- Вот ты мене скажи, - говорил мне дедушка, - если би я жьил по другим законам и в другой стране, я би строчил из того дрэкише пулимёта? Но, когда патроны закончились, только рукой махнул, чтобы подали... И вот у меня до сих пор зудит и чешется, что осталось от разрывная пуля в правой руке... А фриц такой же, как я. Он приказ выполнял. Он тоже боялся, что Сталин его семью убьёт.
- Самое страшное, когда одни безмозглые других думающих, если не переделают, то уничтожат,- заключил дедушка. Он не любил рассказывать о войне, но против моей нудности трудно было устоять...
- А ты всю войну был пулемётчиком?
- Нет. Я умел водить машину. Возил командира полка и несколько взводов солдат, если бил грузовик. Там бил сильный бой. У мене винтовка била - оружие. А когда увидел, что пулемётчик погиб, пробежал туда...
- И тебя наградили? Сколько у тебя наград?
Дедушка показал место ранения. Всё здесь... Все мои награды...
- Герой твой дедышка. Только ему это не надо. Абраша, дай мене мисочку, что я вимачиваю цимес из индюка...
Бабушка взяла мисочку, налила туда воду, высыпала ложку соли и начала перемешивать.
- Соль, конечно, и так когда нибудь растворится, но так бистрее... Потом ми положьим в эту воду половину индюшиной грудки и притопим её,
что би вода со всех сторон била. У индюка мясо сухое и не солёное. Дедышка не любит белое мясо. Так ми ему так приготовим, что он обрадуется. Запомни, Сашенька. Я закончила еврейскую гимназию во Львово и точно могу тебе сказать, что ни в одной умной книге не написано, что человек должен страдать. И чем больше о себе возомнит человек, тем меньше у него мозгов остаётся... Вот у нас мясо три часа помокнет. Оно больше не будет сухое и будет одинаково просолено.
Потом мы с бабушкой пошли гулять. Я любил с ней гулять. Она всегда рассказывала удивительные сказки, которые начинала со слов: "Ти пока не вирастишь - никому не рассказывай. А когда вирастишь - уже будут книжечки с этими сказками...
Долго же ещё не было этих книжечек... Бабушка с дедушкой не дожили. Но очень мечтали, что бы были в каждом доме источники мудрости.
Как бабушка чувствовала время! Ровно через три часа мы уже были дома и бабушка вынула мясо из солёной воды. Положила его в сторону и принялась готовить помазку.
Ми возьмём немножечко черного перчика, красного молотого перчика, красного молотого сладкого перчика, ложьичку мёдика и ложьичку горчички. Помнишь, да? Соленое, кислое, острое и сладенкое... Тогда вкусненько. Все читире вкуса...
Как читире стороны света, как читире времени года. Ми хорошеничко намажьим всё и нашпигуем чесночком. И теперь можем немного посипать розмарин и базиликум. Так дедышка любит. Видела би моя мамочка, как я радую моего Абрашу, гордилась би мной. Правда, Абраша!?
Дедушка поднял голову от газеты. Снял очки.
- Правда.
Дед всегда соглашался. Это был залог спокойствия в доме.
Пришла соседка тётя Люба
- Шулэм! - поздоровалась и села в углу.
- Можно любие другие травочки-специи, но Абраша любит так и так всё такое вот и будет. Теперь ми раздуем печку так, что горячее не бивает... Бабушка открыла заслонку воздуха и из печи раздалось потрескивание угля и какой-то звук горячего ветра.
- Когда духовка нагреется совсем, что больше не - ми на противне постелим фальгу и виложим мясо, ми не накриваем, прямо так! И в духовочку.
Тётя Люба из угла подала голос:
- Они на молокозаводе воруют фальгу и я им говорю спасибо. Если хватает и на завод и украсть, может хватит и продать в магазин? - И снова замолчала.
Бабушка взяла песочные часы на пять минут и перевернула.
- Абраша возьми, смотри.
Дедушка взял часы и не спускал с них глаз. Когда перевернул в четвёртый раз, он позвал бабушку. Сложил очки в футляр и - в брюки. Сложил газету и пошёл в кухню.
- Вот когда почти две минутки осталось до двадцати минут, ми закриваем воздух и все уголёчки убираем подальше от духовочки, - угля и правда, осталось мало.
- И пусть теперь остывает... Дедушка закончил отгребать лопаткой уголь, снизу прошурудел крючком, чтобы мелкие угольки и зола высыпались вниз, закрыл кольца на печке, и лопаткой, из квадратного окошка под печкой, выбрал высыпавшуюся золу. И закрыл металлической дверцей это окошечко.
- Пусть остывает так полтора-два часа... Ми ни разу всё это время не откриваем духовочку.
Дедушка подошёл к своему, висящему на стене, солдатскому ремню. Плюнул на него с превеликим удовольствием и принялся заправлять нож, которым бабушка порежет как рулет этот цельный кусок мяса. Такой, что хватит и нам, и соседям, и родственникам. Ведь у дедушки день рождения!
ПРИЯТНОГО АППЕТИТА, РЕБЯТА!!