нож в спину по самую рукоятку, да ещё повернет там для верности, а кто – от самого края оттащит, и на ноги поставит. Вот так…
Вот и этот парень – кто знает, что он натворил, и почему за ним пришли люди с автоматами. Может, попал, бедолага, как кур в ощип – такое тоже бывает сплошь да рядом. И кто они сами – эти, в бронежилетах? Ведь не представились, просто в квартиру вломились… А форму камуфляжную сейчас купить, да автоматы раздобыть - раз плюнуть, вот и разберись, кто тут кто, и против кого воюет.
Да, вполне может быть, что он не так-то и виноват. Хотя, уже за одно то, что сделал он с этой молоденькой домашней девочкой, открывшей ему дверь, парню грозило не меньше десяти лет строгача, тут уж и к гадалке не ходи…
- Ну, чем теперь займемся? – спросил парень, а у Юли сердце сжалось от нехороших предчувствий – ведь что кошке игра, то мышке слёзы…
- Мне позвонить нужно, предупредить, что в институт не приду. А то за прогул стипендии лишить могут, мне жить будет не на что.
- Звони! Только при мне. И помни! Одно лишнее слово – и…
- Ага, - опять покорно согласилась девушка.
Она взяла мобильный, лежащий на тумбочке рядом с постелью, набрала номер своей подруги, и попросила её сходить в деканат - сказать, что её не будет на занятиях несколько дней.
- А что случилось-то, Юль? – спросила та. Ещё ни разу не было, чтобы Юлия пропустила занятия. Она ходила на лекции даже будучи простуженной, с повышенной температурой и насморком.
- Да горло у меня болит, и температура очень высокая, - соврала девушка, и от этой невинной лжи щеки и даже ушки у неё сильно покраснели.
- Ладно, я обязательно передам, - сказала та, и Юля сразу отдала телефон амбалу – тот уже протянул за ним руку.
- Я пока заберу его у тебя, от греха подальше, – сказал он, и положил мобильник в задний карман джинсов, которые туго обтягивали его крупное тело. А буду уходить, не забудь спросить – назад верну. Мне чужого не надо!
- Значит, вы не убьете меня?
Юля впервые подняла глаза, и в упор посмотрела на амбала.
- Ты что, совсем офонарела? – удивился тот. - С какой это стати я симпатичных девчонок буду убивать, а?!
- Так грозились же…
- А ты тогда не в себе была, вот и напугал, чтобы молчала… Ладно, пойду, осмотрюсь немного, - сказал парень, и вышел на небольшую лоджию, внимательно посмотрев на соседнюю, точно такую же, и мысленно измерив толщину перегородки – очевидно, прикидывал, сможет ли перелезть через неё, если что, и слинять через соседний подъезд. Ну, с его-то силушкой и ростом это пара пустяков!
Больше осматривать было нечего – кроме крошечной кухни, комнаты и совмещенного санузла здесь не было ничего…
Немного подумав, парень сказал:
- А не вздремнуть ли мне пару часиков? Как считаешь? Уж и не помню, когда на кровати спал.
Он подошел к входной двери, закрыл её на все оставшиеся замки, установленные предусмотрительной бабулькой, и задвинул самодельную щеколду в палец толщиной. А потом пошел на лоджию, и срезал веревку, на которой хозяйка развешивала выстиранное белье.
- Лезь к стенке! – приказал он Юле, и она послушно легла на постель, стараясь занять на ней как можно меньше места. Потом лег и он, и привязал руку девушки к своей руке. Кстати, он вполне мог бы этого и не делать – ну, как она смогла бы перелезть через него, и при этом не разбудить великана, спящего рядом!
Уже через минуту парень спал, сладко почмокивая губами во сне, и неожиданно для себя Юля уснула тоже. Наверно, волнения этого дня, сложившегося для неё так неудачно, дали о себе знать, и организм, не выдержав перегрузок, просто отключился на время, чтобы немного передохнуть…
...Они проснулись, когда короткий осенний день уже подошел к концу, и на землю опустился холодный дождливый вечер.
- Ух ты! Ну, я и поспал! – сказал парень, потягиваясь так, что потрескивали косточки в суставах. – И ты поспала? Вот и хорошо. Думаю, этой ночью нам с тобой будет, чем заняться, детка. А теперь иди, чай, что ли, собери! Что-то я опять проголодался.
- У меня мука блинная есть, если хотите, я могу блинов напечь. С вареньем вкусно!
- Ну, давай, сваргань по-быстрому! Я блины уважаю. Умница ты моя!
- Так руку-то отвяжите… А то как же я уйду от вас?
- Действительно, - хмыкнул парень. – И как я сам не догадался…
Он впился в узел сильными зубами, и быстро развязал его, отпустив свою пленницу.
- Ну, ты иди, а я ещё полежу чуток. Когда ещё придется так-то, на мягком, поваляться! – сказал парень, и легонько стукнул девушку по мягкому месту, придав ей необходимое ускорение.
Юля быстро замесила тесто, напекла блинов, и положила в тарелку амбала целую горку, щедро смазав их сливочным маслом.
- Может, поест от пуза, и снова уснет? – думала Юля, доставая с полки мамино клубничное варенье, которое хранила на всякий случай, и накладывая его в стеклянную вазочку.
Но, когда увидела входящего на кухню парня, поняла, что зря надеется на это – глаза амбала жадно шарили по ней, всё чаще останавливаясь на грудках, туго обтянутых шелком халатика. Под этим мужским взглядом она чувствовала себя очень неуютно, и с трудом смогла проглотить только два блинчика, а амбал уписывал их с ужасающей быстротой, приговаривая:
- Ух, как вкусно! Ну, угодила! Умница ты моя…
После того как блинчики были съедены, а посуда помыта и спрятана на полку, парень сказал:
- Эх, жалко, телевизора у тебя тут нет. Можно было бы посмотреть часок, что там, в мире, творится. Так сказать, повысить свой идейно-политический уровень.
- Да мне он, вроде, ни к чему, - сказала Юля. – Мне и без него есть, чем вечером заняться.
- Да и мне тоже! Зачем смотреть этот негатив, когда такая славная девочка рядом…
Он легко схватил девушку на руки, и на одной руке, как маленькую, понес в комнату. И уже через минуту она снова лежала на постели, а рядом лежал её мучитель.
- Пожалуйста, не надо! – тихонько попросила девушка.
- Да ты что? Как это не надо? Вот дурочка! Посмотришь, тебе так понравится, что ещё просить меня будешь, - сказал амбал, аккуратно развязывая пояс на её халатике…
- Господи, что же делать? Кричать? Так одной рукой задушит, как цыпленка… Сопротивляться? Руку укусить? Тоже убьет, без вариантов… Значит, остается только терпеть. А что поделаешь? В конце-концов, это нисколько не страшнее, чем визит к врачу. Вот только стыдно-то как, Господи…
Приняв для себя это немаловажное решение, причем, кажется, единственно возможное в её положении, она принимала ласки этого незнакомого мужика, который стал у неё первым, а вполне может оказаться, и последним мужчиной в жизни. Если что-нибудь она сделает не так, и это не понравится амбалу.
А губы парня то легкой бабочкой скользили по её телу, находя на нем самые чувствительные места, отчего мороз пробегал у неё по спине, то целовали её губы, и в перерывах между поцелуями шептали ей какие-то слова, которые казались ей ласковыми. Но разве может быть ласковым насильник? Или всё-таки может?..
Всё перепуталось в голове у испуганной девушки, она уже ничего не понимала, да и не старалась понять. Зачем? Всё будет так, как он захочет! Надо просто зажмурить глаза, и потерпеть…
Теперь её тело горело, как в огне, а в груди поднималось какое-то необычное, до сих пор неизведанное чувство, готовое вот-вот разорвать грудную клетку, и выплеснуться наружу. Не в силах выдержать в себе его напора, она застонала, и сжала в кулачках простыню.
- Сейчас, сейчас, милая, - нежно прошептал парень, и накрыл её тело своим.
И вдруг всё перестало существовать для неё – и эта убогая квартира, и этот нескончаемый жуткий день, и её страхи быть убитой уже сегодня. Был только этот мужчина и она… Ей было так хорошо… А потом мир неожиданно взорвался у неё перед глазами, разлетелся на блестящие осколки, и вспыхнул всеми цветами радуги, освещая всё вокруг.
- Ну, вот… Хорошо тебе было со мной, милая? – прошептал парень, гладя её по волосам.
А у Юлии не осталось сил даже говорить, настолько сильные эмоции пережила она только что. Девушка только кивнула головой – хорошо…
- А ты – не надо… Ты ведь полна страсти, девочка моя, и сама пока не знаешь об этом.
- Вы правду говорите?
- По поводу?
- Ну… По поводу страсти?
- Конечно, правду. Вот увидишь… В следующий раз полыхнет так, что сама удивишься. А теперь спать давай. Полночи с тобой провозился… Аж взмок весь. Но зато каков результат!
Амбал удобно расположился на постели, и скоро уснул. А Юля лежала, плотно прижатая к стенке его огромным телом, и думала о том, что старенький настенный ковер бабули очень даже пригодился, иначе она провела бы эту ночь у холодной стены, и простыла бы насмерть…
Она лежала рядом с мужчиной, которого уже никак не могла назвать незнакомцем, хотя не знала даже его имени, и разглядывала его лицо – торшер в комнате так и продолжал гореть. Будить амбала не хотелось, а ей со своего места до выключателя было никак не дотянуться.
Лицо это никак не назовешь красивым. Можно подумать, что талантливый скульптор задумал сделать из него красавца-мужчину, и уже слепил неплохую заготовку, но тут скульптора кто-то отвлек, или работа эта ему надоела, и заготовка так и осталась без чистовой обработки. Нос его был курнос и довольно мясист, а губы полноваты для мужчины. Только глаза его, сейчас закрытые, были хороши – черные, цыганские, окруженные длинными густыми ресницами.
Она бросила взгляд на его тело, и быстро отвела взгляд, потому что он показался ей сложенным, как Аполлон. Потом взяла одеяло за конец, потянула его, и накрыла им себя и парня – в комнате было довольно прохладно, несмотря на то, что отопление недавно включили.
Парень, видно почувствовав её заботу, завозился на постели, повернулся на бок, и схватил её в свои объятия, сжав при этом так сильно, что девушка жалобно пискнула.
- Умница ты моя, - прошептал он, чмокнул её где-то возле уха, и снова уснул, но не выпустил из рук. Так она и спала, положив голову ему на плечо, и тесно прижавшись к нему всем телом, почему-то ощущая себя в его объятиях как под самой надежной защитой…
…Утром она проснулась первая, и удивилась, увидев, что её рука обнимает спящего амбала, а ножка уютно устроилась на его ноге. И почему-то совершенно не хочется её оттуда снимать.
- Миленькое дело! Кажется, у меня начался «Стокгольмский синдром»! А я не верила, когда мне говорили, что жертва может влюбиться в своего похитителя или насильника, и многие женщины ждут выхода из тюрьмы любимых мужчин, которые попали туда за изнасилование их же самих! Ну, предположим, ни о какой любви речь тут пока не идет, но всё-таки…
Амбал, открыв глаза, увидел глядящую на него девушку и её сведенные к переносице брови.
- Доброе утро, умница моя! – сказал он, и снова чмокнул её в румяную со сна щечку.
- Доброе утро, - ответила Юля, и почему-то сильно смутилась, как будто по лицу он мог прочесть её мысли.
- Эй, кто первый встал, тому и тапочки! – улыбнулся парень, и, вскочив с постели, бодрячком помчался в ванную.
А Юля одна разлеглась на постели, ощущая исходящий от подушки, на которой лежала голова амбала, еле заметный запах дорогого мужского одеколона…
Уже через десять минут он вышел из ванны, вытирая голову полотенцем, и Юля с ужасом заметила, что, кроме этого полотенца на голове, на нем по-прежнему ничего нет!
- Так я тоже в ванную, - сказала девушка, и, натянув на себя халатик, проскользнула мимо него, стараясь случайно не задеть его по пути.
Видя такое, парень улыбнулся, хмыкнул, и покачал головой.
Туалет девушки занял чуть больше времени, но уже через двадцать минут Юля носилась по кухне, готовясь кормить завтраком своего прожорливого квартиранта.
Пожарив яичницу и сделав гору бутербродов, Юля позвала амбала, и он сразу явился. Причем, на сей раз на нем были джинсы и майка, и девушка вздохнула с некоторым облегчением. Причем, майка была явно не первой свежести. Да и джинсы тоже. Видно, бегал амбал от своих недругов не один день, и успел побывать во многих не слишком стерильных местах – на чердаках, в подвалах или подворотнях.
- Может быть, я постираю вам белье? – спросила Юля, сильно смущаясь. – У меня хорошая стиральная машина, с сушкой. Через час всё будет готово.
- Это дело. Неизвестно, где я буду уже завтра, и будет ли там стиральная машина, тем более с сушкой…
- Как завтра? – ахнула девушка, и вдруг сильно покраснела. Вот это номер! Неужели она не хочет, чтобы он исчез из её жизни?!
- Ну, может, послезавтра, - хитро улыбнулся парень. - Мне на тот свет торопиться не хочется, мне и на этом совсем неплохо!
Быстро допив свой кофе и уничтожив яичницу из трёх яиц и горку бутербродов, приготовленных девушкой, амбал пошел в комнату, и через несколько секунд вынес ей оттуда всё, что было на нем, опять оставшись, в чем мать родила.
- Сама напросилась, - сурово подумала Юля, принимая из рук амбала бельё, и пошла в ванную комнату, чтобы заправить стиральную машину. А когда вышла, увидела, что парень стоит в дверях комнаты, заняв собой весь проем.
- Иди ко мне, Юленька! Сама… А?..
Он протянул к ней руки, и она кинулась к нему, четко понимая, что делать этого никак нельзя. Ну, кем же он будет считать её после этого? Развратной женщиной? Ведь порядочные девушки так не поступают! Она точно знала! Их ещё в школе учили, что женщина не должна давать поцелуя без любви. А она отдала этому мужчине всю себя, без остатка, и, надо прямо сказать, получила от этого сказочное удовольствие…
…Следующие три дня запомнились ей плохо. Это был один сплошной восторг. Она всё глубже опускалась в тот океан страсти, который вдруг неожиданно открылся перед ней, и уже плохо представляла себе, как будет жить без его ласк.
- Господи, так же не бывает, - думала она, ненадолго засыпая на плече этого парня, который уже совсем не казался ей страшным. Наоборот! Да разве есть на свете такой мужчина, который может доставить женщине столько чувственных удовольствий! Скорее всего, нет. По крайней мере, для неё. Нет, и уже не будет…
- Ну, вот, давай прощаться, умница моя, - сказал парень через три дня. Он стоял в прихожей, одетый в чистую одежду, любовно поглаженную Юлей. – Не знаю, увидимся ли мы с тобой ещё когда-нибудь… Только помни! Большой вины за мной нет. Просто так получилось. Подставили меня! Причем, самый мой закадычный дружок постарался…
- Ты даже не сказал, как тебя зовут, - сказала Юлия, изо всех сил пытаясь скрыть, как тяжело ей это расставание.
- Так ты не спрашивала, умница моя. Ильёй меня кличут…
- Прощай, Илья! И будь осторожен… Ведь ничего ещё не кончилось, и неизвестно, что ждет тебя за этой дверью…
- Знаю. Всё самое интересное у меня впереди. Спасибо тебе, Юлька. Выручила! Теперь я твой должник.
- Ну, что ты! О чем ты говоришь… Мне было хорошо с тобой. Очень…
Илья подошел к Юлии, поднял за подбородок лицо девушки, и увидел на её глазах слезинки.
- Не плачь, милая. Нельзя нам быть вместе. Пропадешь ты со мной. Только вспоминай меня, пожалуйста. Хоть иногда. Ладно?
Он крепко поцеловал её на прощание, и выпустил из рук.
- И ты меня вспоминай, - сказала Юля, и кинулась в комнату, чтобы не видеть, как за ним навсегда захлопнется дверь…
…Когда девушка зашла в ванную, чтобы смыть следы слёз, она увидела на стеклянной полочке пачку долларов и дорогие золотые часы – он оставил ей всё ценное, что было у него с собой. Он не знал, что после его визита у неё останется ещё один подарок, и как раз он-то и будет самым дорогим для неё…
…Что такое четыре дня в жизни человека? Бывает, дни мелькают один за другим десятками, сотнями, совершенно не оставляя следа в памяти - одинаковые, словно жемчужины в бусах дам. А бывает, что даже один день резко меняет течение жизни человека. В худшую ли сторону, в лучшую ли – кто ж может сказать. Время покажет! Только человек уже не может или не хочет жить так, как и прежде. Он сворачивает с проторенной ровной дороги, где известна каждая кочка и выбоинка, на неизвестную доселе тропу, и идет по этой тропе, цепляясь одеждой за колючие ветки кустарника, скользит по ней, и имеет все шансы сорваться в пропасть и погибнуть, не зная, что ждет его за ближайшим поворотом, и всё равно идёт вперёд…
…Итак, на следующий день Юля пошла в институт, и провела там большую часть дня. А потом весь вечер переписывала пропущенные лекции, чтобы не отстать от группы. Нельзя ей было отставать. У её родителей только и свету в окошке, что доченька-красавица и её высшее образование. Не могла она подвести отца и мать! И все свои силы девушка кинула на учёбу, просиживая за учебниками целые дни и часть ночи…
…Шли дни. Вот и октябрь уже закончился, и ноябрь подошел к концу. На дворе стоял декабрь. Впереди был новый, тысяча девятьсот девяносто пятый год…
Именно в это время Юля почувствовала некоторые симптомы, которые привели её в настоящий шок. Конечно, как нормальная современная девушка она хорошо знала, что они могут означать, и сразу поняла, что беременна от Ильи. А чему тут удивляться? Она провела четыре дня и ночи в постели с мужчиной, и даже не задумалась о последствиях. Впрочем, как и он. Но он-то получил удовольствие, ушёл, и всё. Как говорится, поминай, как звали. А вот, что теперь делать ей?
- В эти выходные надо обязательно ехать домой, - решила Юля, потому что лучших друзей, чем отец и мать, у девушки не было. Они и посоветуют, и помогут, и отведут беду, если надо, заслонив любимую дочь собой.
Честно говоря, она была уверена, что родители посоветуют ей сделать аборт. Ну, конечно, она только на втором курсе, ей ещё учиться и учиться, а тут – пеленки-распашонки, кормление шесть раз в день, и детский крик по ночам. Хотя, самой ей очень хотелось бы родить сына от Ильи – такого же великана, как отец, с его черными, как перезрелые вишни, глазами и длинными пушистыми ресницами. Она так ярко представляла себе лицо малыша, как будто уже видела его перед своими глазами. Почему-то она точно знала, что у неё будет сын…
Юля заранее позвонила родителям, и предупредила их, что приедет, чтобы не создавать им ненужных причин для волнений. А так… Ну, соскучилась дочка, вот и решила навестить их! Только хотелось бы сначала поговорить с мамой. Всё-таки это так стыдно – то, что произошло с ней! Но потом решила, что пусть всё будет так, как будет. Сама виновата, самой и ответ держать…
На её счастье, отец в этот день был на дежурстве, и обещал вернуться домой только поздно вечером. Мать предложила дочке пообедать, но та отказалась, сказав, что пообедала дома. Она уже давно не могла есть из-за тошноты, измучившей её.
- Ну, поешь хоть немного, детка! Смотри, как ты похудела! И бледненькая совсем. Это не дело. Разве можно так изводить себя занятиями?
- Мам, мне надо с тобой поговорить! – сказала Юля, как будто прыгнув с разгону в холодную воду. Один миг – вот уже и нет пути назад!
- Ну, что ж! Рассказывай, дочка. И помни - что бы ни произошло, мы с отцом всегда на твоей стороне, девочка моя…
- Я знаю, мама. Поэтому и приехала к вам за советом…
- Так что произошло у тебя?
- Это случилось двадцатого октября, - начала свой рассказ девушка. - Я проснулась с ощущением близкой беды. И она не замедлила со мной случиться…
…Дальше шёл совершенно откровенный рассказ о том, что произошло в этот злополучный день, и чем всё закончилось.
- Кстати, вызванный сантехник ко мне так и не явился, - закончила свой рассказ Юлия, и теперь с волнением ждала реакции матери.
Клавдия Васильевна в это время сидела на стуле, держась рукой за щеку, и тихонько покачивалась.
- Господи! Бедная моя девочка! – шептала она. – Что же тебе пришлось пережить!..
- Что же мне делать теперь, мама?
Впервые за всё время рассказа Юлия подняла глаза, и посмотрела на мать.
- А ты сама как считаешь, детка?
- Я очень хотела бы, чтобы он родился, мой малыш…
- Ладно. Вот отец придет, будем думать, что предпринять.
…Потом с работы явился Николай Иваныч, мать заперлась с ним в спальне, и через полчаса они вышли к ней оба, объявив ей свое однозначное решение – дочь обязательно родит своего ребенка, а они сделают всё, чтобы малыш не был ей в тягость, и дал закончить образование…
…Всё дело в том, что Юля была не совсем обычным ребенком. В детстве её называли «тридцать три несчастья», и она вполне оправдывала это прозвище. Если дети катались на коньках, то только она обязательно падала, да так, что разбивала себе нос. Если садилась на качели, то веревка обязательно обрывалась, и она кубарем летела в грязь. Если дети играли в салочки, то именно Юля подворачивала ногу, и попадала на больничную койку с растяжением связок. Она как будто притягивала к себе неприятности, хотя не было в округе более веселого, более общительного ребенка, всегда старающегося прийти на помощь другому. Вот ведь и на этот раз – именно в её квартиру заглянул тот парень с пистолетом, а на лестничной площадке их целых четыре – на выбор…
…Среди её несчастий было и такое. Однажды в начале мая они с классом поехали на экскурсию за город. За день дети очень устали, и на обратном пути присели отдохнуть на траву. Через полчаса все девочки встали, отряхнули юбочки, и сразу забыли о привале, а Юля на месяц слегла в больницу с серьезным воспалительным процессом. Воспалительный процесс врачи сняли, но предупредили родителей, что те вряд ли дождутся от дочери внуков.
Отец и мать не стали расстраивать дочку – зачем ей знать об этом несчастье, и переживать раньше времени. Вот, войдет девочка в возраст, ещё успеет осознать, что ей никогда не стать матерью. А тут – такой сюрприз! Беременна их Юленька! Конечно, мало приятного знать, что отца у их внука не будет, да всё в руках Божьих. Вон, у них дочка какая – умница-красавица, может, и ей улыбнется женское счастье! Жизнь-то, ведь она штука длинная, и полосатая, и никто не в силах сказать, что скрыто там, за следующим поворотом…
- Видишь, как всё хорошо складывается, девочка! – успокаивала дочку мать. – Роды у тебя летом будут, в июле. Ты и сессию сможешь сдать, и после родов месяц дома побудешь. Так что, не горюй, милая, всё будет хорошо!
- Я не хотела вам говорить, но…
- Что ещё, детка? – насторожилась мать.
- Вот, это я нашла на полочке в ванной, после того как он ушел. Кажется, это всё, что было у него с собой…
Юля вынула из сумочки часы и пачку долларов, оставленных Ильёй.
- Значит, не такой уж он плохой, этот парень. Может быть, и в самом деле, судьба так распорядилась, что должны были вы повстречаться. А деньги нам скоро очень пригодятся – ребенку много чего надо будет, вот на них и купим внуку приданое.
- А часы не отдам, - сказала Юля, и горько заплакала, закрыв лицо руками.
Мать с отцом переглянулись – не всё так просто в этой истории, ох, не всё…
…Шло время. Ребенок уже шевелился в животе Юли, бил ножкой, и все её сокурсники удивлялись – вроде, никогда не увлекалась девушка мужским полом, все свои силы тратя на учёбу, а вот, поди ж ты – первая из их группы собралась родить, причем, не будучи замужем.
Поползли слухи. Одни приписывали ей роман с женатым мужчиной, другие – с однокурсником, который просто не хочет огласки, третьи «поженили» её с молоденьким аспирантом, преподававшим у них в институте историю. Но ни один из этих слухов не соответствовал действительности. А сама она не собиралась ничего никому объяснять. Пусть думают, что хотят! Всё равно никто и никогда не узнает правды...
…Наконец, и лето наступило – жаркое, грозовое. Тяжело было Юльке донашивать своего богатыря.
Но вот, наконец, она почувствовала сильную боль в спине – ночью как будто кто ножом полоснул по пояснице – и согнулась от этой боли пополам. Пришлось будить родителей. Пожалуй, пора и в роддом. Врачи давно советовали ей не затягивать с этим, уж очень крупный плод ворочался у неё в животе, заставляя мать далеко откидываться назад при ходьбе. Ну, а что удивляться-то?! У такого отца-богатыря и сын должен быть богатырем. Как говорится, яблочко от яблоньки недалеко падает… Только вот, мамочка была невысокой и худенькой, совсем не пара двухметровому здоровяку Илье…
В общем, досталось ей в этот день! Чуть не умерла Юленька, рожая своего сына. Отец с матерью сидели в это время дома, и молились, чтобы сохранил им Господь дочку, и дал здоровенького внука, на радость матери и бабке с дедом…
Наконец, им позвонили из роддома, и сообщили, что внук родился. И мать осталась жива. В их небольшом городке, где, в основном, жили военные, все хорошо знали подполковника Малышкина и всю его семью. Поэтому и прозвучал этот телефонный звонок, позволивший им с женой облегченно вздохнуть. Хотя, увидеть своего внука и дочку они смогли ещё нескоро – молодая мамочка была совсем плоха, и врачи только озабоченно покачивали головами, разговаривая с её родителями…
…Юля вернулась домой только в конце августа, пролежав в больнице почти месяц, и, казалось, за это время похудела ещё больше.
- Что будем делать, дочка? – спросил отец, понимавший, что учиться дальше его девочке будет ох, как нелегко.
- А что будем делать, пап? Дальше жить… Вот, через неделю в Москву поеду. А уж вы тут с Илюшкой сами… Молока-то у меня всё равно нет.
- Значит, всё-таки решила дальше учиться?
- А как же иначе, пап? Иначе, нам из этой ямы никак не выбраться…
- Да, ты права, девочка, - вздохнул отец, боевой офицер, орденоносец, отслуживший два года в Афгане, и получивший там серьезное ранение в грудь.
Только кому это сейчас интересно?! «А мы вас туда не посылали!» - гундосили новые бюрократы, которые пришли на место старых, глядя на заслуженных людей, стоящих перед ними в роли просителей, равнодушными глазами снулой рыбы. Как будто наши ребята по своей воле подставляли свои тела под пули, страдали от жары и жажды на каменистых плато Кандагара, и горько плакали на похоронах убитых друзей… Им годами мурыжили выплату «боевых», и платили грошовую зарплату, на которую не только семью, но и кота не прокормишь. Да и выплачивали-то эти гроши далеко не каждый месяц. Что тут скажешь? Стратегия… Экономия бюджетных средств… Только средства эти сэкономленные аккуратно перетекали в карманы ушлых ребят, которые строили на те деньги дворцы, покупали роскошные яхты и самолеты, содержали расфуфыренных жён и длинноногих любовниц, давали официантам в Куршавеле по тысяче евро «на чай», и ломали себе голову, думая, что бы ещё прикупить себе, любимому, чтобы порадовать душу и тело. Вроде, всё уже есть в наличии, и желать больше нечего. Разве что, на Луну слетать, вот только далековато - время на дорогу терять жалко…
- Ладно, детка, поезжай. И ни о чем не волнуйся. Мы тут с матерью не пропадем. Деньги, ну, доллары те, пока остались, продержимся. Только вот, квартиру-то бабулька, наверно, уже сдала… Как же ты теперь?
