Багаж собрали за неделю, работая с утра до вечера. Тихон был незаменим. Носил тяжести, стягивал тюки, забивал или перевязывал бичевой ящики. Он был хозяйственный и в конюшне у него был запас шлей и вожжей, используемых для упряжи. Он все пустил в ход. Женщины и старшие девочки работали, не покладая рук. К вечеру все падали с ног. Анна Ильинична умудрялась еще приготовить обед на всю компанию. Утром и вечером пили чай и доедали то, что оставалось после обеда.
Тихон пытался найти машину для перевозки, но все боялись, слишком заметным был переезд. Анна Ильинична решила идти в Тюменское отделение судейской коллегии с просьбой о помощи. Она записалась на прием к председателю отделения. Председатель вздохнул: «Мы не держим машин, да и это не наша функция кого-то перевозить» «Помогите нам. Павел Петрович столько лет был членом коллегии. Я осталась одна с тремя детьми. Я не знаю, куда обратиться». «Ну, хорошо. Я что-нибудь постараюсь придумать. Вы готовы к отъезду?» «Да. Нужно, конечно, знать хотя бы за несколько часов» «Позвоните мне, - он полистал календарь, - послезавтра. Вот вам номер телефона и никому его не давайте. После звонка порвите».
Анна Ильинична пошла в школу забирать документы девочек. Директор выразила соболезнования и очень хвалила девочек, особенно Лёлю: «Очень ответственная». Уже стоя у двери, Анна Ильинична вдруг спросила: «А вам конюх не нужен?» «Очень нужен, - подняла голову директор, - у нас был старичок, много лет работал, на днях умер» «Я могу вам рекомендовать очень хорошего и ответственного и конюха, и человека» «Что вы говорите? Мы остались, как без рук. И продукты детям на обеды некому возить, и починить нужно кое-что. Как его зовут?» «Тихон Игнатьев, он на все руки мастер» «Присылайте, спасибо, до свидания» «До свидания. Да, ему жилье нужно» «Есть у нас комната для конюха, небольшая»
Когда она подошла ко двору, то увидела, что Тихон показывает лошадь покупателю. Одну лошадь он продал накануне и принес деньги Анне Ильиничне. Та протянула ему часть денег: «Возьми, Тихон, и спасибо тебе. Хороший ты человек» «И вам спасибо, и вы люди хорошие. Павла Петровича жалко, - лицо его искривилось, - эх, жизнь!, - он махнул рукой. «Да, Тихон, жизнь. Ничего не сделаешь, нужно жить» Когда покупатель увел лошадь со двора, Тихон пришел к Анне Ильинишне отдать деньги. «Тихон, у меня замечательная новость. Школе нужен конюх. Директор тебя ждет, симпатичная, детей ты любишь» «Вот спасибо, а я думал уже в деревню податься» «И жить там есть где» «Вас отправлю и пойду» «Нет, ты уж сходи сейчас и попроси еще два дня. Иди, Тихон» «Забыл сказать. Лоха берут в охотничье хозяйство. Они собак Павла Петровича знают, Лох им очень подходит» «Чтобы мы без тебя, Тихон, делали.»
Все дела были устроены. Оставалось только главное – машина. Она позвонила председателю отделения коллегии. «Можно сказать, что не удалось, - Анна Ильинична невольно охнула, - есть один вариант, - он замялся. «Мы на любой готовы, - быстро сказала Анна Ильинична. «Из нашего ГПУ идет специальная машина в Тобольск, пустая, большая... Согласились вас взять..., - повисло молчание. «Кто согласился? - упавшим голосом спросила Анна Ильинична. «Шофер, но начальник знает. Дадите шоферу трёшку. Выехать он завтра сможет в шесть утра. Подъедет со двора, прямо к крыльцу. Выехать должен до рассвета. Вы должны мне сейчас сказать. Вы меня слышите? «Хорошо, -тихо сказала Анна Ильинична. «А телефон мой уничтожьте. Всего хорошего» «Спасибо» Записку с номером телефона она порвала, на душе было тревожно.
