«Машины несказки»
25 марта
Меня зовут Маша. Мне девять лет. Я учусь в третьем классе. Хожу в продленку. Оттуда меня каждый день забирает папа. Как-то он забыл меня забрать, учительница не могла ему дозвониться и мне пришлось сидеть и ждать его у охранника. Охранник сначала краснел, потом cтучал костяшками пальцев по столу, потом кашлял как-то по-стариковски, а потом позвонил в полицию… и меня привезли к папе. Папа спал. Потом к нам приходили люди из опеки. Два раза. Папа дал им какой-то конверт, спросил: «Мы договаривались с Андреем Вениаминовичем», женщина из опеки что-то ему ответила шепотом, сказала, что мне нужна новая кровать, так как из этой уже торчат пружины и еще чтобы папа обязательно вкрутил все лампочки, потому что мне недостаточно света и это может повлиять на мою учебную деятельность. После этого люди из опеки перестали ходить, а папа все бурчал и бурчал. На следующий день папа повесил мне на шею ключ на толстой нитке, чтобы я сама ходила домой после школы.
Я с рождения живу с папой в нашей однокомнатной квартире. Папина мама, моя бабушка живет в соседней квартире. Папа предлагал бабушке переехать к нему, а самой сдавать свою квартиру, но она отказалась. Сказала у нас «воняет и бардак жутчайший»…хотя у самой целых три кошки и воняет у нее даже похуже, чем у нас. Папа у меня в общем-то неплохой. В день зарплаты он всегда покупает мне новую куклу, много фруктов и жвачки. А вы знаете, что пожеванные жвачки можно использовать, как пластилин? Такие круглые, разноцветные. Я люблю из них строить маленькие домики. Если еще в это пестрое месиво добавить спички, то очень симпатично смотрится.
Папа работает на заводе газоэлектросварщиком. Там совсем мало платят, хватает только на квартплату и мои «школьные поборы». Там папа сваривает швы, а дома варит какую-то жидкость в кастрюле. Папа называет эту жидкость «белым». Хотя на деле она коричневая.
Папа в школе очень любил химию, даже учился на химика. Но после третьего курса ему пришлось оставить учебу. Он пошел на работу, когда узнал, что мама беременна мной. Вы не думайте, мой папа не наркоман. Он очень даже хороший. Он добрый. Правда матом иногда ругается на меня. Но это заслуженно – я порой делаю «глупые бабьи заморочки». Папа сам себе не колит «белый», только продает. К нему приходят парни и девушки иногда. Они курят на кухне, потом дают папе деньги и уходят. «Чтоб тебя, лахудру, кормить»… – говорит он мне. На самом деле я не такая. Я сама научилась причесываться и даже косы заплетать. Я рыбий хвост косу умею плести. Бабушка меня когда-то заплетала, когда я еще в сад ходила. Но потом у нее началась катаракта и мне пришлось самой осваивать расческу. Расческу мне подарила бабушка на Новый год. Расческу и комплект резиночек, чтобы плести фенечки. Честно, мне это дело скоро наскучило. Это надо сидеть кропотливо и делать специальным крючком. Мне этого совсем не хочется. Лучше книгу какую почитать. Я у бабушки в шкафу беру книги. Моя любимая – «Маленький принц». Она такая искренняя. У бабушки книг так много, что некоторые она даже продает на рынке. Но у нее не всегда их покупают. Просто они выглядят не очень – обложки потрепанные, бумага в некоторых местах пожелтела. Я бабушке говорила, что тоже могу пойти работать, если нужно, но она только смеялась: «Детство на то и детство – оно должно быть беззаботным». А заботы у меня есть – уроки, например. Разве это не забота? Я так люблю математику. Задачи решаю легко. И даже иногда наперед. Папе кушать приготовить тоже забота. Я яичницу умею делать, картошку варить, сосиски. На этих выходных бабушка обещала научить меня делать яблочный пирог.
27 марта
Бабушка с папой часто ругаются. Он говорит, что у нее три кошки и что их надо выбросить… Он кричит даже из-за мелочей, всегда грозит кулаком. Однажды они так сильно ругались, что папа упал на колени и плакал. Бабушка держала руку на его голове и тоже плакала. Папа иногда плачет… он просто без мамы жить не может. Ему тяжело. Мамы не стало, когда мне было шесть. Она болела целый год. Я в то время с бабушкой жила. Папа говорит, что мама не хотела, чтобы я видела ее такой. Я приходила к ней каждый день, и мы смотрели вместе мультики, я читала ей стихи, которые мы учили в садике, она гладила мои волосы и все время просила прощения за то, что больна. Но ведь это не она решала быть больной ей или нет. Бабушка говорит, что на все на свете воля Божья. Но, я не верю в это. Потому что если Бог хороший, то почему мама тогда умерла… ведь я ему молилась и в церковь ходила с бабушкой. И ночью перед сном я тоже молилась. Я знала короткую молитву… «Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с тобою, благословена ты в женах и благословен плод чрева твоего, яко Спаса родила еси душ наших». Но я ее все время повторяла и верила, как говорила бабушка.
Мама умерла от рака. Очень молодая. Ей было 26 лет. Она так много успела. И институт закончить, и меня родить… Она мне всегда говорила, что жизнь надо любить, потому что она удивительная штука. Папа говорит на это, что мама просто мало жила и поэтому не знает какая жизнь на самом деле дерьмовая. Мама была очень красивой. Волосы черные, глаза карие, как вишенки, аккуратный маленький носик. Стройная, как березка. И улыбка у нее была такая лучистая… если бы у всех такая мама была, я уверена, не было бы на свете войн. Но все, что у меня осталось от моей мамы – это только воспоминания. А еще несколько кукол, которые она мне дарила, платье, две юбки, босоножки, туфельки. Мне все давно мало, папа грозился продать всю мою одежду на авито. Но я ее прячу. Весь пакет я отдала бабушке, чтобы у нее лежало – так надежнее. Я не могу никому отдать мамины подарки, а уж тем более продать. Даже хорошей и доброй девочке. Я фантазировала, что если бы у меня была сестра, то я отдала бы ей бесплатно. Может, папа не понимает, как эти вещи ценны? Он после мамы все выкинул. Ничего даже на память не оставил. Я долго боролась за зеркало. Оно так и осталось висеть в коридоре. Черное, круглое и очень большое. Маме его подарила ее мама на 10-летие. Она его привезла в эту квартиру. Так она в него и смотрелась до самой смерти, пока еще могла вставать с кровати.