- Что ты, пап? Какая квартира? Я место в общежитии выпросила. Вот, пошли навстречу, как матери-одиночке, вошли в положение…
- Надо же, - задумчиво покачал головой отец. - Странно даже… Сейчас обычно люди не навстречу, а поперек идут…
- Ну, не все же такие, пап. Так что, не волнуйся за меня. Всё будет хорошо!
Но отец волновался, часто вставал, выходил на балкон, и курил там свой вонючий «Беломор», потому что на хорошие сигареты, как всегда, денег не хватало…
…Он стоял, глядя вниз, на колышущуюся зелень, и думал о том, как бы разыскать этого парня, который занял сердце его дочери, и не желает уходить оттуда, да поговорить с ним по-мужски. Ну, она не нужна – может такое быть. Позабавился парень, да и ладно. Но ведь сын?! Может, хоть мальчику перепадет капля отцовской заботы и ласки. Даже не в деньгах дело. Они проживут, им к нужде не привыкать. Хочется, чтобы внук знал, что не безотцовщина он, не байстрюк, а отцовский сын. Просто так получилось, что разошлись пути у матери и отца, бывает в жизни и такое – что тут поделаешь… Только как его отыщешь – ни адреса, ни фамилии. Да и жив ли он ещё? Может, так и сгинул в той заварухе, и теперь лежит в лесу, присыпанный сухой листвой…
…Итак, Юлия уехала в Москву, и теперь появлялась у них нечасто – слишком дороги стали билеты на электричку, никак не выкроишь со своей крошечной стипендии такие деньги. Хотя по сыну скучала ужасно, и почти каждый день видела его во сне. Впрочем, иногда в этом сне они приходили к ней вдвоем – маленький сын и его отец…
…Так шло время. Юля уже написала диплом и защитилась, а её сын подрастал, становясь со временем копией отца. Даже взгляд его у парнишки – чуть с хитринкой, и как будто свысока. Ну, да при его-то росте скоро все люди где-то внизу окажутся – крупный получился мальчик, ничего не скажешь…
…Итак, окончив институт с красным дипломом, Юлия вернулась домой. Ей хотелось, чтобы сын был рядом с ней, не могла она жить вдали от своего Илюшеньки. А как устроишься в Москве с ребенком? Квартиру снять надо, Илюшку в садик устроить, себя и сына содержать, да ещё старикам своим помогать. Это ж какие деньги надо зарабатывать?! А предлагали ей сущие копейки.
- Ну, и что, что красный диплом? А стаж где? Вот, поработай где-нибудь, опыта наберись, и приходи годика через три-четыре, а пока, если хочешь – двести баксов тебе красная цена, детка, - говорили ей в очередном офисе, куда она обращалась.
Вот и живи тут, как хочешь. Богатеи такие деньги каждый день в ресторане оставляют, когда за обед расплачиваются, а она целый месяц на них живи – и накорми, и одень, и за квартиру заплати… Да, и ещё не забудь радоваться жизни!
Вернулась Юля в тот маленький подмосковный городок, где прошло её детство. Только и здесь работы нет. Потом с трудом удалось устроиться в библиотеку. А что? Почему бы не взять к себе девушку, окончившую в Москве иняз с красным дипломом?! Мало ли что? Вот, заглянет к ним какой иностранец, а тут… Два языка в совершенстве – английский и норвежский. Правда, норвежский-то в их городке зачем? Ну, да ладно! Всё-таки, не суахили, может быть, и сгодится когда…
Стала она работать в библиотеке. Годы шли, ей исполнилось двадцать пять, а её малышу – шесть. В школу в этом году пошел, в первый класс. Хороший мальчик, смышленый. Дед и бабка на него не нарадуются…
А Юля за эти годы как будто высохла и подурнела. Да что тут скажешь? Такая беспросветная жизнь женщину не украшает, и её красота быстро вянет. Чтобы цвести, женщине сила нужна. А силу эту дает ей только любовь мужчины…
…Нельзя сказать, что мужчины обходили её стороной. Были и воздыхатели. Придет такой в библиотеку, и мается у стойки, не зная, как начать разговор. Только у Юли на мужиков этих глаза не глядели. Куда им, сморчкам худосочным до её Ильи! Уж лучше она одна, чем…
Стали родители потихоньку убеждать свою дочку, что пора ей вить собственное гнездо.
- Хватит тебе убиваться по нему, девочка! – говорила мать. - Ильи, может, и на свете давно нет. Выбери себе кого-нибудь, чтобы не сильно противным тебе был, да замуж иди. Знаешь, как говорят? Девушки всю жизнь ждут принца на белом коне, а приезжает-то король – голый, пьяный и на автобусе. Так что мой тебе совет – поторопись. А то, не заметишь как, четвертый десяток разменяешь, и даже голых королей на твою долю не останется…
- Я обязательно подумаю об этом, мама, - обещала Юлия, но сразу забывала о маминых советах. Наверно, не судьба ей носить на пальце обручальное кольцо… Что ж! Эка невидаль. Как будто одна она такая…
…Как-то зимой вся семья Малышкиных сидела перед телевизором. Они ждали начала своего любимого сериала, а перед этим смотрели программу новостей. И вот, на экране возник импозантный высокий мужчина в дорогом костюме. Он что-то рассказывал о себе, о своем бизнесе, и о своей помощи неимущим и детям – он был председателем какого-то благотворительного фонда. А симпатичный ведущий кивал красивой головой, держа перед собеседником микрофон. Никто из родных Юли не прислушивался к его словам, только сама она впилась глазами в экран, и вдруг сказала:
- Вот, посмотрите на него! Это Илья…
Только несколько секунд и пробыл он ещё на экране, и следом появилось лицо дикторши, которая хорошо поставленным голосом произнесла:
- У нас в студии находился известный московский бизнесмен Илья Нелидов. Господин Нелидов любезно согласился дать интервью нашему каналу, отложив свои дела, и ответить на вопросы специального корреспондента…
…На экране возникла заставка художественного фильма. Мать с тревогой смотрела на дочь. Та сидела с каменным лицом, и, кажется, ничего не видела перед собой. А отец встал, вышел из комнаты, и записал на бумажке - Илья Нелидов, бизнесмен. А то, как бы не забыть – память-то уже не та…
…Ночью Николай Иваныч почти не спал. Он должен был решить для себя вопрос – стоит ли ехать к этому господину Нелидову, и говорить с ним, или надо смириться, и оставить всё, как есть. Вполне вероятно, дочка не скажет ему спасибо, если узнает, что он вмешался в её судьбу, причем сделал это без её ведома и разрешения…
- Нет, лучше уж жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал! – решил мужчина, и предпринял кое-какие шаги, чтобы выяснить, как ему попасть к господину Нелидову на прием. И уже через несколько дней, надев парадную форму и ордена, толкнул стеклянную дверь его офиса.
- Вы к кому? – спросила у него миловидная молоденькая секретарша, сидящая за столом в приемной.
- К господину Нелидову, по личному делу.
- Ваша фамилия?
- Николай Иваныч Малышкин.
Секретарша просмотрела список, и, найдя его фамилию, сказала:
- Присядьте, Илья Тимофеевич сейчас примет вас…
Действительно, через несколько минут дверь кабинета Ильи отворилась, и охранник пригласил его войти.
- Здравствуйте, - сказал Николай Иваныч, присев на стул напротив стола господина Нелидова, и теперь смущенно молчал, не зная, как начать разговор. Пауза затягивалась.
- Так, я вас внимательно слушаю!
- Дело в том, как бы это получше сказать…
- Да говорите прямо, - усмехнулся Илья. – Какие-то проблемы?
- В общем, у меня есть дочь, Юлия. Когда-то она была очень близко знакома с вами, но потом ваши пути разошлись, и…
- Послушайте, Николай Иваныч! – перебил его господин Нелидов. - Давайте не будем ходить вокруг да около, и терять драгоценное время. Я взрослый мужик, у меня было много женщин, и среди них вполне могла быть и ваша дочь. Я это допускаю. И что из этого? Да я даже лиц их не помню, не то, что имен! Скажите прямо. Что вам нужно от меня? Денег?
Николай Иваныч оторопел. Такого приема у господина Нелидова он никак не ожидал!
- Нет. Вы ошибаетесь. Денег мне от вас не нужно. Честь имею! – сказал он, вставая, и покидая кабинет отца своего внука.
Выйдя в холл, он как будто вспомнил о чем-то, остановился и сунул руку в карман кителя. Стоящие в холле охранники заметили этот жест, посчитали его опасным для шефа, и подались к нему, чтобы, в случае чего, суметь его обезвредить, а кое-кто схватился и за кобуру. Мало ли что может прятать у себя за пазухой подполковник?! С этими военными держи ухо востро!
Но Николай Иваныч вынул из кармана всего-навсего небольшой конверт, и отдал его ближайшему от него охраннику.
- Вот, отдай своему шефу, как будет время, пусть посмотрит, - сказал он, и, махнув рукой, пошел к выходу из здания.
Но охранник не стал ждать, и сразу же вошел в кабинет шефа.
- Вот, тот военный просил вам передать, Илья Тимофеевич! – сказал он, отдавая Илье конверт.
- Что это?
- Я не смотрел, извините…
Илья открыл конверт, и вытащил оттуда фото. На этом фото он увидел мальчика лет шести, который был точно таким, каким он сам был в детстве…
…Его сердце сделало непонятный кульбит в груди, и провалилось в желудок.
- Боже мой! – воскликнул мужчина. – Вернуть его! Сейчас же! Ну!
Охранник метнулся вниз по лестнице, и, обогнав подполковника у самых дверей, попытался остановить его.
- Шеф просит вас вернуться.
- Вернуться? Зачем? Нам не о чем говорить с ним. Мы уже всё обсудили и попрощались, - сказал Николай Иваныч, внутри у которого до сих пор всё кипело от возмущения и обиды…
Он сделал шаг к выходу, но рука охранника легла ему на плечо. Охранник этот был молодым и накачанным долгими тренировками в спортзале мужиком – других здесь просто не держали.
- Прочь с дороги, щенок! – тихо сказал невысокий мужчина в военной форме, и каким-то неуловимым движением руки далеко откинул его от себя.
Он мог бы сейчас раскидать и всю остальную охрану, которая издалека с интересом следила за развитием событий. Его этому учили… Не напрасно прослужил он в спецназе два десятка лет, и не напрасно гонял по горам душманов в знойном Афгане, а теперь учил премудростям боя молодежь… Вероятно, почувствовав это, остальные охранники не стали задерживать его, и просто проводили пожатием плеч и удивленными взглядами.
…Николай Иваныч Малышкин вышел из здания офиса, и быстро пошел по направлению к станции метро, чтобы ехать на вокзал – больше делать в Москве ему было нечего…
А обескураженный охранник, поднявшись с пола, побежал в кабинет шефа, чтобы сказать ему, что облажался, и не смог выполнить его задание.
- Илья Тимофеевич, не захотел подполковник вернуться…
- То есть, как это не захотел? А ты чего?
- Так я попытался было за плечо его взять, да куда там… спецназ, одно слово! Профессионал…
- Так. Начальника охраны ко мне, живо!
Явившийся начальник охраны, запыхавшийся от быстрой ходьбы, получил от шефа задание – проследить за подполковником, который только что вышел из здания, узнать, где он живет и с кем, и завтра же дать ему полный отчет.
Итак, Николай Иваныч быстрым шагом шёл к метро, а следом за ним, не приближаясь и не отставая, ехал большой черный автомобиль с затемненными стеклами. Когда подполковник начал спускаться по лестнице в метро, из автомобиля выскочил молодой парень, и пошел сзади, стараясь не попадаться ему на глаза. Но тому было не до разглядывания окружающих – душила обида за дочь, которая полюбила такого черствого, бездушного человека, и сильно болело раньше времени изношенное сердце.
Спустившись по эскалатору вниз и остановившись в вестибюле, Николай Иваныч бессильно прислонился к колонне, достал из кармана пузырек с лекарством, и бросил под язык таблетку. Парень, сопровождающий его, заметил, что подполковник, кажется, страдает сердечным заболеванием. Впрочем, он вполне допускал и то, что военному стало плохо именно после разговора с шефом – тот был несдержан на язык, и мог сильно и незаслуженно обидеть человека. Хотя, в принципе, мужиком был неплохим - не злым, и отходчивым. Только ведь не каждый готов так просто забыть нанесенную обиду! Кажется, это был как раз такой случай – этот военный именно тот человек, который не забывает и не прощает обид…
…Слежка за подполковником не составила особого труда, и к вечеру парень знал, где живет Николай Иваныч Малышкин, и с кем. Большую часть сведений о семье подполковника он почерпнул у разговорчивых соседок – пожилых кумушек, оккупировавших лавочку у их подъезда.
Те с удовольствием сообщили приятному молодому человеку, угостившему их вкусными карамельками, что живут Малышкины вчетвером – отец, мать, дочь и внук. Живут очень трудно. Да по нынешним-то временам кому жить легко?! Только жуликам, да бандитам с большой дороги. А Николай Иваныч бандитом не был – воевал в Афгане, и был там тяжело ранен. Дочка их, Юленька, в местной библиотеке работает, хотя долго в Москве училась, и, говорят, красный диплом получила. Но потом, вместо того, чтобы там и остаться, домой вернулась, к сыну, которого воспитывает одна.
Несмотря на то, что Илюшка у неё незаконный – безотцовщина, одно слово, с мужиками Юлька не балуется, домой приходит вовремя, и всегда одна, хотя разменяла двадцать шестой годок, и могла бы задуматься о муже и семье…
…Вот такие сведения получил Илья на следующий день от начальника охраны, и задумался… А потом вызвал своего заместителя, который был его правой рукой, и сказал:
- Леонид Матвеевич, дело у меня к тебе. Вот тут адрес одной женщины – Юлии Малышкиной. Надо сделать так, чтобы она ни в чем не знала нужды. Уж как ты это сделаешь, не знаю – подсунешь ей выигрышный лотерейный билет, или подкинешь на дорогу чемодан с деньгами, только надо мне, чтобы она сама и её ребенок были обеспечены всем необходимым. Ну, а если серьезно, то неплохо бы устроить её на работу, и хорошо за эту работу платить. Кстати, она окончила институт. Какой – не знаю, узнай сам. Наверняка в одном из моих офисов найдется для неё работа. А если нет – то просто выдумай для неё какую-нибудь должность с высоким окладом. Только постарайся сделать так, чтобы она не догадалась, что всё это подстроено. Насколько я мог понять, в их семье самое больное место – это гордость…
- Понял. Сделаем. Нет проблем! – сказал Леонид Матвеевич, и поехал в маленький подмосковный городок, где жила Юля Малышкина. Это задание шефа он не мог доверить никому, и решил всё сделать сам…
…Он быстро разыскал здание городской библиотеки, где работала Юля, и вошел в зал, увидев невысокую худенькую женщину с чуть усталым бледным лицом и потухшим взглядом. На его счастье, народу в это время в библиотеке не было. Да и кому в голову придет сейчас читать книги! Разве что, пенсионер когда заглянет – так, от скуки, или школьнику для сочинения что-нибудь из классики понадобится… У людей в чести теперь совсем другие занятия. И «самая читающая страна в мире» имеет все шансы совсем скоро превратиться в точную копию какой-нибудь захудалой окраины цивилизации типа африканской Буркина-Фасо, где больше половины населения не может поставить на документе свою подпись…
…Леонид Матвеевич поздоровался с работницей библиотеки, и несколько минут ходил по залу, внимательно рассматривая корешки книг.
- Простите, я здесь проездом, и у меня есть несколько часов свободного времени. Что бы вы посоветовали мне почитать? – спросил он у молодой женщины, в отсутствие посетителей заполняющей формуляры.
- Но я же совсем не знаю вашего вкуса…
- А что бы вы взяли на свой вкус?
- Я бы почитала Бунина.
- Вы любите Бунина…
- Да, я много раз перечитывала его. Это очень тонко чувствующий писатель, таких немного…
- Вы совершенно правы. Очень жаль, что в последнее время он совершенно незаслуженно забыт нашей молодежью. Впрочем, ничего не поделаешь - такие времена…
…Уже через полчаса они, как хорошие приятели, болтали обо всём, легко перескакивая с одной темы на другую. И очень быстро Леонид Матвеевич выяснил всё, что ему необходимо.
- Так вы в совершенстве знаете два языка?! – вроде бы удивился он.
- Да. И, чтобы не потерять навыков, я много занимаюсь дома – читаю книги в подлиннике и учу слова.
- Да это просто замечательно! Тогда почему же вы работаете здесь, в библиотеке, не по специальности?
- К сожалению, я не смогла найти работы в Москве. Тех денег, что мне предлагали, не хватило бы даже на то, чтобы снять жилье, а ведь нужно ещё на что-то жить, помогать своим старикам, и поднимать сына.
- У вас есть сын? – опять очень натурально удивился Леонид Матвеевич.
- Да, Илюшке уже шесть.
- Понятно, - сказал мужчина.
Ему и в самом деле стало всё понятно – вряд ли случайно эта усталая, замордованная беспросветной нуждой и серостью существования женщина, назвала сына Ильёй. Скорее всего, именно так звали отца её ребенка, которого она когда-то любила…
- Послушайте! Кажется, я могу помочь вам. Один мой приятель ищет сотрудницу со знанием английского языка, и обещает платить за работу хорошие деньги. Хотите, я поговорю с ним о вас?
В глазах женщины вдруг вспыхнул огонёк заинтересованности, и личико её на мгновение стало молодым и очень хорошеньким. Но огонёк этот быстро погас. Видно, женщина уже разучилась верить в чудеса и добрых волшебников…
- Ну, если это вас не очень затруднит, - сказала она, скорее всего затем, чтобы не обидеть любезного мужчину отказом.
- Да нисколько не затруднит! Диктуйте мне номер вашего мобильника, и я завтра же перезвоню вам!
- У меня нет мобильника. К сожалению… Да и кому мне звонить? – как бы извиняясь, пожала узкими плечиками Юлия.
- Ну, тогда я позвоню вам сюда, в библиотеку. Можно?
- Конечно, можно. Запишите номер…
Леонид Матвеевич записал номер телефона, и попрощался с Юлией, на прощание поцеловав ей руку. Ему понравилось, с каким достоинством ведет себя эта женщина, которая не может позволить себе пользоваться мобильным телефоном, считая это непомерной роскошью для себя, но не просит помощи у отца ребенка, который в пять минут, как по мановению волшебной палочки, может разрешить большинство её проблем. По крайней мере, материальных. Судя по тому, какие шикарные женщины были сейчас рядом с его шефом, больше ей ничего не светило… Об этом говорило и то, что, узнав о сыне, Илья Тимофеевич не кинулся в тот дом, где тот жил с матерью, а заставил своего заместителя просто немного помочь им – вроде, как материальную помощь выделил, чтобы совесть не скребла душу по ночам…
…А Юля, проводив взглядом странноватого мужчину, который так и не взял у неё книгу, чтобы скоротать досуг, тут же забыла о нем. Были и другие заботы, от которых у неё болела голова, и ныло в груди…
Но неожиданно через несколько дней в библиотеке раздался телефонный звонок, и приятный женский голос попросил к телефону Юлию Николаевну.
- Это я…
- Здравствуйте, Юлия. Меня зовут Агния Петровна. Я начальник отдела фирмы «Гефест». Дело в том, что нам срочно нужен сотрудник со знанием английского языка. А мой хороший знакомый рекомендовал вас как очень знающего человека. Может быть, вы приедете ко мне, и мы обговорим всё остальное не по телефону? Ах, да! Оклад! На первое время я готова дать вам восемьдесят тысяч. Ну, а потом посмотрим. Если вы так хорошо владеете языком, как сказал Леонид Матвеевич, думаю, мы найдем возможность довести его до ста тысяч в месяц.
- Сколько?! – спросила Юля, и с размаху плюхнулась на стул, благо тот стоял рядом. Её оклад здесь не превышал и пяти тысяч, да и эти деньги платили далеко не всегда вовремя…
- Так я жду вас завтра у себя в офисе, дорогая, тогда мы и обсудим все детали…
Продиктовав свой адрес и телефон, любезная дама отключилась, а Юля долго сидела, думая про себя:
- Так же не бывает! Это какая-то очередная ловушка для лохов, только и всего… А впрочем, почему бы не попробовать? Что я теряю, в конце-концов? Ведь ниже падать уже некуда, я и так барахтаюсь на самом дне…
…На следующий день она была принята на работу в серьезную компанию, которая, к счастью, нисколько не напоминала собой пресловутые «Рога и копыта», имела большое офисное здание и множество сотрудников.
В обязанности Юлии входило переводить все материалы, печатающиеся в иностранной прессе по профилю работы компании, и присутствовать на переговорах своего шефа, Льва Андриановича, с иностранными гостями в качестве переводчика. Она неплохо справлялась со своими обязанностями, и однажды шеф, шестидесятилетний лысый толстячок, лично похвалил её за работу.
Она, действительно, получала за свой труд восемьдесят тысяч наличными, что позволило её семье быстро встать на ноги. К тому же иногда на её столе возникал плотный бежевый конверт с приличной суммой денег в нём.
- Откуда это, Агния Петровна? – спросила она у симпатичной пожилой женщины, которая звонила ей в библиотеку, а теперь была её непосредственным начальником, когда впервые увидела такой конверт у себя на столе.
- А это премия, милая Юленька. Трудись хорошенько, и шеф наверняка ещё повысит тебе оклад. Он любит и ценит хороших специалистов, детка. И имеет возможность достойно платить им…
…Теперь нищета семьи Малышкиных была уже в прошлом. Мать каждый день молилась на икону Божьей Матери, которая послала им благодать свою, а Николай Иваныч стал задумчивым. Ну, не верил он, хоть ты тресни, в «добрых дяденек», которые за просто так предлагают незнакомому человеку работу с таким окладом! Не бывает так! И на душе его было как никогда тревожно и муторно.
Но шли дни, его дочка с удовольствием ехала на работу, вечером с удовольствием возвращалась домой, и всё шло своим чередом.
Юлия не стала снимать квартиру в Москве, хотя каждый день тратила около шести часов на дорогу, а домой приезжала в девятом часу вечера. Зато она каждый день видела своего сына и своих родных, которые заботились о ней…
…Однажды внук сказал, что какой-то высокий дядя приехал к школе на большой черной машине, и очень внимательно смотрел на него. Но не подошёл. Посмотрел-посмотрел, сел в машину, да и уехал.
- Ты поосторожнее, детка, - сказала бабушка Илье. – Держись от него подальше! И в машину к незнакомым мужчинам не садись. Сейчас детей воруют, да на органы разбирают.
- Как это – разбирают, бабуль? Мы что – куклы, что ли?
- Да вот так! Кому – ручку, кому – ножку, кому – сердечко, - как могла, объяснила ребенку ситуацию Клавдия Васильевна.
Николай Иваныч шикнул на жену – нечего пугать парня! И так вон глаза у Илюшеньки испуганные, прямо по блюдцу каждый.
…А через несколько дней Илюша снова увидел высокого дяденьку, когда шел из школы домой с ранцем за плечами. Теперь тот вышел из своего огромного автомобиля, и направился прямиком к нему. Мальчику было интересно узнать, что надо от него этому дяде. И он стоял, ожидая, когда тот подойдет, а сердечко его замирало от страха, и он готов был в любой момент закричать или «дать стрекача», хотя понимал, что убежать от такого великана будет невозможно – да он в три шага догонит его! Но любопытство пересилило страх, и он остался на месте.
- Привет, малыш, - сказал великан, останавливаясь в нескольких шагах от мальчика.
- Здравствуйте, дядя.
- Меня Ильёй зовут. А тебя как?
- Ой, а меня тоже Ильёй…
- Здорово! Значит, мы с тобой тезки!
- Ага, - кивнул головой Илюшка.
- Хочешь на машине прокатиться?
- Не, мне нельзя, - сказал малыш, и тяжело вздохнул – прокатиться на такой машине было бы здорово. Ему ещё никогда в жизни не приходилось ездить на автомобиле. Ну, куда ездить в таком крошечном городке, как у них?! Да тут за один час и пешком обойдешь весь город вдоль и поперек!
- Да ладно! Покатаемся, а потом я тебя сюда же привезу.
- Мне бабушка с чужими не разрешает в машину садиться…
…Слово «чужие» больно резануло Илью-старшего по сердцу. Да чего ещё он мог услышать от этого мальчугана, который видел его первый раз в жизни?..
- Это почему же?
- Она говорит, сейчас детей ловят, и на органы разбирают...
Вдруг мужчина рассмеялся, запрокинув голову, и обнажив все тридцать два своих белоснежных зуба.
- Вот дурачок! Ну, зачем мне твои органы? У меня и свои есть! Вот, смотри!
Он стоял перед ним, улыбаясь, широко раскинув руки.
- А ведь, действительно! Ну, зачем ему мои руки или ноги? – подумал Илья-младший. - Вон, у него свои, какие длинные…
Мальчик застенчиво улыбнулся, и через секунду его ладошка доверчиво лежала в руке незнакомого мужчины, который вел его к своей иномарке, стоявшей неподалёку.
Илюша залез в машину, где приятно пахло дорогим табаком, натуральной кожей обивки и хорошим одеколоном.
- Ух ты, как здорово, - прошептал Илья-младший, оглядываясь вокруг.
- Ну, вот! А ты садиться не хотел, - сказал Илья-старший, и крепко прижал сына к себе…
Прокатив мальчугана по городу, Илья высадил его у дома, где жила семья Малышкиных, на прощание поцеловал в щечку, и дал в руки коробку с дорогой игрушкой.
- Ну, бывай, парень! Думаю, мы с тобой ещё увидимся.
- До свидания, дядя Илья, - кивнул головой мальчик, и побежал домой, припрятав в секретном месте коробку с игрушкой, потому что хорошо понимал – ни дед, ни бабушка, ни мама не одобрят его поведения, а то ещё и накажут, чего доброго...
…А господин Нелидов мчался в своем внедорожнике по направлению в Москве, и думал о том, что с удовольствием взял бы сына к себе, и сам стал воспитывать его. Только ведь мать наверняка не отдаст его так просто, и захочет занять свое место в его спальне. А ему жена не нужна. Нет, и не было на свете такой женщины, которую он согласился бы поселить у себя в доме, каждый день любоваться на её помятую со сна физиономию, и выслушивать очередные бабские глупости. Лучше уж он будет покупать этих длинноногих, жадных до денег и удовольствий кошечек, и выставлять их из дома после того, как очередная пассия ему надоест. Да, это накладно – такие дамы капризны, требуют к себе внимания и обожают дорогие меха, автомобили и бриллианты. Но зато и забот никаких – отстегнул ей денег, поцеловал на прощание, и – опять совершенно свободен…
Таких кошечек за прошедшие семь лет было у него немало. Он не помнил их лиц, и, наверно, если бы повстречал кого-нибудь на улице, то не узнал бы в толпе. Да и что там запоминать?! Густо накрашенные глаза, безупречно красивый нос, подправленный, если надо, опытным пластическим хирургом, длинные ноги – это уж от природы, большая грудь, туго накачанная силиконом, губы по нынешней моде в пол-лица, и – совершенно никакой индивидуальности, как под копирку…
…Илья Тимофеевич менял своих женщин не реже, чем перчатки. Теперь он был достаточно богат, и мог себе это позволить.