У Анны Ильиничны еще был повод для волнений. «Тихон, нужно забрать всё, что есть из продуктов, и из погреба, и из сарая, и из теплых сеней. У Мани ничего нет. Как будем зимовать, десять человек, из них трое маленьких детей, не знаю. Оставь себе, сколько надо, остальное нужно перевезти». «Хорошо, у меня в конюшне мешки есть под картошку и под овощи. А соленья куда?» «Не знаю, нужно придумать. В сенях сало и окорока» «Это в рогожу» «Тихон, займись этим, тебе поможет Лёля» «Хорошо»
Все соленья брать не стали, взяли только в кастрюли квашенной капусты, соленых огурцов, моченых яблок немного, на первое время. Из кладовки взяли мешок муки и гречки. Анна Ильинишна со страхом думала, как десять ртов переживут эту зиму: «Я бы корову купила для детей, хотя бы для маленьких. Если бы можно было взять сено». «Кур берите Анна Ильинична, я уже и клетку для них сделал. А сено я могу набить во все оставшиеся мешки и тюки, но хватит ли этого на всю зиму, до весны, не знаю. Козу покупайте. Малым троим хватит молока. Набьем в машину, где только будет место, и сидеть на них можно. Анна Ильинишна дала Тихону ключи от дома и погреба и адрес Марии: «Закрой все. Как устроимся я тебе напишу. Спасибо тебе.» «Прощайте, с богом»
Когда шофер увидел вещи, он покачал головой: «Чтоб ничего не гремело!» «Не боись, уложу справно» На скамейки вдоль машины Тихон поставил матрасы, к ним плотно придвинул разобранные кровати, затем ряд мешков с одеждой, в центр кастрюли, посуда, переложенная полотенцами, всё это перемежая мешками с зерном и сеном. В любое малейшее пространство он втискивал мешки с сеном. Машина была заполнена полностью. Когда Тихон обозрел своё произведение, он сказал: «Еду с вами, вы это не разберете. Завтра поездом вернусь в Тюмень». «Спасибо, Тихон. Предупредить бы директрису», но Тихон, надев тулуп, шапку, уже забирался в машину. Шофер закрыл решетчатые двери на замок: «Тут садитесь, - показал он на лавки для охраны. «Подождите, -Тихон спрыгнул с машины и подхватив несколько мешков сена, уложил их на пол и на лавки. Все тепло одетые, с его помощью забрались на мешки с сеном. Анна Ильинична взяла Милю на руки. Девочки сидели, прижавшись друг другу. Тарзик крутился возбужденно посредине, заглядывая в глаза людям. Наконец, поехали. Тарзик лёг под ногами у девочек. В машине не было окон, горел только слабый фонарь. Пассажиров бросало из стороны в сторону. Особенно плохо приходилось, когда машина резко тормозила или шла на подъем. Всех прижимало или к решетке или ко входной двери, но от боковой «качки» спасали мешки с сеном. Наконец в сумерках показались слабые огни Тобольска. Машина остановилась на окраине. «Кто знает дорогу, садись ко мне, - открыл дверь водитель. Анна Ильинична отдала спящую Милю Гале и вылезла из машины.
