Мятеж не может кончиться удачей, -
В противном случае его зовут иначе.
Джон Харингтон (1561-1612)
Мы летим с ВВ над Киевом. Черный дым покрышек окутывает город зловещим смогом... На майдане горят костры. Так наверное выглядел лагерь кочевников-монголов в ночь перед штурмом Киева...
А вот и Владимирская горка. Это в пяти минутах от майдана. Людей здесь, практически нет - то, что вытворяется там, внизу на площади, отбило напрочь желание у киян гулять ...
Несмотря на январь, погода теплая, хотя и сырая. Вороны и голуби толпами бродят по газонам, выискивая себе хавчика. Где-то, в районе Арки дружбы народов слышна музыка: каток живет своей жизнью. Блин, у кого-то еще есть настроение и желание туда ходить...
Мы с ВВ гуляем по пустынным аллеям и кайфуем от потрясающего вида на Днепр. Он такой широкий, шо даже редкий дятел долетит до его середины.
Невдалеке сидит бородач, трошкы смахивающий на молодого и обкуренного старика Хоттабыча, готового снова лезть в бутылку.
На самом же деле Хоттабыч - армянин с майдана. Он сидит, глубоко погрузившись в свои мысли, и в очередной раз перебирает в памяти случившееся за последние месяцы.
Его родаки приехали в Украину из Карабаха. Здесь Хоттабыч родился, ходил в школу, поступил в физкультурный колледж. Учеба не особо нравилась - чувак сачковал, связался с бандюками. С колледжа нах выгнали, и с тех пор хлопчик торчал дома, иногда подрабатывая охранником. Перспектив зерро...
И тут трапылся майдан. Появилась возможность шо-то поменять, взять судьбу в свои руки.
Сначала было херовато. Хоттабыч был, как белая ворона - все держали его за какого-то, непонятного муслима-радикала, воевашего в Чечне, и даже погоняло дали - Хаттаб.
Потом, по-тихоньку, карта стала ложиться. Хаттаба приютили в ивано-франковской сотне. Их командир, сотник Стэпан, огромное, татуированное мурло, вышивашее всегда в тельняшке, относилось к нему, подозрительно хорошо. Даже слишком...
Однажды, когда они остались в палатке одни, Стэпан ущипнул пацанчика за жопу и ясно дал понять, чего гуцул хочет от армяна...
И это случилось... Не сразу... через пару деньков, когда остальные разбрелись в поисках приключений на собственные тухесы.
Вообще с сексом на майдане была напряженнка. В воздухе витало столько тестостерона, а выхода не было. Боевых подруг (хоть и нечесанно-немытых) было с гулькин хер, и давали они только командирам. А шо оставалось делать рядовым революционерам?
И самое обидное, что вся площадь кишела бл.я.дями - помимо крещатинских, сюда слетелись ласточки с Окружной и с других киевских районов. Бордели вокруг майдана росли, как грибы после дождя - их открывали на съемных квартирах, в автобусах и просто в машинах. Менты здесь не появлялись (боялись), поэтому сутенеры в наглую предлагали услуги туристам, прибывшим поглазеть на революцию достоинства. Они раздавали визитки, давали пояснения по прейскуранту, описывали девушек. Цены держались довоенные - от 150 до 500 гривен.
Хаттаб, с его горячим и кавказским сердцем, пробовал было закадрить пару-тройку жриц, но революционеру популярно и доходчиво объяснили - шо, хоть он и стоит за правду, но шары не будет. Самый дешевый эпч (в тачке) - 150 гривен. А если денег нет, то не устраивают майдан...
Пришлось переходить на таблетки. У них в селухе под Днепром, все пацаны баловались "колесами". Сначала таблеток на майдане было завались. В толпе было множество психического, ебнутого на голову народа. Они с удовольствием делились своими нейролептиками. Всем, что у них было - от клозапина до респиридона.
Но со временем, таких людей становилось все меньше (одних вернули в дурку, других забрали родичи), и таблеток почти не стало.
Отсутствии "колес" майдан ощутил сразу - люди стали раздражительными, заводились с пол-оборота, участились драки... На знаменитой Йолке, повесился мужик.
Была одна тетя-доктор, прадедушка у которой был знаменитым украинским врачом. У нее было все. Но лично заниматься гешефтами ей было не с руки: тетя-доктор была одной из витрин майдана.
И тогда она решила создавать собственную структуру, приглашая в свою команду людей, заинтересованных в использовании ее "товаров".
По-майдановски это называлось сетевым маркетингом. Дистрибьюторами у тети-доктора были в основном сотники майдана, и Стэпан был одним из них.
Сотники тоже были не последними чуваками в майдановской табеле о рангах, и поэтому для продвижения "товара" нуждались в дилерах.