Трудно было представить себе, что именно этого импозантного тридцатипятилетнего мужика, имеющего неплохой бизнес и занимающегося благотворительностью, несколько лет назад гонял по Москве ОМОН, получив приказ взять его живым или мертвым. И только благодаря своей сообразительности и помощи симпатичной молоденькой девчонки, у которой он провел четыре дня, Илья на свободе. Иначе, валить бы ему сейчас лес где-нибудь в Мордовии или лежать в земле с пулей в башке. А он переиграл своего друга, который в одночасье стал его врагом, и сдал его…
…Случилось же вот что. Они с другом организовали фирму по перевозке грузов. Ну, фирмой это можно было назвать весьма и весьма приблизительно. Потому что была в их распоряжении только старенькая поржавевшая «Газелька», да и та большую часть времени находилась в ремонте. Но друзья не унывали. Они дали объявление в газету, и скоро получили свой первый заказ.
Забрав коробки на складе и погрузив их на свою машину, они двинулись в путь, по дороге строя планы, куда вложат полученные от клиента деньги.
Их автомобиль весело катил по шоссе, по обеим сторонам которого зеленой стеной стоял лес. В пути они встретили ночь. Вдруг мотор, до этого работавший как часы, стал чихать.
- Это ещё что такое? – ахнул Илья. – Ещё не хватало заночевать прямо здесь!
Не успел он произнести эти слова, как в моторе что-то заскрежетало.
- Похоже, масло вытекло, - предположил его приятель.
- А запасного у нас, конечно, нет?
- Нет. Откуда же я знал, что так случится?
В это время шоссе совсем опустело. Все знали, ездить в такое время – это значит искушать судьбу. Да если кто и поедет мимо, вряд ли водитель остановится, увидев на дороге двух мужчин двухметрового роста рядом с грузовой «Газелью». Тут перепуганному водиле впору наоборот ударить по газам, и удирать со всех ног!
- Что делать будем? – спросил приятель у Ильи.
- Ну, прежде всего, остановимся, пока мотор совсем не запороли. А утром попытаемся разжиться маслом. Сворачивай в лес! Пожалуй, там и переночуем… Всё равно других вариантов у нас нету.
Они свернули с шоссе, и, наподдав крепкими плечами, закатили свою «Газель» метров на десять в лес.
- Ну, что? Спать будем? – спросил у Ильи приятель – подсознательно он считал Илью главным в их тандеме.
- А что ещё делать-то? Конечно, спать, - сказал Илья, поудобнее устраиваясь на сидении. – Надеюсь, утром мы сможем разжиться бутылкой масла. Не все же такие безалаберные, как мы. Небось, возят с собой в запасе…
…Они устроились на ночлег, накинув на плечи одеяла, которые прихватили с собой из дома на всякий случай – на дворе стояла середина сентября, и ночи стали длинными и довольно холодными.
Не успели друзья окунуться в сон, как совсем рядом с ними, завизжав тормозами, остановились несколько автомобилей. Захлопали дверцы, выпуская приехавших. Послышался разговор, который сначала был довольно спокойным и деловым, а потом пошел на повышенных тонах.
- Что это, а? – спросил друг у Ильи. – Как ты думаешь?
- Что-что, - заворчал Илья. – Попали мы с тобой, Кирюха, как кур в ощип! Похоже, стрелка это бандитская, вот что…
- Так, может, нам лучше ноги сделать, да в лес податься? А то мы тут на самом виду!
- На каком ещё виду! Ты посмотри! Темень кругом, хоть глаз выколи! Сиди тихо! Слушать мешаешь…
Они замолчали, и смогли расслышать то, о чем спорили приехавшие мужики. Разговор шел о деньгах. И деньгах, похоже, немаленьких – уж на междугородних перевозках такими бабками не разживешься, об этом и говорить нечего…
Потом Илье показалось, что послышались звуки ударов, кто-то протяжно и жалобно застонал, а следом зазвучали выстрелы, причем, одиночные пистолетные выстрелы перемежались автоматными очередями, сопровождающимися отборным трехэтажным матом.
- Ух ты, мочилово, - прошептал Илья. – Давай-ка, Кирка, выбираться отсюда. А то, не дай Бог, и нас тут зацепит. Пуля-то, она не разбирает, куда бьет! Да по-тихому вылезай, дверцами не хлопай!
Друзья тихонько выбрались из машины, и сразу плюхнулись в траву. И правильно сделали. Не прошло и нескольких секунд, как автоматная очередь прошла где-то совсем рядом, пули вжикнули над их головами. Но скоро всё стихло.
- Пойдем поближе, посмотрим! – предложил Илья.
- Да ты что! Хочешь попасть под раздачу? – завопил более осторожный Кирилл.
- Похоже, там и в живых-то никого не осталось. Слышишь? Даже не стонет никто…
Действительно, в том месте, где совсем недавно шел настоящий бой, теперь было абсолютно тихо.
- Ладно, ты здесь сиди, а я поближе подползу, - решил Илья.
- Нет, я лучше с тобой, - сказал трусоватый приятель, и пополз рядом, громко сопя с натуги.
Зрелище, открывшееся их глазам, больше походило на кадры крутого американского боевика. На шоссе, напротив друг друга, стояли четыре огромных черных внедорожника с открытыми дверцами и включенными фарами – по два с каждой стороны. Часть фар не горела, потому что была разбита выстрелами. Кругом трупы, оружие, и огромные лужи крови…
- Может, пойдем отсюда? – жалобно заскулил приятель Ильи, который был трусоват.
- Осмотреться надо, - деловито сказал Илья. - Слышал, они о деньгах говорили. Трупам деньги ни к чему, а нам с тобой они очень бы пригодились…
- Не вопрос, - сразу согласился Кирилл, уже несколько лет предпринимавший бесполезные попытки выбраться из нищеты, которые каждый раз оканчивались очередными денежными потерями.
- Тогда держи. Я машины проверю, а ты поглядывай тут. Если что, стреляй, - сказал Илья, протягивая другу подобранный на месте боя пистолет, а второй пистолет засунул себе под ремень – уж что-что, а стрелять он умел.
Уже во второй машине он обнаружил кейс, туго набитый американскими долларами. В другой машине он нашел такой же кейс с белым порошком. Очевидно, торговцы наркотиками не сошлись в цене. А, может быть, это был бой между наркодиллерами и сотрудниками отдела по борьбе с наркотиками. Только вот, определить, кто есть кто, было невозможно, да теперь уже, вроде, и ни к чему…
Прихватив с собой банку масла из багажника одного автомобиля, Илья махнул рукой другу, чтобы тот уходил в лес, к машине.
- Ну, что там? – спросил приятель, когда Илья догнал его.
- Всё – потом! А сейчас – ноги, ноги, ноги…
Они сели в свою «Газель», и Илья открыл кейс.
- Видал?
- Ух, ты… Теперь заживем! С такими-то бабками…
- С такими бабками мы, скорее всего, уже завтра окажемся на том свете, - чуть охладил радость друга Илья.
- А что же делать?
- Здесь оставить! Зарыть где-нибудь, и дело с концом. А то, ещё остановят по дороге, да обыщут… Уж тогда держись! Всех собак на нас повесят, как пить дать.
- Согласен. Давай, зароем!
Они быстро вырыли неглубокую ямку, и положили туда кейс, предварительно завернув его в полиэтиленовый пакет, что был у них с собой. А потом забросали ямку землей и желтыми листьями, и огляделись вокруг, пытаясь найти надежный ориентир.
- Теперь место бы только не забыть, - вздохнул Илья.
- Не боись! Я это место на всю жизнь запомнил! – ответил друг, примечая неподалёку двуствольную березу, очень похожую на букву «Y»…
Уже через несколько минут их «Газель» катила по направлению к городу, в котором ждали заказанный груз.
- Теперь надо выждать, пока всё успокоится. Иначе, найдут нас, тут и к гадалке не ходи! – сказал Илья своему другу.
На том и порешили.
Вот так, по стечению обстоятельств, они стали обладателями крупной суммы денег. На эти деньги они могли открыть свое дело, или уехать за границу, и жить там припеваючи, глядя из благополучной старушки-Европы, как барахтаются в грязи и крови их не такие удачливые соотечественники.
Но неожиданно в голову другу пришла мысль, что завладеть всей суммой значительно заманчивее, чем только её половиной. Трудно сказать, сам он додумался до этого, или подсказал кто, только Илья неожиданно для себя превратился в дичь для охоты. Ещё немного, и он попался бы. Друг сдал его с потрохами, указав все места, где он может появиться, и везде его ждали. Только случайно Илья смог ускользнуть из очередной ловушки, и переждать самое тяжелое время в квартире у молоденькой девчонки-студентки, напугав своим появлением бедную чуть ли не до смерти.
А друг расслабился раньше времени. Он почему-то был уверен, что Илье никак не выбраться из этой патовой ситуации, когда все телодвижения человека только сильнее затягивают петлю на его шее, и не спешил ехать в лес, чтобы выкопать деньги. Пусть пока полежат там, где они их закопали! Уж там-то их никто не найдет! Успеет ещё порадоваться...
…Появление Ильи в его квартире было для него очень неприятным сюрпризом.
- Ты?! – только и успел выдавить он из себя, и горло его сжал сильный спазм.
- Ну… Что? Не ждал, Кирюша, такого гостя?
- Нет.
- А я ждал этой встречи… Ну, вот что! Звони, дружок, своему крупному чину, давай отмашку. Скажи, чтобы снимали облаву. И ещё скажи, что очень благодарен ему за помощь, и твоя благодарность будет бесконечна в пределах разумного. Ведь столько народу за мной гонялось, вместо того, чтобы преступников в это время ловить!
- Ты о чём? – ахнул парень. – Да я…
- Ну? Считаю до трех… Мне ведь терять нечего – всё одно счастья в жизни нет, и, похоже, уже не будет, - сказал Илья, и завел руку за спину, чтобы достать спрятанный за ремень пистолет…
Друг схватил телефон, и сделал всё так, как просил Илья – чувствовалось, что он очень боится за свою жизнь. Судя по выражению лица, преданный им друг, сидевший теперь в кресле напротив с пистолетом в руке, шуток шутить не собирался…
…С тех пор исчез тот Илья Нелидов, которого, как зайца, гоняли по всему городу бойцы ОМОНа, и возник солидный бизнесмен Нелидов. Правда, бизнес свой он начал не в Москве, а в далёкой Сибири, удачно вложив капиталы в дело, но уже через пару лет появился в столице, открыв тут филиал своей компании, а потом и вовсе переехал в свой родной город, постепенно возобновив старые связи и завязав новые нужные знакомства.
А друг его пропал. Говорили, что уехал куда-то. Но куда уехал, и зачем - никто не знал. Да что говорить! В те годы многие люди исчезали без следа, уж такое было время… Бывали случаи, звонит человек жене, говорит, еду, мол, дорогая, через десять минут буду, ставь разогревать ужин, а сам и через десять лет так и не появляется дома. И куда мог подеваться – с машиной вместе?! Непонятно… А то, за сигаретами парень спустится – прямо так, по-домашнему, в спортивных штанах, старенькой футболке и шлепанцах, и канет в вечность… Люди стали думать, что инопланетяне шалят – забирают к себе бедолаг на межпланетный корабль, и исследуют там наших «гомо сапиенс». Смех, да и только! А, впрочем, не наше это дело выяснять, что, зачем и почему. Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь и дольше живешь…
…Итак, полгода прошло, как пришла Юлия Николаевна на работу в компанию «Гефест». Многое за это время изменилось для неё. Главное, люди вокруг совсем другие – уверенные в себе, хорошо одетые, с дорогими иномарками в гаражах и шикарными квартирами в Москве, со счетами в иностранных банках, с разговорами об отдыхе за границей и ужинах в дорогих ресторанах. Не то, что в их городке – бедность, серость и запустение, а все разговоры вертятся вокруг одной и той же темы – где бы призанять тысчонку-другую до получки, чтобы за квартиру заплатить, да с голодухи не окочуриться.
Волей-неволей пришлось и ей подстраиваться – купить себе модную одежду, косметику, туфли на шпильках, и постричься в дорогой парикмахерской. И вдруг оказалось, что она – совсем молодая женщина, которой нет ещё и двадцати шести! Причем, симпатичная, образованная, начитанная – не чета нашей молодежи, которая о Набокове или Платонове лишь понаслышке знает, «Доктора Живаго» не читала, а из Пушкина только «Сказку о рыбаке и рыбке» и помнит, да и то, только потому, что ещё с раннего детства в зубах навязла ненасытная бабка со своим дырявым корытом…
…Однажды утром шеф Юлии появился у неё в кабинете в «растрепанных чувствах».
- Юля, милая, вы одна можете мне помочь! – прошептал мужчина, тяжело плюхнулся на стул, и стал вытирать вспотевшую от волнения лысину огромным носовым платком.
- Что случилось, Лев Андрианович?
- Случилось, милая… Случилось… У нашего босса, ну, у самого главного… заболела переводчица. А ему, как назло, сегодня с американцами встречаться. Я никогда не слышал, чтобы он так орал! Я всегда думал, что он очень выдержанный человек, а тут… Видно, приперло сильно! В общем, приказал найти переводчицу к четырём часам. А где я её возьму? Скоро три… Милочка, я понимаю, это не ваша работа – вы у нас числитесь менеджером, и своих дел у вас полно. Но… Вы же отлично знаете английский! Выручайте, душенька! А я за ценой не постою!
- Ну, хорошо, - сказала Юля. – Не волнуйтесь вы так! Всё будет о’кей. Куда надо ехать?
- Так, отвезут вас, хорошая вы моя! И туда, и обратно… А если задержитесь, то домой доставят, прямо к подъезду - не вопрос…
- И когда мне выходить?
- Минут через двадцать. У вас есть время, чтобы попудрить носик, подкрасить губки и вообще, привести себя в порядок…
…Итак, через двадцать минут Юля села в автомобиль, и поехала в основной офис компании господина Нелидова на неожиданное свидание со своим прошлым…
…А в кабинет Льва Андриановича заглянула Агния Петровна.
- Ты куда это, Лёва, Юлию отправил? – спросила она. – У неё работы полно, и я ещё материалы принесла.
- Так ведь вот как получилось-то, Агния Петровна…
И Лев Андрианович повторил женщине всё, что до этого рассказал Юлии.
- Ой, не дело ты затеял, Лёва, совсем не дело! Ты же знаешь, как она к нам попала!
- Да откуда я знаю? Леонид Матвеевич привел, приказал любить и жаловать, да на зарплату не скупиться.
- Вот-вот, именно! Непростая она девушка, вот что я тебе скажу! Несколько лет назад была она любовницей Нелидова, и родила от него ребенка. Говорят, Илья Тимофеевич случайно узнал об этом, и приказал на работу её взять, и деньгами осыпать. Только сделать так, чтобы она не узнала, что и как. Как я поняла, сама она ему не нужна, а вот от сына он бы не отказался. Понял ты, что натворил? Сейчас она увидит его, и… В общем, готовься к неприятностям, приятель!
- О, Боже! Ну, что бы тебе рассказать об этом чуть раньше! Да я бы сам поехал к Нелидову, чтобы поработать переводчиком!
- Поздно пить «Боржоми», приятель! Теперь молись, чтобы всё обошлось без эксцессов! А то, как бы не слететь тебе с должности, а заодно с тобой – и мне. Недоглядела, старая…
…Эти слова случайно услышала секретарша Льва Андриановича, Лидочка. Она в это время сидела на своем рабочем месте, поправляя маникюр, и через неплотно закрытую дверь слышала весь разговор начальства, от первого до последнего слова. И уже через несколько минут по кабинетам офиса поползли слухи, как всегда, по пути обрастающие несуществующими подробностями и пикантными деталями…
…К сожалению, по дороге в главный офис компании машина, в которой ехала Юлия, застряла в пробках, и приехала она туда к самому началу встречи. Господин Нелидов уже рвал и метал – ну, всё с этим контрактом идет не так! Вот, теперь приходится его секретарше Милочке отдуваться – забавлять гостей коньячком и бутербродами с икрой. Благо, америкосы падки и на бренди, и на черную икорку – одно слово, «халява, сэр»! Только ведь долго такое продолжаться не может! Тогда встанут забугорные бизнесмены, мило попрощаются, показав в широкой улыбке дорогие белоснежные зубные протезы, и поминай, как звали!
Но тут дверь отворилась, и в неё вошла молодая женщина, увидев которую Илья застыл на месте, как будто что-то вспоминая, а потом тихо произнес:
- Юля? Ты откуда здесь?
А у той от удивления язык отнялся, так и не смогла вымолвить ни слова…
- Ты что, из филиала, да?
- Ага, - с трудом выдавила из себя девушка, и чуть кивнула головой, как делала это обычно, соглашаясь.
А Илья, услышав это «ага» сразу вспомнил те четыре дня, которые прожил в её квартире, о которых уже почти забыл – ну, что такое каких-то четыре дня при такой насыщенной событиями жизни!
- Так, это ты переводчица, которую я просил прислать?
- Я…
- Ну, тогда пошли! Потом поговорим. Сейчас времени совсем нет. Американцы нервничают. У них «время – деньги». Впрочем, как и у нас.
Он обнял Юлию за плечи, и повел её в переговорную, где америкосы уже прикончили коньяк и бутерброды, и теперь сидели, тихо переговариваясь между собой.
- Итак, начнем, господа, - сказал Илья, и Юлия быстро перевела его слова…
…Переговоры шли долго, и девушка с непривычки очень устала, но была довольна своей работой. Кажется, остался доволен и Илья.
После того, как иностранцы ушли, он увел Юлию в комнату отдыха, и усадил в кресло.
- Ну, как, устала, девочка?
- Немного…
- Так ты переводчица…
- Да, я окончила иняз.
- Понятно. Ну, а как ты попала сюда, к нам?
- Ты не поверишь, но это получилось совершенно случайно. После окончания института я уехала в свой город, и там устроилась на работу в библиотеку. Там и познакомилась с одним мужчиной, который предложил мне работу в фирме «Гефест». Я не знала, что эта фирма принадлежит тебе, честное слово…
- И как звали того мужчину?
- Подожди, сейчас вспомню… Кажется, Лев… Нет, его звали Леонид Матвеевич!
Услышав это, Илья закашлялся, чтобы скрыть свое смущение, а потом долго тискал пальцами свой подбородок.
- Значит, это Юлька родила мне сына… Надо же! Кто бы мог подумать… Эта крошечная пигалица решилась на такое! Удивительно. Вот уж, на кого никогда не подумал бы…
- Ну, и как? Работа тебе нравится?
- Ага, - снова сказала Юля, и кивнула головой.
Он опять вспомнил, как она кивала головой на всё, что бы он ни говорил ей – боялась очень. Ведь для неё он был насильником. По крайней мере, первое время. Да и сейчас, наверно, бедняжка сильно нервничает. Всё это так неожиданно для неё… Впрочем, и для него неожиданно тоже.
Илья посмотрел на часы, и сказал:
- Ты извини, я сейчас должен уехать – дела.
- Конечно, Илья Тимофеевич, я понимаю, - сказала Юлия, снова становясь его подчиненной.
- Сейчас тебя отвезут домой, - сказал он.
- Не стоит. Я доберусь на электричке, мне не привыкать.
- Нет-нет, время позднее, твои родные, наверно, уже волнуются… К тому же в электричке молодую девушку может обидеть каждый…
- Вы и это помните… Только ведь сейчас не шальные девяностые!
- Да. Девяностые уже позади… Ладно. Нам пора…
Они вышли из комнаты, и спустились вниз, где их ждали автомобили.
- Отвезешь Юлию Николаевну домой, причем, доставишь к самому подъезду, - приказал Илья водителю.
- Сделаем, шеф, - ответил тот, и распахнул перед молодой женщиной дверцу. А когда садился на свое место, мимо них промчалась иномарка Ильи. Видно, он, и правда, опаздывал куда-то…
…А дома мать с отцом и в самом деле волновались – куда могла запропаститься их дочь? Уже ночь на дворе, а в конце апреля темнеет поздно.
Они оба стояли у окна, обнявшись, когда у их подъезда остановился автомобиль, и из него вышла Юлия.
- Слава Богу, всё в порядке! – облегченно вздохнула мать. – Только интересно, кто же это довез её до дома на машине? Неужели, наконец-то, появился кто-то…
- Подожди ты выдумывать, мать! Сейчас Юлька поднимется, и всё нам сама расскажет. Лучше поди, Илюшку проведай. Небось, опять вместо того, чтобы спать, в свои стрелялки играет!
Клавдия Васильевна вошла в детскую, и увидела, что внук крепко спит, широко раскинувшись в постели. Она прикрыла мальчику ножку одеялом, и подумала:
- Скоро надо будет взрослый диван Илюшеньке покупать, вон, какой большой вырос. А за лето ещё вымахает! Богатырь наш ненаглядный…
Выйдя из комнаты внука, она увидела, что дочь уже дома, и Николай Иваныч помогает ей снять плащ.
- Ты что так поздно Юленька? – спросила мать.
- Меня сегодня вызвали в главный офис нашей компании. Я была переводчицей на переговорах шефа.
- Да ты что?! Ну, и как?
- Вроде, всё в порядке. Только устала очень…
- Тогда – ужинать, и в постель!
- Нет, сразу в постель. Я совсем не хочу есть!
Юлия была настолько возбуждена и взвинчена всем произошедшим, что её мутило. И потом, ей просто необходимо как можно быстрее остаться одной, и подумать о том, что произошло сегодня. Ведь всё было совсем непросто. Несмотря на свое простодушие и наивность, Юлия прекрасно понимала это. Не напрасно Илья спросил, как звали того мужчину, который предложил ей работу. Значит, совсем не случайно оказался в библиотеке захолустного городка его заместитель…
Юлия быстро разделась, и пошла в душ, а уже через несколько минут лежала в постели, думая о том, что так и не сможет уснуть сегодня.
- Вот я и увидела его ещё раз, - думала она. – Только оказалось, что он совсем другой. Да и я совсем другая. Так что, ни к чему думать о том, что могло бы произойти, ведь этого не будет никогда! Тот парень, что ел борщ у меня на кухне, давно исчез. Теперь это совсем другой человек. И между нами пропасть… Господи! Ну, и угораздило же заболеть переводчика именно сегодня! Жила бы я спокойно, и не знала, кто владеет той компанией, в которой я работаю… А теперь…
…На следующий день она, как обычно, пришла на работу. И сразу почувствовала, что в её отсутствие тут что-то произошло. До сих пор люди относились к ней довольно приветливо. Без особого пиетета, конечно, но, по крайней мере, и без неприязни. Она была одной из многих таких же сотрудниц – нисколько не хуже и не лучше их. Но неожиданно всё изменилось – люди шептались у неё за спиной, показывали на неё пальцами, когда считали, что она не может этого видеть, и даже откровенно смеялись ей вслед.
- Интересно, что же тут случилось вчера? И чем я могла им так насолить? Вроде бы, никому ничего плохого не сделала. Разве что…
Она подумала о том, что кто-то мог узнать о том, что она и Илья…
- Да нет, этого просто не может быть! – уговаривала она себя. – Ну, зачем он будет рассказывать кому-то о мимолетной встрече с восемнадцатилетней девчонкой, о которой сам забыл уже через неделю! Но почему он спросил у меня, кто помог мне устроиться в компанию? Это же неспроста…
Прошло ещё несколько дней, и люди, уже не стесняясь, намекали ей на её близкую связь с руководством компании.
- Так, вот почему у тебя такой оклад, милочка! А мы-то всё удивляемся, по какой причине руководство так высоко ценит тебя! – сказала девушка-менеджер, стол которой стоял рядом со столом Юли. – Конечно, так сделать себе карьеру значительно проще, чем скромной девушке без могущественного покровителя!
- Господи, ну, какой покровитель, что ты говоришь, Лика?
- Так это не я, это все говорят…
…Через два дня после этого разговора в их офис неожиданно заехал господин Нелидов, и, зайдя в кабинет, где работала Юля, забрал девушку с собой.
- Ну, что я говорила! – сказала секретарша, слова которой так скоро подтвердились. – Можете сами убедиться!..
…Илья просто решил пообедать с Юлией в ресторане, и расспросить её. Может быть, она решится, и расскажет ему о сыне, и тогда он сможет изредка приезжать к ней и навещать своего Илюшку. Ему очень этого хотелось! Надоело видеть сына урывками, и не иметь возможности засыпать мальчика дорогими подарками…
…Они сели за столик, и Илья заказал еду.
- Ну, расскажи, как ты жила всё это время. Ведь столько лет прошло!
- Да. Целых семь лет пролетело. За это время много воды утекло!
- Скажи ты замужем, дети?..
- Нет, я одна.
- Что так?
- Принца на белом коне не встретила, а по мелочам размениваться не хочу.
- Ну, да, ну, да, - вздохнул Илья, поняв, что о ребенке она не скажет ему ни слова. - А как тебе работается у нас?
- Нормально, - сказала девушка, и пожала плечиками. Не будет же она рассказывать ему о том, как её травят в том коллективе, где она проводит большую часть дня. Причем, она совершенно не понимает причину неприязни, возникшей буквально на ровном месте. Разве что, кто-то пустил о ней грязные слухи, и все сразу поверили им…
Илья смотрел на молодую женщину, с которой был близок когда-то, и не узнавал её. Куда исчезла её непосредственность, её открытость и милая наивность? Перед ним сидела много испытавшая в жизни женщина, это было ясно написано на её лице. Особенно изменились её глаза. Не верилось, что они могли принадлежать двадцатипятилетней девушке, у которой в жизни всё ещё впереди – настолько они были усталыми и потухшими. Даже их неожиданная встреча не смогла пробудить в них искру интереса или отзвук той страсти, которую он видел в них когда-то.
- Наверно, часть вины за это лежит на мне, - подумал Илья. – Тяжело молоденькой девушке, которая сама ещё почти ребенок, воспитывать сына, учиться, и ещё как-то зарабатывать деньги на жизнь.
- Юля, послушай, я знаю, что те четыре дня, что мы провели с тобой вместе, не прошли для тебя бесследно.
Юля вскинула на него свои глаза, и в них полыхнул страх.
- Что вы имеете в виду, Илья Тимофеевич?
- Ты и сама знаешь, что. Мне кажется, нам надо вместе как-то решить эту проблему.
- Нет никакой проблемы, и не было никогда! А если и будут, то свои проблемы я всегда решаю сама, без посторонней помощи.
- Ну, хорошо, мы поговорим об этом позже, - сказал Илья, глядя, как официант сноровисто расставляет кушанья на их столике.
Он взял ложку, и начал есть суп, а Юля не могла смотреть на еду. Единственно, чего ей хотелось, это оказаться сейчас где-нибудь на другом конце света от этого человека, который опять возник в её жизни. В тот, первый раз, он силой взял её. Кажется, теперь он собирается силой отнять у неё ребенка…
- Ты почему ничего не ешь, Юля? – спросил Илья, приканчивая второе. Сам он не страдал от отсутствия аппетита даже во время катаклизмов и неприятностей, и всегда поглощал пищу с видимым удовольствием.