В 6 лет я узнала страшное слово «метастазы». Когда его в нашей квартире произносили, то это значило, что скоро все будут плакать. Последний раз это слово звучало в паре со словом мозг. «Метастазы в головном мозге»… а все началось вообще с желудка. Именно такой диагноз. Рак желудка. Эти два слова папа мне сказал, когда мама стала все больше лежать и уже не выходила из дома. Последние два месяца она уже ничего не могла. Папа носил за ней утки, перекладывал ее со спины на бок и наоборот, чтобы пролежней не было, мыл ей голову и протирал мокрым полотенцем между ног. Они у нее были такими худыми, аж косточки торчали. Они то синели, то желтели. Ее рвало в тазик, что стоял у ее кровати. Рвота всегда пахла так неприятно, что меня саму тошнило. Мамины губы потрескались и были бесцветными совсем. Это было так безобразно. А на полу всегда валялись клочья волос, папа их подметал, но каждый день они снова появлялись. Погладить ее было невозможно… кожа ее головы мокла… и с нее слезали волосы, как шерсть с кошки, которая линяет. Превозмогая брезгливость, я обнимала ее за плечи, не переставая ее любить. Но эта несчастная женщина уже мало напоминала мою маму, чья улыбка так нравилась мне. Может, мама плохо питалась, поэтому была такой худой? И из-за этого заболела?
Мамины родители живут в другом городе. Мы к ним вообще не ездим. Последний раз мы виделись, когда я пошла во второй класс. Бабушка Тоня привезла пакеты с тетрадками, альбомами, красками. Сказала: «Этого добра много не бывает». Мы ходили в тот день в цирк, а потом на каток. Вечером дедушка Вова жарил шашлык. Она просила папу, чтобы он отдал меня ей. Но он только багровел и умолял не поднимать больше эту тему. Может поэтому бабушка так редко звонила. А когда звонила, всегда плакала и говорила, что мой голос так похож на Радочку. Мою маму звали Рада. Бабушка Лида – это папина мама, тоже говорила папе, что может ему стоит отдать меня туда и устроить личную жизнь, но он был упрям и ни в какую не отдавал. Летом бабушка Тоня умерла от инсульта. И теперь мне некуда ехать. Дедушка вряд ли захочет меня забрать. Да и не хочу я с ним жить. Он старый. Ему 69 лет…Мама была у него поздним ребенком. Он очень переживал. Похороны я плохо помню… но вот как он пытался кинуться в яму с гробом, когда его опускали, запомнила навсегда. Он так громко кричал, что мне кажется черви под землей расползались в разные стороны. Папа тогда мне закрывал глаза, но я все равно смотрела сквозь щелочки. Папина рука пахла лекарствами. И на ее безымянном пальце по-прежнему оставалось кольцо. Сейчас его уже нет.
Похороны – это такое унылое мероприятие. Особенно, если хоронят твою мать. Я даже злилась на маму тогда, помню. Мне казалось, что она меня предала. И что она могла справиться с болезнью, если бы захотела. Что она плохо старалась. Сейчас я понимаю, как это глупо было – так думать. Мамочка моя очень меня любила, и наверняка хотела бы видеть меня взрослой, как сейчас, а потом бы влюбленной в какого-нибудь мальчика… и мы бы с ней щебетали, как птички, и собирали меня на первое свидание, и она обязательно мне бы подарила какое-нибудь украшение и сказала что-то типа: «Когда я встретила твоего папу, на мне были эти бусы…», а потом бы она проводила меня на выпускной в школу, ведь она меня даже в первый класс не успела собрать….(умерла в июне)… потом в подвенечном платье бы мое лицо разглядывала и целовала в лоб, а потом бы с ребенком помогала, она бы его качала, баюкала и улыбалась ему своей чудесной улыбкой и говорила ему, как он похож на меня маленькую… Простые вещи, которые происходят с каждой девочкой, но которые мне теперь никак не узнать и не пережить. Я, конечно, понимаю, что она все равно не может оставить меня такую несамостоятельную одну и я ощущаю ее присутствие рядом… даже когда сплю. Но я не говорю никому. Потому что это странно. Мертвые не могут быть физически с нами. Видимо, это иллюзия. Моя иллюзия, задача которой облегчить мою боль.
30 марта
Моя бабушка ругает систему образования. Она говорит, что это хорошо, что я хожу в продленку – там со мной хоть занимаются. А вот школьные уроки ничему меня не учат. Учительница ленивая хочет сбросить свою работу на нас. «Бедные дети! Сегодня вынуждены просить помощи у родителей. А все работают в этой стране круглыми сутками, чтобы есть мясо на ужин и, хотя бы раз в год ездить с семьей на юг! У людей нет времени делать еще чужую работу. Поэтому дети растут бездарями!» – говорит бабушка. Она окончила школу без единой четверки. Правда ее аттестат я так ни разу не видела.
31 марта
Мы, наверно, неблагополучная семья. Ведь папа у меня делает плохие вещи. Вчера к нам приходила девушка. На вид ей было лет 28-30. Но папа сказал ей: «Ты чего пришла, у тебя же еще уроки!». Оказалось, ей 16. Наверно, она так плохо выглядит из-за «белого». Она к папе за ним приходила. «Владюш, мне только один раз надо и все. Но только денег сегодня никак нет. Но я отдам». Папа скривил рот и махнул ей рукой на дверь кухни. Она послушно пошла. Волосы ее были такие засаленные. Мне кажется, у нее вообще нет расчески. И ногти с черными ободками, будто она в песочнице целый день сидела. А лицо желтое, как ободок нашего унитаза. Вот что я точно знаю, когда вырасту, что я никогда не буду этот «белый» пробовать. Не хочу быть такой страшной. Они с папой закрылись на кухне на щеколду. И я слышала, как там скрипел стул где-то минут пять. А потом папа мычал. Эта девушка вышла и была еще более нерасчесанной. Вот кто настоящая лахудра, а не я.
1 апреля
Сегодня день смеха. В школе все друг над другом подшучивали, а у меня совсем не было настроения смеяться. Потому что ночью мне снилась мама. Я ее раскопала, и она оказалась живой. Я взяла ее за руку, и мы пошли домой. От нее пахло землей. Она была вся черная, но улыбалась и обещала мне, что больше никогда меня не оставит. «Доченька, земля меня полечила. Теперь я, как новенькая». Я ее обнимала за худую талию. Она шла – грациозная, умиротворенная. Ивы раскачивались, капал мелкий дождь, голос мой дрожал, и я смотрела в мамины глаза и не могла поверить, что она рядом.
