Уж и не помню по какому поводу случились у нас выходные. А что делать с этими выходными мы понятия не имели. Работать то мы умели, а вот отдыхать? Подумали-погадали и решили обследовать близлежащее русло реки Анкаты. Ее еще называют Сухой Анкатой. Местные жители рассказывали. что иногда она пропадает в песках, а потом опять появляется на поверхности. В школе нам говорили, что такое бывает, а вот увидеть своими глазами это, ведь, намного интереснее. Собрались. Пошли. Солнце поднялось, припекает. Трава в степи сухая, шуршит под ногами. Одним, только, сусликам благодать от такой погоды. Вылезет из своей норки такой жирный, лоснящийся, шкурка так и переливается на солнышке. Станет на задние лапки и знай себе посвистывает, море ему по колено. Километра два еще прошли, а картина одна и таже. Выжженная солнцем желтая степь, шуршащая трава под ногами и суслики.
Поднялись на невысокий курганчик и взору открылось плесо с кристально чистой, голубоватой водой и темно-зелеными берегами. У нас аж дух захватило от такой красоты. Настоящий оазис. Подошли поближе, потянуло прохладой и запахом рыбы. Запищали комары, что-то зашуршало в траве. Присели на бережок отдохнуть. Присмотрелся я, а в воде то рыбы тьма. Да такая крупная и не пугана. А кому пугать ее если тут никого не бывает. Вот подплыла прямо к берегу красноперка, уставилась на меня своими рыбьими глазами, плавниками шевелит , интересуется. что за чудо такое стоит на берегу. Рядом серебристая плотвичка пристроилась, за ней окунь в полосатой тельняшке. Чуть в сторонке-тучный ленивый карась покачивается из стороны в сторону, дремлет, похоже. Круглый пескарь, не зря его еще премудрым кличут, на всякий случай, притаился у тростинки, как-никак окунь рядом и кто его знает, что у него на уме. О, да тут все жители плеса собрались. Любопытный народ, оказывается, эти рыбы. Ха! А что случилось? Миг и-никого нет. А-а, так вот в чем дело. Стремглав, вдруг, появилась она, владычица этого подводного царства. светло серая стремительная щука. Остановилась и тоже с любопытством разглядывает меня.
Пока я знакомился с обитателями плеса, Сережка и Коля быстренько соорудили удочку. Крючок сделали из булавки. из суровой нитки-леску, все это привязали к хворостине, все! Орудие лова готово. Каким-то образом поймали живца и насадили на крючок.
- Ну-ка, ихтиолог, умница ты наш, посторонись немного, только без резких движений. Сейчас мы с Колей попробуем пленить эту красавицу,- сказал Сережка оттесняя меня от воды и осторожно, осторожно чтобы не спугнуть, начал подводить крючок к носу щуки. Все четверо стоим не дышим. Ждем кто кого. Доля секунды и наживка во рту у рыбы. Молодец, схватила, милая! Удивительно. Заглотила живца и стоит не уходит, ждет, а чего ждет? Ну, извиняйте, милочка, больше халявы не будет. Сергей держит леску внатяг. Слабину давать нельзя-оборвет. Коля раздевается и лезет в воду. Осторожно подкрадываетСя к щуке и хватает ее за жабры. С криком ураа поднимает вверх руки и падает в воду. Над водой трагическое " Оой" сменилось криком " Ураа!". Это Коля поднялся из воды с рыбиной в руках. Браво, Коля! Браво!. Таким же манером поймали еще пару щук. Улов завернули в мокрые майки и подались домой. Исследовательскую работу пришлось отложить до лучших времен.
До бела раскаленное солнце стоит в зените. Жар неимоверный. Небо из голубого превратилось в белесое и ни облачка на нем. Даже ветерок от такой жары, похоже, куда-то спрятался. Хода нам до дома часа полтора. Улов наш может пропасть, жалко. тем более, что майки уже почти сухие. Я об этом сказал Сережке.
- Так ты ж у нас самый сообразительный. Придумай что-нибудь,- ответил он.
- Кто у нас самый легкий и самый быстрый на ногу? Правильно. Вася. Вот ему и рыбу в руки,- предложил я. Василек, дорогой, бери ее родненькую и беги во весь опор. Коллектив убедительно просит и очень надеется на тебя.
Васю упрашивать не пришлось. Он молча взял рыбу и быстро, очень быстро, как мог делать это только он, пошел в бригаду, а мы продолжали свою экскурсию.
- Где-то, кто-то пищит или мне послышалось?-останавливаясь обратился к нам Сережка.- Так пищат цыплята. Но откуда им взяться здесь в выжженной солнцем степи?- Мы остановились, прислушались. Нет не показалось. Точно. Кто-то пищит.
- Так это ж гусенята!- воскликнул Коля,- вон они за кочку спрятались. Давайте поймаем. И разведем в бригаде гусей. А когда вырастут мы их закоптим. Вкуснотище будет! Ум отъешь.
Поймали только трех, а остальные разбежались, сколько всех было не знаем. Да лучше бы мы их не трогали. Увлеченные игрой с гусятами никто из нас не обратил внимание на летящих в сторонке гусей. А те до поры, до времени не подавали никаких признаков агрессии. Но вот они что-то закричали на своем, гусином языке и эти малявы, что были у нас в руках, словно, взбесились. Начали пищать, кричать. Крик их был слышен, наверно, за версту. Начали вырываться, щипаться, да так больно, что я не вытерпел и выпустил гусенка.
- Ну, ты раззява!-В сердцах бросил мне Коля,-руки бы повыдергивать.
Не успел я открыть рот, чтобы ответить ему, как получил удар по голове и правому плечу. Ну, думаю, Парфёныч, Колина фамилия Парфёнов, но иногда мы зовём его Парфёныч, от жары совсем того, ку-ку, что ли, драться начал. Я оглянулся. Смотрю, а Коля сам, как волчок, крутится, вертится, руками машет, то ли рычит, то ли воет не понятно, отбивается от гусей, но гусенка не бросает. Изрядно пощипав нас, гуси улетели. Мы воспряли духом и начали приходить в себя. Серёжка отделался легким испугом и животинка осталась при нем. Но радость наша была преждевременной. Гуси, их еще дудаками зовут, птица около десяти-двенадцати килограммов, довольно спокойная, не агрессивная пока ее не трогаешь, но если разозлил....Берегись. Становится злой и бесстрашной, сделав пару кругов опустились метрах в семи впереди нас.
- Это не к добру,-только и успел сказать Сергей.
А дудаки, вытянув свои шеи, словно копья, взмахивая могучими крыльями, ринулись на нас в атаку. И началось побоище! О! Как же они нас колотили! Клевали, до слез щипали. Схватит иной за бедро и тянет на себя с вывертом. Того и смотри вырвет кусок мяса. От ударов крыльями, вообще не было спасения. Даже синяки остались. Так продолжалось пока Серега с Парфенычем не отпустили гусят. Едва они коснулись земли, гуси тотчас все внимание уделили своему потомству. Для них наша троица больше не существовала. А мы воспользовавшись этим, трусцой, трусцой, на бегу приводя себя в порядок, униженные, оскорбленные и побитые подались домой. И только когда вдали показался полевой стан, немного успокоившись, перешли на шаг. А при мысли, что нас ждет жареная рыба, почувствовали себя настоящими робинзонами.