Гроздь музеев

 
   В 2011 году Катя с Хелен узнали многое из истории Англии, и началось всё с того, что Катя попросила отвезти её в какую-­нибудь Православную церковь: — Хотелось бы сходить помолиться, поставить свечку о здравии себе, за упокой — родителям. В благодарность предкам за создание нас таких, какие мы есть, за уважение к библейским записям об оптимальном образе жизни. Ради сохранения нашего же благоденствия.
 — Здесь недалеко есть одна небольшая православная церковь — в Ромфорде, — отвечает Хелен. — Но я не знаю, работает ли она сегодня. лучше съездить в Колчестер, заодно я покажу тебе дом, где прожила более пяти лет.

  Наутро они поехали в бывшую столицу Англии, древний Колчестер, — город, расположенный к северо­-востоку от Лондона. По дороге Хелен рассказывает о своей жизни в этом городе, о том, как любила свою квартиру. Интересно то, что несмотря на возраст, они с мужем Диком, к которому она давно переехала, не сидят без дела, а суетятся как предприниматели.
  Дорогу Хелен всегда выбирает подальше от агрессивных мотовэев: полями да лесочками ехать всегда веселее. Показывает, где её отец, очень весёлый нетребовательный человек, часовых дел мастер, имел свой заводик по производству деталей к часам. Хелен унаследовала от него юмор и комический артистизм, и Дик, знавший её отца, очень ценит это в ней. Пожалуй, когда он смотрит на неё, он видит её отца. И на лице у него возникает особая тёплая улыбка — столько чудачества и весёлости было в этом человеке. Но в дороге Хелен — водитель с пятидесятилетним стажем — серьёзна и внимательна.
  Когда стали мелькать аккуратные домики, тесно построенные по обеим сторонам дороги, Катя полюбопытствовала, какой же из них был её. Она показала довольно старую, но крепкую двухэтажную постройку небольшого дома в центре города, на исторической улице.
  Церковь оказалась очень выразительной, белого цвета и совершенно необычной по архитектуре, напоминала большой, просторный ухоженный дом. Однако внутри всё оказалось уютным, со множеством знакомых православных икон и золочёным алтарём.
   Настоятель, высокий молодой батюшка, двигался довольно быстрым шагом, очевидно, чтобы разложить перед началом службы буклеты и иконки на столиках позади посетительниц. Поздоровавшись, он ещё более оживился, когда узнал, что Катя из Крыма и показал ей большую икону Святителя Луки — человека, неимоверным трудом и своей любовью к людям, талантом хирурга заслужил право быть святым, хотя он умер 60­х годах прошлого века, целитель, предупреждающий от операции.
 Кате очень польстило «знание предмета» настоятеля — ведь увидеть нашего святого в Англии можно далеко не везде и далеко не каждый день. Удивило её и знание русской истории о. Андрея, а также то, как говорил он на русском: чуть­-чуть певуче, кратко и очень ясно выражая свои мысли. Священник подарил ей несколько ламинированных информационных листов и буклетов о его Церкви. Катя положила монеты, поставила свечи, постояла немного и вышла. Её посетило удивительное чувство — покоя, радости и какого­то предвкушения.
 В машине, когда Катя читала буклет об истории этой церкви, она невольно ахнула, поражённая словами: «… из этой церкви, которая изначально была казарменной, английские солдаты в 1854 году уходили на войну в Севастополь… «…Эта война была ошибочной…» В голове созревает мысль, как рассказать об этом факте в Крыму, сделать обмен документами... Это будет возможно осуществить через Главный Архив, и этот «обмен рукопожатиями» только на пользу всем, думала Катя.
По приезде домой они рассказали Дику об их приключениях. Он взял в руки буклеты, всё внимательно изучил и изрёк:
  — Конечно, — самая бесполезная и кровопролитная. Я вообще не понимаю, для чего мы затеяли этот поход и что он нам дал?
 Катя снова нашла эту фразу в тексте и в очередной раз была удивлена правдивости англичан в признании события, хотя и по прошествии ста пятидесяти лет, — ошибкой. От впечатлений целого дня Катя долго не могла уснуть, обдумывала будущий разговор в Главном Архиве, разговор Хелен с главным хранителем их Архива в Колчестере…
  Затем они съездили в солнечный город науки Кембридж. Нигде Катя не видела подобного изобилия людей с интеллектуальными лицами — так насыщен этот город учёными! Архитектура Библиотеки университета сохранена с далёких времён, в ней использован замечательно выложенный красный кирпич с глянцевыми керамическими вставками других цветов. Университет окружён красивым озером, и можно покататься на лодочках.