Мне не первый раз такое снится. Я даже папу расспрашивала точно ли мама была мертвой, когда мы ее хоронили? Я слышала по РЕН-ТВ про летаргический сон. Это, когда человек просто засыпает, но он не дышит, будто мертвый и сердце его не бьется или очень медленно бьется. Там еще говорили про Гоголя, это писатель… его живым похоронили. И когда открыли гроб, то внутренняя сторона обшивки была вся изорвана.
«Папа, давай раскопаем маму. Может, она тоже живая?»
«Бедное дите. Давай я ее к психологу отведу? Девочке сложно пережить такую потерю» – приговаривала бабушка, стоя у входной двери. Она думала, что я не слышу.
«Мы сами справимся. Не надо нам никаких мозгоправов!»
В этот вечер папа достал свадебный альбом и листал его. Он улыбался иногда. Он даже не пошел на кухню работать, не включал телевизор – так и уснул с фотографиями.
3 апреля
Папа у меня много спит. Ходит на работу 4 дня в неделю. А остальное время «химичит». Он варит какую-то коричневую жидкость в кастрюле. Она так сильно воняет. Непонятно, как бабушка еще не поняла, чем папа на жизнь зарабатывает, ведь она через стену живет. И если стены пропитались уже этим запахом смрадным, то как она его не чувствует? Потом папа разбавляет эту жижу уксусной кислотой, и она становится светлее. И воняет уже меньше. У папы, наверно, насморк…сейчас. Он купил целых три флакона нафтизина. Но зачем?
В полпятого вечера к папе пришел парень, он сказал ему подождать в коридоре. Я так боюсь этих подростков, которые мнутся у нашей входной двери. Они такие неопрятные, неприятные. От них всегда пахнет либо какашками либо гноем. В общем, мне не нравится на них смотреть. Но я сейчас как раз сижу за столом и делаю математику, и этого парня мне очень хорошо видно. Минут через 10 папа вышел, дал парню нафтизин (странно, он сам что, не мог купить себе его в аптеке?) и шепотом сказал парню:
«Держи. Всю грязь отбил. Там немного демидрольчика для лучшего эффекта».
«Бадяжишь?» – парень вытянул вперед свои синеватые губы, которые напоминали разваренные пельмени и улыбнулся. Как-то измученно.
«Фантазирую. Так будет приятнее, поверь».
Парень протянул папе деньги и поплелся к двери.
У нас дома целая аптечка. Для этого папа занял целый ящик шкафа. Он у него на замочке – от меня. Там много пластинок разных лекарств. И пургена куча, хотя папа не страдает запором. И нурофен, и аспирин, и супрастин. Дальше, в коробочке пластмассовой есть бинты, нашатырь, стрептоцид, магнезия, марганцовка, несколько бутыльков йода, одноразовые шприцы, пустые емкости, фольга, какие-то трубочки... Папа как-то после «варки» уснул на кухне, а ящик забыл закрыть. И я все там посмотрела. Только я не понимаю, зачем он это прячет и от кого. Я все равно никогда бы не взяла эти таблетки.
Когда мама болела, папа колол ей морфин, чтобы облегчить ее боли. Ну, а потом он не смог распрощаться с этим всем. А еще у папы есть ацетон. Он мне его дал, чтобы я стерла лак с ногтей. На прошлой неделе я взяла у папы деньги и купила себе лак. Нет, я не воровала. Просто папа оставил мелочь прямо на зеркале и я ее собрала. Там было рублей 35… он даже не вспомнил про них… Теперь у меня малиновые ногти. Но папе не понравился мой маникюр: «Почему у тебя ногти такие яркие? Есть более приятные цвета – белый там, прозрачный. Ты же не шлюха!» Мама любила такой цвет. Когда она болела, она разрешала мне красить ей ногти даже на ногах. Но у меня не получалось, потом папа мыл ей пальцы и ругался. Но мама же не шлюха…
7 апреля
К нам в школу сегодня приходил капитан полиции и рассказывал о своей работе. В прошлом году у нас был пожарный… а в первом классе к нам приглашали моряка. Мне бы так хотелось, чтобы папа тоже выступил перед нашим классом. Но, чтобы он рассказал? Как варить белый и правильно распределять граммы в дозы? Или как тяжело жить барыге в современной России, что приходится платить каждому за молчание? И что работаешь только на взятки? Вот мама бы рассказала, как хорошо быть врачом. Когда ты каждый день спасаешь чьи-то жизни. У нас почему-то приглашают только мужчин.
Так вот, этому мужчине из полиции Селиверстов Ванька задал вопрос о смертной казни – что бы было, если бы людей снова казнили? Стоит ли вернуться к этому.
«Думаю, нет. Я даже уверен, что нет. Но, если смертная казнь все же вернется, я бы предложил не просто убивать преступников, а отдавать их тела на дело… на донорство. А то столько людей, хороших, законопослушных умирает, а мы кормим бандитов в тюрьмах».
Он имел в виду, что преступников бы отдавали в лаборатории и там бы пускали на органы. Хорошо ли это? Им-то уже все равно. А вот сколько жизней можно спасти. А я как-то слышала по телевизору… что от донорского органа меняется характер человека…и вот… если сердце или почку убийцы пересадить другому человеку, не станет ли он тоже убивать?..
10 апреля
Сегодня я весь день плакала. Бабушка отнесла на рынок мои вещи и продала. Те платья, юбочки и туфельки с босоножками, что я хранила. Те, что прятала от папы. А она взяла и все продала. Наверно, она меня ненавидит, раз так поступила со мной. Я плакала, а она сказала, что она хочет сделать мне подарок. «А хранить эти вещи, милая, не имеет никакого смысла. Мы лучше накопим денежек и купим тебе велосипед». Надеюсь, бабушка не обманывает. Но даже перспектива иметь велосипед в скором будущем никак не подняла мне настроение сегодня. Я чувствовала себя просто отвратительно, будто что-то последнее, что связывало нас с мамой оборвалось и теперь уже никогда не восстановится. Знаете, а ведь некоторые вещи, которые мама мне дарила, были волшебными. Да-да, я не вру. Когда я некоторые из них клала под подушку, мама всегда приходила в мой сон. Моя мама перед смертью говорила, что будет навещать меня во снах. Она изучала осознанные сны. Ее книжку Карлоса Кастанеды я храню у себя под кроватью. Я читаю ее иногда, но мало что понимаю. Честно говоря, кроме глаголов и слова «сновидение» я вообще ничего не понимаю. Но я думаю, это потому, что я еще маленькая. Когда я стану старше, я ведь стану умнее. Но так должно быть. Хотя папа говорит, что так не со всеми людьми происходит. А еще он говорит, что «тупых жизни не жалко»…
15 апреля
Сегодня нам рассказывали, что Россия – удивительно большая и многонациональная страна. И что нам нужно относиться дружелюбно ко всем нациям. У нас учится мальчик – Симонян Радмир. Его иногда дразнят, что он «нерусь». Но он не обижается почему-то. Или не показывает этого. Он такой умный и рассудительный. Мы сегодня на перемене болтали, и он мне сказал, что характер человека не зависит от его национальной принадлежности.