- Я на диете, - не нашла лучшей отговорки молодая женщина.
- Господи, да какая ещё диета?! – усмехнулся мужчина. - Посмотри на себя! Прямо высушенная стрекоза, да и только!
- Спасибо за комплимент, Илья Тимофеевич, - сказала Юля, глотая слёзы. Услышать такое от мужчины, который столько лет занимал её мысли, было не слишком приятно. Да что уж там! Она и сама знала, что слишком худа и костлява, чтобы нравиться мужчинам. Тем более таким – молодым, импозантным, и богатым, которые легко могут получить любую женщину, какую пожелают.
- Извини, Юлька. Кажется, я не очень удачно пошутил, - смешался Илья. Ну, как он может, в самом деле, говорить ей такое! Даже те четыре дня довольно тесного общения с девушкой не дают ему на это права.
- Если вы уже закончили свой обед, Илья Тимофеевич, то, пожалуйста, отвезите меня в офис. Сотрудники уже и так косятся на меня – то я выступаю в роли вашего личного переводчика, то обедаю с вами в ресторане. Могут пойти слухи, а вам это надо?
- Честно говоря, мне совершенно наплевать на то, что говорят обо мне мои люди. Пусть чешут языками, если есть желание! Лишь бы хорошо работали. Но, если что, ты скажи. Я сумею быстро навести порядок!
- Хорошо, Илья Тимофеевич. Как только, так сразу…
В общем, обед прошёл хуже некуда, и Илья уже жалел, что затеял его. Наверно, всё-таки будет лучше действовать через отца Юльки, который смог разыскать его полгода назад. Да, тогда он очень обидел подполковника. Но ведь всё можно исправить! Самое главное сейчас – чтобы было хорошо его сыну, его Илье, к которому за эти несколько коротких встреч на улице он уже успел привязаться. Ну, как же не привязаться к своей собственной маленькой копии!
Когда автомобиль проезжал мимо цветочного магазина, Илья попросил водителя остановиться, и выскочил из машины.
- Я на одну секунду, - сказал он Юлии, и правда, выйдя из магазина через пару минут. В руках он держал букет красных роз.
- Это тебе! – сказал он, снова садясь на заднее сидение рядом с Юлией.
- Зря вы это, Илья Тимофеевич. Ну, и куда я с ними?
- Поставишь на своем рабочем столе.
Юлия вздохнула, и ничего не сказала – только букета ей не хватало сегодня для полного счастья.
Илья высадил Юлию у входа в офис, и его иномарка сразу умчалась. Но в это время несколько сотрудников компании стояли на улице с сигаретами в руках, и о чем-то переговаривались.
Юля, которая хотела выкинуть букет в ближайшую урну, не смогла сделать этого на виду у всех, и принесла букет в свой рабочий кабинет.
- О, вот и Юлия явилась! Ну, как обед в ресторане? – спросила молодая, довольно красивая женщина, которая особенно невзлюбила Юлию, потому что все её потуги хоть ненадолго стать фавориткой господина Нелидова не увенчались успехом – он ни разу даже не посмотрел в её сторону. – А ты и на букет босса выставила! Вот молодец! И что вы решили по поводу сына? Он всё-таки будет жить с ним? Или ты слишком много просишь за это? Ну, расскажи нам, поделись секретом…
- Господи, какие глупости вы говорите! Причем тут мой сын?!
- Ну, ты же не будешь отрицать, что родила сына от нашего босса? А он за это взял тебя в свою компанию, устроил тут настоящую синекуру, и осыпает деньгами…
- Мне показалось, я работаю тут не меньше, чем другие сотрудники…
- А вот если кажется, то креститься надо! Ну, так на чем вы остановились? Ты сказала, что согласна только на место его законной супруги, да? Только ведь ты совсем не в его вкусе, милая. Он терпеть не может сушеную воблу, ему по душе женщины в теле!
- Что тут происходит? – услышала Юля строгий голос Агнии Петровны.
- Да ничего, Агния Петровна! Просто Юлия рассказывает нам, как пыталась сегодня женить на себе Илью Тимофеевича, и что из этого получилось.
- Это правда, Юлия? – ахнула Агния Петровна, глядя на молодую женщину, которая молча сидела за своим рабочим столом, и больше напоминала собой каменную статую.
- Простите, но я не намерена обсуждать с кем бы то ни было из вас свои личные проблемы, - сказала Юлия, и, взяв листок бумаги, начала что-то быстро писать на нём.
- Вот, пожалуйста, - сказала она через минуту, отдавая листок начальнице.
- Что это? Заявление об уходе? Вот это номер! Но почему ты хочешь уйти, Юлия? Тебе что, плохо у нас? Илья Тимофеевич будет очень недоволен, когда узнает…
- А вот мнение Ильи Тимофеевича по этому вопросу заботит меня меньше всего. Так что, счастливо оставаться! – сказала Юлия, и встала с кресла.
- Ты что, собираешься уйти прямо сейчас? – схватилась за сердце Агния Петровна, считавшая, что сможет уговорить молодую женщину остаться, поговорив с ней наедине и пообещав ей за работу ещё большие деньги. - Но как же отдел кадров, бухгалтерия… Трудовая книжка, зарплата…
- Шли бы вы куда подальше с вашими деньгами! А трудовая… Думаю, она мне больше не понадобится.
Схватив сумочку и плащ, Юлия вышла из комнаты, и там сразу повисла нехорошая тишина.
- Так, милые дамы. А теперь я хотела бы знать, что тут произошло! Ну! Я жду! – строгим голосом сказала Агния Петровна.
Но дамы молчали, как будто набрали в рот воды.
- Да затравили девчонку совсем, - неожиданно сказал невысокий пожилой мужчина, сидевший в дальнем углу комнаты, который обычно почти ни с кем не разговаривал, и поэтому дамы совсем не принимали его в расчет, делясь друг с другом секретами, как будто он был пустым местом.
- А вот отсюда попрошу поподробнее, - строго сказала Агния Петровна, - с чего всё началось, и когда…
- Лидочка, секретарша, прибежала как-то, глаза квадратные, и давай рассказывать, что Юлия была когда-то любовницей нашего босса, и у неё от него ребенок. Вот наши дамы и взбесились. Тут такое началось! Чего только ни приплели... Языки-то без костей! А та терпела. Да, видно, и её терпению пришел конец. Сколько ж можно!
- Вот как! Ну, я этого так не оставлю…
…Поняв, что запахло жареным, и руководство собирается строго наказать тех, кто принимал участие в этом незамысловатом и не слишком красивом шоу, люди быстро выдали тех, кто был зачинщиком. В список попала и та красивая дама, что намекала Юлии на шантаж бывшего любовника своим сыном, и Анжелика, которая упрекала Юлию в незаслуженно большой зарплате, и, главное, секретарша Льва Андриановича, Лидия, которая и передала им разговор шефа и Агнии Петровны.
- Ну, так. Думаю, Илья Тимофеевич лично решит вашу судьбу, - сказала Агния Петровна после небольшого расследования, пригласив трех женщин в свой кабинет и не предложив им присесть, как делала это обычно – дамы так и стояли перед ней, нервно теребя в руках носовые платочки. – Лично я буду настаивать на увольнении. Так что, собирайте вещи. И помните, что после увольнения устроиться на работу вам будет очень сложно. Обычно работодатели звонят на предыдущее место работы, чтобы разузнать о сотруднике. А уж я сумею дать вам соответствующую характеристику! Думаю, после разговора со мной никто не доверит вам даже вынести мусор или вымыть сортир!..
На дам, стоящих у неё «на ковре», страшно было взглянуть – куда только подевалась их бравада и тот напор, с каким они клеймили позором бедную женщину! Но… Теперь уже ничего не изменить. Да, Юлии жизнь они, кажется, испортили. Ну, а себе, любимым?..
…А Юля ехала домой. Сегодня она не в состоянии была толкаться в метро, а потом два часа трястись в переполненной электричке, наполненной запахами перегара, чеснока и табачного дыма, и поэтому взяла такси. Она посчитала, что один раз в жизни можно потратить на себя немного денег из семейного бюджета…
Юлия думала о том, почему так безжалостны люди. Вот, растоптали её, как будто она в чем-то перед ними виновата. Ну, а Илья? Чего плохого ему-то она сделала? Значит, он как-то узнал, что у него есть сын, и собирался отнять его. Ну, что ж! Наверно, он смог бы доказать в суде, что она была своему сыну не слишком хорошей матерью. Куда же ей «бодаться» с богатым Ильёй! Конечно, он получил бы его – не мытьем, так катаньем. Ну, а теперь ему будет значительно проще получить опекунство. Ведь её сын останется сиротой. Она не хочет жить на этом свете, с головы до ног перепачканная грязью, и преданная тем единственным мужчиной, которого любила!
- Вот так. Никому в жизни я не желала зла. И почему-то помешала людям. Странно… Впрочем, чего же странного! Наверно, на их фоне я выглядела белой вороной. А в стае не любят тех, кто не похож на них, и прогоняют таких прочь от себя. Так что, всё легко объяснимо…
…Проезжая мимо аптеки, она попросила водителя такси остановиться, и купила лекарство. Юлия взяла целых две упаковки, чтобы действовать наверняка…
Приехав домой, она увидела, что дома никого нет – отец в это время обычно гулял на улице с внуком, а мать сидела на лавочке с подружками. Ведь сегодня дочка приехала домой раньше, чем обычно, и её не ждали так рано…
…Когда мать, чувствуя необычное волнение и теснение в груди, поднялась к себе в квартиру, она увидела дочь, лежащую на постели с закрытыми глазами, и записку, в которой Юлия просила простить её за то, что она натворила. Рядом с запиской лежал запечатанный конверт, который предназначался господину Нелидову. Именно так – не Илье Тимофеевичу, не просто Илье - а господину Нелидову. На столе стояла чашка с водой, и рядом с ней лежали пустые упаковки от лекарства…
Мать кинулась к телефону, и уже через десять минут к ним в дверь звонили врачи. Они быстро осмотрели Юлию, положили её на носилки, и увезли в больницу, но на вопрос матери, будет ли жива их дочь, только пожали плечами – они же не боги, и не умеют оживлять мертвых, а эта женщина, лежащая на носилках с иглой от капельницы в вене, скорее мертва, чем жива – кома, одно слово…
Пришедшие после прогулки дед и внук уже не застали дома ни Юлии, ни медиков.
- Что тут случилось? – спросил Николай Иваныч, увидев заплаканную жену и беспорядок в квартире.
- Вот, - сказала Клавдия Васильевна, и отдала мужу записку Юлии.
Тот прочитал, и схватился за сердце – такого удара он никак не ожидал. И опять на их пути возник этот проклятый Илья! Мало бед он натворил! И теперь вот, отнял у них их свет в окошке, их ненаглядную девочку, мать их внука!
- Де-е-д, - теребил деда за руку Илья. – А мама скоро придет?
Николай Иваныч переглянулся с женой.
- Так уехала она, детка. В командировку, по работе… Вот, звонила недавно…
- Жалко…
- Конечно, жалко, что ж тут скажешь! – ответил дед, и сильно прижал внука к себе. – А мы ждать её будем, правда, Илюшка?
- Правда, деда…
…На следующий день утром в кабинет Ильи вошел его помощник, Леонид Матвеевич.
- Ты по делу, или как? – спросил Илья, который был со своим помощником в приятельских отношениях. Иногда тот заходил к нему просто так, по дружбе, а иногда – только для того, чтобы рассказать свежий анекдот.
- По делу.
- Тогда говори. Только быстро – дел сегодня невпроворот.
- Понимаешь, Илья, та девушка, ну, Юлия Малышкина…
- И что с ней?
- Вчера она уволилась с работы. Мне позвонила Агния Петровна, её начальница. Странно там как-то всё. Говорит, даже зарплату не взяла, и трудовую оставила – сказала, что больше она ей не потребуется.
- Очень интересно! Вечно эти бабы чудят! Ну, что ей ещё нужно?! Я ведь сделал для неё всё, что мог!
- Значит, так и запишем. Ты сделал всё, что мог, а она отказалась от твоих благодеяний, и ушла, отказавшись даже от заработанных денег… Ну, что ж! Бывает и такое… Только это мало похоже на женский каприз, а больше смахивает на жест отчаяния. Согласись?
- Черт его знает! Может, случилось что? Не нравится мне, что она от денег отказалась, и трудовую не взяла. Соедини-ка меня с этой, как её…
- Агнией Петровной?
- Ну, да. Узнаю всё из первых рук. Вот ещё морока на мою голову…
…Уже через пять минут, переговорив с начальницей Юлии, он узнал обо всём.
- Значит, так! Всех баб, замешанных в этом, гнать паршивой метлой! Я ясно выражаюсь?
- Целиком и полностью согласна с вами, Илья Тимофеевич, - сказала дама, и услышала в трубке короткие гудки отбоя. Он положил трубку, даже не дослушав её. Шеф был взбешен…
- Пожалуй, надо ехать к ней, - тяжело вздохнув, сказал Илья.
- Мне поехать с тобой? – спросил Леонид Матвеевич.
- Нет, ты займешься делами. Я через сорок минут должен быть на совещании, вместо меня поедешь ты.
- Понял.
- Я пошёл…
- Удачи тебе, Илья!
Илья спустился вниз, и поехал в тот подмосковный город, где жила Юлия и его сын…
…Дома в это время были Николай Иваныч и Илюша. Клавдия Васильевна в это время сидела у постели Юлии. Так они решили – мальчика одного в квартире не оставишь, вот и будут дежурить в больнице по очереди – то мать, то отец. Больше-то всё равно помочь некому…
…Николай Иваныч услышал звонок в дверь, и сразу распахнул её, не спросив, кто там. А чего ему бояться? Чем у них можно поживиться ворам и бандитам? Разве что, стареньким телевизором или игровой приставкой, которую принес в дом внук, соврав, что получил её в школе за отличную учебу. Больше ничего ценного у них не было – не нажили… Да, вот ещё награды теперь в цене, что на парадном кителе деда горят. Только редко кто знает, сколько их у подполковника Малышкина – не привык он хвастаться перед людьми своей боевой доблестью…
Увидев, кто пришел, Николай Иваныч нехорошо дернул головой.
- Вы… Что вам ещё от нас надо?
- Я хочу увидеть Юлию. Вчера она неожиданно написала заявление об увольнении с работы…
- Нет её, Юлии…
- Как это нет? – удивился Илья. - А где же она?
- Господи, и зачем вы опять появились? Без вас у неё жизни не было, согласен, но она хотя бы живая была. А вот вы опять объявились, и…
Николай Иваныч махнул рукой, упал на стул, стоящий тут же, в прихожей, и зарыдал…
Тут же из комнаты выскочил внук, кинулся к деду, и схватил его за руку.
- Деда, ты что плачешь? Не надо…
Потом, увидев Илью, обрадовался:
- Ой, дядя Илья! Здравствуй!
- Здравствуй, малыш. Вот, я к маме твоей приехал.
- А мама в командировке, по работе. Но бабушка сказала, что скоро она вернется. Ты подожди её, а? Мы вот с дедой ждем…
- Да что случилось-то? Объясните толком…
Николай Иваныч встал со стула, с трудом сделал несколько шагов, и через минуту вынес из комнаты записку Юлии и запечатанный конверт для Ильи.
- О, Господи! Она жива?
- В коме девочка наша. Врачи сказали, что надежды совсем мало…
- Я должен быть у неё!
- Какая нежная забота, вы только подумайте! Вы разрушили нашу жизнь, из-за вас наша дочь пыталась покончить с собой, а теперь вы заберете нашего внука. Что вам ещё-то надо?
- Всё совсем не так, как вы говорите! Это просто стечение обстоятельств. Да, конечно, с себя я вины не снимаю. Я должен был разыскать её раньше, да вот, всё дела…
- Конечно, куда нашим делам с вашими делами сравниться! Спору нет, ваши куда важнее…
- Деда, ты что сказал-то, кто меня забрать хочет? – вмешался в разговор Илья-младший, который с интересом прислушивался к разговору взрослых, хотя и не всё сказанное мог понять с высоты своих неполных шести лет.
- Да вот, отец твой. Чего уж теперь этот секрет хранить!
- Дядя Илья, ты… мой папа?
- Да, вот, так получилось, малыш.
- Папка…
Илюшка кинулся к нему, а тот схватил на руки детское тельце, и прижал его к себе. И вдруг все его важные дела, встречи, договора и контракты показались ему абсолютной мелочью и чепухой по сравнению с тем, какое богатство держал он сейчас на своих руках.
- Мне мальчишки говорили, что у меня папы нет, и не было, а я всегда знал, что ты придешь! И мама так говорила…
- Вот видишь, я и пришёл, сынок… А сейчас мне ненадолго уйти надо, - сказал Илья, и отпустил сына. – Говорите адрес, Николай Иваныч.
- Да здесь она, в городской больнице, на соседней улице. Только зря вы, господин Нелидов, время драгоценное на нас тратите. Вам и без нас есть, чем заняться…
Ох, как хотелось ему ударить этого мужика по его холеной, самодовольной физиономии! Ничего, что тот на голову выше и в два раза шире его в плечах. Уж как-нибудь справился бы! Да вот, нельзя. Девочка его любила этого человека, и поручила его заботам своего сына. Так, зачем же ему окончательно портить отношения с этим типом? Достаточно уже и того, что он наговорил ему сегодня. А так… может, и разрешит когда увидеться с внуком. Ведь, если что, не поднять им с женой Илюшку, никак не поднять – здоровье уже не то. Иначе, ни за что не отдал бы внука…
- Так, я поехал…
- Там мать у неё, Клавдия Васильевна. Она ещё два часа у неё будет, а потом я её сменю…
- Не надо. Отдыхайте. Я подежурю…
- Нет, около моей дочери обязательно должен быть кто-нибудь из близких. Вдруг она придет в себя…
- Ну, если так, то…
Николай Иваныч всё-таки добился своего! Этот напыщенный индюк получил укол в сердце – они не считают его человеком, которого будет рада увидеть их дочь, когда придет в себя. Если придет в себя…
В конце концов, он поговорит с врачом. Может быть, есть ещё какие-то способы, которые можно использовать, хорошо заплатив за это. Ведь и дураку понятно, что бесплатно у нас в больницах лечат так себе, а за качественное лечение надо хорошо заплатить…
Илья пришел в то отделение, где лежала Юлия, и увидел около её палаты женщину.
- Здравствуйте, - сказал он. – Вы Клавдия Васильевна?
- Да. А вы кто? Лицо, вроде знакомое, а вот припомнить не могу…
- Я Илья Нелидов.
- Ах, вот оно что… Значит, вы отец Илюши. Похожи вы с сыном, ничего не скажешь!
- Как Юлия?
- Врачи говорят, пока без изменений. Но вы же знаете, в коме каждый день – это шаг в вечность…
- И где я могу разыскать врача?
- Так, в ординаторской он, если не ушел, минут десять назад ещё здесь был!
- Пойду, посмотрю. Может быть, мне удастся поговорить с ним!
- Поговорите. А нам говорить не о чем – нам только молиться надо о девочке нашей… Вот что удумала, дурочка! Руки на себя наложить… Грех-то какой, Господи! Видно, нервы не выдержали такой жизни…
…Лечащий врач Юлии оказался на месте. Поняв, что Илья может оплатить дорогое лечение молодой женщины, он посоветовал сегодня же созвониться с лучшей клиникой в Москве, и отвезти её туда – в этой больнице ей помочь не смогут. Они уже сделали всё, что могли, и это не дало никаких результатов.
- Ну, помогите мне хотя бы организовать всё это! – попросил Илья.
- Нет проблем! – сказал врач, и сразу стал названивать по телефону. Он был доволен, что тяжелую больную забирают из его отделения. Ведь она в любую минуту может умереть, и своей гибелью испортить им все показатели. И плакала тогда их квартальная премия!..
…Итак, уже через два часа Юлию погрузили в автомобиль, и повезли в Москву…
…В больнице, куда привезли девушку, ей быстро сделали все анализы, подключили к аппаратам, поддерживающим жизнедеятельность, и поставили капельницу с дорогим лекарством. В общем, сделали всё, что смогли, и теперь ждали результатов. Родственникам разрешили посидеть рядом. Теперь около её кровати находились отец и Илья, который так и не смог уехать от неё сегодня.
…Илья смотрел на лицо Юлии, которое теперь было совершенно спокойным, и не выражало никаких эмоций – обеспокоенности, страха, тревоги, и от этого показалось ему совсем юным – именно таким, каким оно было семь лет назад, когда он впервые увидел её.
Он очень ярко вспомнил то, что почти забыл – ну, что такое четыре дня в его жизни, где каждый прожитый день наполнен борьбой с конкурентами и жаждой получить от жизни как можно больше! Но вот теперь у него появилось время, не занятое погоней за деньгами и удовольствиями, когда он просто сидел, и вспоминал… И он вспомнил всё – её глаза, преданно глядящие на него, её податливые губы и её просьбу хоть иногда вспоминать о ней.
Да, он тоже попросил на прощание вспоминать о нем, хоть иногда. И Юлия выполнила его желание – каждый день она видела его лицо перед собой, глядя на своего сына. А он… Он забыл о ней, едва переступив порог её квартиры. Ну, кто она ему, эта девочка? Так, незначительный эпизод из его бурной молодости, который с высоты прожитых лет кажется просто забавным приключением, и не более того.
А теперь он вспомнил, как хорошо ему было с Юлией, как она заботилась о нем, стирала его белье и готовила еду. Вдруг показалось даже, что он чувствует во рту вкус её борща, показавшийся ему тогда божественным, потому что до этого он не ел почти двое суток, спасаясь от своих преследователей…
Ну, и теперь самое главное. Всё, что эта девочка делала для него, она делала добровольно, не ожидая за это никакой платы. С тех пор никто и никогда не сделал для него ничего бесплатно. Даже за женскую любовь приходилось платить.
- Значит, она единственная женщина на свете, которая любила меня самого, а не мои деньги, - вдруг пришла ему в голову простая мысль, которая переворачивала его жизнь с ног на голову.
- И вот, вместо того, чтобы обрести свое счастье с любящей меня женщиной, и воспитывать своего единственного сына, я растрачивал свою жизнь на этих девиц, которым нужны только мои деньги и те удовольствия, которые они могут на них получить…
К сожалению, осознал он это, кажется, слишком поздно. Даже если молодой женщине удастся вернуться из того беспамятства, в котором она находится сейчас, вряд ли она захочет видеть его подле себя. Слишком много ошибок он наделал, слишком обидел её – так, что она не вытерпела обиды, и захотела уйти из жизни…
- Ну, буду решать проблемы по очереди, - уговаривал себя Илья. – Сейчас главное, чтобы она осталась жива. Всё остальное потом…
Но прошли ещё сутки, прежде чем ресницы молодой женщины дрогнули, затрепетали, и глаза её открылись.
Она осмотрелась вокруг, и увидела себя в больничной палате, сразу вспомнив, что с ней произошло.
- Не получилось, - вздохнула она. – Господи, и что мне теперь делать?!
Юлия чуть повернула голову, и посмотрела в окно. За окном стояла глубокая ночь, напоенная запахом теплой земли и распускающейся зелени – природа оживала.
- Интересно, сколько времени я провела здесь, в этой палате? – подумала она. – А, впрочем, какая разница…
Она поднесла к глазам часы, которые были у неё на руке, и в свете горевшего ночника увидела, что идет третий час ночи.
Часы эти медсестры несколько раз порывались снять с её руки, говоря, что они не положены в их отделении. Запястье больного должно быть свободно – мало ли что! Но отец упросил медиков оставить всё, как есть – дочь не снимала их ни разу с тех пор, как надела на руку семь лет назад, разве что, на несколько минут, пока принимала ванну.
Девушка повернула голову, и увидела сидящего рядом с её постелью Илью. Вероятно, он чуть задремал, и поэтому не заметил, когда Юлия пришла в себя.
- Интересно, а он-то что делает здесь? И как он узнал…
Девушка попыталась чуть приподняться на постели, опершись на локти, но не смогла этого сделать – слишком ослабла за эти дни. Теперь она просто лежала, глядя глазами в потолок, и размышляя о том, как будет жить – опять без работы, без денег, без веры в людей, а, главное, без веры в себя и в свои силы…
…Когда Илья проснулся рано утром, и посмотрел на Юлию, то увидел, что её глаза широко открыты, и внимательно смотрят на него.
- Ты пришла в себя… Ну, слава Богу! Я сейчас позову врача.
- Подождите, Илья Тимофеевич. Скажите сначала, вы-то тут как оказались?
- Давай, пока не будем об этом, Юленька! Самое главное – ты жива, а остальное – потом. Мы ещё успеем обсудить всё, и принять правильное решение.
- Ничего мы с вами не будем обсуждать, а все решения давно уже приняты. Вы сейчас встанете, и уйдёте отсюда. Кстати, вот, это ваше! Забирайте, и уезжайте к себе. Я не хочу вас видеть. Никогда…
Молодая женщина расстегнула замок на браслете, сняла с руки часы, оставленные им когда-то в её квартире, и протянула их Илье.
- К сожалению, те деньги, которые вы оставили мне тогда, я отдать вам не могу – я потратила их на сына. Иначе бы нам не выжить.
- Ну, зачем ты так со мной, Юля? – обиженно произнес мужчина. - Я забросил свои дела, перевез тебя в хорошую клинику, сижу тут безвылазно вторые сутки…
- Господи, ну, надо же! Вы опять на меня потратились! Ну, ничего! Не расстраивайтесь, Илья Тимофеевич! У нас есть небольшой участок земли за городом, отец выращивает там овощи. Как только я выйду отсюда, я продам его, и расплачусь. Надеюсь, вырученных денег хватит на то, чтобы оплатить услуги медиков и неделю пребывания в отдельной палате!
- Я понимаю, что ты сейчас не в себе, девочка…
- А я уже давно не в себе! Я не в себе с тех пор, как вы оказались в моей квартире семь лет назад…
- Я, пожалуй, пойду.
- Да-да, идите, Илья Тимофеевич! И спасибо вам за то, что не дали мне закончить задуманное, и обрести, наконец, покой. Теперь мне опять придется мучиться тут, не зная, что делать со своей неудавшейся жизнью…
- Прости…
- Да что вам мое прощение! Вы забудете обо мне через пять минут после того, как выйдете отсюда! Кто я для вас? Так - ерунда, мелочь…
Илья открыл дверь, и вышел из палаты, чтобы разыскать врача – судя по всему, Юлия была на пороге тяжелой истерики, и ничего ещё не кончено для неё – она по-прежнему не хочет жить…
В коридоре Илья увидел отца Юлии, который торопился, чтобы сменить его у постели дочери.
- Ну, что? – спросил он.
- Юлия пришла в себя, - сказал Илья. – И сразу прогнала меня. Вот…
Он поднял руку, и показал зажатые в ней часы.
- О, Боже! Она никогда не снимала их! Плохи твои дела, парень… Хотел бы я знать, чем ты так обидел мою девочку?
- Не знаю. Наверно, у неё много причин ненавидеть меня. Но, к сожалению, я такой, какой я есть, и другим быть не смогу, если даже очень захочу.
- Ну, а она не хочет быть рядом с таким, какой ты есть, только и всего. Думаю, будет лучше, если ты действительно уедешь сейчас отсюда, и забудешь о нас.
- Вы считаете, что это возможно?