К дому подъезжали в кромешной тьме. «Заезжайте задом во двор, к входу поближе, - тихо сказала Анна Ильинична. Она вылезла из кабины, открыла ворота и побежала к крыльцу. Дверь открыла Маня: «Мама!» «Ты только не пугайся, машину дали только в ГПУ, - выпалила Анна Ильинична, - Одевайся и старшие пусть оденутся, нужно быстро разгружать машину. Открывай сарай, погреб, - Анна Ильинична побежала к машине. Там хозяйничал Тихон. Он помог детям выбраться из машины, залез туда и стал выгружать тюки с сеном: «Где сарай, тюки туда». «Мама, зачем сено?» «Купим корову или козу, - ответила Анна Ильинична на ходу. Работа кипела. Тихон вынимал всё из машины и распределял кому что взять, по тяжести. Самое тяжелое снимали все вместе и ставили в сторону. Не обошлось без потерь. Уронили ящик с посудой. Горевать было некогда. Через час машину разгрузили и мечущийся в нетерпении шофер наконец захлопнул двери, получил трешку и уехал. Был уже одиннадцатый час. «Нужно всё со двора убрать, а то гляди и уведут что-то» «Чай давайте попьем, Тихон» «Нет, а то лишитесь последнего. Потом попьем» Убрали в черновую. Наскоро побросали тюки с сеном в сарай. Продукты затащили в погреб не разбирая, кровати, вещи и посуду – в дом. Всё делали почти в кромешной тьме. Тарзик крутился под ногами, а когда все зашли в дом, стал у двери вопросительно помахивая хвостом. «Иди, Тарзик, иди уже сюда.» Тарзик радостно запрыгнул на крыльцо, Маня закрыла за ним дверь. В сенях была свалка вещей. «Кровати и матрасы нужно отнести в комнату, я их соберу, - Тихон взял стенки кровати, - Куда это?» «Сюда, - Маня показала на свою комнату, - А девочкам большую кровать. Лёля и Аля , будете спать на большой кровати? А мы с бабушкой возьмем ваши. Вы не против?» «Нет , не против, будем спать на большой, - ответила за обеих Лёля. Два часа заняло обустройство, потом пошли пить чай и все усталые разошлись по кроватям. Тихона положили в зале, на диване.
Маня поднялась затемно. Накануне она отсыпала гречку, отложила лук, отлила подсолнечное масло, которые Тихон предусмотрительно упаковал в груз. С вечера в протопленную русскую печь она поставила гречку, залитую кипятком. К утру взопревшая каша была готова. Она мелко нарезала лук, поджарила его до светло золотистого цвета, смешала с кашей и снова поставила в теплую печь. Вышел сонный Петя» «Мама, что–нибудь надо?» «Нет, Петруша, иди еще поспи, рано» «Хорошо, такие запахи вкусные»
К восьми все проснулись. «Девочки, быстро умываться и помогите накрыть на стол» Умывальник стоял в сенях. Сени были теплые, т.е. были частью дома, но не обогревались. В них было гораздо теплее, чем на улице, но все же холодно. Там держали воду, соленья, продукты. Там же зимовали куры, а в сильные морозы, и козы. Из сеней выход был на холодную застекленную веранду, а из нее, на крыльцо. Аля и Лёля повизгивали от холода и воды, обжигающей лицо.
Большой стол еще раздвинули, как когда-то делали для гостей. Постелили скатерть, поставили горшок с кашей и самовар. Маня разложила всем в тарелки кашу, от котрой шел удивительный аромат. Все ели с аппетитом.
Тихону нужно было узнать, когда поезд на Тюмень. Йося вызвался проводить его на станцию. Когда вышли на крыльцо, Тихон ахнул: «Да вы же в лесу живете. Маня тоже вышла с ними: «Нет, Тихон, это не лес, это сад» «Да, какой же это сад? Деревья огромные, как сосны» «Нет, это не сосны, это кедры. Я тебе мешочек орехов приготовила из прошлогоднего запаса, в этом году собирать шишки было некому. И вот тебе деньги на дорогу» «Да тут что-то много» «Это тебе на начало новой жизни без нас, - она вздохнула, -Ну, дорогу сюда ты знаешь. Всегда будем рады. Спасибо тебе.» «И вам спасибо. Увидимся» «Йосик, посмотри, когда поезд идет до Абалака и когда обратно. Спроси еще, до Самарово как добраться.» «Хорошо, мама»