Writober 2018. Нехорошая квартира (1)
- Я принес фруктовый чай. – Виктор подошел к дивану, на котором лежал Лирик, и протянул ему чашку.
- У тебя никогда не было чувства, что в данный момент в неизвестно каком мире кто-то незнакомый, но важный переживает щемящую боль, и она передается тебе через время и материю? – Лирик лежал на спине. Он вытянул руку, как бы пытаясь пальцами коснуться потолка, и смотрел на это призрачное прикосновение.
- Кто-то страдает? – Виктор присел рядом.
- Кто-то переживает отверженность… И я не могу быть «ни при чем», словно мы связаны… Я вижу лес, снежный буран и безутешно воющего волка, который смотрит на небо, и мысль его льется, оставляя иней на ветвях деревьев. У этого волка нет стаи, но он кому-то предан, предан так явно, что это дает смысл всему окружающему миру. Звучит мелодия любви, переплетенной с болью; ей пропитывается лес, снег, земля, и только в небе она растворяется, рассеивается голубоватой дымкой. Вот волк замолкает, бросает последний взгляд на луну и убегает в чащу. – Лирик закрыл глаза.
- Последуешь за ним? – Виктор аккуратно коснулся его плеча, смахивая рыжую прядь волос.
- Он не пустит меня. Это… это чужая территория… Мне сжимает сердце, Витай. – Лирик сжал руку в кулак и положил на грудь.
Виктор улыбнулся:
- Я оставил тебя отдыхать. Будешь чай? Как раз остыл.
Лирик спустил ноги на пол, взял чашку и вдохнул аромат напитка. По щеке медленно ползла слеза. Виктор нежно снял ее, наклонился к уху Лирика и сказал:
- Я бы хранил твои слезы в шкатулке, если бы это было возможно. Когда я их вижу, мне слышится звучание хрустальных нот. Хочешь послушать?
Вместо согласия Лирик коснулся лбом его виска, и какое-то время они сидели в тишине, безмолвной для кого угодно, но не для них.
Чай пах грейпфрутом и гибискусом. Лирик повеселел и качал ногами, будто сидел на маленьком мостике, под которым журчал искрящийся в лучах солнца ручей.
- Мы пойдем гулять? – Он задорно смотрел на Виктора, ожидая приглашения.
- Я слышал, в доме неподалеку снова открыта крыша. Хочешь увидеть закат?
- Да-а. Всегда приятно проводить звезду за горизонт.
Улица встретила ребят запахом ранней весны, свежей и прохладной. Лирик, по своему обыкновению, глазел на тучи и заслонявшие их верхушки деревьев. Ему казалось, что кто-то нарисовал их тонкой кистью и, если пойдет дождь, краска начнет стекать прямиком в лужи от подтаявшего снега, разбавляя прозрачность чернотой.
Снаружи Виктор брал на себя заботу следить за проезжавшими машинами, светофорами да людьми, при встрече с которыми приходилось отодвигать Лирика на шаг в сторону. Прохожих было немного: скоро люди должны были возвращаться с работы, а пока только дошкольники с прародителями населяли детские площадки поблизости от дома или шли к тем, что подальше, для разнообразия.
- Ты думал, нету загадки больше, чем смерть, но это не так, это не так… - Тихо напел Лирик. Они уже подошли к дому в девять этажей. Лирик посмотрел в окно ближайшей квартиры и вспомнил что-то, что относилось не совсем к его жизни (о чем он не знал, но догадывался).
Виктор похлопал его по плечу, и они вошли в подъезд. Пол был усеян старыми рекламными листовками, коробка в углу переполнена макулатурой, почтовые ящики слегка покосились, а давно не мытые окна задерживали часть света, но неопрятность была к лицу этому внешне серьезному зданию.
С металлическим шумом спустился лифт. Однажды они застряли здесь и, честно говоря, здорово провели время. Как сказал Виктор после того приключения, «с тобой хоть на край света, хоть в железную коробку». Клаустрофобией они не страдали и начертили тогда на стене лифта пацифик, который Лирик теперь обвел пальцем и тепло улыбнулся.
Двери раскрылись, и пространство верхнего этажа слилось с пространством лифта, а вместе с тем вероятность неожиданного исхода преобразовалась в сам исход. Квартира в конце коридора была опечатана.
Лирик застыл. Понимание того, что что-то произошло, звенело в воздухе. Лирик перебирал пальцами ноты этого звона и медленно шел по коридору. «Судебный пристав-исполнитель…» Его потрясывало. Виктор знал, что он видит, и готовился к смене его состояния.
Буквы надписи распались и закружились в бесноватом танце, глаза Лирика бегали, и он понимал, что остается только озвучить заново сложившуюся фразу:
- Пол… ный… сил беду… стерпи. Витай, я не понимаю, что это значит, но остается только слово…
- Какое?
- Свита. Свита «Н». – Сознание Лирика пронзил ряд сменявшихся видений. Он видел квартиру изнутри, словно ворвался в нее, пробежал в гостиную, резко скрутил вставшего мужчину. Вбежавшие за ним люди наставили на других присутствующих оружие. Они что-то требовали от мужчины, тот вырывался. Крик женщины. Выстрел. Кровь, пропитывающая ковер и покрытие кресла. Суета.
Лирик открыл глаза. Он находился на полу и держался за голову, Виктор сидел рядом и обеспокоенно смотрел на него. Лирик пытался отдышаться и шепотом описывал увиденное.
- Сдается мне, лучше нам не знать, что это за свита… – Сказал Виктор. – Можешь идти? Давай помогу. Вставай. Вот так… Пойдем домой. Посидишь в ванной. Думай о воде: вот она идет из крана, шумит, заполняет ванну. Теплая. У тебя руки замерзли, засунь в мой карман. Вот так… Идем.
Лирик думал о воде и успокаивался, а Виктор… Виктор прикидывал, крыши каких домов еще могут быть открыты. Он ведь так и не показал Лирику закат, а новое впечатление могло бы сгладить послевкусие этого неприятного случая.
- Пойдем домой.
Keihne.
01.03.2020
Деревья умирают стоя – Самому прекрасному человеку в мире