«В каждой нации есть свои дикари. Мой дедушка – армянин, когда приехал из Еревана, был настроен положительно!» – вкрадчиво сказал Радмир и поправил волосы у уха.
«Но, однажды, он шел домой и увидел лежащего на земле человека. Он думал, ему плохо. Вызвал полицию. Пока она ехала, этот человек внезапно очнулся, схватил моего деда за шею и стал кричать, что он его обворовал: «Ты стащил мой бумажник, ты надел мою куртку!» На дедушке в тот день была новая кожаная куртка. Это был просто алкаш, каких полно. Дедушка говорил, что в Армении пьют в барах или дома, но на улицах пьяные не валяются. Поэтому он просто думал, что человеку этому плохо… Закончилось все тем, что в полиции у деда забрали куртку… и он отдал все наличные, что у него были при себе. Пришел домой злой и замерзший и сказал: «Чтоб я еще раз помог русской свинье!… Никогда!» Но это ведь не значит, что все русские плохие, правильно? Про армян тоже много плохого говорят. Ты не верь. Нельзя всех равнять! Мы уже не СССР, но разные нации по-прежнему живут в России. И нам надо дружить».
И мы улыбнулись друг другу.
Бабушка моя, например, хочет вернуть СССР. Она все время мне говорит, что люди в нем были добрее и трудолюбивее. Насчет второго поспорю – папа уверен, что люди тогда работали, потому что боялись тюрьмы, ведь была даже такая статья: «За тунеядство». На два года сажали. Бабушка еще говорит, что сейчас наша страна зависима и поэтому все в ней злые. Еще она говорит, что главная проблема России не в самом капитализме, а в том, что он построен на внешних источниках инвестиций. А раньше мы были изолированы и поэтому счастливы! Не понимаю, почему тогда дедушка пил так, что его уволили? Так ли действительно были счастливы советские люди?..
26 апреля
Сегодня был день, как день. Нам рассказывали в школе о Чернобыле, о реакторе, который взорвался на атомной электростанции и как люди самоотверженно спасали город Припять. Этот город находится в Украине. Украина – теперь наш враг. Так папа говорит. Так вот, людей, что спасали Припять называют ликвидаторами. Они умирали мучительно. Я подумала, что врагов не всегда можно увидеть, как радиацию. Она была рядом и убивала людей, а они ничего не знали.
Я получила две четверки, съела булку в столовой. У нас не все питаются там. Кто-то приносит с собой. Учительница говорит, что так нельзя. Что школа будет отвечать, если вдруг в классе кто-то отравится едой, которую принес – например, копченой колбасой. На жаре она быстро портится.
Потом я почти весь день спала. Девчонки в школе сказали, что я много времени провожу дома и это плохо. Что мне надо чем-то заниматься. Таня ходит на танцы, Ира в музыкалку. А я … надо спросить у папы почему я не хожу никуда. Это из-за того, что у нас денег мало? Мне кажется, папа их просто экономит. Я видела у него в серванте много пятитысячных оранжевых бумажек. Может, у папы просто времени на меня нет. Я бы сама ходила – танцевальная школа через дорогу. Надо у него спросить. Папа пришел вечером. В 10. Рассказал про какого-то мальчика, которого на днях в Кировске нашли на дороге мертвым. Его сбила машина.
«Пьяный ребенок… шести лет! Подкупили всех. Страна воров, страна господ!» – возмущался папа.
Какая-то экспертиза показала, что мальчик этот был пьян и поэтому попал под колеса. Странно это все. Как может ребенок быть пьяным? Папа матерился и пил кофе. Я не стала у папы ничего спрашивать про кружки. Подумала, что сейчас не время.
28 апреля
Мне очень нравится Костик – мой одноклассник. Он меня вчера дразнил на ИЗО, я только бурчала в ответ. Тогда он назвал меня курицей. Я сказала в ответ: «Петух». После школы он собрал пацанов, и они обкидали меня снежками. Костик был весь багровый и кричал: «Это твой отец петух! Еще раз так меня назовешь… я тебе пасть порву!» Я вообще не поняла за что он так на меня разозлился. Я ведь на «курицу» так не обиделась… Еще он сказал, что я вечно кудахчу и меня любить не за что. Я считаю так, что любовь должна быть без условий и причин. Я думаю, что надо любить человека просто так, потому что он есть. Как я любила маму, как я люблю папу сейчас. Я сегодня в «Смешариках» слышала: «Такой вот парадокс: мы совершаем подвиги для тех, кому до нас нет никакого дела, а любят нас те, кому мы нужны и без всяких подвигов»… Я спросила у папы, что такое «парадокс», он молча подошел к книжному шкафу и достал мне словарь Ожегова. Я так поняла, что это нелепость. Так и нам с Костиком ничего не слепить…
29 апреля
Сегодня нам в школе задали странное задание – написать сочинение на тему: «Как я хочу провести лето». То есть это о мечтах. Но что могут сказать о нас наши мечты? Мечты – это только мечты. Некоторым вообще не суждено сбыться. Но это не значит, что нельзя мечтать. Это не вредно, даже полезно. Я настрочила два листа о своих мечтах. Ну, во-первых, я написала, что мечтаю о загородном доме, где мы бы жили все вместе – бабушка Лида, папа и дедушка Вова (чтобы он там один по маме не скучал) и еще, конечно, бы хотела, чтобы мама и бабушка Тоня были живы. Вот все бы жили в большом доме и у нас был бы большой бассейн, лужайка для барбекю. Мама с папой все время бы обнимались и смеялись, дедушка бы жарил шашлык – я помню его жареное мясо. Оно восхитительное! Такое мягкое, тает во рту. У двух моих бабушек тоже бы нашлись общие темы для разговора – цветы, вязание, их дети и я – внучка Маша… Мама – не одна в семье была. У меня мог бы быть дядя. Саша. Бабушка Тоня рассказывала, что ее первый ребенок, сын умер после прививки в роддоме. Дедушка Вова сколотил ему маленький гробик. Она переживала очень. Врачи запретили ей иметь детей. Но через два года она все-таки родила маму. И осталась здоровой. И мамочка до болезни тоже была здоровая и веселая. Папа вот один в семье. Бабушка не хотела больше рожать от своего мужа-алкаша. Ей и так тяжело было папу поднимать одной. Потому что от дедушки все равно не было никакого толку. Пока он не умер. Тогда бабушка стала получать за него какую-то пенсию. Он на вредном производстве работал. Что-то я от темы ушла. Все это я в сочинении не писала.