- А почему бы и нет? В конце-концов, заплати одной из своих любовниц, и она с удовольствием родит тебе сына. Вот и решение проблемы! Или женись на одной из них, и она сделает это совершенно бесплатно. А мы уж как-нибудь сами, без твоей помощи… Нам не привыкать…
- Думаю, сейчас мне и в самом деле лучше уехать. Но я обязательно вернусь!
- Только перед этим хорошенько подумай, приятель. Стоит ли?
С этими словами Николай Иваныч пошел в палату дочери, а Илья – к лечащему врачу Юлии.
…Распахнув дверь, Николай Иваныч увидел, что его дочь плачет, смахивая ладошкой слезы, капающие из глаз.
- Господи, Юленька! Как же я рад, что нам удалось вытащить тебя!
- Не стоило стараться, папа. Моя жизнь зашла в тупик, из которого нет выхода.
- Ну, что ты говоришь, детка?! Жизнь прекрасна, несмотря ни на что! Смотри, как люди сопротивляются даже смертельной болезни и самым ужасным травмам! Вот уж, кому не позавидуешь! Но они всё равно тянутся к жизни, как тянется цветок к свету. А ты? Молодая, здоровая, красивая… Да тебе жить, да жить!
- Ты называешь жизнью наше прозябание в этом забытом Богом городке?
- Ну, что ж! Как говорится, каждому свое. Одному щи пусты, а другому – жемчуг мелок. Во все времена такое было, что ж поделаешь! Да, вот, Илья твой смог подняться. А вспомни, как его по Москве гоняли, будто дикого зверя? И где бы он был, если бы не ты? Лежал бы сейчас на кладбище…
- Не надо о нём, папа. Пожалуйста!
- Ладно, о нём не будем. Это я так, к примеру. Ну, и пусть эти богатые живут себе, как умеют! А мы будем жить так, как хотим. По крайней мере, нас, если любят, то не за деньги, как их…
В палату вошел врач, и, выставив из комнаты отца, сразу стал измерять давление своей пациентке, за лечение которой ему так щедро заплатили.
К счастью, дела у неё были совсем не так плохи, как это казалось на первый взгляд. Вот, только её настроение… Кажется, без пары недель в психушке здесь никак не обойтись! Но, прежде чем уложить молодую женщину в психиатрическую клинику, врач решил позвонить тому человеку, который полностью оплатил её лечение, и щедро отблагодарил медперсонал.
Он вошел в ординаторскую, и набрал его номер на мобильном телефоне.
- Илья Тимофеевич, это Валентин Гаврилыч беспокоит, лечащий врач Юлии Малышкиной.
- Слушаю вас внимательно, Валентин Гаврилыч. Надеюсь, с ней ничего не случилось?
- Дело в том, что по моему, так сказать, профилю женщина вполне может быть выписана хоть завтра. Но… Её психическое состояние оставляет желать лучшего. Так что, я не исключаю, что женщину придется поместить в специальное лечебное учреждение, где ей приведут в порядок психику. Иначе, я не могу дать гарантии того, что она не повторит свою попытку уйти из жизни. Больше того, я даже уверен в том, что она это сделает!
- А вы говорили с её родителями?
- Говорил. К сожалению, они мало что могут сделать в этой ситуации.
- Тогда договоримся так. Я подумаю, поговорю тут кое с кем, и позвоню вам завтра часа в два-три. Хорошо?
- Хорошо. Только не забудьте, а то мне надо договариваться насчет машины, чтобы перевезти её…
- Не волнуйтесь, не забуду…
…Про себя он уже решил, что предпримет. Надо было только ещё раз увидеть Юлю, и поговорить с её родителями…
Он не стал откладывать это, тут же встал из-за стола, и, сказав своей секретарше, что, скорее всего, не вернется сегодня в офис, вышел на улицу, где его уже ждал автомобиль.
- Куда едем, шеф? – спросил водитель.
- В больницу, - ответил Илья, вздохнув.
- Сделаем, - сказал шофер, и нажал на газ…
…Он опять остановил свою иномарку у цветочного магазина, и купил букет роз. На этот раз розы были не красными, а белыми, и очень красивыми…
…Илья шел по коридору больницы, и вдруг почувствовал, что боится этой встречи. Боится, что она снова прогонит его, и это уже навсегда. Ведь это неделю назад она была не владеющей собой женщиной, только что вышедшей из комы. Теперь слова её будут хорошо продуманы. Только вряд ли смысл сказанного изменится – он не нужен ей, и с этим уже ничего не поделаешь. Но он не может допустить, чтобы она попала в дурку, и сильные транквилизаторы прикончили её психику, и так пострадавшую от последних событий, да и от всех прошедших лет, таких нелегких для неё…
…Илья вошел в палату, и увидел рядом с постелью Юлии Николая Иваныча.
- Здравствуйте, - сказал он.
- Здравствуйте, Илья Тимофеевич, - сказал отец Юлии.
- А, это снова вы, - сказала молодая женщина. – И что на этот раз?
- Мне надо поговорить с тобой, Юля.
- Пожалуй, я пойду в коридор, покурю, - сказал Николай Иваныч. Он примерно знал, о чем хочет поговорить с его дочерью отец её ребенка…
Илья протянул Юле букет.
- Это тебе, Юля!
- Господи, опять цветы! Знаете, Илья Тимофеевич, с некоторых пор я ненавижу розы!
- Ну, ладно, если они так раздражают тебя, я отдам их медсестрам.
- Кому угодно. Мне всё равно…
- Я понял. Тебе всё равно, что происходит со мной, и вообще всё, что связано со мной, тебя совершенно не волнует.
- Как и вам всё равно, что происходит со мной.
- Это неправда. Именно поэтому я и здесь! Я хочу помочь тебе!
- А я не нуждаюсь в помощи посторонних! Я привыкла сама заботиться о себе…
- Ты не хочешь даже выслушать меня?
- Не хочу. Уходите! И прощайте. Не могу сказать, что знакомство с вами доставило мне удовольствие…
- Прощай, Юлия. Думаю, что наш сын не скажет тебе спасибо за то, что ты лишила его отца.
- Мне будет нетрудно объяснить мальчику, что общение с вами не принесет ему ничего хорошего…
Илья взял букет, лежащий на тумбочке, и вышел из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.
- Ну, как? – спросил Николай Иваныч, который ждал его неподалеку, явно волнуясь.
- Она опять не захотела говорить со мной, и не взяла даже цветы.
- Так я и знал. Не произошло ничего нового. К сожалению…
- Тогда я поговорю с вами. Итак, завтра, или самое позднее послезавтра Юлию переведут в психиатрическую клинику.
- О, Боже! И что, никак нельзя этого избежать?
- Вы поймите, ваша дочь обязательно повторит свою попытку уйти из жизни. Вы же не сможете быть около неё все двадцать четыре часа в сутки!
- И что же нам делать?
- Или смириться, или…
- Что «или»? Уж говорите, не тяните! И так голова кругом идет…
- Или больничной палатой для неё станет одна из комнат для гостей в моём доме.
- Нет, это не вариант. Она ни за что не согласится!
- Да она ничего не узнает! Её привезут поздно ночью, сделав успокаивающий укол, и отведут на второй этаж моего дома. Она у меня никогда не была, так что, риск минимален.
- Ну, предположим. Но ведь у вас она тоже будет одна.
- Я найму профессиональную сиделку. К тому же в комнате не будет никаких лекарств, ножей и других предметов, которые она сможет использовать, чтобы уйти из жизни.
- Мне надо посоветоваться с женой. Я не могу один решать такие вопросы.
- Только звоните ей прямо сейчас. Иначе, мне никак не успеть подготовиться…
Говоря так, Илья солгал – всё в его доме было готово для приема гостьи, а сиделка должна появиться в нём сразу после того, как привезут Юлию. Просто он не хотел, чтобы у родителей была возможность всё хорошенько обдумать. Ведь это их единственная дочь, они могут и не согласиться отдать её ему. Только вот, выбор у них невелик – комната в его доме, или душная шестиместная палата в психушке, в обществе психически больных людей, и ежедневные уколы, таблетки, капельницы, которые лишат её воли и притупят сознание…
Николай Иваныч отошел от Ильи, и набрал номер телефона жены.
- Это я, Клавочка. Слушай меня внимательно…
После короткого разговора отец Юлии вернулся, и сказал:
- Мы с женой вынуждены согласиться на ваше предложение. Хотя, честно говоря, не совсем понимаем, зачем вам нужна вся эта морока – больная, психически неуравновешенная женщина в доме, которая, к тому же, не хочет вас видеть…
- Просто я виноват перед ней. И хочу хоть немного загладить свою вину. Устроит вас такое объяснение?
- Вы могли бы просто-напросто предложить нам денег. Сейчас это обычная практика богачей – все свои грехи оплачивать звонкой монетой.
- Боюсь, в нашем случае это неприемлемо. Впрочем, если вам нужны деньги, я готов…
- Я не взял бы ваших денег, даже если бы умирал с голоду, - сказал Николай Иваныч, глядя в глаза Илье.
- Именно это я и имел в виду – вашу фамильную гордость… Значит, завтра вечером Юлию перевезут ко мне домой.
- Да. Нам можно будет навещать её?
- Ну, конечно! В конце-концов, мой дом – это не режимный объект, и пропуск туда не нужен, - усмехнулся Илья.
- Спасибо…
- У меня встречная просьба. Не лишайте меня возможности хоть изредка видеться с сыном!
- Знаете, когда я приехал к вам в офис полгода тому назад, я хотел только одного – чтобы вы узнали, что у вас есть сын. Я подумал, что ему может достаться хотя бы маленькая частица вашего тепла и заботы. Это очень важно для мальчика – знать, что у него есть отец. И я до сих пор придерживаюсь этого же мнения. Думаю, от общения сына с отцом никому не будет хуже…
- А вот ваша дочь другого мнения.
- Юленька совершенно выбита из жизненной колеи. И мне только предстоит выяснить, кто это сделал, и наказать её обидчиков. К сожалению, у меня пока нет времени на поиски. Но я обязательно это сделаю!
- На этот счет можете быть спокойны – они уже наказаны мной.
- И кто же это был, если не секрет?
- Просто вздорные, завистливые бабы, которые работали вместе с ней. Я уволил их с работы, и теперь они вряд ли смогут рассчитывать на приличную должность.
- Спасибо.
- Не за что. Это мой долг…
- Господи! Как всё перепуталось в жизни! Я говорю «спасибо» человеку, из-за которого моя дочь едва не покинула нас!
- К сожалению, в этом мире всё очень неоднозначно. И не всегда дело обстоит именно так, как кажется. А сейчас извините, я должен ехать.
- Да-да, а я пойду к дочери.
- И постарайтесь получше объяснить ей, что завтра её отвезут в частную клинику, где ей будет намного лучше, чем в городской психиатрической лечебнице…
…На следующий день вечером Юлии сделали укол, от которого та крепко уснула. Сонную, её положили на носилки, и отнесли в автомобиль «Скорой помощи», который уже ожидал их. Так Юлия оказалась в доме Ильи…
…Наверно, если бы молодая женщина вела себя иначе – принимала бы его помощь, или дала бы понять, что не против иногда вспомнить о том, что произошло между ними семь лет назад, снова оказавшись в его постели, Илья скоро потерял бы к ней интерес, как терял его ко всем своим женщинам. И единственно, на что она могла бы тогда рассчитывать – это на определенную сумму, которую он стал бы каждый месяц отстегивать своему ребенку. Но… Всем хорошо известно, что слаще всего бывает запретный плод. И именно таким запретным плодом стала для него Юлия, которая открыто отказалась от его помощи, и просто прогнала его от себя. А он не привык к тому, что женщина так обращается с ним! Это было необычно, и больно царапало его самолюбие. Сначала он хотел просто присутствовать в её жизни, как бывший. Ну, есть такая категория мужчин – бывшие. Бывшие любовники, бывшие мужья… С ними у женщин было всё, но уже давно закончилось. Но потом вдруг понял, что ничего с этой женщиной у него не закончено, и достаточно одной искры, чтобы всё началось сначала. В конце-концов, это была единственная женщина на всём белом свете, которая любила его. И пусть эта любовь постепенно переросла в ненависть. Что ж! Один раз он уже сумел превратить её страх в головокружительную страсть. И надеялся, что сможет и на этот раз переломить ситуацию, и доказать ей, что любит её. Он понимал, что это будет очень сложно, почти невозможно, но готов был на всё, лишь бы она была рядом, его Юлька…
…Утром Юлия проснулась оттого, что солнечный луч ласково коснулся её лица. Молодая женщина открыла глаза, и огляделась.
Комната, в которой она оказалась, была мало похожа на ту палату, где она провела последние две недели. Здесь было довольно уютно. И, что особенно её поразило, это дорогое шелковое бельё, на котором она спала.
У противоположной стены стояла точно такая же кровать. На ней сидела женщина лет пятидесяти в темно-синем платье, белом переднике и медицинской шапочке.
- Ну, вот, проснулась, милая! Доброе утро! – сказала та, и улыбнулась.
- Доброе утро! А где это я? Что-то не очень похоже на больничную палату.
- Ну, это скорее частная клиника, где тебе предстоит провести недели две-три, чтобы окончательно прийти в себя. После того, что ты натворила со своей жизнью, тебе это просто необходимо, Юленька!
- А вы кто?
- Я медсестра. Буду тут с тобой – лекарство дам, и всё такое… Зовут меня Александра Петровна.
- Понятно…
- Сейчас я завтрак принесу. А ты вставай, и иди в ванную, умойся пока, - сказала пожилая женщина, и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Как поняла Юлия, выход из этой комнаты для неё запрещен. Да она и не хотела никуда выходить. Зачем? Ей хотелось только одного – чтобы все оставили её в покое. Она будет целыми днями просто лежать на постели, глядя в потолок, в состоянии полной апатии ко всему, как делала это до сих пор. Будете пичкать таблетками? Пожалуйста! Уколы? Капельницы? Да ради Бога! Как там говорила заколдованная водяным Марья-искусница? «Что воля, что неволя – всё равно!»…
…А пока она встала, с удовольствием поплескалась под душем, а потом как следует расчесала волосы, за которыми совсем не ухаживала в больнице. От такого невнимания к себе волосы её стали тусклыми и безжизненными. Глядя на них, Юлия немного расстроилась – густые пышные волосы всегда были её гордостью. Вот, теперь и последнюю причину гордиться своей внешностью она потеряла…
…Вошедшая в комнату с сервировочным столиком Александра Петровна заметила на глазах Юлии слезинки, которая та быстро смахнула пальцами.
- Что-то случилось, милая? – спросила она. Надо было как-то найти путь к сердцу этой молодой женщины, иначе все их потуги вывести её из этого состояния будут тщетными, и никакие лекарства тут не помогут…
- Абсолютно ничего нового, - сказала та.
- Ну, тогда садись, детка. Мы сейчас будем завтракать. Как ты смотришь на блинчики с мясом и творожную запеканку?
- Обычно на завтрак мне хватало бутерброда и чашки кофе без сахара.
- Боюсь, что здесь ты этим не отделаешься, - улыбнулась женщина. – Посмотри, какая ты худенькая, прямо в чем душа держится…
- Вы правы. Один мужчина, увидев мою худобу, назвал меня сушеной стрекозой.
- А мы не будем отчаиваться. Это дело поправимое! Просто надо хорошо кушать. Было бы значительно хуже, если бы он назвал тебя дочерью кавалериста из-за твоих кривых ног. Уж этот недостаток значительно труднее исправить, хотя сейчас за деньги можно сделать и не такое. Так что, правильный режим и хорошее питание помогут тебе быстро прийти в форму. Вот тогда и посмотрим, что скажет тот мужчина, увидев перед собой настоящую красавицу!
- Ничего не скажет. Мы больше никогда с ним не увидимся.
- Ну, жизнь – штука длинная, и никогда не знаешь, что ждет тебя впереди. Так что давай, приступай! – сказала Александра Петровна, придвигая тарелку с едой ей поближе.
Еда оказалась вкусной, совсем не такой, какая была в больнице, и больше напоминала мамину стряпню. Поэтому Юлия съела почти всё.
- Вот и хорошо, девочка. А теперь прими лекарство. Это просто легкое успокаивающее средство.
Юлия выпила таблетку, и прилегла.
- Здесь есть телевизор, ты можешь посмотреть, если хочешь.
- Не хочу.
- Ну, а чего ты хочешь, Юленька?
- Тишины и покоя. Больше мне ничего не надо!
На глазах у Юлии опять показались слёзы.
- Тишины и покоя обычно хотят очень старые люди, у которых нет никаких желаний, и иссякли мечты. А тебе всего двадцать пять, девочка. И у тебя подрастает сын… Почему ты вдруг решила, что тебе не нужен ни он, ни твои родители, ни собственная жизнь? Ведь должна же быть для этого причина. Причем, очень веская. Ты не хочешь рассказать мне об этом? Поверь, тебе будет легче, если свои мысли ты облечешь в слова, и произнесешь их вслух.
- Нет никакой причины. Просто навалилось всё сразу. На работе незаслуженно обидели, назвав бездельницей, шантажисткой и охотницей за богатыми мужиками. А тот мужчина, из-за которого всё и произошло, намекнул, что непрочь забрать у меня ребенка, чтобы самому воспитывать сына.
- Так это он назвал тебя сушеной стрекозой, да, девочка?
- Да. Больше он не нашел для меня нежных слов, увидев после семи лет разлуки. Но я и без этого знала, что не нужна ему. Я уже свыклась с мыслью, что всегда буду одна, и вдруг опять появляется он. Оказывается, это именно он приказал своему заместителю разыскать меня, и устроить на работу. Надо сказать, что денег он не пожалел – мой труд он оценил вполне достойно. На эти деньги я должна была кормить и одевать его ребенка. Благородно, правда? А потом, вероятно, привязался к мальчику, и захотел, чтобы он рос в его доме. Ну, с богатым спорить – бесполезное дело, любой суд наверняка пошел бы ему навстречу. Вот и оказалась я на пороге счастливой жизни – без работы, без денег, без сына… Никому не нужная сушеная стрекоза…
- Давай договоримся, что ты никогда больше не будешь повторять этих слов! Как раз эта твоя проблема довольно быстро решается. Что касается остальных проблем… Ну, отсутствие работы и денег – это дело тоже вполне поправимое. С твоим образованием найти работу сейчас не проблема. А про свою обиду на склочных баб - плюнь и разотри! Такие всегда были, есть и будут. Уверена, что они уже хорошенько наказаны за то, что натворили, и впредь будут думать, что делают! Мне кажется, в итоге всё тут сводится к одному – ты до сих пор любишь отца твоего ребенка, и, поняв, что вы никогда не будете вместе, ты решила покинуть этот мир.
- Это неправда, Александра Петровна, я его не люблю. Мне неприятно даже вспоминать о нём. Да и было бы что вспоминать! Ведь не то, как он изнасиловал меня в моей же квартире, угрожая пистолетом!
- Значит, я ошиблась. Ну, что ж! Как говорится, Бывает и на старуху проруха. Только вот что я скажу тебе, девочка моя! От насильников девушки детей не рожают…
- Да, вы правы. Именно с ним я впервые ощутила головокружительную страсть, которая быстро заставила меня забыть о том, как неудачно началось наше знакомство.
- И потом ты не вышла замуж потому, что всегда сравнивала с ним окружающих тебя мужчин, и никто не выдерживал этого сравнения, не так ли?
- Откуда вы знаете? – ахнула Юлия, и от испуга прикрыла рот ладошкой. Женщина читала то, что было у неё в душе, как будто это была открытая книга!
- Ничего я не знаю. Это мои предположения. Просто я слишком давно живу на свете, и хорошо знаю людей и те чувства, которые движут ими.
- Ну, а если так? Посоветуйте, что же мне делать теперь?
- Тут есть два пути – или забыть о нём, или добиться того, чтобы он снова почувствовал влечение к тебе.
- Господи, ну, какое влечение! О чём вы? Он богат, и может позволить себе привести в дом любую красотку. Куда мне до них! Посмотрите на меня! Я лишилась последнего, что могло во мне нравиться ему - своих красивых волос…
- Подумаешь, проблема - волосы! Несколько питательных масок – и они снова будут мягкими и блестящими, как шёлк. Ну, а по поводу красоток… Да, это проблема! Девицы сейчас в нужных местах накачаны силиконом, и выглядят сногсшибательно. Надо подумать, как нам обойти их. В конце-концов, в арсенале женщин есть не только внешность… И ты прекрасно знаешь об этом.
- Но Илья не устраивает в постели викторин или литературных диспутов, где я могла бы блеснуть эрудицией, - усмехнулась Юлия. - У него на уме совершенно другое… По крайней мере, так было семь лет назад. Не думаю, что с тех пор что-то изменилось.
- Ладно. Будем думать! – вздохнула Александра Петровна, которая знала об отношениях Юлии и Ильи абсолютно всё, но не могла столь быстро открыть все карты, иначе девушка просто не поверит ей, и замкнется в себе. Она посчитала, что и того, что сделано сегодня, вполне достаточно. – Ну, а сейчас – второй завтрак, мадмуазель!
- Как второй? – удивилась девушка. Ей и одного было больше, чем достаточно!
- Ну, это просто сладкая булочка, сок и фрукты, - сказала медсестра, и вышла из комнаты, захватив с собой сервировочный столик…
…После того как Юлия выпила на ночь успокаивающий отвар и спокойно уснула, Александра Петровна выскользнула из комнаты, и пошла в гостиную, где её с нетерпением ждал хозяин дома.
- Ну, как, Александра Петровна?
- Что я могу сказать? На долю этой женщины выпало слишком мало радости. Счастье почему-то обошло её стороной. Хотя она хороша собой, умна, образованна, и могла бы стать хорошей женой любому мужчине. Только вот, никак не может забыть четырех дней, проведенных с вами, Илья Тимофеевич. Единственно, что есть у неё на свете – это её сын. Поняв, что вы хотите забрать его, она не выдержала, и... Вот так обстоят дела.
- Вы считаете, что она до сих пор не вышла замуж, потому что не может забыть меня?!
- Однозначно!
- Но я же пытался… Я хотел поговорить… Она прогнала меня!
- Ну, а как ещё может поступить женщина, если любимый мужчина называет её сушеной стрекозой?!
- Это была неудачная шутка, я попросил за неё прощения.
- Кстати, её излишняя худоба – это результат длительного недоедания. Девушка просто голодала! И за это время желудок её настолько сузился, что теперь не желает принимать необходимое количество пищи. Но думаю, что под моим руководством дело потихоньку пойдет на лад.
- А что в это время делать мне?
- Ничего не делать. Немного подождать, только и всего. Вы слишком быстро хотите получить результат. В жизни так не бывает.
- Ладно. Я подожду. Что я ещё могу сделать для неё?
- Нужно купить питательные гели для волос. К сожалению, без ухода волосы Юлии стали выглядеть не слишком хорошо, и это её расстроило.
- Ладно. Завтра же я позабочусь об этом.
- Вот и славно. А теперь я пойду к Юлии. Не хочу надолго оставлять её одну…
- Пожалуй, я тоже пойду спать, - сказал Илья, и через несколько минут уже лежал в своей постели на точно таком же белье, какое было на постели Юлии.
Перед тем как окунуться в сон, он вспомнил, как спал на узенькой скрипучей кровати в крошечной запущенной квартирке, где жила Юлия, крепко прижимая к себе худенькое женское тело. Почему-то при этом воспоминании сердце его сладко заныло. Вот, она здесь, в его доме, он может пройти по коридору несколько метров, открыть дверь, и увидеть её. И услышать:
- Уходи прочь, Илья! Я не хочу тебя видеть…
- Да, вот так бывает… Почему-то человеку всегда хочется именно того, чего он не может получить, - вздохнул Илья, и попытался заснуть. Но сон не шел. Он встал, и налил себе в пузатую рюмку немного коньяка. В это время на улице пошел дождь. Капли стучали по стеклу и шумели в листве деревьев. Под их шум в доме заснули все – сам Илья, Юлия и Александра Петровна Богуш - лучший врач-психотерапевт, какого он смог найти…
…Так шли дни. У Юлии, наконец-то, появились желания. То она захотела помаду, чтобы подкрасить губы, которые были ещё слишком бледными после болезни, то особую щетку для волос, чтобы делать массаж головы. Её почему-то нисколько не удивляло то, что все её желания исполняются сразу, как будто взмахом волшебной палочки. Просто она теперь, стараниями Александры Петровны, которая стала для неё лучшей подругой и наперсницей, настроила себя на то, что у неё началась светлая полоса в жизни, и принимала на веру всё то, что та говорила ей.
Иногда её навещали родители. Они сидели рядом с ней, и радовались, что на щеках дочери снова появился нежный румянец, а из глаз исчезло выражение обреченности и тоски.
- Ну, как ты, девочка? – спрашивал отец, ласково гладя её по голове. – Тебе уже лучше?
- Лучше, папа. Кажется, жизнь возвращается ко мне.
- Вот и прекрасно. Так и должно быть. Нельзя опускать руки перед трудностями, когда тебе нет ещё и двадцати шести. Надо жить, и радоваться жизни.
- А как там мой Илья?
Отец вскинул глаза на дочь, как будто не уверенный в том, о каком Илье спрашивает дочь – о младшем или о старшем. Но потом понял, что она, конечно, говорит о сыне, и даже не догадывается, что живет в доме старшего Ильи, который взял на себя все заботы о ней.
- С мальчиком всё в порядке. Он очень скучает по тебе, детка…
- Жаль, что ему нельзя прийти сюда…
Юлия была совершенно уверена, что находится в психиатрической клинике, куда не пускают детей.
- Ты уж потерпи немного. Совсем скоро ты выйдешь отсюда.
- Я очень на это надеюсь, папа…
…Каждый вечер, перед тем, как лечь спать, Юлия долго разговаривала со своей сиделкой. Она удивлялась её мудрости, потому что могла получить ответ на любой вопрос, который мучил её.
- А помните, Александра Петровна, вы сказали мне, что в арсенале женщины есть кое-что ещё, кроме красивой внешности. Может быть, скажете, наконец, что там есть ещё? Было бы неплохо узнать – так, на всякий случай…
- В этом нет никакого секрета, милая. Это душа… А она у тебя чистая и любящая. Ведь как называют этих продажных женщин, готовых ради денег на всё? Бездушными куклами. А о тебе так сказать не сможет никто, даже самый ярый твой недоброжелатель. Почему-то мне кажется, что тот мужчина, которого ты любишь, начал понимать это. И мой тебе совет – не отталкивать его сразу, если он ещё раз попытается поговорить с тобой.
- Думаю, что больше я не увижу его. Такой человек, как он, не прощает обид. А сама я тем более не буду искать с ним встречи. Так что, скорее всего, каждый из нас пойдет своей дорогой, и они никогда не пересекутся.
- Ну, у тебя будет возможность это проверить. Ведь теперь ты не собираешься повторить свою попытку уйти из жизни?
- Нет. Но что было бы, если бы я не повстречала вас?!
- Зачем думать об этом? Надо жить дальше, и сейчас нам просто необходимо решить, в чем ты будешь, когда выйдешь отсюда.
- Да какая разница?! Кого мне удивлять своими нарядами?!
Александра Петровна пожала плечами – мало ли кому придет в голову встретить её в дверях…
- И всё-таки, я считаю, что перед выпиской тебе надо привести себя в порядок. Ведь никогда нельзя знать, кого ты можешь встретить у входа!
