Имя генерала Л.Г.Корнилова по сей день для многих окруже-
но неким ореолом. Храбрый офицер, бежавший из германского пле-
на, руководитель "корниловского мятежа" - выступления патрио-
тического офицерства против Временного правительства А.Ке-
ренского, Вождь Белой борьбы, геройски погибший в бою с
красными - таким предстает он на страницах книг, брошюр и га-
зет. Причем популяризацией его личности занимаются не только
авторы и печатные органы, исповедующие корниловскую идеологию.
Апологии Корнилова встречаются даже в монархических изданиях.
Насколько оправдано подобное отношение к Корнилову людей,
исповедующих монархические взгляды? Чтобы ответить на этот
вопрос, необходимо воскресить в памяти некоторые факты, от-
носящиеся к последнему периоду жизни генерала.
2/15 марта 1917 г. еще до получения официального известия
об отречении Николая II генерал Корнилов принял от Временного
правительства назначение на должность главнокомандующего
войсками Петроградского военного округа. Этот выбор был не
случаен - по свидетельству генерала А.Деникина "все знавшие
хоть немного Корнилова чувствовали, что он должен сыграть
большую роль на фоне русской революции" (Очерки русской смуты.
т.I, с.76). Очевидно, на пост командующего его готовили
заранее, и он с первых же дней революции заявил о себе как ее
убежденном стороннике.
Сделав первый шаг, Л.Корнилов пошел значительно дальше. В
новом качестве он совершил самый грязный поступок в своей жиз-
ни - по приказу Временного правительства арестовал безза-
щитную Императрицу Александру Феодоровну, Наследника Цесареви-
ча и Августейших Дочерей. Сделал он это не только без внешне-
го, или по крайней мере внутреннего протеста, но с видимым
удовольствием.
Неуклюжие попытки оправдать эту гнусность не выдерживают
критики. Генерал Архангельский писал, ставя это чуть ли не в
заслугу, что Корнилов арестовал Императорскую Семью "без ка-
ких-либо обидных для Ее Величества выходок и слов". Как сра-
ведливо замечал один из деятелей русской монархической эмигра-
ции И.Якобий: "Понимает ли хорошо ген.Архангельский смысл и
значение того, что он пишет? Ведь и большевицкие изверги
расстреляли Царскую Семью "без каких-либо обидных для нее вы-
ходок и слов". Тов. Юровский перед убийством велел даже при-
нести три стула для своих жертв".
А.Керсновский, цитируемый в "Ратном Деле" (N 1' 1997),
утверждает: "Государыня была довольна, что арест был поручен
не кому-нибудь, а известному всем герою войны, и сказала на-
чальнику охраны полковнику Кобылинскому, что "Корнилов вел се-
бя в эти дни как настоящий верноподданный".
Нам неизвестен источник, сообщивший эту информацию. И
вряд ли он заслуживает доверия. Государыня Императрица не
страдала отсутствием логики и вполне отдавала себе отчет в
том, что Корнилов, мягко говоря, не соответствует представле-
ниям о верноподданности. В книге Н.Соколова "Убийство Царской
Семьи" - наиболее обстоятельном исследовании на эту тему - нет
и намека на что-либо подобное. Зато существуют свидетельства
иного характера. Согласно им Императрица-Мученица так отзыва-
лась о поведении Корнилова: "Я поняла и понимаю ненависть к
нам Гучкова, Керенского и других, но за что нас так ненавидят
такие люди, как генерал Корнилов, которого так обласкал Ники?
Вы знаете меня давно и знаете, что я себя умею держать в ру-
ках, но в тот час, когда генерал Корнилов с красным бантом ря-
дом с пожалованным ему Ники орденом Св.Георгия, вошел ко мне и
сказал мне: "Гражданка Александра Федоровна Романова, встаньте
и выслушайте повеление Временного правительства", - у меня по-
темнело в глазах".
Предательство части придворных, "бросивших своего Госуда-
ря на произвол врагов", "попрятавшихся" и "сохранивших свою
жизнь благодаря корниловским добровольцам", о чем, выгораживая
Корнилова, пишет Керсновский, никоим образом не оправдывает са-
мого генерала. Каждый отвечает за себя: придворные за пассив-
ную измену, Корнилов - за активную.
По его приказу сменили охрану Царского Села, где находились под арестом Император Николай II и его семья. Причем
новый отряд был сформирован из таких лиц, которые не просто
предохраняли новую власть (что еще можно понять), но изощренно
издевались над Царственными Мучениками. Все это делалось с ве-
дома Корнилова.
6 апреля 1917 г. Л.Корнилов осквернил и тот самый Георги-
евский крест, грудь с которым он так гордо выставляет на фо-
тографиях и портретах. В этот день революционный командующий
произвел в подпрапорщики и наградил Георгиевским Крестом ун-
тер-офицера Л.-Гв. Волынского полка Т.Кирпичникова, "подвиг"
которого заключался в том, что он ПОДНЯЛ БУНТ В СВОЕМ ПОЛКУ И
ЛИЧНО УБИЛ КАПИТАНА ЛАШКЕВИЧА. Вскоре вышел N 16 журнала "Ни-
ва", украшенный портретом убийцы под следующей надписью: "Ге-
оргиевский кавалер за гражданские заслуги. Старший унтер-офи-
цер Волынского полка Тимофей Иванович Кирпичников, первый под-
нявший знамя восстания среди солдат, награжденный ген.Корнило-
вым георгиевским крестом и ныне возведенный в подпрапорщики".
Когда в июне 1917 г. ввиду катастрофического развала Ар-
мии к Корнилову обратились с предложением осуществить перево-
рот и восстановить монархию, он категорически заявил, что "ни
на какую авантюру с Романовыми он не пойдет" (Деникин А. Очер-
ки русской смуты. т.1, в.2, с.198). То, чем жили поколения его
предков, что вдохновляло еще многих честных русских людей и
чему присягал он сам, генерал теперь смел именовать "авантю-
рой".