Во-вторых, я бы очень хотела, чтобы мы с мамой и папой обязательно поехали в Москву. Я вот прям мечтаю посмотреть на Кремль, а еще на Останкино. У меня прям сердце заходится, когда я говорю об этой телебашне. Та же все передачи снимают. Там даже можно было бы подработать. Там платят, если ты приходишь и сидишь, как зритель. А потом можно было бы поехать на море. Я вот никогда моря не видела. Только на фотографиях. Папа обещал меня свозить… конечно, я жду. Там закаты розовые, легкий бриз, песок и пальмы. В Сочи, как в Америке, есть пальмы. Можно потом вообще все лето путешествовать по разным столицам. Париж, Рим, Лондон. В общем, в сочинении я написала и про море, и про дом, и про Москву. Но я знаю, что останусь в своем городе и буду гулять все лето во дворе. Слоняться по улицам с девчонками. Будем петь и заплетать друг другу африканские косички. Динка обещала меня научить играть на гитаре. У нас недалеко есть поляна, может, мы разожжем там костер и пожарим сосиски. Это тоже весело, но не так, как мои мечты.
2 мая
Папа уже два дня встречает дома гостей. Вчера у него были одноклассники, они ушли в 9 вечера. Остался только дядя Коля – он был очень грустный. Они говорили на кухне до утра. «Я, значит, сажусь в этот их уазик и едем мы до участка. Они уже собрали несколько заявлений. И мне говорят: «Ты должен людям 60. Даешь нам 30 сейчас в машине, и мы тебя отпускаем. Скажем, что по месту жительства тебя не нашли, а заявления от заказчиков не примем». Я ж идиот, дал им. И что ты думаешь? Нае..ли они, мусора проклятые. Сейчас они опять пасутся у моего подъезда, вот я у тебя и прошу до утра остаться, а завтра решу, что дальше. Может хостел сниму и там отсижусь или к бате в деревню поеду».
Дядя Коля работает на мебельном производстве распиловщиком и иногда «левачит заказы» – он так говорит. Последние три он не выполнил вовремя. Ну, а дальше понятно – люди приходили к нему, требовали мебель или деньги обратно. Потом пошли в полицию. Дядя Коля неплохой. Он не вор – я знаю. Они с папой давно дружат. Дяде Коле просто плохие люди попадаются. Бессовестные. В общем, папа открыл еще одну бутылку водки, достал колбасу с маринованными огурцами и они посидели еще чуть-чуть, поговорили и папа постелил ему в коридоре на матрасе. Утром дяди Коли уже не было. Интересно, что сейчас с ним?
От этих разговоров я плохо спала. С утра я съела бабушкины оладушки и ушла гулять. Сегодня они были вкусными – на удивление. Бабушка не всегда вкусно готовит. Наверно, это из-за плохого зрения. А может, из-за того, что она почти запахов не чувствует. Она так говорит. Наверно, поэтому она еще не поняла, что папа варит наркотики.
Гуляла я до восьми. Сейчас темнеет поздно. Я сама решила прийти в 8. Девочек просто дольше не отпустили сегодня. А одной гулять мне было бы страшно. Иногда мне даже обидно, что девчонкам со двора мамы каждый час звонили и звали обедать… а я как ушла сегодня, так никто не спрашивает где я и не искал. Но так не всегда бывает. Только, когда у папы гости. Я думаю он меня любит все-таки. Я в его глазах это вижу. У нас рядом стройка – скоро будет торговый центр. Там гастарбайтеры работают. Узбеки или таджики. Мне рассказывали ребята, что там три года назад девушку нашли мертвую – ее рабочие в бетон залили и насиловали несколько дней. Из-за этого разбирательства стройку остановили. Потом она снова началась.
5 мая
Сегодня в школе я получила два. По математике, за контрольную. У меня у одной была двойка и все надо мной смеялись. Ко мне подошла Людмила Ивановна и сказала на ушко:
«Все зависит только от тебя. Если ты хочешь выбраться из этого болота, ты должна лучше учиться».
Я вообще не поняла, что она имела в виду. О каком болоте идет речь? И вообще хорошая учеба не обеспечивает тебя хорошего будущего – я уверена.
9 мая
Папа иногда выпивает. Он не валяется пьяным, но коньяк у него всегда в серванте стоит. Когда он выпьет несколько стопок, он обязательно зовет меня на разговор. Потому что так мы почти никогда не разговариваем. Иногда он только может спросить, как у меня дела в школе, но мои ответы он никогда не слушает. Наверно, ему неважно что и как со мной происходит. На родительские собрания он тоже не ходит. Но исправно дает мне деньги на театр и питание. Он даже их специально откладывает в вазочку каждый месяц.
Сегодня он смотрел парад по телевизору и пил. Я очень хотела погулять на улице с девчонками, но он почему-то не отпустил. И, осушив четвертую рюмку подряд, он по обыкновению подозвал меня к себе.
«Ну, что, Машка, как твое настроение?»
Неужели ему правда интересно, какое у меня настроение.
«Нормальное. Но лучше бы ты меня гулять отпустил. На площади у памятника сейчас салют будет – хочу его посмотреть».
«Там будут алкаши всякие и глюки».
«Глюки?» – переспросила я.
«Ну, да – вот такие, как ко мне приходят. Знаешь, сколько таких? А ты знаешь кто? Ты – товар».
Я так обиделась на папу, когда он это сказал. Как можно человека вещью назвать?
«Я человек, папа. Людьми не должны торговать».
«Да, дочь, не должны, но торгуют».
«А ты что, тоже так делаешь?»
«Нет, я так не делаю».
«Но ты же гадостью торгуешь… ты смерть продаешь…»
Папа нахмурил брови, зевнул и вытянул руки к потолку:
«Да, я грязь. А они свиньи. Свинья везде найдет грязь. Понимаешь, дочь. Не будет меня, думаешь они перестанут себя убивать? Найдется другой барыга».