- Хорошо. Вы меня уговорили! Я попрошу маму привезти мне красивое платье и туфли на шпильке. Только что будет с моими бедными ногами, после того как я проведу пару часов в переполненной электричке, не присев ни на секунду!
- Ну, на сей раз у вас есть веская причина разориться на такси…
…У Александры Петровны был разработан чёткий план – Юлия спускается вниз, где её ждут родные, и среди них – Илья Тимофеевич, которого девушка просто не сможет проигнорировать на виду у отца, матери и его сына. Илья предложит отвезти их на своей автомашине, отец и мать совсем не будут против, а сын так вообще будет в восторге, и ей придется согласиться. Ну, а там…
…К сожалению, этому плану не суждено было сбыться. В последнюю ночь пребывания Юлии в доме Ильи Александра Петровна немного ослабила бдительность, и вышла из спальни, оставив дверь чуть приоткрытой. И Юля решила, что не будет особой беды, если она проведет напоследок небольшую экскурсию, и увидит других больных, которые лежат здесь.
Время было ещё не слишком позднее, где-то около десяти часов вечера. Но свет в комнатах, мимо которых она проходила, был уже погашен.
- Ну, вот, все уже легли спать, - расстроенно подумала девушка, и вдруг увидела, что из-под одной двери виднеется свет.
Она постучала в эту дверь, и через мгновение та распахнулась перед ней. В дверях, как обычно, заняв собой почти весь проем, стоял Илья.
- Ты? – ахнула Юлия.
- Я…
- Господи, вы-то что здесь делаете, Илья Тимофеевич? Тоже лечите пошатнувшуюся психику?
Илье предстояло сейчас ответить на этот непростой для него вопрос, причем сделать так, чтобы ответ этот был правдоподобен и не обидел молодую женщину, а времени на раздумья почти не было.
- Нет, просто я с тобой…
- Со мной? – опять ахнула Юлия.
- Ну, да. Теперь всегда будет так – где ты, там и я…
- Но меня выписывают завтра, я уеду отсюда.
- Если захочешь, ты можешь остаться здесь навсегда…
- Как это - навсегда? В качестве кого?
- Хочешь – гостьей, а хочешь – хозяйкой. Решение за тобой.
- Значит, это ваш дом?
- Да.
- И вы держали меня здесь взаперти?! Замечательно!
- А какой у меня ещё был выход? Или психушка, или эта комната в моем доме…
- Значит, вы всегда были рядом…
- Был. Мне очень хотелось тебя увидеть. Только разве уговоришь твою сиделку?! Да и ты наверняка просто прогнала бы меня прочь…
- А сиделка – это тоже ваших рук дело?
- Ну, а кто же стал бы ухаживать за тобой?
- Наверно, я должна поблагодарить вас за всё… Спасибо, Илья!
- Да за что спасибо? За то, что не дал умереть любимой женщине?
- Это вы про меня?
- Ну, а про кого же ещё?
- Мне казалось, что…
- Давай, не будем о прошлом! Пусть наши воспоминания остановятся на той минуте, когда я позвал тебя, помнишь? Я сказал тогда: «Иди ко мне, Юленька! Сама…»! И ты кинулась ко мне. Помнишь, как хорошо нам было?
- Помню.
- Может, попробуем ещё раз? Иди ко мне, Юленька!
Илья протянул руки, и Юлия не смогла устоять перед этим призывом.
- Пусть одна ночь, пусть только один час, но я буду с ним, как тогда! – подумала она, падая к нему в объятия, целиком растворяясь в нём…
И как будто не было этих семи лет, как будто не было равнодушия Ильи и обиды Юлии – всё было так, как и в прошлый раз. Только ещё лучше, потому что оба знали, чего хотят друг от друга…
- Ты можешь мне не верить, но мне никогда ещё не было так хорошо, - сказал Илья.
- Я тебе верю, Илья. По-моему, ты никогда не скрывал того, что видел, или что чувствовал, по крайней мере, передо мной… Должна сказать, что мне тоже было очень хорошо. Господи, что же теперь будет?!
- А что будет? Ты останешься у меня. Если захочешь, конечно. И мы будем каждый день испытывать ту одуряющую страсть, которую испытали сегодня.
- Очень заманчиво…
- А теперь давай спать. Мне завтра рано вставать. Дела…
- Ну, конечно. Пожалуй, мне надо пойти к себе в комнату. Александра Петровна, наверно, уже обыскалась меня.
- Думаю, она уже поняла, где пропадает её подопечная. Так что, ты вполне можешь остаться здесь на всю ночь…
- Правда? Это было бы замечательно…
Юля уютно устроилась на плече Ильи, и сразу уснула – её организм не выдержал подобного эмоционального всплеска, и сразу отключился. А Илья ещё долго смотрел на её лицо, всё больше убеждаясь в том, что это его женщина, рядом с которой ему предстоит прожить долгие годы.
- Никуда не отпущу, - прошептал он, и крепко прижал её к себе, как делал это семь лет назад…
…Утром Илья проснулся первым, и встал с постели, не разбудив Юлию.
- Пусть поспит девочка, - подумал он, и при этом его захлестнула волна необыкновенной нежности к этой маленькой женщине, которая сегодня спала рядом с ним.
- Ты уже уходишь? – вдруг спросила Юлия, открыв глаза.
- Да, мне пора. Ты поспи ещё немного. Я приеду часа через три. А ты, если хочешь, осмотри дом, и познакомься с его обитателями.
- Ладно.
- И… подумай над моим предложением!
- Каким предложением?
- Я спросил у тебя, кем ты хочешь быть в этом доме – гостьей, или хозяйкой.
- Хорошо, я подумаю…
А что тут думать? Разве есть для неё на свете мужчина лучше, чем Илья?! И не их вина, что всё вышло так, а не иначе. Просто времена были такие – трудные и жестокие. Они ломали людей, перекраивали их судьбы, и заставляли страдать. Что поделаешь?
- Наверно, надо простить и забыть всё, что было, - подумала Юлия. – И начать жизнь с чистого листа. И, может быть, счастье войдет в наш дом. В конце-концов, он отец моего сына. И, кажется, на сей раз не обманывает меня. Ему, и правда, хорошо со мной. Ну, а что ещё нужно женщине? Семья, дом, ребенок, любящий муж и счастливые старики. Вполне может быть, что я получу всё это, если скажу ему «да»…
На этой позитивной ноте Юлия встала с постели, и пошла в душ. Здесь везде были вещи Ильи – его одеколон, его бритвенный прибор, его полотенце, небрежно брошенное на стул, его щетка для волос. Вот только на полочке среди мужских вещей Юлия заметила дорогую дамскую заколку со стразами.
- Ну, а что я хотела? – вздохнула она. – Такой мужчина, конечно, пользуется успехом у дам. Было бы странно, если бы всё было иначе.
Приняв душ, девушка начала путешествие по дому, открывая одну за другой все двери. Обследовав второй этаж, она спустилась на первый, и вдруг услышала из приоткрытой двери женские голоса.
- …так ты думаешь, она сегодня провела ночь у него? – спросил первый голос.
- Да, я просто уверена в этом. Иначе, где же она была? – ответил второй.
- Бедная девочка!
- Это ещё почему?
- Да не нужна она ему совсем! Господи, сколько их тут перебывало, если бы ты только знала! И все, как одна – высокие, молодые, красивые… Только недолго музыка играла! Самое большее, на что они могли рассчитывать – неделя в этом доме, а потом прощание, и уже через день новая пассия. Так что, не на что надеяться бедняжке, бежать ей надо от него, вот что!
- Ты не права. Я думаю, что всё совсем не так, - воскликнула женщина голосом, очень похожим на голос Александры Петровны.
- Господи, да нельзя же быть такой наивной! Наиграется он с ней, и бросит! Ну, зачем она ему, скажи, пожалуйста – ни красоты, ни роста, да ещё и с неустойчивой психикой! Так просто, разве что, время провести…
- Он оплатил её лечение, забрал из больницы, платит мне. И это только затем, чтобы неделю покувыркаться с ней в постели? Да такого не может быть!
- Ну, так, может, грехи замаливает. Ведь наверняка из-за него бедная женщина чуть с жизнью не распрощалась…
- Если так, значит, я ничего не понимаю в людях, и мне надо менять профессию!
- А на что её менять-то? Сиделка при больной, она сиделка и есть, как ни крути!
- Я не сиделка. Я опытный врач-психотерапевт. Илья Тимофеевич нанял меня за большие деньги, чтобы я помогла справиться его девочке с нервным срывом…
- Так вот в чем дело! – подумала Юлия. – Вот почему эта женщина смогла так быстро стать моей самой задушевной подругой! Ещё бы! Опытный психотерапевт! Да она могла внушить мне всё, что угодно, даже убедить в том, что я не Юлия Малышкина, а царица Савская! Значит, всё здесь поддельное – и палата, и сиделка… Может быть, и Илья тоже? Скорее всего, так оно и есть. Чудес на свете не бывает. Пора бы уже понять это, и не ждать их от жизни. И права та женщина, которая говорит, что не нужна я ему. Поиграет недельку, и попросит уйти из дома. И что мне делать тогда? Вот ведь, наступила на одни и те же грабли во второй раз. Один-то раз, видно, ничему не научил! Ладно. Пожалуй, пора мне покинуть этот дом, пока меня опять не заперли в комнате на втором этаже…
Она быстро поднялась по лестнице, зашла в ту комнату, где провела больше двух недель, и открыла гардероб. Там висело платье, которое они с Александрой Петровной подготовили ко дню выписки, и стояли лаковые туфельки на высокой шпильке.
- Ну, что ж! – вздохнула девушка. – Надену это. Другого же всё равно нет.
Юлия быстро оделась, и выскользнула из дома.
Охранник удивленно посмотрел на неё, но ничего не сказал – кто знает, что делала эта женщина в доме, и почему у неё в руках нет даже маленькой дамской сумочки. Он не стал останавливать её – на это он не получил никаких указаний от шефа. А так как женщины тут не были редкостью, то не стал даже звонить ему. В первый раз что ли, покидали дамы этот дом?! Правда, обычно в Москву их отвозил автомобиль, а тут она вышла в туфельках на высоченной шпильке, и пошла по направлению к воротам. Это показалось странным, но не настолько, чтобы набрать на мобильнике номер Ильи Тимофеевича. Зачем беспокоить его по пустякам? Уже завтра тут появится другая, не вопрос…
- Скажите, как мне выйти к шоссе? – спросила молодая женщина, не поднимая глаз.
- Так тут к шоссе ведет одна дорога, - показал охранник на заасфальтированную полосу, ведущую к воротам. – Только далековато будет пешком-то!
Парень посмотрел на ноги девушки, на её высокие каблуки, покачал головой, и хмыкнул.
- А далековато – это сколько?
- Ну, километра четыре, наверное, или чуть больше. И в основном лесом…
- Ну, это ерунда, - сказала женщина, быстро скинула с себя туфли на шпильках, и теперь стояла перед охранником босиком. – Спасибо вам. И… Прощайте!
- Прощайте, - сказал охранник, и решил всё-таки позвонить шефу. Что-то в этой молодой женщине насторожило его. Но тут зазвонил его мобильный, и он минут пятнадцать говорил со своей знакомой девушкой, совершенно позабыв о том, что надо позвонить шефу…
…Приготовив завтрак для Юлии, Александра Петровна повезла сервировочный столик в комнату, где жила девушка всё это время, и, оставив его там, пошла в комнату Ильи, чтобы разбудить её. Почему-то женщина была уверена в том, что её силы не были потрачены впустую – она смогла убедить молодую женщину, что у них с Ильей всё ещё впереди. Ну, а сегодняшняя ночь, проведенная в его спальне, наверняка укрепила её в этой мысли.
Александра Петровна подошла к двери спальни Ильи, и постучала в дверь. Но никто не ответил. Тогда она, зная, что Илья уже уехал на работу, приоткрыла дверь. Комната была пуста…
- Господи, да где же она?! – воскликнула сиделка, и пошла по коридору, открывая все двери подряд и всё больше волнуясь. Но Юлии нигде не было. Она вернулась в ту комнату, где жила девушка, и открыла гардероб. Платье и туфельки исчезли…
Тогда она выскочила из дома, и увидела охранника, который стоял у ворот.
- Вы не видели тут невысокую худенькую женщину в бежевом платье? - спросила она.
- Да, была такая. Вышла минут пятнадцать назад.
- И куда она пошла?
- Думаю, что к шоссе. Торопилась сильно…
- Вот это номер! Да что же случилось? – вслух подумала Александра Петровна.
- Откуда мне знать? – испугался парень. – По-моему, не в себе была дамочка…
- Почему вы так думаете?
- Так ведь даже сумочку с собой не взяла. Ну, а куда женщина без сумочки? Там и помада, и пудра, и деньги…
- Кстати, у неё же совсем нет денег! - ахнула женщина.
- Ну, деньги - это не проблема! Частника возьмет, а дома расплатится…
- Дома… Ну, почему ты сбежала от него, девочка моя? Что случилось, что опять не так? – подумала Александра Петровна. - Ведь всё было хорошо до вчерашнего дня, и я расслабилась… А этого делать не стоило! Надо было находиться рядом с ней до самого конца. Это моя ошибка, мне и исправлять! Парень надеется на меня, а я…
Она схватила мобильный, и набрала номер Ильи.
- Илья Тимофеевич, это Александра Петровна. Юлия исчезла из дома…
- Как?! Этого не может быть! Я был уверен, что она простила меня! Ну, почти уверен…
- Это моя вина! Не надо было выпускать её из комнаты. А теперь она одна, совершенно без денег, и… я просто не могу представить себе, чем всё это закончится!
- Сколько времени прошло с момента её ухода?
- Охранник сказал, минут пятнадцать-двадцать.
- Я позвоню охраннику, и попрошу догнать её. Наверняка она ещё не добралась до шоссе.
- Это было бы замечательно. Он вернет её сюда, да?
- Нет, он отвезет её туда, куда она скажет. Прошли те времена, когда я стал бы удерживать женщину подле себя насильно. Да это и было всего один раз в жизни, - усмехнулся Илья.
- Тогда что же делать мне?
- Дождитесь меня. Я скоро приеду, расплачусь с вами, и мой водитель отвезет вас домой. К сожалению, из нашей затеи ничего не вышло. Ну, что ж! Значит, не судьба нам быть вместе. Правда, странно всё это. Мне казалось, что нам было очень хорошо вместе. Вы уверены, что этим утром ничего не случилось?
- Уверена, - сказала Александра Петровна, и вдруг вспомнила свой разговор с поварихой. Юлия вполне могла услышать их разговор, и сделать некоторые выводы из него. - Впрочем…
- Что-то всё-таки произошло?
- Не знаю. Могу только предположить… Она могла услышать один разговор…
- Ладно. Мы поговорим об этом потом. Мне надо срочно позвонить…
Он набрал номер своего охранника, и приказал:
- Володя, минут двадцать назад из ворот вышла девушка.
- Да, было такое.
- Ты сейчас возьмешь в гараже мою машину, догонишь её, и отвезешь туда, куда она скажет. Понял?
- Конечно, понял, чего ж не понять! Так я побежал?
- Беги. И было бы очень хорошо, если ты смог по дороге разговорить её, и выяснить, почему она покинула мой дом. Сможешь?
- Сделаем, не вопрос. Судя по тому, как она скинула туфли, и пошла по асфальту босиком, дамочка совсем не капризная, и не избалована жизнью.
- Ты прав. Жизнь не слишком баловала её…
- Ну, я пошел. А то, как-то тревожно – женщина в лесу, одна, мало ли что…
- Да-да, поторопись, Володя, очень тебя прошу…
…Через пять минут охранник догнал медленно бредущую по дороге Юлию, и, остановив автомашину, высунулся из окна:
- Если вы в Москву, милая леди, могу подвезти, - сказал он.
Молодая женщина повернула голову, и Владимир увидел, что на её глазах блестят слезинки.
- Это что ещё за дела? Почему ваши прекрасные глаза заплаканы? А ну-ка, прыгайте сюда!
- Спасибо, лучше я пройдусь пешком, - вздохнула Юля.
- Да вы на небо посмотрите! Видите, какая туча надвигается? Сейчас дождь начнется, а я не вижу у вас в руках зонтика!
- Но мне нечем с вами расплатиться, у меня с собой нет денег!
- Так, нам по пути! А вместо платы вы расскажете мне, что у вас случилось. Идет?
- Идет, - сказала Юля, вытерла босые ноги о придорожную траву и надела туфельки.
В это время водитель вышел из автомобиля, и распахнул перед ней дверцу.
- Прошу!
Юлия села на переднее сидение, и откинула голову на подголовник.
- Ну, поехали…
Автомобиль помчался, и через несколько минут влился в поток автотранспорта, мчащийся по направлению к Москве.
- Ну, так что у нас приключилось? Почему глаза на мокром месте? Обидел кто?
- Да нет, никто не обидел. Просто не везет в жизни.
- Бывает. Вас в Москве-то куда отвезти?
- На вокзал…
- Так вы не в Москве живете?
- Нет, от Москвы я еду ещё два часа на электричке.
- Ну, на электричке вас без билета никто не повезет.
- Может быть, такси возьму, а дома расплачусь.
- А я-то на что? Доставлю в лучшем виде!
- Но почему вы делаете это? Ведь мы с вами незнакомы…
- Вот такой я человек! Может, мне приятно приходить на помощь красивым девушкам.
- Я не верю в такое великодушие, извините.
- Это ещё почему?
- Просто в жизни мне почему-то попадаются совсем другие люди – жестокие и безжалостные. Что поделаешь?
- Так не бывает. Просто вам не слишком везет. И потом, вполне вероятно вы плохо разбираетесь в людях. Не может такого быть, чтобы на вашем пути встречались только мерзавцы и подонки.
- Это совершенно ненужный разговор. Простите, - сказала Юлия.
- Нет, это вы меня простите! Ведь это я затеял его. Просто думал, что если вас обидел мужчина, то я мог бы поговорить с ним, так сказать, как мужик с мужиком.
При этих словах парень развернул плечи, и напряг бицепсы, чтобы показать, как он силен.
- Это не потребуется. Вы правы. Я плакала оттого, что мне пришлось расстаться с любимым. Но того мужчину, которого я люблю, вряд ли можно переделать, даже поговорив с ним по-мужски. Он такой, какой есть, и с этим ничего не поделаешь.
- Он что, не любит вас, да?
- Думаю, да. Не любит. В его жизни слишком много женщин - молодых, красивых, сексуальных. С какой стати он будет менять свои привычки, и остановит свой выбор на одной из них, причем не самой лучшей? А я не хочу делить его ни с кем. И поэтому будет лучше, если каждый из нас пойдет своей дорогой.
- А для кого лучше? Для вас? Но ведь вы же так страдаете! И вполне может быть, что от вашего ухода, вернее, бегства, страдает и он. Может быть, надо было поговорить, и выяснить всё, прежде чем сбегать из дома?
- Почему вы решили, что я сбежала?
- Потому что у вас с собой ничего нет. Значит, ваше решение покинуть дом было спонтанным. Иначе вы захватили бы с собой свои вещи.
- Но мне в том доме ничего не принадлежит!
- Ну, да, конечно. Разве что, его хозяин!
При этих словах водителя в голове Юлии возникла мысль.
- Послушайте, а может быть, вы тоже психотерапевт, которого мне подослал Илья Тимофеевич? Очень уж хорошо вы разбираетесь в сложившейся ситуации.
- Нет, я не психотерапевт. Просто я его охранник. Это я стоял на воротах, когда вы спросили, как выйти на шоссе.
- Правда? А я даже не заметила. Так, это он попросил вас отвезти меня домой?
- Конечно, он. Думаю, если бы он был к вам равнодушен, он не приказал бы мне догнать вас, и доставить туда, куда вы захотите. Но это не мое дело. Вот, сейчас довезу вас до дома, и поеду назад.
- Хорошо. А сейчас я хотела бы просто помолчать.
- Нет проблем. Я тоже не любитель вмешиваться в чужую жизнь. У меня и своих проблем навалом, нужно и о них подумать…
…Итак, дальнейший путь они проделали молча. Каждый из них думал о своем. Причем, как заметил водитель, брови молодой женщины были нахмурены. Значит, мысли её были не слишком радостными. Но он ничего не мог с этим поделать…
…Остановившись у дома Юлии, он высадил свою пассажирку, развернулся, и поехал домой, попутно набирая на телефоне номер шефа. Ему необходимо было рассказать ему то, что он сумел узнать у Юлии…
А Юлия в это время позвонила в свою квартиру. Дверь распахнулась, и в её проеме девушка увидела отца.
- Юля? Ты? – воскликнул Николай Иваныч. – А мы тут собираемся ехать за тобой.
- А я сама приехала… Вот…
В прихожую вышла Клавдия Васильевна.
- Что-то случилось, девочка моя?
- Почему ты так решила, мама? У меня всё в порядке.
- Ну, ладно. Тогда пойдем в комнату.
Мать и дочь сели друг напротив друга.
- Ну, что? Ты сбежала, да, девочка?
- Да, сбежала.
- Но почему? Кто-то обидел тебя там? По-моему, Александра Петровна очень хорошо ухаживала за тобой.
- Даже слишком хорошо. Просто вчера она забыла закрыть дверь, и я всё узнала. Вы ведь тоже знали о том, что я живу в доме Ильи?
- Знали, конечно. Но что мы могли поделать? Не отдавать же тебя в психушку, где здоровому человеку совсем не место! Вот и согласились с его планом. Надеюсь, лечение помогло, и теперь ты не собираешься наложить на себя руки?
- Нет, не собираюсь. Но я совершенно не знаю, что делать со своей жизнью, мама! И это ужасно…
- Вот посмотришь, пройдет какое-то время, и всё встанет на свои места. Самое главное – это не отчаиваться. Скажи, дочка… А… Илья знает о том, что ты ушла из его дома?
- Наверное, знает. Только не от меня. Я ушла, не попрощавшись.
- Там ведь что-то произошло, и поэтому ты здесь?
- Да. Произошло. Мы провели вместе эту ночь, и Илья предложил мне стать хозяйкой в его доме. А утром, когда он ушел, я нечаянно подслушала разговор двух женщин. Одна из них жалела меня. Она сказала, что нет такой женщины, которая прожила бы в доме Ильи больше недели. И ещё сказала, что мне надо бежать от него, и чем скорее я это сделаю, тем лучше…
- Что это за женщина?
- Не знаю. Наверно, кто-нибудь из прислуги.
- И ты сразу поверила её словам?! Да откуда прислуга может знать, что на уме у Ильи? Какие чувства он испытывает, и как относится к тебе? Может быть, дело обстоит совсем не так?
- Может быть. Но я не хочу, чтобы меня, как нашкодившую кошку, выкинули из богатого дома, когда я надоем его хозяину! Пусть у меня нет ни красоты, ни богатства, но отсутствием гордости я никогда не страдала!
- А ты не подумала о том, как будет выглядеть Илья, если через неделю выкинет из дома мать своего единственного сына? Ведь Илюша наверняка бы жил с вами, и вы стали бы одной семьёй.
- Нет, об этом я не подумала. Но что хорошего женщине знать, что мужчина живет с ней только потому, что любит своего сына?!
- Значит, ты считаешь, что тебя любить не за что.
- Откуда мне знать? По крайней мере, до сих пор меня никто не любил. Значит, не за что.
- Господи, вот глупая! Да Илья с ума сходил тут, пока ты была в коме, да и потом… Стал бы он тратить столько времени и столько денег, если бы был к тебе равнодушен!
- Ну, что теперь говорить об этом! По-моему, эта страница моей жизни перевернута, и к прошлому нет возврата.
- Ты бы хоть о ребенке подумала! Мальчик так привязался к отцу за это время! – запричитала мать.
Тут в дверь позвонили.
- Интересно, кто это может быть? Мы, вроде, никого не ждем сегодня, - занервничала мать. Она очень переживала за свою дочь, которая опять могла в любой момент сорваться, и натворить дел, которые потом будет очень трудно, а то и невозможно исправить.
Теперь обе женщины – мать и дочь – сидели за столом, и с нетерпением ждали, что же последует дальше.
Николай Иваныч открыл дверь комнаты. В одной руке у него был огромный букет красных пионов, а в другой – небольшая коробка.
- Вот, это тебе, дочка, - сказал он, и дал в руки Юлии букет и коробку.
- От кого это?
- Не знаю. Курьер принес.
Мать метнулась на кухню, чтобы налить воды в вазу – обидно, если быстро завянет такая красота! А Юлия открыла коробку. Там лежало письмо, и маленькая коробочка, в какой хранят ювелирные украшения.
Юлия вскрыла письмо. Там было всего несколько строк.
Не знаю, чем опять я провинился перед тобой, Юленька, но прошу тебя – если можешь, прости. Этой ночью я задал тебе вопрос – не хочешь ли ты стать хозяйкой в моем доме. Ты так и не ответила мне. Я жду! И если ты скажешь «да», то можешь считать, что это кольцо – мой свадебный подарок тебе, а если «нет» - пусть это будет подарком на прощание.
Твой Илья.
Открыв бархатную коробочку, девушка увидела кольцо с бриллиантом, которое рассыпалось искрами в солнечном свете.
Надев кольцо на палец, Юлия несколько секунд любовалась им, а потом кинулась к окну. Внизу, под окном, она увидела автомобиль Ильи, и его самого. Он стоял, опершись, на капот, и курил сигарету, нервно стряхивая пепел на траву.
Да, он нервничал! Сейчас решалась его судьба. Кто знает, что сделает маленькая обиженная женщина, увидев цветы и его подарок! Вполне вероятно, что она просто откроет окно, и выкинет всё. Это будет конец! Он уже ни когда не увидит её головку у себя на плече, и не почувствует в руках крепко сбитое тельце своего сына. Боже, он только сейчас понял, как они оба нужны ему! И мать, и сын! Наверно, значительно больше, чем он нужен им. Ведь они столько лет обходились без него!
Докурив сигарету, он посмотрел на те часы, которые ему вернула Юлия. С того момента, как ей принесли цветы и письмо, прошло десять минут. Достаточное ли это время для того, чтобы принять решение? Наверное, да. Ведь, скорее всего, она приняла его ещё утром, и, скорее всего, решение это было не в его пользу, иначе, зачем же она убежала из его дома?!.
- Ладно, жду ещё пять минут, - подумал он, и нервным движением загасил сигарету. И тут увидел Юлию, которая выскочила из подъезда, и теперь бежала к нему, но вдруг остановилась, несколько шагов не добежав до него.
- Иди ко мне, Юленька! Пожалуйста! Ну?
Илья протянул к ней руки, и теперь ждал. Она с трудом сделала шаг, как будто переступила какую-то черту, видимую только ей самой, и через секунду утонула в объятиях мужчины.
Илья помог ей сесть в машину, и через секунду она умчалась со двора. А из окна на всё это смотрели отец и мать Юлии.
- Кажется, у этой истории счастливый конец, как ты считаешь, мать?
- Думаю, да, отец. Илья многое понял и осознал. Он будет хорошим мужем для нашей Юленьки, и отцом для Илюши. Лучшего и желать нельзя!
- Кажется, ты там на стол собрала?
- Думала, девочка наша вернется, посидим все вместе. Да вот, не получилось!
- Ну, так пойдем, хоть по рюмочке тяпнем!
- За такое выпить не грех, - сказала Клавдия Васильевна, доставая из холодильника и ставя на стол запотевшую бутылку водки…
…В это время автомобиль Ильи подъезжал к дому. На пороге их встречала Александра Петровна - элегантная, хорошо одетая дама, уже готовая к отъезду.