  …В Симферополе, на приёме в Главном Архиве были вопросы «зачем Вам это нужно» и другие, на которые Катя отвечала тоже вопросом:
 — Признание англичанами бесполезности их войны дорогого стоит. Может, и современным воякам да нашей молодёжи это будет предупреждением и уроком?
  А потом обсудили составление письма об обмене архивными документами и договорились о встрече через неделю. В Крымской Епархии Кате нужно было рассказать о Храме в Колчестере и поговорить о возможности взаимодействия двух церквей. Его Преосвященство попросил сначала узнать, действительно ли эта церковь принадлежит Сурожской епархии Московского патриархата, и Кате пришлось звонить в Англию, Хелен. Секретарь Митрополита вместе с письмом попросил Катю передать в Англию диск о детской викторине Воскресной школы и о взаимосвязях в сфере обучения. Наконец, все документы, сопроводительные письма для встречи с английскими архивистами и священниками были готовы, и перед католическим Рождеством Катя собралась в Англию. Предстояло посетить и Церковь в Ромфорде, и — в Колчестере.

  ...В Ромфордскую церковь они позвонили, чтобы договориться о встрече, но настоятель Йозеф Скиннер сказал, что службу только вчера закончил и теперь будет на месте только перед Православным Рождеством — шестого января.
 — Но если вы будете в Лондоне, — продолжал Скиннер, — то в главном Православном соборе вы можете передать для меня то, что хотели.
   На следующий день они были в Лондоне. Церковь напоминала своим стилем архитектуры западную: с конусной формой шпиля, круговым окном на фасаде, но была чрезвычайно пропорциональной и какой-­то очень родной.
 Хелен и Катя попросили отца Михаила. Пока ждали его, Катю пригласили в трапезную, а Хелен пошла рассматривать иконы и убранство. За столом трапезной, когда пили чай, были певчие и регент хора. Оксана была из Харькова, Дмитрий — из Москвы - обменялись с Катей адресами, поговорили о музыкотерапии, и Катя вышла в главный зал — должен был прийти батюшка. Михаил, очень симпатичный священник, пообещал передать всё привезённое для Ромфорда — и икону Святителя Луки, и письма, и крымские ароматные сувениры. Затем Катя и Хелен решили пройти в Музей Виктории и Альберта, он был недалеко от русского храма.
  Масштабнейшая экспозиция включала несколько громадных залов истории правления королевы Виктории и принца Альберта, их достижения! Женщин восхитили и египетские инсталляции, и индийские слоны, и скульптуры и чаши из стекла в зале современного искусства. Даже в кафе, где они также были поражены атмосферной архитектуре, был бесподобный интерьер. Играла пианистка на большом концертном рояле, установленном прямо посередине зала — звучал Рахманинов, Григ, Джоплин, но что­-то напоминало в её игре репетицию к концерту. Её визитки были абсолютно чёрного цвета, как рояль.
  Вернулись домой они ближе к вечеру, и Дик, как всегда, попросил рассказать обо всём, что видели за весь день. Позже оказалось, что он вёл записи, чтобы опубликовать их в журнале «Times».
 В Колчестере через день им удалось посетить и Исторический музей древней столицы Англии. В нём вызвал интерес большой светящийся шкаф с древнейшими стеклянными сосудами, найденными при раскопках в окрестностях города. Для детей в музее, среди выставок для взрослых посетителей, установлена комната строительства старинных замков из больших, но лёгких «глыб-­камней». Это увлекательное занятие интересовало и взрослых! Здесь же можно было поучаствовать в изготовлении печати: вам раздаётся бумага, вы выбираете цвет и творите волшебство.
  …В Полковой Музей Восточной кампании в Челмсфорде они ехали в дождливую погоду, утром: капли дружно отстукивали на лобовом стекле свою дробь. Затем крапание прекратилось, выглянуло весёлое восточное солнце, и оставшиеся капли засверкали повсюду — и на стекле, и на глянцевых кустах вечнозелёной лавро­-вишни. Ясное синее небо радостно сообщает о своих намерениях — день будет солнечным; Челмсфорд встретил их очень приветливо. По дороге в музей Хелен рассказала:
 — Архив находится не в Колчестере, как думали мы, а здесь, в столице нашего графства Эссеккс, Челмсфорде. И я говорила по телефону с самим — Главным хранителем Крисом Роком, он должен нас ждать.