«Барыга – это продавец?»
«Да».
Потом папа пошел курить на кухню … докурил и вытащил мне из морозилки мороженое «Большой папа». И мы сидели на диване и вместе смотрели парад. Мы выглядели, как обычная семья в эту минуту. Папа сегодня ничего не варил, не встречал странных людей, не кричал по телефону матами, не пугался каждой проезжающей мимо нашего окна полицейской машины. Он был таким добрым, ласковым, гладил меня по рукам, по голове и говорил:
«В детстве каждый из нас мечтает стать великим и простым. Но, вырастая, мы становимся обычными и сложными».
Кажется, в папе умер философ.
11 мая
Сегодня после школы я с одноклассниками гуляла во дворе. Петя и Славка нашли какой-то сверток, размером с ноготь в палисаднике. Я сразу поняла, что это и крикнула им:
«Не трогайте эту дрянь!»
Это кладки. Я знаю, что, когда к папе приходят за товаром, он дает покупателям точно такие же свертки в пакете. Объясняю, к папе приходит человек-покупатель, их берет, а потом дает задания другим таким же торговцам раскидать их по району в разные места – под балконы, лавочки, в мусорные баки и палисадники. Потом они отправляют фото и координаты этих кладок покупателям. За все это они получают свою «зарплату». За каждый клад по 250 рублей. Это я знаю точно, слышала в коридоре от папы. Потом наркоманы ходят и ищут свои «граммы счастья». Квест прямо. Я рассказала это мальчишкам.
«250 рублей за одну кладку? А их 10 в день? Так можно почти 18 тысяч в неделю получать!» – сразу прикинул мой одноклассник-отличник Слава.
«Ага, это незаконно. Это наркотики же. Поймают – в тюрьму пойдешь!» – возмутилась я.
«Чего ты так орешь? Я же шучу!»
И мы засмеялись. Слава поправил очки на носу и вышел из палисадника. Петя еще немного повертел пакетик в руках, а потом брезгливо выкинул его обратно в кусты.
13 мая
Сегодня во дворе девочки смеялись над Мариной, потому что она рассказала своей маме, что влюбилась в Богдана. Это наш сосед с пятого этажа. Они встали в круг и начали ее обзывать дурочкой. Мне стало за нее обидно, и я вступилась. Встала перед ней и громко отчеканила: «Оставьте ее в покое. Она сама решает, кому и что ей рассказывать!» Тогда они сказали, что мы два сапога – пара и ушли. Марина плакала, вытирая сопли рукавом своей куртки. Ее глаза так сильно покраснели. Еще бы, она так долго их терла. Я ей сказала, что то, что она все рассказывает маме – это хорошо. Это значит мама ей друг.
«Мама никогда надо мной не смеется. Он меня понимает».
«Здорово, когда тебя понимают!» – ответила я ей и улыбнулась.
Вот глупая она, что реветь-то? У нее есть мама. И это так хорошо. Что может быть лучше, чем живая и здоровая мама?
15 мая
Сегодня я с утра никак не могла встать в школу. Осталось доучиться всего неделю, но у меня уже совсем нет сил. Все куда-то собираются – на море, к бабушкам в деревню, в лагерь. Я знаю, что никуда не поеду. Папа сказал, что его бизнес не знает выходных. Я лежала в кровати с открытыми глазами и смотрела в потолок. Он уже такой просевший. С кусками оторвавшейся побелки в углах и с кровавыми темно-коричневыми пятнами в некоторых местах – это папа убивал комаров. «Вместо того, чтобы купить сетки, ты комаров по потолку размазываешь!» – говорит ему бабушка. Но папа не умеет ничего руками делать дома, кроме доз.
Я лежала, рассматривая то, что осталось от когда-то жизнеспособных насекомых и вспоминала маму. Помню, она рассказывала мне, как оставила меня с бабушкой Тоней – она приезжала к нам погостить. Моя мама ушла в смену на работу. Моя мама работала акушером-гинекологом в нашей поселковой больнице. И бабушка Тоня осталась со мной. Мне тогда было три. Папы не было дома, он тоже работал. Она укачивала меня, читала сказки. И вот маму отпустили домой – ей на работе стало плохо… Неясно, может это уже ее болезнь так начиналась. Ну, в общем, она пришла домой, просунула голову в комнату и тихо так спрашивает бабушку: «Спит?». А я отвечаю: «Да, бабуля спит».
Так тепло стало от этих воспоминаний. И в школу сразу захотелось. Я уже всерьез подумываю о том, кем мне стать, когда вырасту. Может, как мама, врачом?.. Может, тогда смогу вылечить всех этих свиней, как говорит папа? И папе больше не придется быть грязью…
18 мая
Сегодня в школе всех напугала очередная новость – Катя Бушина из 6 «Б» не пришла вчера домой. Я лично ее не знала, мне про нее сестра одноклассницы рассказывала – что она ходит в музыкальную школу и там иногда задерживается допоздна. Ее уже ищут сегодня по району. И полиция и поисковой отряд. Я видела ее маму сегодня там, среди людей – она постоянно сморкалась в платок и курила. Катю и ночью искали, но без полиции. Полиция только сегодня присоединилась. Там собака и кинологи. Кино здесь не причем, это люди, которые собак дрессируют. Я слышала, что эта собака сегодня нашла портфель Кати в помойке у соседней с нами коррекционной школы. Я думаю, Катя уже мертва. Кто-то ее убил и выбросил портфель туда.
Ночью я долго не могла уснуть – я боялась. Вдруг я завтра тоже не приду к папе. И он меня больше никогда не увидит?
20 мая
Сегодня я спросила у папы почему он все-таки не водит меня на кружки. Он раскричался на меня:
«Нет у меня времени тебя водить, Машка! Нет совсем. Ты что не понимаешь, что ли? Вот когда мне это делать. Я работаю и сплю в перерывах».
Я сказала папе, что могла бы сама ходить, например, в танцевальную школу, что через дорогу. А он мне ответил грубо:
«Ага, чтоб тебя как эту Катю мертвую в реке нашли!».
Я не стала у папы спрашивать подробности, потому что он был зол и пошел на кухню работать.
Потом мне рассказали, что Катю Бушину убили. Какой-то парень 22-ух лет. Он вышел из тюрьмы зимой. Он ее ударил молотком по голове, затащил в гараж, там сделал ей больно и оставил умирать. Люди ее нашли через 4 дня мертвой. Завтра будут похороны. Я не пойду, не хочу. Это очень грустно. Я же говорила – унылое мероприятие.