- Ты вернулась, девочка моя! Я так рада! Надеюсь, теперь, наконец, ты найдешь свое счастье.
- Я тоже на это надеюсь, - сказала Юлия.
- А я сделаю всё, чтобы именно так всё и было, - сказал Илья, и обнял свою будущую жену за плечи. – Надеюсь, повариха позаботилась об ужине, как я просил?
- Да, у неё уже всё готово.
- Тогда пойдемте, милые дамы! Мне не терпится выпить бокал шампанского, которое ждет – не дождется своего часа!
Они сели за стол, на котором стояло серебряное ведерко с бутылкой шампанского и многочисленные закуски, и Илья наполнил высокие бокалы.
- Я хочу выпить за нашу будущую семью. Пусть в ней всегда будет счастье и благополучие!
Они выпили шампанское, и Александра Петровна сказала:
- Берегите Юлию, Илья Тимофеевич. И помните, что разрушить всегда значительно легче, чем создать. Эта истина не требует доказательств. И постарайтесь сделать так, чтобы ваши взаимоотношения строились на уважении и доверии друг другу.
- Я приложу все усилия, чтобы у меня в доме Юлии было хорошо.
- Вот и славно. Я рада, что эта история так хорошо закончилась. Честно говоря, ещё сегодня утром я ни в чем не была уверена. Ну, а теперь мои услуги здесь никому не нужны, так что, позвольте откланяться.
- Может быть, поживете у нас ещё, хотя бы пару дней? – спросил Илья. – Просто отдохнете, погуляете по саду.
- Никак не могу. К сожалению, есть много людей, которые тоже нуждаются в моей помощи. Поэтому уже завтра я снова приступаю к своим обязанностям.
- Спасибо вам за всё.
- Не стоит. Это моя работа. А сейчас мы должны попрощаться. Думаю, у вас и без меня найдется, чем заняться в этот вечер, - улыбнулась пожилая женщина, вставая из-за стола.
- Я попрошу водителя отвезти вас. Через десять минут машину подадут к дверям.
- А я пока соберу вещи, - сказала Александра Петровна.
…Через десять минут Илья и Юлия провожали её до машины.
- Ну, прощай, девочка! – сказала женщина, крепко обнимая бывшую пациентку. – И будь мудрой. Научись прощать. Ведь все мы не ангелы, все совершаем ошибки. Твоему Илье будет очень трудно сразу перестроить жизнь и отказаться от своих привычек. Имей это в виду!
- Я понимаю.
- Если что, звони. Я всегда приду на помощь, - сказала врач, обнимая её. – Только очень не хотелось бы, чтобы она тебе когда-нибудь понадобилась…
- Я приложу все усилия, чтобы мы с Ильёй были счастливы.
Через минуту автомобиль уже скрылся с глаз, и будущие супруги пошли в дом.
- Ну, чем займемся сейчас? – спросил Илья.
- А чем бы ты хотел?
Ни слова не говоря, Илья схватил Юлию на руки, и понес на второй этаж.
- Кажется, я догадалась, куда мы идём! – сказала молодая женщина, и обняла его за шею…
…Утром на следующий день Илья поехал в свой офис, но пробыл там совсем недолго. Дав указания своему заместителю, он повез Юлию в ЗАГС, где они оставили свои заявления, а потом поехали за сыном.
Илюшка ждал их с нетерпением, и с самого утра поглядывал в окно – не едут ли там его папа и мама.
- Ты бы поел, детка, - просила внука бабушка. – Ведь сказали же, что раньше трех не успеют, а сейчас ещё и часа нет.
- Может, часы остановились, бабуль! Смотри, стрелки-то совсем не двигаются!
- Да так всегда бывает, когда очень ждешь чего-то! Не напрасно люди говорят, что ждать и догонять – хуже всего!
Клавдия Васильевна ласково потрепала внука по густым темным волосам.
- Скучно нам будет без тебя, Илюша!
- Так я в гости буду приезжать! Рыбы вам наловлю! Папа обещал удочку мне купить. Спиннинг называется.
- Заботливый ты наш! – вздохнула женщина. – Вот, рыбкой угостить хочет…
Дед в течение этого разговора сидел рядом, и делал вид, что внимательно читает газету. Только судя по всему, он плохо понимал, что там написано, потому что строчки прыгали у него перед глазами. Расставаться с единственным внуком было тяжело. Успокаивало только то, что теперь мальчик будет жить в полной семье, с отцом и матерью, которые очень любят его. В большом доме с садом и бассейном ребенку будет намного лучше, чем в душной малогабаритной городской квартирке…
…Наконец, автомобиль Ильи-старшего забибикал у подъезда, и Илья-младший кинулся к окну, увидев отца, который выходил из машины.
- Ура!!! Наши приехали!!! – закричал мальчик, и кинулся вниз по лестнице, перескакивая через ступеньку. И внизу попал прямо в объятия отца.
- Ну, что, малыш, у тебя всё готово к отъезду?
- Ага, - сказал мальчик, чуть кивнув головой, чем очень напомнил Илье свою мать.
- Тогда пошли!
Они поднялись на второй этаж, и поздоровались с родителями Юлии.
- Ну, что? Всё успели сделать? – спросил Николай Иваныч, который догадывался, куда так торопились сегодня Илья и Юлия.
- Да. Сегодня мы подали заявление в ЗАГС, и через месяц состоится наша свадьба, - сказал Илья, обнимая невесту за плечи.
- Вот и хорошо. Наконец-то встанет на свои места, - вздохнула с облегчением Клавдия Васильевна. Она никак не могла поверить, что их нескончаемые беды закончились, и теперь можно смело смотреть в будущее – их дочь и внук в надежных, любящих руках. Ну, а они сами… Скучновато, конечно, будет в первое время жить вдвоем. Ну, а что поделаешь? Птенцы вырастают, и улетают из родного гнезда – таков закон жизни…
И всё-таки слёзы потекли из её глаз, когда она глядела вслед уезжающему автомобилю, увозящему её дочь и внука в новую жизнь, и махала ему рукой…
…Через месяц родители увидели свою дочь в белом платье из атласа и кружев. Она была очень хороша в свадебном наряде, а щеки её теперь украшал румянец.
Юлия вышла из автомобиля, и молодой супруг сразу подхватил её на руки, чтобы внести в свой дом.
- Ну, вот! Наконец-то я получил тебя, - прошептал он ей.
- Ага, - сказала Юлия, чуть качнув головой, и вдруг засмеялась – как будто ветер качнул серебряные колокольчики, и они мелодично зазвенели.
- Первый раз слышу, как ты смеешься. Это так замечательно!..
…Наконец, он переступил порог своего дома, и поставил жену на пол, чтобы их могли поздравить собравшиеся гости.
- Ну, что? Вот и закончилась твоя холостяцкая жизнь, - говорил ему Леонид Матвеевич чуть позже, отведя друга в сторону. – Должен сказать, что одобряю твой выбор. Эта женщина сумеет сделать тебя счастливым. Ты только погляди, как светятся её глаза, когда она смотрит на тебя!
- Я и сам удивляюсь, как мог жить без неё все эти годы. За тот месяц, что мы провели с ней вместе, она стала мне совершенно необходимой! Ни с кем из женщин мне не было так хорошо.
- Цени это! И не давай погаснуть огню, который горит в твоем сердце. Знаешь, немногие мужики могут похвастаться тем, что их так сильно любит женщина!
- Я всё понимаю. И приложу все усилия, чтобы сделать свою жену счастливой.
- Ну, надо же! Ты стал примерным семьянином. И куда только подевался тот любитель разнообразия, каким ты был ещё несколько месяцев назад! – усмехнулся Леонид.
- Просто понял, что нашел свою половинку. К тому же, посмотри, какого сына она мне родила!
В это время нарядный Илья-младший стоял рядом с отцом, и прислушивался к разговору старших. Он вообще не отходил от отца, и ловил каждое его слово…
…Поздно вечером, когда разъехались гости, Илья опять схватил жену на руки, и понес вверх по лестнице.
- Смотри, не урони, - прошептала Юлия, крепко прижимаясь к мужу.
- Скажешь тоже! – засмеялся он. – Да у меня хватит сил носить тебя на руках всю жизнь! Правда, надо заметить, что за последний месяц ты заметно прибавила в весе!
- Ты же этого хотел! – улыбнулась жена. – Я очень старалась…
…Жизнь покатилась вперед. Рано утром Илья уезжал в свой офис, а Юлия занималась сыном, и посещала магазины. Теперь она могла себе это позволить! Да и муж баловал её, привозя вечером дорогие подарки.
Все выходные они проводили вместе - купались в бассейне, потом Илья играл с сыном в бадминтон, а Юлия загорала, лежа в шезлонге. В три часа они обедали, и после небольшого отдыха ехали в ресторан, чтобы потанцевать, и просто побыть среди людей, но наедине друг с другом.
Стоял июль - самая середина лета. Со дня свадьбы Ильи и Юлии прошло полтора месяца. Своей семейной жизнью супруги были очень довольны, и Юлии казалось, что так будет продолжаться всегда. Никто не думал, насколько зыбка почва у неё под ногами и как изменчиво будущее. А беда уже стояла на пороге…
Как-то вечером Илья приехал домой, и сказал жене:
- Завтра мне придется ненадолго оставить тебя, девочка! Но это только на неделю, не дольше. Самое большее, дней десять. К сожалению, мое присутствие на переговорах совершенно необходимо, а они состоятся в другом городе.
- Ну, что ж поделаешь! Пойдем, я помогу тебе собрать чемодан.
- С чемоданом справлюсь я сам. А ты просто побудь рядом, этого вполне достаточно.
Итак, утром на следующий день Илья выехал из ворот, помахав на прощание жене рукой.
Проводив Илью, Юля пошла к сыну, который ещё лежал в постели, но уже не спал.
- Ну, что, сынок! Вставай, и идем завтракать! Сегодня чудесная погода. Думаю, весь день мы проведем с тобой в саду.
- А папа уже уехал на работу? – спросил мальчик.
- Папа уехал в командировку, детка. Его не будет дней семь или десять. Так что, мы с тобой вдвоем хозяйничать будем.
- Может, завтра к бабушке с дедушкой съездим?
- А что? Это хорошая идея! – сказала Юлия, и попросила шофера подать машину на следующее утро сразу после завтрака…
Родители очень обрадовались их приезду. Они скучали по дочери и по внуку.
- Ну, вот, мы и приехали, - сказала Юлия, ставя на стол тяжелые пакеты с гостинцами. – А теперь разбирайте подарки!..
Дед с внуком пошли на кухню разбирать привезенные Юлией пакеты, а мать и дочь пошли в комнату посекретничать.
- Расскажи, как живешь, дочка, - попросила мать. – Хотя, судя по всему, у вас всё хорошо.
- Да, мама. У нас всё отлично, лучшего и желать нельзя. Иногда мне даже становится страшно. Ну, не должен человек чувствовать себя таким счастливым, это противоестественно!
- Да почему же, Юленька? Как будто мало ты страдала в этой жизни! Вот и дал тебе Бог счастья, и ничего особенного в этом нет.
- Конечно, я понимаю. И всё-таки, как-то тревожно на душе.
- А ты в церковь сходи, помолись, и свечу поставь заступнице нашей, Пресвятой Божьей Матери.
- Пожалуй, я так и сделаю. Тем более Ильи сейчас дома нет.
- А где же он?
- В командировку уехал, дней на десять.
- Поэтому и сердце у тебя не на месте, - улыбнулась Клавдия Васильевна.
- Может быть. Уж, скорее бы вернулся!
- Ну, десять дней – это не десять лет. Пролетят, и не заметишь как. Я вон, отца с войны, сколько лет ждала…
- Представляю, как это тяжело – ждать любимого мужчину, который воюет в чужой стране.
- Уж не приведи тебе Бог, детка, узнать когда-нибудь, что это такое…
В это время с кухни прибежал Илюшка, и позвал маму и бабушку обедать.
- Там мы с дедой уже всё приготовили, и суп разогрели, - сообщил он.
- Ах вы, умники наши, - поцеловала бабушка любимого внука, и обратилась к дочери:
- Пойдем, Юленька! Только сегодня овощной супчик сварила, вкусный получился, вам должен понравиться!
- Пойдем, мамочка! Кажется, сто лет твоего супа не пробовала…
…День, проведенный с родными, прошел незаметно, и уже через час на улице забибикал автомобиль.
- Это за нами, - сказала Юлия, и вздохнула. – Вот и день прошел…
Она распрощалась с матерью и отцом, и, взяв сына за руку, стала спускаться вниз. На душе почему-то было неспокойно, и уезжать из родного дома не хотелось. Но Юлия гнала от себя смутные предчувствия, считая это просто обычной бабьей блажью. Вот, уехал муж на несколько дней, а она уже куксится, как кисейная барышня, и с трудом удерживает в себе слезы, вот-вот готовые закапать из глаз…
…Войдя в дом, Юлия увидела на столике в холле ещё не разобранную почту. И среди многочисленных писем, адресованных мужу, нашла небольшую бандероль, которая была адресована лично ей.
- Интересно, от кого же это? – подумала она, и по её спине поползли мурашки страха.
Она прочла обратный адрес и фамилию отправителя. И то и другое она видела в первый раз – человек, приславший посылку, был ей незнаком. Юлия подумала даже, что адрес вымышлен, и скорее всего такого человека не существует вовсе.
Взяв небольшую коробку, она пошла в свою комнату, а Илья побежал к себе – по телевизору начинались его любимые мультфильмы.
Юлия разорвала бумагу, и увидела запечатанный конверт и дискету. Почему-то именно этого она и ожидала…
- Может быть, мне надо сразу выбросить и письмо, и дискету? Наверняка там какая-нибудь гадость, ещё вирус в свой компьютер занесешь!
Но потом подумала, что надо всё-таки узнать, что там написано, хотя и знала, что, скорее всего, то, что она узнает, изменит её жизнь, и вряд ли всё будет так хорошо, как было до сих пор.
- Пожалуй, это необходимо мне, чтобы принять правильное решение! – приказала она себе, и вскрыла конверт.
Всё дело в том, что Юлия снова была беременна. И решила, что скажет об этом мужу, как только он вернется. Она не сомневалась, что Илья обрадуется, и этот ребенок будет желанным в их семье. И только какое-то маленькое сомнение не позволило ей открыться супругу ещё неделю назад, сразу после того, как побывала в женской консультации, где ей поставили срок – пять недель. Теперь уже шесть…
Записка была совсем короткой, напечатанной на принтере крупным шрифтом:
Если думаешь, что поймала удачу, то ты ещё большая дура,
чем я думала. Ты ему не нужна! Посмотри это кино, и
убедишься сама.
Повертев несколько секунд дискету в руке, Юлия решительно вставила её в свой ноутбук.
Она увидела там именно то, что и ожидала увидеть. На экране её Илья занимался любовью с красивой молодой женщиной. Она не видела его лица. Но разве может женщина не узнать мужчину, которого любит больше жизни?! Тем более что на его руке блестели те золотые часы, которые он когда-то оставил ей на память о себе. И всё это происходило вчера, причем днем, в то время, когда он должен был находиться на переговорах, которые так важны для него!
- Значит, его важная командировка – это враньё! – подумала Юлия. – Он уехал от меня, чтобы встретиться с другой женщиной, и проведет с ней все эти дни. И скорее всего, это не первая его измена.
Осознав всё, Юлия покрылась холодным липким потом. Её жизнь рушилась, как замок из песка, построенный на берегу моря, накрытый приливом.
- Ну, вот и всё. И что же теперь делать? Пожалуй, у меня есть только два пути. Первый – сделать вид, что ничего не произошло, и оставить всё так, как было. Многие женщины знают об изменах своих мужей, и закрывают глаза на это – кто ради детей, кто ради собственной обеспеченной жизни, а кто ради того, чтобы хоть изредка видеть мужа в своей постели. Я могу сделать то же самое. Только вот, смогу ли я относиться к нему так же, как ещё два дня назад? Вряд ли. Есть и второй путь – забрать своего сына, и уехать из этого дома, чтобы никогда больше не видеть Илью. Но как на это посмотрит Илюшка? Он так любит отца, просто души в нём не чает, и не поймёт, почему должен вдруг лишиться его. Да, мальчик ещё слишком мал, он не сможет понять, почему я сделала это…
Юлия выключила ноутбук, вытащила дискету, и кинула её в ящик своего туалетного столика.
- Ладно. У меня есть ещё несколько дней и ночей на размышления. И за это время я должна принять решение. Единственно, в чем я уверена – это в том, что он никогда не узнает о моей второй беременности. Пусть кто-нибудь другой рожает от него детей. А с меня хватит! Я и так едва не умерла, рожая ему сына! Впрочем, зачем мне обманывать себя? Я рожала сына не ему, а себе, потому что любила Илью, и хотела иметь рядом его маленькую копию.
Потом, осознав, какие слова произнесла только что, Юлия вдруг ахнула.
- Ну, вот! Я уже говорю о своей любви в прошедшем времени… Как это всё ужасно…
Молодая женщина думала, что не сможет уснуть всю ночь, но уснула сразу, как только легла в постель. Она окунулась в вязкую густую черноту, которая больше была похожа на обморок…
…Проснувшись утром, Юлия посмотрела на себя в зеркало, и удивилась переменам, которые произошли с ней за эту ночь. Куда только подевался румянец со щёк и блеск глаз счастливой женщины! То, что она увидела, очень напомнило ей тот кошмар, который она видела, когда глядела на себя в больнице – бледное лицо, синяки под глазами, сероватые бескровные губы и потухший, ничего не выражающий взгляд тяжело больного человека.
- Миленькое дело! Да своим видом я напугаю сына и прислугу! – подумала она, и, приняв душ, долго сидела перед зеркалом, пытаясь косметикой хоть немного подправить то, что натворила с ней увиденная вчера дискета. Впрочем, дискета в этом вовсе не виновата – это всего-навсего кусок пластмассы, который, как и бумага, всё стерпит. Это натворил её муж, которого она любила. А он её нет…
Позавтракав вместе с сыном, Юлия вышла в сад. Илюшка позвал её поплавать в бассейне, но она сказала, что немного простыла, и не сможет сегодня поплескаться с ним. Просто подумала, что в воде смоется её тщательно наложенный макияж…
Сын купался в бассейне, а она сидела в шезлонге на берегу, и думала о том, что же ей предпринять. Тут её и застал звонок мужа.
- Здравствуй милая! – услышала она в трубке знакомый голос. – Как вы там?
- У нас всё просто отлично. Илюшка купается в бассейне, а я загораю в шезлонге.
- Вот и хорошо. Я совсем скоро вернусь.
- Твой сын с нетерпением ждет тебя.
- А ты? Ты тоже ждешь меня, надеюсь?
- Зачем говорить об этом, Илья? Ведь ты нисколько не сомневаешься в том, что я считаю дни до встречи.
- Не сомневаюсь… Я позвоню завтра, милая. Я вас крепко целую!
Как ни старалась, она не смогла выдавить из себя слова «И я тоже тебя целую», и просто нажала кнопку отбоя. Но Илья ничего не заметил. В это время он был в номере дорогой пятизвездочной гостиницы, и его любовница мешала ему разговаривать с женой, хотя перед этим он очень просил её этого не делать. Но молодая женщина не послушалась, и в то время как он пытался сказать супруге хоть несколько теплых слов, нежно целовала его шею.
- Ну, что ты делаешь, дрянная девчонка! Я же просил… Ты что, не могла потерпеть немного?
- Да ладно тебе! Ещё успеешь наворковаться со своей худосочной мымрой, - сказала та, и снова потянулась к нему…
…Положив телефон рядом с собой, Юлия перебирала в памяти недавно минувшие события. Она вспомнила, что Александра Петровна на прощание пообещала ей обязательно прийти на помощь, если будет в том хоть какая-то необходимость.
- Может быть, мне позвонить ей, и попросить совета? – подумала она, но тут же отказалась от этого шага. Ей было стыдно, что она смогла удержать мужа около себя только полтора месяца. – Пожалуй, мне надо надеяться лишь на свои силы.
Через несколько минут горничная позвала их с сыном обедать. Войдя в дом, Юлия снова бросила взгляд на тот столик, куда обычно складывали свежую корреспонденцию, и опять увидела небольшую бандероль, предназначенную ей.
- Интересно, что на этот раз? Ладно, кино может и подождать, посмотрю дискету после обеда. Иначе, после просмотра мне наверняка не удастся поесть, и я через неделю снова превращусь в сушеную стрекозу. Только этого мне и не хватало!..
…На дискете опять оказалась любовная сцена с участием её мужа, вот только партнерша поменялась, хотя и на этот раз женщина была молодой и очень красивой. Другой была и спинка кровати. Значит, это происходило в другом доме.
Просмотрев дискету до самого конца, она кинула её в ящик к первой. Туда же пошло и письмо, в котором ей ещё раз доходчиво объяснили, что она явно заняла не своё место, и надо это место поскорее освободить – более достойных претенденток на него вполне достаточно…
…До приезда мужа оставалось ещё два дня, а у неё уже скопилось четыре таких дискеты. На них каждый раз была новая женщина и новая кровать. Неизменным оставался лишь один участник – её Илья, который меньше двух месяцев тому назад стоял рядом с ней в церкви, и клялся в любви и верности «…пока Бог не разлучит нас…».
- Господи, как же всё это надоело! – подумала Юлия.
Оставаться в доме мужа и ждать его приезда ей хотелось всё меньше и меньше. Кажется, тот, кто снимал кино и писал записки, был близок к цели – скоро место возле Ильи снова будет вакантным…
- Всё-таки надо позвонить Александре Петровне. Ведь помогать людям в таких ситуациях – это её работа!
Чтобы не растерять решительность, она взяла мобильник, и тут же набрала её номер.
- Здравствуйте, Александра Петровна! Это Юлия Малышкина.
Почему-то у неё не повернулся язык назвать себя Юлией Нелидовой, хотя в паспорте у неё теперь стояла именно эта фамилия.
- Юленька! Здравствуй, дорогая! Очень рада слышать тебя! Ты звонишь просто так, поболтать, или появились какие-то проблемы?
- Да, у меня проблемы. Но я не хотела бы говорить об этом по телефону.
- Это срочно?
- Очень.
- Тогда я жду тебя сегодня через два часа. У меня прием, но через два часа будет небольшой перерыв, и мы сможем поговорить.
- Я приеду. Диктуйте адрес!
Врач-психотерапевт продиктовала адрес, и Юлия пошла к себе, чтобы переодеться. А через два часа уже рыдала на плече у Александры Петровны.
- Ну-ну, не плачь, милая. Слёзы не смогут помочь нам разрешить твои проблемы. Сейчас ты сядешь, успокоишься, и расскажешь мне обо всём, - сказала женщина, подавая Юлии стакан с водой.
- Нечего рассказывать. Вот, посмотрите сами!
С этими словами Юля достала из сумочки дискеты и письма к ним.
- Понятно, - тяжело вздохнула женщина. - Почему-то я так и думала, что всё закончится именно этим!
Она взяла дискеты, и вышла из комнаты, чтобы посмотреть их в одиночестве – незачем подвергать бедную Юлю ещё раз этой изощренной пытке!
Уже через десять минут она снова вошла в кабинет, где сидела молодая женщина.
- Ну, что я могу тебе сказать? Всё это очень печально. Радует в этой ситуации только то, что на всех дискетах разные женщины. Это значит, у него нет постоянной привязанности.
- И ещё это значит, что мой муж готов переспать с любой девицей, которая предложит ему себя! Милое дело, не правда ли?
- Я очень хорошо понимаю твою боль, девочка. Что ты хочешь от меня услышать?
- Вы старше и опытнее меня. И к тому же ваша специальность – это указывать людям правильный путь в жизни. Я правильно понимаю?
- Ты абсолютно права во всём. Что я могу сказать? Твой Илья из той породы мужчин, которые не мыслят своей жизни без любовных приключений.
- Так зачем же он женился? И зачем говорил мне, что любит, если изменил уже через полтора месяца после свадьбы? Я ему в жёны не набивалась.
- Я уверена, что он любит тебя, и с нетерпением ждет встречи. И не считает, что делает что-то не так. Просто он привык к той жизни, и не собирается отказываться от неё даже ради тебя.
- Неужели он не понимает, как мне больно?
- Ну, во-первых, он не знает, что ты получаешь эти дискеты. И потом, он всегда так просто расстается с женщинами, что не понимает, что доставляет кому-то боль. Впрочем, эти женщины… Наверняка он платит им. Чего же им обижаться? Получила свои деньги, и свободна!
- Я так не могу. Мне противно... Боюсь, что не смогу относиться к нему так, как раньше.
- Тогда – только развод. Зачем тебе мучиться, если знаешь, что ничего не изменится? Впрочем…
- Что?
- Есть один метод. Мы можем, как следует, проучить его!
- И как же мы это сделаем?
- А он получит такую же дискету на свой адрес!
- Не поняла…
- Мы разыграем любовное свидание. Увидев свою жену в постели с другим мужчиной, он получит болезненный укол в сердце, и поймет, как это больно, когда близкий человек предает тебя!
- Но… У меня нет никакого другого мужчины!
- И не надо! Это будет всего-навсего небольшой спектакль. Кстати, я попрошу одного из друзей своего сына сыграть роль твоего любовника. Он очень эффектный парень! Когда из командировки приезжает твой муж?
- Через два дня.
- Значит, нам надо поторопиться. Я позвоню тебе, когда всё будет готово.
- Хорошо, Александра Петровна. Сколько я должна вам за визит? – спросила Юлия, вставая с кресла.
- Не обижай меня, детка. Не всё в этом мире делается за деньги. Я думаю, что за дни, проведенные вместе, мы стали с тобой друзьями. И я рада, что со своей проблемой ты обратилась именно ко мне.
- Спасибо. Действительно, вы – единственный человек, которому я смогла рассказать, что происходит со мной.
- Поезжай домой, Юлия. И не переживай. Думаю, у тебя всё будет хорошо.
- К сожалению, так, как было, уже никогда не будет!
- Уверяю тебя, девочка, любовь к мужчине не проходит столь быстро. А время сглаживает горечь измен и предательства, и жизнь возвращается в свое русло. Если бы всё было не так, жить на свете стало бы невозможно. А у вас семья, и общий ребенок.
- И, может быть, скоро будет ещё один…
- Да ты что?! Ты беременна? Надеюсь, ты не собираешься…
- Я думаю. У меня ещё есть время.
- Прошу тебя, не делай глупости! Судьба дала тебе такой шанс – ещё раз стать матерью, его надо обязательно использовать! Но у нас с тобой будет время поговорить об этом. А сейчас иди. Меня уже ждут. Я позвоню тебе вечером!
Вечером Александра Петровна позвонила, и сказала, что всё устроила.
- Приезжай ко мне завтра утром. Саша согласился нам помочь. Думаю, у нас всё получится!
- Хорошо, Александра Петровна, завтра утром я у вас…
…Итак, на следующий день она приехала к Александре Петровне, и та сразу провела её в свою спальню, где их поджидал красивый мужчина лет тридцати, похожий на голливудского героя-любовника.
- Так вот вы какая! – воскликнул тот, увидев Юлию.
- Какая?
- Ну, совсем не такая, как я себе представлял. Я думал, вы старше, и не так красивы…
- Вы мне льстите.
