Караулка

             
 Из книги "Армейские рассказы"

   Вернувшись из очередного отпуска мой старшина, прапорщик  Ногань, меня серьёзно спросил:
- Ну, как дела на вверенном тебе военном объекте?
Глянув на его довольный и даже немного пополневший вид, подумал: «Наверное, он после отпуска ещё не отошёл или к своим сорока пяти годам окончательно подружился со склерозом», поэтому спрашиваю:
- Какой такой военный объект? Ничего такого у меня нет.
- Как, нет, не унимается старшина, а теплица? Или ты думаешь, что снабжение бойцов витаминами, это менее важное дело, чем скажем, личная гигиена или строевая подготовка? Здоровый, накормленный зелёным луком солдат – это основа боеспособности армии!
«Вот, - думаю, - загнул, видно после отпуска у него окончательно башню снесло. Он сюда бы ещё приплёл вождение танков со стрельбой».
Но, решив подыграть Ноганю, бойко отвечаю:
- На вверенном мне военном секретном объекте всё спокойно: лук растёт, огурцы недавно посадили – ждём  результат! Правда, активизировались всякие подозрительные элементы, не иначе, как диверсанты, которые пытаются пробраться на секретный объект и всякими хитрыми способами, путём подкупа или просьб, завладеть важным стратегическим сырьём в виде зелёного лука.
Он сначала, воспринял всё всерьёз, а потом, когда «вкурил», то  начал смеяться, и спрашивает:
- А, какие это диверсанты?
- Да, всякие прапорщики и офицеры, которых у нас пруд-пруди. Я уже сказал своим бойцам, чтобы они закрывались и никого не впускали, кроме меня. Так они вчера начальника штаба и не впустили, а он меня вызвал к себе, чтобы я ему лук прямо в кабинет доставил. Ну, если дальше так пойдёт, то для столовой, вообще, ничего не останется.
 - Так, - сказал, старшина уже серьёзно, - всё ясно,теперь я сам этим займусь, потому, как если они такую атаку устроили на лук, то когда огурцы вырастут, то, вообще, теплицу будут брать приступом. А со мной – сильно не забалуешь, я половину  этих гавриков, ещё солдатами помню или зелёными офицерами, и продолжает, - я тебя освобождаю, от обязанностей начальника теплицы,
- Вот и отлично,- обрадовался я, - а то мне времени на рисование совсем не остаётся.
А Ногань, как-будто меня не слыша, продолжает:
 - А с завтрашнего дня, вместо меня - будешь заведовать караульным помещением.
«Час от часа – не легче! – думаю, - только с меня одну обузу сняли и тут же другой нагрузили. Ну, прямо, как говорится: «Из огня – да в полымя!»
- Да, я не справлюсь с такой работой, я и караульный устав уже не помню.
А старшина, только засмеялся и говорит:
- Да караулить там никого не надо. Просто, когда одна смена меняет другую, твоя задача присутствовать и следить, что бы они строго по журналу передавали имущество в виде: мебели, светильников, посуды, утюгов и всякого другого, что имеется в помещении и во дворе. И если чего-то будет не хватать или поломается, записывать в журнал, на смене какого офицера это произошло. Всего и делов-то – врубился?
 - Ну, тогда понятно, а когда приступать?
- Вот сегодня вечером, в девять часов я тебя и представлю, как нового коменданта.
   Последние слова, мне даже очень понравились, звучит – внушительно: «Комендант караульного помещения» - и я согласился…
  Работа оказалась не пыльная, но имела существенный недостаток. Надо было каждый день, как штык в двадцать один ноль-ноль, приходить  и следить за сдачей и приёмкой имущества, а это бывало затягивалось на не один час, так,как все комнаты должны были быть чистыми, а в кухне – вымытый пол с  посудой. А, что касается выходных, так их, вообще, не было, потому, что караул менялся каждые сутки, поэтому и в субботу и в воскресенье - хрен сачканёшь. Я понял, почему старшина спихнул на меня эту работу, что бы раньше приходить домой и в выходные там не маячить.
   Но с другой стороны, теперь у меня была козырная «отмазка» - я с утра уходил в караулку и находился там до обеда, придумывая себе, какую-нибудь работу: то дверцу на тумбочке в кухне покрашу, то лампочку в кручу, а, то ещё чего-нибудь сделаю. Дошло даже до того, что я там сидел и рисовал, потом ходил в столовую и возвратясь назад, спал в комнате отдыха, а после дальше работал.
  Делал знакомым сержантам и офицерам, естественно за магарыч,  всякие эстампы и картинки.  А  они, зная, что я скоро уйду на дембель, часто говорили: «Вот, хоть память останется после тебя».
  Один раз, когда я знакомому сержанту Чурилову вырезал резцом гравюру на выкрашенной чёрным лаком полке от шкафа, он рассказал, что недавно ему пришлось дежурить со своим отделением возле бани,а старшим был прапорщиком Ногань.
«И вот,-  продолжает Чурилов, - он, как увидел, что летает одинокая пчела, ну это и понятно – только начала апреля, кричит:
- Бойцы, надо изловить это насекомое, у меня в теплице огурцы расцвели, а опылять некем! Кто словит – тому пачка сигарет!
   Картина была уматная – восемь бугаёв бегали, прыгали, пытаясь поймать бедную пчёлку, и посадить в спичечный коробок. И, что самое интересное, что им - это удалось.
   Но финал всей этой истории был неожиданным. Когда её принесли в теплицу и выпустили, то видно, прапор подумал, что пчела займётся своими прямыми обязанностями и начнёт собирать нектар, летая от цветка к цветку, надурняк опыляя огурцы, но не тут-то было. Она полетела в одну сторону теплицы, потом – в другую, как бы разведывая пространство, а потом, найдя небольшую дырку в треснутом стекле выбралась на волю и - только поминай, как звали.
    Все начали ржать,а вот прапор сильно расстроился».
- Это и понятно, - говорю, - «Дураков нема», - это я вот тут пашу, как пчёлка, благо осталось около месяца.
   А на следующий день, Ногань, позвонив в караулку по телефону, сказал:
- Ну, ты, вообще, окопался в своей берлоге, хрен тебя – найдёшь. Давай подгребай к продовольственному складу – дело есть.
Когда я подошёл, он уже стоял у ворот.
- Так, - говорит, - сейчас кое-чего возьмём и поможешь мне до дому донести.
   Кое-чего оказалось: штук десять банок тушёнки, столько же сгущённого молока, всяких рыбных консервов, галетного печенья, сахара, масла и даже откуда-то взявшегося шоколада. Это добыча разместилась в двух картонных ящиках и прилично
весила.
Но, как говорится: «Своя ноша не тянет», да ещё, когда нашару. Поэтому мы без остановок, быстренько притаранили её к Ноганю домой.
    Устроив шикарный ужин, который приготовила его жена, налив себе водки, а мне, зная, что я употребляю вино – «Приморского портвейна», он сказал:
- Вот видишь какая выгода, от теплицы. Огурцы только через месяц вылупятся, а я уже авансом – бартер получил.
  А, когда мы выпили второй раз, он  немного грустнее заметил:
- Жалко, что ты скоро уходишь на дембель, как бы мне опять не пришлось заниматься караульным помещением, тогда, глядишь, кого-то другого поставят заведовать теплицей.  Плакал тогда мой бартер…