(рассказ)
Ранним утром, когда первые солнечные лучи зазолотили ещё сероватое небо, Ваньку будто кто-то толкнул в бок: проснулся. Первая мысль – козу накормить, дать что-то поклевать курам. Эти хлопоты были на нём с тех пор, как после похорон сестрички захворала мама. И слегла совсем после гибели отца, с похоронкой в руках и рассталась с душой своей..
Вспомнил, как козьим молоком старательно лечил от чахотки маму, но коза вдруг почему-то занемогла, да и скончалась. Перешли на куриный бульон, но, оказалось, всё напрасно. Нет ни мамы, ни козы. Осталась одна курочка, да возле неё, как и возле былой стаи, вышагивал щеголеватый расписной под радугу петух. «Петька-петух, средь кур-красавиц, не лопух», – вспомнил Ваня игровую детскую дразнилку, рассыпая птицам последний ячмень.
«Давно я уж не Ванька, а Иван под метр восемьдесят, пора и мстить за отца, за мать с сестрёнкой. И что, что только пятнадцать. Пора», – размышлял подросток, принимая решение пробраться на фронт.
И ведь пробрался! Ни разу не проговорился, как с товарняка на товарняк ускользал от патрульных на станциях, а где-то и пешим ходом, ночуя в лесу под кустом, а с рассветом – вновь на запад, догоняя фронт. И догнал 1-й Белорусский… в половине июля 1944 года. Готовилось наступление – выход на государственную границу СССР. Подтягивали артиллерию.
Как подросток попал в зенитное подразделение, можно назвать чудом. Командир зенитной роты резервировал очередной взвод. Юноша обратился к нему, представился, объяснив причину своего появления в прифронтовой полосе. А в итоге добавил решительное: «Не уйду отсюда, у меня отец был зенитчиком, за него я…» Командир уступил настойчивости паренька. А вскоре этот взвод был задействован в бою.
В первых боях Ваня показал себя бойцом смышлёным, быстрым, а главное – хладнокровным, будто опытный кадровый зенитчик. Но, как ребёнок, одержавший победу в игре, топоча, визжал и восторженно кричал: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло!», когда пылающий самолёт врага шёл носом в землю. Старшие, смахнув слезу, понимали – в пареньке ещё играет детство, а жизнь враз позвала стать воином-мстителем.
Враг свирепел, осознавая, что его уже выталкивают за пределы советской земли. Дрался отчаянно, но уже без особых успехов.
Наступившая под утро тишина, вдруг взорвалась гулом самолётов в небе. Вражеские асы намеревались истребить подтянутую к границе мощную артиллерию. Рота зенитчиков повзводно взяла их на прицел. Бой завязался…
Иван помнит, как задымился первый самолёт, заполыхал второй, третий, а дальше… земля вздрогнула, и, кажется, небо упало, придавило всё вокруг.
Бой кончился. Картина, как от внезапных разрушительных толчков земной коры: дымились камни после пламени, слизавшего с них зелёный мох, покорёженные зенитки, рядом погибшие, и – ни стона, ни зова раненых… Недалеко догорал самолёт с фашистским крестом.
Ваня, очнувшись, боялся пошевелиться: уж очень подозрительная повисла над полем тишина. Лежал, не открывая глаз, обвиняя себя, не раненого и безоружного, в том, что живой. В голове гудели сотни наковален, и нестерпимая боль в левой руке… уже без пальцев.
Вдруг он услышал шаги, вернее, почувствовал. Затаил дыхание, надеясь, что враги пройдут поодаль. Не прошли – наткнулись именно на него…
– Маша! Сюда, сюда! Смотри, боец совсем юный, а как лунь, седой… поседел…до
единой волосинки. Как же страшно ему было…
– Так случается с детьми на войне. Им бы ещё – возле отца, матери, а они уже за
родителей стоят. Герои народные, коим вовек следует кланяться, не забыть…
Услышав родную речь, Ваня вздрогнул от слова «седина», открыл глаза – над ним склонялись два красивых девичьих лица, Девушки-санитарки спешили на помощь раненым.
– Живой, живой! Жених, стало быть, чей-то… руку перевяжем… Идти можешь?
Поднимайся. Врага ваша зенитка в пыль смолола, вон догорают кресты их…
А войска наши пересекли границу… – наперебой тараторили девушки, искренне
радуясь живому бойцу.
– Седой. Не видать мне теперь Анютки… Зачем ей седой старик, – нечаянно вслух
проронил боец свою сокровенную мысль, поднимаясь с земли, случайно не ставшей
ему смертным ложе.
– На свадьбу покрасим, вернём твой цвет, – услышал он шутку девушек,
сопровождавших его к санитарной машине.
Для Ивана это был последний бой. Впереди у юного героя – родной край, родительский пустой дом и, возможно, Анюта…
Вдруг, откуда ни возьмись – дождь, что из ведра. Видно, спешил омыть кровь погибших и упокоить их души…
После проливного дождя над землёй повисла радуга, чистая, во всём своём величии, и, кажется, не спешила покидать израненное зенитками небо да исстрадавшуюся от взрывов землю. Она возвещала МИР. И природе, и человеку.
02.03.2020 г.