Помню свое первое посещение Смольного, когда там воцарилось "демократическое" правительство Ленинграда - Санкт-Петербурга. Уже прямо в фойе бросилось в глаза большое количество молоденького, снующего туда и сюда, брюнетистого, кучерявенького народа. (Откуда столько взялось?!). И, что характерно, все - в темных свитерках. "Демократы". По кабинетам расселась публика постарше, в галстуках и пиджаках. И Собчак...
Естественная мысль: именно так выглядел Смольный, когда там водворились большевики.
В Смольный я вызван, приглашен, как редактор многотиражной газеты - всех вызывали по одному в определенный день. Многотиражки, уже, конечно, обречены, но еще барахтались, пытаясь как-то выжить. Через Союз журналистов, через соответствующую службу в Смольном им как вроде бы хотели помочь...
В небольшой комнате сидел молодой человек, он и проводил беседу - по вопросам на бумажке. На столе - яркая лампа: свет - на меня, он - в полутени. И всё как-то сбоку-полубоком, и разговор какой-то косвенный, и вопросы формальные. И молодой человек весь какой-то внештатно-неопределенно-временный... Случайный. А в углу возилась кучка молодежи, устанавливая компьютер...
Но эта лампа! По литературе, помнится, именно так и выглядел кабинетик большевистского комиссара: лампа, свет на собеседника. А в углу возятся...
Тогда - с пишущей машинкой, сейчас - с компьютером из Америки. "Есть у революции начало, нет у революции конца"?
Надо проанализировать даже вот такие, чисто внешние совпадения, и третьего прихода революционеров не допустить. Чуть зашебуршится эта публика - демократии, коммунизма, глобализма, иль еще чего там захотят - сразу бить в набат!