24 мая
Ну, вот и закончилась учеба. Бабушка сегодня постучалась к нам с утра и сказала:
«На, отдай этот пакет учительнице – поблагодари ее за старания и заботу».
Я заглянула в пакет – там лежала банка кофе и коробка конфет. Я поспешила в школу, после третьего урока я подошла к Людмиле Ивановне и отдала ей бабушкин пакет. Она не открыла его сразу, потом заглянула, посидела за столом немного и подошла к моей парте:
«Спасибо, Маша. Но я не могу принять это – думаю, это большая трата для вашего семейного бюджета. Лучше сама покушай конфетки, а бабушке отдай кофе».
«У бабушки артериальная гипертензия, ей нельзя».
«Тогда папе отдай».
И она так презрительно посмотрела на меня. Может, она знает, чем занимается мой папа? Может, это и есть то болото? Все вокруг знают….а папа просто им всем платит, чтобы они молчали?
27 мая
Сегодня мне снился сон, будто мы с бабушкой летим в самолете. Потом он стал падать и ее засосало прямо в иллюминатор. Он открылся, и она улетела на крыло, а потом в черноту. Я пыталась ее удержать руками, но у меня не хватило сил. И я кричала, но во сне выходило только шепотом. Так было страшно, что она умерла. И я проснулась и плакала. Папа сидел на кухне и раскладывал порошок по пакетам. Я встала к нему и попросила воды.
«Маша, иди спать. Что надо?»
«Воды».
Он открыл холодильник и достал мне бутылку минеральной воды – в ней плавали какие-то ошметки еды. Я забрала ее, чтобы не обижать папу, но пить не стала. Так и уснула, глотая слюну. Воды в кране не было – нам по ночам воду отключают, «ТСЖ экономит» – говорит бабушка.
31 мая
Сегодня папа уехал. И не вернулся ночевать. Бабушка вечером пришла и принесла мне жареную курицу и сырники, спросила сделала ли я уроки, и сказала, что у папы появилась женщина по имени Ира. Я ее никогда не видела. Те, с кем он закрывался на кухне… были наркоманками, и папа просто не мог их полюбить. А про эту бабушка говорила только хорошее. Она сказала, что женщина работает с ним на заводе – вахтерша. Что ей тридцать лет и у нее есть сын. Но она просто видела однажды, как они шли вместе с работы. Просто шли. Разве это что-то значит? Я с кем угодно могу ходить рядом из школы, но это же не значит, что я этим мальчиком гуляю. Ну, в смысле у нас отношения. Но кто их знает – этих взрослых.
«Она красивая очень. Почти, как твоя мама».
Красивей мамы моей быть никого не может – уж я-то знаю. И для папы тоже. И кто бы не старался занять ее место в сердце отца… у папы что оно, резиновое? Самое обычное, и между прочем, слабое. Бабушка говорила, что у него врожденный пролапс. Я, правда, плохо понимаю, что это. Ну, это значит, что кровь в сердце не проходит нужный маршрут.
Я вот когда в зеркало гляжу – иногда прямо маму вижу. Я симпатичная тоже. Бабушка прошла на кухню, все внимательно осмотрела. Не найдя ничего подозрительного, она присела на табуретку. Посидела, помолчала – мне кажется, она мою маму вспомнила. Больно лицо у нее было озабоченное. Морщинки покрыли всю ее кожу. А глаза все равно оставались ярко-голубыми, блестящими, как на фото, где она юная. Глаза, как у папы. Потом поставила греться чайник.
«Отдала пакет учительнице?»
«Да, она поблагодарила».
Бабушке я не сказала правду. Ну, вот зачем ей она? Мужа похоронила, невестку. Кот у нее недавно убежал. Зачем ей лишние расстройства?
Бабушка со мной всегда была отстраненной, холодной. Я вообще не знаю, любила ли она меня. Она меня редко обнимала, целовала только по особым случаям. И папу тоже. Папа рассказывал, что у нее была тяжелая жизнь. Выросла она в детском доме, работала сортировщицей угля, замуж вышла рано. Сначала все было хорошо. Но после того как родился папа, дедушка стал пить. У него были проблемы на работе, сократили зарплату. Потом вроде уволили или он сам захотел уйти. Брат у него погиб. Там много причин было. Стал пить. Он бабушку бил. Бил и пил. А потом он умер от цирроза печени. Но ведь ее никто не заставлял с ним жить. Это ведь был ее выбор. Если любовь тебе причиняет страдания, зачем она вообще нужна? Надо любить человека и радоваться. Но я вот понимаю, например, как можно любить сына или маму, если они плохие. Дети любят своих матерей-алкоголичек, а мамы любят своих детей, которые воруют у них вещи, чтобы достать себе на наркотик. Я видела в новостях. Наркоман способен на самые ужасные вещи. Даже на убийство. И мамы все могут простить. Любовь у них к детям сильная. Может, бабушка такая холодная, потому что ее просто не научили любить? Всему на свете надо учиться.
«Сейчас шла с рынка и видела, как девочки бегают по школьному стадиону. И вспомнила, как молодая возвращалась с работы… иду такая, темно уже, по аллее школьной, слышу сзади шаги… я прибавила скорости, стала быстрее идти… шаги тоже ускорились, смотрю – тень мужская. В общем, я так испугалась, авоську свою к груди прижала и помчалась, что есть сил. Потом смотрю – а это спортсмен… он обогнал меня, свернул и дальше по кругу побежал. А у меня ноги подкашиваются и пот ручьем льет. Вот такая я трусиха была. Всего боялась».
Это, пожалуй, была единственная история, которую я слышала от бабушки.
Чайник закипел. Бабушка неторопливо встала, ополоснула чашку, кинула в нее пакетик чая, взяла сахарницу.
«Не могу понять где у вас все чайные ложки? Ну, вот ни одной нет. Я же целый набор дарила!».
«Бабушка, ты правда ничего не понимаешь?»
Бабушка посмотрела на меня вопросительно и сдвинула брови.
«Папа варит наркотики и продает их».
Бабушка оставила чашку чая. Она покраснела. Сидела молча.
«Мне что-то такого толка говорили. Но я не верила. Это наркотики, точно?»
«Папа сама это мне говорил. У нас шкафчик есть с лекарствами. Он из них делает и вот в этой кастрюле варит».
Я достала папину кастрюлю из ящичка под подоконником и показала бабушке.
Она посмотрела на коричневое дно кастрюли, понюхала его и сморщилась.
«Все понятно».