Вскорости нашего бородача, с синим рюкзачком за спиной, знал уже весь майдан. Хаттаба резко зауважали, ему стали рады во всех вигвамах. Жизнь налаживалась - наконец-то бедный армянский паренек из Карабаха почувствовал себя нужным и независимым.
Теперь отношения со Стэпаном вышли на другой уровень - они стали партнерами по бизнесу. В вигваме у Хаттаба появился собственный уголок, отгороженный от остального майданного мира, байковым одеялом. Даже сам Стэпан не мог войти к нему без стука.
Дела шли хорошо: столько бабла у него не было никогда в жизни. Деньги, как и товар, Хаттаб всегда носил при себе - не доверял своим сокамерникам.
Он, настолько освоился в этом бизнесе (сказывалась предприимчивая армянская кровь), шо начал по-тихонько гешефтить без Стэпана.
Вот и сейчас Хаттаб здесь, на Владимирской горке, забил стрелку с новыми партнерами - они обещали дешевый клофелин.
А еще через десять минут Сергея Нигояна не станет... Кто выстрелит ему в спину охотничей картечью...
Откуда-то появится несколько теней. В руках у одного охотничье ружье - еще дымящееся...
- Они оставят его на майдане, - печально говорит ВВ, - Ты видишь начало грандиозного шухера. Вот эти, которые сейчас стреляли, завтра объявят парня мученником и героем, павшим от рук кровавой власти.
Гитлер начал похожим способом: подбросили, переодетых в немецкую форму, трупы заключенных на радиостанцию и объявили, что их убили польские террористы.
Да, откуда тебе это знать, ты ж, плять химик...
- Обижаете, начальник... Историю я тоже уважал, хотя взгляды с преподавачкой на многие события, были диаметрально противоположными. У нас были разные источники информации: у нее - голос райкома, а у меня - Америки. Правда, это не помешало подруге через два года (со всей своей украинской мишпухой), свалить в ту самую Америку.
А еще я в детстве дывылся польский фильм за те события. Радиостанция находилась в Глейвице. Это был немецкий городок на границе с Польшей. Поэтому его и выбрали целью для нападения "польских террористов". Нацики передали на польском языке "пламенное воззвание" на фоне выстрелов. Трупы заключенных, которых они оставили на радиостанции, называли "консервами". Кругом бегом, все заняло четыре минуты - столько времени понадобилось фашикам, шоб замутить мировую войну.
Откуда-то появился оранжевый спальный мешок. Убитого аккуратно упаковывают и несут вниз к майдану. Завтра, поутрянке, его тело найдут в вестибюле национальной библиотеки. А еще через день начнутся захваты административных зданий по всей стране...
Людей на майдане начнет гибнуть все больше и больше. Через несколько месяцев новые власти решат воздвигнуть мемориал, и назвать умерших - "небесной сотней".
По всей стране появятся памятники "небесной сотне". Если при совке не было ни одно населенного пункта, где бы не стоял памятник чуваку с бородкой, то теперь было просто западло не иметь памятника героям майдана.
Была только одна маленькая неувязочка, о которой теперешние пурицы старались не упоминать - на майдане не погибло такое количество людей. Ну, физически не было такого количества трупов на площади и ее окрестностях...
Поэтому было принято решение "вписать" в список героев всех умерших за определенный, короткий промежуток времени со всей страны. И оказалось, шо "небесная сотня" на треть состоит из людей, чья смерть не имела никакого отношения к майдану. Одни скончались дома из-за болезней, другие попадали в ДТП, третьи становились самоубийцами. Люди гибли в пьяных драках. Были и такие, как Хоттаб - ставшие жертвами своих же одномайданцев.
Такого брутального очковтирательства не наблюдалось даже на "пивном путче" - фашистском майдане Гитлера двадцать третьего года. Как замочили тогда шестнадцать нациков, так шестнадцать трупаков выкопали через десять лет и торжественно перезахоронили.
Кстати, интересные параллели между двумя майданами.
1. В честь своих шестнадцати штымпов Гитлер построил в Мюнхене два офигительных Храма почета (северный и южный). В Киеве тоже, шо-то там поставили людям, не слишком внятное. Это и понятно - где Германия, и где Украина.
2. В Германии, как и в Украине не было ни одного, уважающего себя села, где бы не стоял памятник "героям".
А дальше можем "констатировать", только за Германию. В 45-м останки нациков выбросили нах, а в 47-м, вообще взорвали обе могилы. Сейчас в Мюнхене только цоколи остались, поросшие травой. Ни в одном, даже самом задрыпанном селе Германии, не осталось памяти об этих людях.
Шо будет в Украине с "небесной сотней" - побачымо...
Но это будет потом... А пока тени спускаются со своим грузом вниз, по Костельной на майдан. У одного за спиной синий рюкзачок. Мужик оглядывается: из-под расстегнутого пуховика выглядывала грязная тельняшка...
Здесь можно прочитать всю повесть: http://proza.ru/2022/02/24/1312