- А зачем мне это надо?
- Не имею представления. Только прекрасно знаю, что от красивых жён мужья не гуляют.
- Вы ошибаетесь, мадам. Мужчины гуляют от женщины вне зависимости от её внешности. Только я не стал бы ходить налево, имея в постели такую женщину, как вы…
- Саш, успокойся, пожалуйста, - засмеялась Александра Петровна, которая слышала их разговор с начала и до конца. – Тебе здесь ничего не светит.
- Я и сам догадался. Эта прелестная дама из породы однолюбов. Единственно, что вам надо, это запечатлеть на пленке мой лучезарный облик, чтобы этим наказать неверного мужа!
- Ну, в общем, где-то так… Думаю, что мы не будем снимать кино, а сделаем несколько недвусмысленных фотоснимков, посмотрев на которые Илья Тимофеевич остальное домыслит сам. Так будет лучше, - предложила женщина.
- Да-да, это будет значительно лучше, - сказала Юлия, которая не могла представить себе, что муж увидит её обнаженной в постели с другим мужчиной.
- Только поцеловаться вам придется по-настоящему, дети!..
…Уже через полчаса Юлия стала обладательницей пары десятков фотографий, из которых могла выбрать любые. Конечно, там не было таких откровенных сцен, которые она видела на дискетах, присланных ей «доброжелателем». И всё-таки, глядя на жену, лежащую в постели с мужчиной под одеялом, что подумает муж? Вот именно…
Поблагодарив Александра за помощь, и поцеловав Александру Петровну, Юля поехала домой. Она не успела переодеться, как услышала звонок мобильного. Это снова звонил Илья. Он сказал, что очень соскучился, и вернется домой завтра.
- Хорошо, тогда я отменю свой визит к массажисту, и буду ждать тебя, - сказала Юлия…
- Что-то я не припомню, чтобы она делала себе массаж, - подумал Илья, но сразу позабыл обо всем, потому что его внимания требовала следующая красавица, лежащая рядом…
…Илья, и в самом деле вернулся на следующий день, и успел как раз к обеду. Он схватил на руки подбежавшего Илюшку, и хотел поцеловать жену. Но вместо губ она подставила ему щеку.
- В чем дело? Ты не хочешь поцеловать меня после такой долгой разлуки? – совершенно искренне удивился он.
- Да мама простыла, - выручил её сын. – Она вчера даже купаться не стала!
- Простыла? В такую жару?
- А что удивительного? Наверно, выпила минеральной воды из холодильника.
- Я завтра же вызову тебе врача.
- Не стоит волноваться, моя простуда – это абсолютный пустяк. У тебя и без меня забот достаточно. Смотри, какой усталый вид, да и синяки под глазами! Наверно, тебе сильно досталось в этой командировке!
- Да уж, отдыхать не пришлось.
- Вот видишь! Ну, я рада, что ты сполна получил удовольствие!
- Не понял! О чем это ты? О каком удовольствии ты говоришь? – опешил супруг от слов жены – неужели она догадывается о чем-то? Да откуда?!
- Как о чем? О честно выполненном долге, естественно!
- А, ну это, конечно…
Они пошли в дом. Обычно по дороге к двери Юлия и сын держали его за руки. В этот раз Илья с сыном шли впереди, а Юлия чуть сзади. Ей казалось, что если супруг попытается взять её под руку, то она просто вырвет свою руку. К счастью, этого не случилось. Муж шел впереди, болтая с сыном, и ничего не заметил. Но ведь впереди была ночь… От одной только мысли о том, что ей придется вынести, молодую женщину передернуло. Но как она может отказать мужу в близости? Разве что, кинуть полученные дискеты ему в лицо. Он просмотрит их, и наверняка его любовный пыл поутихнет. Но ведь это будет конец всему…
…Всё получилось ещё ужаснее. После обеда Юлия осталась в столовой, чтобы помочь горничной убрать со стола посуду, а Илья пошел в спальню, чтобы прилечь. И тут зазвонил их домашний телефон. Так как звонили, в основном, мужу, Юлия не стала брать трубку, и её поднял Илья.
- Слушаю вас!
- Это квартира Нелидовых? – послышался в трубке приятный женский голос.
- Да, вы не ошиблись.
- Это говорят из женской консультации. Мне нужна Юлия Николаевна.
- Юлия Николаевна – моя жена. Вы можете сообщить мне всё, что хотите, я обязательно передам ей то, что вы скажете! У неё какие-то проблемы?
- Да, проблемы! Передайте ей, чтобы она посетила нас в самое ближайшее время. Пора бы уже определиться, чего она хочет – рожать, или прервать беременность!
- Я не понял – вы хотите сказать, что моя жена ждет ребенка?
- Да, именно это я и хотела сказать. Очень жаль, что вы до сих пор находитесь в неведении. Я бы на вашем месте выяснила, почему жена не хочет признаться вам в том, что беременна. Это очень тревожный симптом, знаете ли…
- Вы правы. Я не буду откладывать дело в долгий ящик, и сделаю это прямо сейчас, - сказал Илья, и стал спускаться вниз, где гремела посудой Юля.
Подойдя к жене, он взял её за руку, и сказал:
- Идем, Юля, мне надо с тобой поговорить!
Юлия шла за ним, понимая, что сейчас услышит что-то неприятное для себя. И ещё она точно знала - обстоятельства сложились так, что всё вышло из-под контроля.
Супруги вошли в спальню, и сели друг напротив друга.
- Ну, что? Ты ничего не хочешь сказать мне? – спросил Илья.
- Нет. Не хочу. А ты? Ты ничего не хочешь сказать мне, мой дорогой супруг?
- Давай, обо мне потом. А ты сейчас честно признаешься, почему скрываешь от меня свою беременность.
- Я считаю, что это мое дело – родить ребенка, или нет!
- Это почему же? Я что, совсем не имею права голоса в этом вопросе?
- Ну, скажем так - твой вклад в рождение малыша минимален. Это мне долгие девять месяцев мучиться от тошноты, болей в спине и страдать от отёков. А потом рожать этого ребенка. Знаешь, я ведь чуть не умерла, когда рожала твоего сына. Врачи лишь бессильно разводили руками. И только молитвы моей матери помогли мне остаться в живых. Потом я пролежала в больнице больше месяца…
- Я не знал… И всё равно, я считаю, что в семье между супругами не должно быть секретов!
- Ты уверен в этом?
- Да, уверен. Как ты могла, Юлия? И почему?..
В голосе мужа впервые появились металлические нотки.
- Вот, смогла. Я и сейчас не уверена, как поступлю.
- Что значат твои слова? Почему ты не уверена? Ты что, не доверяешь мне?
- Да. Я не доверяю тебе. Больше того, я не знаю, смогу ли жить с тобой и дальше в этом доме!
- Вот это номер! Ну, надо же! Я летел к тебе, как на крыльях, я считал минуты до встречи, а ты…
- Вот-вот, я тоже обратила внимание, что ты все эти дни не снимал с руки часы ни на мгновение… Наверное, и в самом деле считал минуты. Правда, крыльев на твоей спине я что-то не заметила, прости.
- О чем ты говоришь? Ничего не понимаю…
- Тогда вот, посмотри. Может быть, это поможет тебе, так сказать, «войти в тему», и прояснить создавшуюся ситуацию.
С этими словами Юлия достала те дискеты, которые получила от своего «доброжелателя», и отдала их Илье.
- Ты посмотри, дорогой, а я, пожалуй, пойду. Я просто не в силах ещё раз пройти через это!
Илья включил ноутбук, и очень удивился, увидев, что кто-то сумел запечатлеть все его похождения, ведь встречи проходили в разных местах. Кто-то очень постарался насолить ему и его жене, и профессионально следил за ним! Ну, да. Никаких «переговоров» в другом городе в действительности не было. Просто ему захотелось «оторваться». Ну, а кому от этого плохо? Да, немного расслабился, посетил своих прежних курочек. И что? Но ведь вернулся к жене! И готов снова боготворить свою Юльку и обожать сына. А она… Даже не сказала, что ждет ребенка от него! Обиделась, вы подумайте…
Илья выключил компьютер, и пошел к жене.
- Юль, ну, прости меня! Так получилось. Поверь! Ничего серьезного. Так, выброс адреналина, только и всего. Да, я плохой. Таким был, такой есть, таким и останусь. И ты знала об этом, когда выходила за меня замуж. Ну, и что же нам делать теперь? Я же люблю тебя. И ты меня тоже любишь. Может быть, не стоит делать из мухи слона? Давай, забудем это, как плохой сон. Ну, не было ничего, и всё! Ведь нам с тобой так хорошо вместе!
- Я подумаю над этим, Илья. Надеюсь, ты не собираешься сегодня спать в моей постели? По-моему, за эти дни секса у тебя было более чем достаточно. А я за это время постараюсь приучить себя к мысли, что измена мужа – это пустяк, мелочь, на которую не стоит обращать внимания, и надо забыть о ней, как забывают утром плохой сон.
Юлии показалось, что муж при этих словах облегченно вздохнул.
- Интересно, что моему мужу так понравилось в моих словах? То, что ему не придется спать в моей постели, или то, что я практически пообещала не обращать внимания на его измены? Ну, подожди, дружок! Я посмотрю, как ты отреагируешь на то, что жена изменила тебе!
Вечером на следующий день Илья явился домой вовремя, и, найдя Юлию в гостиной, сразу увлек её в спальню. Там он усадил её на постель, а сам встал перед ней на колени, и, достав из кармана пиджака коробочку, извлек из неё кольцо с бриллиантом.
- Ну, прости меня, Юлька! Я скотина. Но я всё осознал…
- Ладно, проехали.
- Значит, мир? – обрадовался супруг, и надел кольцо на палец жены.
- Ты же наперед знал, что я прощу тебя. Ведь, получив эти «послания», я могла бы просто уехать из твоего дома, но не сделала этого, и позволила тебе унизить себя.
- И что это значит?
- Это значит, что теперь ты будешь жить с женщиной, которую очень обидел. Только и всего!
- И что мне надо сделать, чтобы всё стало как прежде?
- К сожалению, у меня слишком мало опыта – мне впервые изменил муж. Конечно, вполне вероятно, что это было и не впервые. Но узнала я о твоей измене только на этот раз. Так что лучшее, что ты можешь сделать теперь, это пореже попадаться мне на глаза!
- А я думал, что мы сейчас поужинаем, и запремся до утра в своей спальне, как бывало…
- Ничего не получится, милый! Для того чтобы получить удовольствие, нужно желание обеих сторон. А я не хочу оказаться с тобой в постели. Или ты опять изнасилуешь меня, как сделал это семь лет назад?
- Ну, хорошо. Всё будет так, как ты хочешь. Только, пожалуйста, не делай глупостей!
- Неужели ты думаешь, что из-за тебя я могу снова попытаться покончить жизнь самоубийством?! Размечтался! Знаешь, я, пожалуй, завтра поеду к родителям. Поживу там недельку, приду в себя.
- Ну, конечно, поезжай. А я через неделю приеду, и заберу тебя оттуда. Надеюсь, за эту неделю ты немного изменишь свое отношение ко мне.
- Илья поедет со мной.
- Ну, зачем? Что он будет там делать? Пусть остается здесь – плавает в бассейне, загорает, играет в теннис.
Почему-то Илья подумал, что жена решила всё-таки оставить его, уехать отсюда насовсем, и лишить его сына. И вдруг испугался! Испугался, что больше никогда не прижмет её к себе, не обнимет своего мальчика, и не увидит, как родится тот, второй его ребенок. Это была слишком высокая плата за десять дней бесшабашного загула! Он не готов был заплатить столько, и по-настоящему растерялся.
- Ладно. Я поеду одна, - вздохнула Юлия, и взяла телефонную трубку. Ей надо было предупредить родителей, что она снова собирается навестить их.
Итак, на следующий день она садилась в автомобиль, предварительно кинув в почтовый ящик небольшой сверток с сюрпризом для мужа.
- Посмотрим, как ты среагируешь на мою измену, милый! Я ведь тоже буду клясться тебе, что это пустяк, о котором надо просто забыть. Вот, только забыть собственную обиду значительно сложнее. Надеюсь, ты почувствуешь это!
Вечером, приехав домой, Илья обнаружил на столике в холле ту коробку, которую оставила Юлия.
- Господи, опять! Не угомонились ещё! – со злостью подумал он, но вдруг увидел, что на этот раз бандероль предназначалась не жене, а именно ему. – Очень интересно, что бы это значило!
Он пошел в свой кабинет, и вскрыл коробку. Дискеты там не было. Не было и записки. Зато был полный конверт фотографий. На этих фотографиях он увидел свою Юльку в постели с мужчиной. Были фото, где этот же мужчина целовал её, а где-то она улыбалась ему, гладя ладонью по щеке. Почему-то Илья считал, что так улыбаться она могла только ему, своему мужу, которого любила. И не понимал, почему она так же улыбается этому красивому хмырю. Ведь это означает… Это означает…
Он не мог произнести, что это означает! Его семейная жизнь трещала по швам. Не существовало больше того надежного тыла, который был до сих пор – большого, теплого дома, а в нем – любящей женщины и ребенка от неё. Его Юлька, узнав, что он изменяет ей, тоже увлеклась мужчиной, и пустилась во все тяжкие. А что в этом удивительного? Она молода и хороша собой, только слепой этого не видит. Вполне вероятно, что эти двое любят друг друга. И именно поэтому она относительно спокойно приняла его извинения. И уехала.
- Да, но где она теперь?! У родителей? А может быть, именно в это время её опять обнимает другой мужчина! Мою жену! Мою Юльку! Это же невыносимо!
Илья так грохнул рукой по столешнице, что от удара со стола попадали папки и деловые бумаги, посыпались ручки и карандаши, а через несколько секунд в кабинет заглянула испуганная горничная.
- Илья Тимофеевич, у вас что-то случилось? – спросила женщина. И вдруг увидела на глазах своего хозяина слезы. – Я… могу вам чем-то помочь?
- Нет. Помочь мне уже никто не может, - ответил тот. Потом схватил телефон, и набрал номер родителей Юлии.
- Алло! – услышал он голос её матери. Почему-то этот голос показался ему каким-то напряженным и неестественным.
- Здравствуйте, Клавдия Васильевна. Это Илья. Я хотел бы поговорить с Юлией. Дайте ей трубку, пожалуйста!
- К сожалению, Илья, я не могу этого сделать.
- Это ещё почему?! – спросил Илья, а по спине у него побежали мурашки страха.
- Юленька только что уснула, я не хотела бы будить её.
- Как уснула? Что вы говорите? Сейчас ещё нет и девяти! С какой стати она улеглась спать так рано?
- Просто сегодня у неё был непростой день. Почему-то она весь день плакала. Потом её рыдания переросли в нервный срыв. Пришлось вызвать «Скорую помощь». Врачи с трудом успокоили её, и вот теперь она заснула.
- Да что у вас там произошло, в конце-концов?!
- Ну, вам лучше знать, почему жена плачет. Откуда об этом могут знать родители? Мы ведь всегда узнаем обо всем последними. А Юленька всегда оберегает нас от излишних волнений, и не делится своими бедами и несчастьями. Она, как всегда, предпочитает все неприятности держать в себе.
- Почему-то мне кажется, что вы чего-то не договариваете. Она точно дома?
- Зачем мне обманывать вас? У меня на это нет абсолютно никаких причин.
- Я сейчас приеду.
- Может, лучше завтра? Я бы не хотела, чтобы всё повторилось.
- Уверяю вас, я не буду будить Юлю. Я просто посмотрю на неё, и всё.
- Этого я не могу вам запретить. К сожалению… - вздохнула женщина, и положила трубку.
Из этих слов Илья смог сделать вывод, что его визит в дом родственников не будет таким же желанным, каким был ещё две недели назад. Даже если Юлия ничего не рассказала своим родителям, те наверняка поняли, что причина слёз дочери кроется именно в нем. Ну, а в ком же ещё? Выбор невелик. Ведь супруг был единственным светом в окошке для Юльки. А он предал её…
В кабинет снова заглянула горничная.
- Илья Тимофеевич, ужин уже на столе…
- Я не буду ужинать. Скажи водителю, пусть подает машину. Мне надо уехать.
- Поели бы хоть чуть-чуть, небось, не обедали сегодня…
Илья вдруг понял, что впервые в жизни у него исчез аппетит, и он не сможет проглотить и крошки, даже если будет очень стараться.
- Поем, когда вернусь, - буркнул он.
…Через пять минут они уже мчались по направлению к тому городу, где сейчас была его Юлька.
Он даже не знал, что ему легче будет перенести – то, что жены нет дома, и она опять забавляется где-то со своим любовником, или вид страдающей женщины. Но и то, и другое было ужасно.
Наконец, он рванул на себя дверь подъезда, на одном дыхании взбежал по лестнице на второй этаж, и позвонил в знакомую дверь.
Та сразу распахнулась. Перед ним стоял отец Юлии, Николай Иваныч.
- А, это ты, Илья, - сказал он. – Ну, заходи…
Илья вошел в крошечную прихожую, и в нос ему ударил острый запах каких-то лекарств.
- Меня не обманули, - подумал он. – Юльке, действительно, плохо…
Он сразу вошел в комнату, и увидел спящую жену. Её лицо опять было бледным и осунувшимся, а на сгибе локтя краснел след от укола. На столике, стоящем рядом с постелью, лежал шприц и несколько ампул, которые ещё не успела убрать Клавдия Васильевна.
- И это я виноват в том, что моя жена так страдает, - прошептал он, и кинулся к ней.
Мать, стоящая в дверях, хотела, было, помешать этому, но Николай Иваныч сказал:
- Пойдем отсюда, Клавочка! Не дело это - влезать в семейные дела дочери. Может быть, его объятия – это как раз то, что больше всего нужно сейчас нашей девочке.
А Илья уже обнимал худенькое тело своей жены, и целовал его, шепча между поцелуями:
- Ну, прости меня, Юлька, прости! Я просто умру, если ты покинешь меня… Я ведь люблю тебя… Очень!
…А Юлия медленно выплывала из своего небытия, где оказалась благодаря сильным лекарственным препаратам. Услышав знакомый голос, она пришла в себя, но ей по-прежнему казалось, что это сон. Такого не может быть! Юля прекрасно помнила всё, что произошло с ней – измену мужа, свое бегство от него, свои слёзы, растерянность родных и болезненные уколы врача, от которых вдруг сильно захотелось спать. Сейчас она лежит в доме родителей, одна, а её муж находится в своем доме, в двух часах езды отсюда, и вряд ли вспоминает о ней. Но кто же тогда так бережно обнимает её, и целует, и шепчет слова любви?! Это так похоже на правду, хотя никак не может быть ею!
Очень хотелось открыть глаза, но Юлия боялась. Вот, она сделает это, оглядится вокруг, и увидит, что всё ей только привиделось. Она по-прежнему одна в своей комнате - никому не нужная сушеная стрекоза…
- Ну, посмотри на меня, Юленька! Я хочу видеть твои глаза! – вдруг услышала Юлия шепот, и подчинилась ему.
Она увидела, что рядом с ней на коленях стоит Илья, а на его длинных ресницах дрожат слезинки.
- Это ты…
- Я. Я всё понял, Юлька. Ты сумела хорошо объяснить мне, что я натворил.
- Это не я. Это Александра Петровна. Она всё придумала.
Илья улыбнулся, и покачал головой.
- Да, сама бы ты никогда не додумалась до такого.
- Значит, ты получил наше послание.
- Получил. Знаешь, мне показалось, что небо обрушилось на землю – так темно вдруг стало вокруг. Это очень тяжело – увидеть любимую женщину в объятиях другого мужчины. И знать, что ты сам толкнул жену в эти объятия.
- Не буду спорить. Это невыносимо. Отнестись к этому с улыбкой может лишь человек, который не любит. А сильное чувство всегда подразумевает такое же ответное, и не выносит лжи.
- Надеюсь, мы больше не станем вспоминать о том, что произошло?
- Не станем. Мы вычеркнем эти десять дней из памяти, и начнем всё сначала.
- И, если ты не возражаешь, мы начнем всё сначала прямо сегодня, моя дорогая жена. Я сейчас же заберу тебя отсюда. Мы поедем домой…
- Да-да, нам надо домой. Я так соскучилась по тебе, милый…
…Через несколько месяцев Юлия поднималась по трапу в самолет, чтобы лететь вместе мужем на деловую встречу. Теперь он всегда брал её с собой, куда бы ни ехал.
Рядом с ними суетились какие-то корреспонденты, и без конца щелкали фотокамеры.
В результате в одной из газет появилась заметка о том, что известный бизнесмен Нелидов со своей очаровательной супругой отправился за рубеж, чтобы заключить очередной выгодный контракт.
Эту заметку с интересом читали три женщины, которые были уволены из компании господина Нелидова год назад.
- Ну, и чего мы добились своими разоблачениями? Только деньги на детектива зря потратили, – тяжело вздохнула одна из них. – Мало того, что они не расстались. Теперь они всегда вместе, как сиамские близнецы – куда он, туда и она!
- К тому же, посмотрите, девочки, ведь она снова беременна! – ахнула другая, внимательно разглядывая снимки, на которых даже теплое пальто не могло скрыть изменившейся фигуры Юлии.
- Да ну их! – воскликнула третья дама, махнув рукой. – В конце-концов, мы сделали всё, что могли…
…Зайдя в самолет, Илья усадил жену поудобнее, и спросил:
- Ну, как ты?
- Всё нормально, не волнуйся, Илюш! Как будто я первый раз лечу на самолете!
- С семимесячной беременностью – в первый…
Он прикоснулся к животу жены, и почувствовал, как его второй сын стукнул ножкой.
- Думаю, он потерпит немного, - улыбнулась мужу Юлия, которую вторая беременность превратила в настоящую красавицу – настолько красило её ощущение счастья и покоя на заметно округлившемся личике.
- Нет, всё, это последняя наша поездка, - ворчал Илья. – Чего доброго, своими делами я наврежу сыну. В конце-концов, всех денег не заработаешь, как ни старайся. И вообще. Пожалуй, я оставлю дела на своего заместителя, и побуду дома до твоих родов. Как тебе такой вариант?
- Я уверена, Леонид Матвеевич отлично справится. А я от твоего плана просто в восторге. Тем более что ты уже столько лет не был в отпуске. Я заметила, у тебя усталые глаза.
- Вот, заодно и отдохну…
…Через неделю супруги возвращались домой. В багажнике их автомобиля лежали многочисленные подарки родителям и сыну. В отдельном пакете лежали вещи, купленные для будущего малыша – они никак не могли оторваться от того, что увидели в магазине для самых маленьких, и накупили всего, несмотря на приметы.
Илья вдруг приобнял жену за сильно раздавшуюся талию, и прошептал:
- Юлька, скажи, ты меня любишь?
- Но ты же вчера вечером спрашивал меня об этом! Думаешь, прошедшая ночь могла что-то изменить? – улыбнулась та.
- Тогда скажи мне это ещё раз!
- Ага, насколько мне помнится, в прошлый раз после моего признания мы сразу оказались в постели…
- Ну, прошу тебя…
- Я люблю тебя, Илья. Люблю больше собственной жизни, - сказала Юлия, и глаза её потемнели от страсти, а теплая ладонь потянулась к лицу мужа, и ласково погладила его.
Илья закрыл глаза, и откинулся на спинку сидения. Вот, он опять услышал от неё эти слова, и теперь может перевести дух. С некоторых пор слышать слова жены о любви стало для него настоящим наваждением. Настоящим наваждением стала и она сама. Он как бы заново открыл для себя эту женщину, и понял, какое чудо каждую ночь засыпает у него на плече. А ведь мог просто пройти мимо, мог не заметить её в толпе. Или ещё хуже – он мог потерять её в тот момент, когда сорвался, и ушел в загул. Он с ужасом вспоминал то время и то состояние черной пустоты вокруг себя. Теперь о нем напоминали лишь несколько седых волос, появившихся у него на висках, да вот это стремление каждый день слышать, что жена по-прежнему любит его.
- Ну, вот, кажется, мы подъезжаем, - сказала Юлия, облегченно вздыхая. Что и говорить, такие путешествия были уже тяжелы для неё. Но она не призналась бы в этом никому, даже самой себе – настолько сильна была потребность каждый день видеть мужа. И не потому, что не доверяла ему. Кажется, он совершенно избавился от привычки навещать своих подружек, да и те уже потеряли к нему интерес, прыгнув в постель к другим мужчинам. Просто она не могла без него жить. Бывает и такое…
На пороге дома, несмотря на холодный моросящий дождь, их встречали родители и Илюша. Они стояли в плащах, спрятавшись под зонтиками, и смотрели, как их автомобиль въезжает в ворота, останавливается, и выскочивший шофер открывает дверцу Илье. А тот помогает выбраться из салона жене, и сразу открывает над ней зонтик, чтобы лапушка его не намокла под холодными струйками дождя и не заболела, не дай Бог.
После объятий и поцелуев они все вместе пошли в дом, а потом мужчины вернулись за многочисленными коробками и пакетами, которые ожидали их в багажнике…
…Наконец, позади разглядывание подарков, многочисленные примерки, вкусный ужин с бутылкой холодного шампанского, глоток которого выпила и Юлия, и подробные рассказы о том, что удалось увидеть в этой поездке.
- Ну, всё, мои дорогие! Все остальные рассказы мы отложим на завтра. Моя девочка устала, ей надо отдохнуть, - сказал Илья, и все сразу согласились с этим. Да, этот день был долгим, и утомил молодую женщину.
Илья бережно взял под руку жену, и повел её на второй этаж, где находилась их спальня, Илья-младший кинулся к себе в комнату, чтобы испробовать новую игровую приставку, а родители Юли сидели за столом, и глядели друг на друга.
- Ну, что, Клавочка, кажется, трудно представить себе лучшего мужа для нашей дочери, чем Илья, - сказал он, улыбнувшись.
- Да. Сейчас такие заботливые мужья встречаются очень редко. За всю свою жизнь я знала только одного мужчину, который был нисколько не хуже Ильи.
- Это очень интересно! И кто же он?
- А то ты не знаешь… Есть такой мужчина в нашем городке, которого я не променяю ни на кого!
- Нет, услышать такие слова, отметив серебряную свадьбу – это дорогого стоит. За такое не грех и выпить, дорогая жена, - сказал Николай Иваныч, и снова наполнил бокалы шампанским…
…А в это время Илья уже целовал свою жену, и она таяла от его ласк, полностью растворяясь в них.
- Как хорошо, что ты здесь, рядом со мной, Илья! – прошептала Юлия, целуя его.
- Я люблю тебя, моя королева, - ответил он в ответ.
- И я тебя люблю, мой ненаглядный супруг.
И вдруг всё, что было вокруг, исчезло. Остались только они двое, их любовь и их одуряющая страсть, которая закрутила их в своем вихре. Это было прекрасно!..
…Потом утомленная женщина быстро уснула, как обычно уткнувшись носом мужу в подмышку, а её супруг ещё долго лежал с открытыми глазами, и думал о том, что пройдет совсем немного времени, и он возьмет в руки своего второго сына, и рядом будут его Юлька и Илья-младший. Он так и уснул с этой мыслью, с улыбкой на лице, ярко представляя себе эту сцену. Он был счастлив…
…А за окном опять лил дождь. Его ледяные капли стучали по оконному стеклу, падали на землю, собираясь в большие лужи. Что тут скажешь? Осень – одно слово…
* * *