 Издалека виднелся у входа в музей постер о новой выставке, от дождя он всё ещё мокро колыхался на ветру. Катю привлекла пушка из чугуна с надписью на английском языке «Севастополь 1855». Под блестящей чёрной её поверхностью скрывались неровности металла, пережившего трагические и успешные баталии и длительную транспортировку…
 В Музее охрана расспросила обо всём и затем разрешила пройти на второй этаж. Пожилой, строгий сухой сотрудник Музея повёл Хелен и Катю по коридору вглубь кабинетов и указал на одну из дверей. Они постучали и вошли в комнату со множеством бумажных кип и папок, перевязанных верёвочками. За одним из столов сидел человек в спортивном костюме. Крис Рок неторопливо листал выцветшие страницы, но увидев вошедших, заулыбался и пригласил их к своему главному столу. Там Катя вручила ему подарки и письмо из архива с предложением об обмене копиями документов. Он посмотрел на неё пристальным взглядом, как на наивную русскую, а Катя смотрела на него — наверное, военного человека, — на секретные сейфы и думала, какую же бумагу ему разрешат послать в Крым? Неожиданно для неё, Рок отнёсся ко всему весьма положительно и сразу показал несколько военных приказов тех лет. Один из них был пробит пулей… Крис смотрел на неё весело сквозь свои очки и пообещал выслать документы на Катин электронный адрес и даже разрешил им погулять по музею. Там был довольно внушительных размеров мельхиоровый отдел, медальный стенд и один гигантский экспонат в стеклянной витрине, как будто висевший в воздухе — старый железный трёхколёсный велосипед. Однако обещанное из музея Кате пришлось ждать больше месяца. В начале февраля девять документов и фотографий были на её почтовом ящике: фото стельки сапога английского солдата, своей конструкцией помогавшей легче переносить походы, памятная открытка водружения на постамент на площади Челмсфорда в 1936 году пушки «Севастополь 1855», фото картины расположения войск всех четырёх стран под Генузской крепостью в Балаклаве…
 Ответные несколько документов из Крымского Архива были также высланы, правда, несколько позже, так что обмен состоялся. Все присланные архивные английские фото были презентованы на чеховских чтениях в 2015 году в Доме-­музее Чехова в Ялте — месте, благодаря которому и состоялся этот обмен документами, потому что не будь его — не встретилась бы Кате и Хелен из Англии. Переданы были все документы Музею «Оборона Севастополя» и теперь это — его достояние.
  Когда они встретились в Колчестере со священником, он рассказал им о церкви Иоанна Шанхайского, где он служит настоятелем, о том, что город со времени Крымской войны ещё долгое время оставался значительным гарнизонным пунктом:
 — …В марте 2007 года, говорил о. Андрей, — эта гарнизонная церковь была закрыта, богослужения в ней прекратились. Вместо нее для военных построили храм поменьше. И вот, по милости Божией, по молитвам святителя Иоанна Шанхайского и при материальной поддержке журнала «Православие», наш приход, на протяжении 11 лет арендовавший скромное помещение в прибережном городке Феликсстов, где проповедовал святой Феликс, смог приобрести именно тот старый, большой, недействующий храм, в котором некогда напутствовали британских солдат эпохи Крымской кампании.
  Священник очень выразительно говорил о Православной общине, более 40 лет существовавшей в Англии. Преодолевая множество препятствий, она смогла обосноваться, закрепиться здесь, и благодаря подвигам и жертвенности — выжила. Он говорил о своём потрясении тем, как их поиски помещения увенчались успехом, и как это радостное известие поступило 7 мая 2008 года. Большая площадь Церкви, часовня, офис, конференц­-зал и отдельный зал побольше — всё по­-российски просторно, щедро. Святитель Иоанн (Максимович) Шанхайский 50 лет назад занимал лондонскую кафедру в сане архиепископа, как сказал о. Андрей, благословил бы их намерение.
  Само существование упомянутой церкви — единственного постоянно действующего храма Русской Православной Церкви во всей Восточной Англии — представлялось Андрею Филлипсу неким чудом. И все, кто жертвовал на приобретение этого бывшего протестантского храма, превращающегося теперь в православный русский храм, причастны к этому чуду, соучастники его. Он говорил, что Храм, воздвигнутый против православных и послуживший анти-русской войне, стал храмом Русской Православной Церкви. В этом — ирония истории, Божественное правосудие. Это явление он называл и чудесной духовной победой, и торжеством чистоты Православия:
 — Неисповедимыми путями Господними церковь на наших глазах превращается в храм святого Православия. Подлинно Ты еси Бог, творяй чудеса! — сказал восхищённый священник Андрей Филлипс.