Так начиналась революционная карьера Корнилова. Но может
быть, впоследствии он понял ошибочность и преступность своего
поведения? Не является ли подтверждением этому его ав-
густовское выступление против Временного правительства?
Увы, так называемый "корниловский мятеж" был отнюдь не
контрреволюционным, как утверждали левые историки и некоторые
апологеты Корнилова. Корпус генерала Крымова пошел на Петрог-
рад по просьбе Керенского. Сами же корниловцы свидетельствова-
ли, что Корнилов хотел "усилить авторитет и власть Временного
правительства". Но 28 августа подстроивший провокацию Ке-
ренский объявил Корнилова изменником. Как пауки в банке рево-
люционеры кусали и давили друг друга. Жертвой этой грызни и
стал "быховский узник". Но вразумления так и не наступило.
Бежав из тюрьмы, Корнилов занялся созданием "Корниловско-
го ударного полка". Первой ячейкой офицерского состава этого
полка были прапорщики, которые "почти все считали себя респуб-
ликанцами или сочувствующими партии социалистов-революционе-
ров" (см. Корниловский Ударный Полк; под ред. ген.Скоблина и
ген. Головина). Один из этих прапорщиков сочинил песню, где
звучали такие слова: "Мы былого не жалеем,/Царь нам не кумир!"
Корнилову так понравилась песня, что он попросил переписать
ему текст. Когда осколок снаряда поразил генерала, на его ок-
ровавленной груди сподвижники обнаружили клочок именно с этой
песней, после чего она стала официальным маршем Корниловского
полка. Ничего более символичного нельзя и придумать - Корнилов
умер врагом монархии, так и не поняв, что его усилия под ло-
зунгом "За Корнилова и Родину" вместо "За Веру, Царя и Оте-
чество!" - были обречены.
Республиканские взгляды и ненависть к монархии и династии
генерал считал своим долгом постоянно подчеркивать. Выступая в
начале января 1918 г. перед 1-м офицерским батальоном Добро-
вольческой Армии в Новочеркасске, Корнилов особо отметил, что
он - убежденный республиканец, республиканец до такой степени,
что если Учредительное Собрание выскажется за восстановление
на престоле Дома Романовых, он смирится с этим, но немедленно
покинет пределы России. Заявление командующего было встречено
овацией его поклонников.
Корниловцы всегда бурно протестовали против любого прояв-
ления монархических чувств, и даже уже в Галлиполи обстрелива-
ли палатки русских солдат и офицеров, певших гимн "Боже, Царя хра-
ни".
Когда после II Мировой Войны бывшие сподвижники Корнилова
намеревались установить в его честь памятную доску в Храме-Па-
мятнике Царю-Мученику в Брюсселе, это вызвало бурю протестов
монархической эмиграции.
Почетная Прелседательница Комитета по
сооружению Храма-Памятника Великая Княгиня Елена Владимировна
писала: "Глубоко возмущена решением Комитета соорудить доску с
именем ген. Корнилова в Храме-Памятнике - разумеется такой
доске не может быть там места".
Протопресвитер А.Шабашев отме-
чал, что Корнилов "прославил себя подвигами предательства Му-
ченика Императора, оскорбительным поведением с Государыней и
даже награждением солдата Георгиевским Крестом за гражданские
подвиги, выразившиеся в убийстве своего офицера и поднявшего
(так в оригинале - А.Н.) первым знамя восстания против госу-
дарственного порядка".
Граф Д.С.Татищев как бы подводил итог:
"Генерал Корнилов открыто выразил свое сочувствие революции,
он в ней соучаствовал, он применил авторитет своего имени не
на служение своему Государю, а против Него, он пошел против
тех, кто Государю остался верным и за Него, за свою верность
Ему отдали жизнь свою в минуты борьбы против измены, он покрыл
себя позором, решившись взять на себя арест Царской Семьи, он
санкционировал перед лицом всей Русской Армии преступный жест
солдата, убившего доблестного своего офицера за верность его
присяге Царю. Имени генерала Корнилова в Храме-Памятнике,
посвященном памяти Царя-Мученика, МЕСТА НЕТ".
Лавр Корнилов, наряду с М.Алексеевым, Н.Рузским, Великим
Князем Николаем Николаевичем и др., навеки вошел в черный
список генералов-изменников, в преступном сговоре с Госу-
дарственной Думой свергших монархию и обрекших Россию на деся-
тилетия кровавого тоталитарного революционного режима.
По человечески понятно желание оправдать Корнилова тех,
кто воевал под его командованием и проливал вместе с ним
кровь. Значительно поправев в эмиграции и перейдя на монархи-
ческие позиции, эти люди тщились сгладить тягостное впечатле-
ние от его позорных поступков периода революции.
Не соглашаясь
с ними принципиально, мы не будем судить их слишком строго -
имя Корнилова было им дорого несмотря ни на что.
Но совершенно
непонятно, какие побуждения двигают сегодня монархистами, пы-
тающимися доказать недоказуемое и реанимировать никому не нуж-
ный и сомнительный культ Л.Корнилова. И какое отношение может
иметь "Корниловский" полк к Российской ИМПЕРАТОРСКОЙ Армии?
Мы не стали бы нарушать заповедь "о мертвых либо хорошо,
либо ничего", если бы не опасались, что вместе с насаждаемым
сусальным образом Л.Корнилова яд корниловской идеологии войдет
в души искренних людей - монархистов и патриотов. В возрождаю-
щейся России не место панегирикам генералу, предавшему своего
Государя и запятнавшему честь русского офицера.
(1997)