Бабушка прошла в комнату и села на диван, потом достала мобильный из кармана халата и стала звонить папе. Его телефон был выключен.
Она допила чай и пошла домой. Сказала, что, если к вечеру следующего дня папа не вернется, чтобы я пришла к ней поужинать. Но бабушкины сырники были такие невкусные, что я подумала, что лучше остаться голодной, чем опять есть эту противную пересоленную массу. И яблочный пирог у нее тогда тоже не получился, кстати. Поэтому я даже не записала рецепт.
1 июня
Папа приехал сегодня утром и сказал, что нет у него никакой женщины. Что он ездил по делам. Ночью. Какие могут быть дела?
«Бабушка, как всегда, пургу гонит. Не слушай ее. Мне не нужен никто. Я пока не готов». Может, он и врал. Мне ведь даже было бы приятно, если бы оказалось, что папа счастлив с кем-то. Возможно, тогда бы он перестал торговать «белым». Мне все равно постоянно стыдно за него. К нам вот в среду приходил полицейский. Он был в штатском, но я знаю, что он из полиции – лицо запомнила. Он наш участковый. Папа с ним долго говорил на кухне, потом они курили, потом смеялись, потом папа сказал:
«Но мы друг другу не враги, Валентин Семенович, вы же понимаете. Везде можно создать взаимовыгодный союз». Полицейский подмигнул папе. Короче, это называется коррупция. Я сегодня слышала по телевизору – какого-то мэра посадили за это.
2 июня
Сегодня бабушка пришла к нам, искала папу, но он уехал на работу. Она была вся серая, с красными глазами. Наверно, зря я ей все рассказала. Но вдруг она с папой поговорит и он больше не будет варить наркотики? Она обещала сводить меня в парк, но днем у нее поднялось давление, и мы никуда не пошли. Целый день за окном играла музыка. В соседнем дворе были клоуны, мы с девчонками бегали смотреть. Праздник – день защиты детей. Странное название. От кого и зачем нас защищать?
3 июня
Папа с бабушкой сегодня ругались. Она кричала:
«Ты меня в могилу сведешь! Ты не понимаешь, что ты ребенка травмируешь! Она все это видит! И вообще, как ты можешь это делать!»
«Мама, не верещи. Я после смены спать хочу!»
«Разве я тебя этому учила?»
«Да ты меня вообще чему-то учила, мама?!»
Папа отвечал спокойно и даже зевал. Я сидела тихонько на кухне и доедала яичницу.
«Я тебя полиции сдам!»
«И что тогда? Машка в детдом пойдет. Такой ей жизни хочешь?»
Бабушка смотрела на меня и плакала. Папа потом мне ничего не сказал. Я думала он меня убьет за то, что я проболталась.
4 июня
Папе кто-то на телефон звонит все время. Он ходит по комнате и злится. Вскипает, как чайник. Только у него вместо носика уши…Казалось, из них пар идет. Потом он включает свой рок и курит… А я не люблю рок, я люблю реп и айренби. Бабушка сказала, что сейчас дурацкая мода и странные песни, когда мы вечером смотрели телевизор. Она все время хвалит свое время. А мне вот нравится наше время, наши песни. Нравится, что есть интернет. У папы смартфон – я иногда смотрю там фотографии одноклассников и снимаю видео. А вот девчонки там такое смотрят на своих телефонах – голых людей. Они занимаются этим самым. Я смотрела один раз, мне не понравилось. Мне стало жарко и я закрыла глаза. Девочки назвали меня «хажей». Не знаю, что это. Они объяснили, что это человек, который всего стесняется. Папа рассказывал, что ему приходилось фото печатать каждый раз, чтобы показать друзьям. От того у нас столько альбомов дома. И блокнотов много – маминых со стихами. Все это занимает место, но зато это «осязаемо», как говорит папа. Мне кажется главная память человека – у него в голове. Я вот думаю, что амнезия – это страшно. Это как если тащить огромный рюкзак всю жизнь, а потом его случайно где-то обронить. А в рюкзаке все твои чувства за всю жизнь. Можно и с ума сойти ведь?
10 июня
Сегодня ровно два года как мама умерла. Бабушка утром раздавала конфеты во дворе моим друзьям, чтобы они помянули. К нам она с того дня больше не приходила.
Я помню хорошо то утро. Было часов 11-12. День стоял солнечный, даже жаркий. Хотя до этого целую неделю лил дождь, и я почти не гуляла. Мы с бабушкой шли домой после прогулки. Я заметила у дома машину Скорой помощи и полицейский фургон. Мы поднялись и увидели как в нашу квартиру заходят двое мужчин. Это работники труповозки были. Открыл нам всем папа. Он плакал. Я поняла – случилось что-то страшное. В квартире была суета. Врач и двое полицейских обувались, эти двое мужчин прошли к маминой кровати. Один из них как-то странно цокал. Папа раскладывал на столе мамину медкарту, паспорт и какое-то свидетельство. Оно было синего цвета. Бабушка обняла папу и молча пошла к шкафу. Она собрала в пакет мамино любимое желтое платье, трусы, колготки, платок на голову, потом пошла в коридор и вытащила из обувницы мамины горчичного цвета балетки и тоже положила их в этот пакет.
«Мыло, полотенце, расческу» – тихо сказал один из этих мужчин, раскладывая носилки.
Я растолкала всех и прошла к маме. Я увидела ее мертвой и упала на пол. Дальше я плохо помню.
19 июня
Сегодня к нам, наконец, пришла бабушка и рассказывала, что в Карелии в лагере погибли дети. Они сплавлялись в озере с вожатыми и попали в шторм. Кто-то утонул, кто-то умер от переохлаждения. Она возмущённо кричала прямо в нашем коридоре:
«Ты можешь себе представить – отправили детей на смерть. Ведь МЧС им смс высылало. Они нет – сплавляться решили, так им начальница сказала. По плану у нее было, с..а такая! А вожатый что он там? Мальчишка 20-ти лет, сделал все, что мог… Все, что мог. Сэкономила начальница на инструкторах профессиональных. Конечно, им же зарплату большую платить надо! Падла».
«Мама, успокойся. Уже детей не вернешь. Такая наша страна – смирись!».
«Да как же смириться-то? Безалаберные какие. А тетка та – на телефоне в МЧС, даже вызов не приняла. Она решила, что дети шутят. Вот как так можно было? Ты где сидишь – в цирке? Кто с такими вещами шутит-то? Их ведь спасти можно было всех! Столько детишек умерли такой глупой смертью. А ведь у нас не война, это детский лагерь…»
«Машка в лагерь не поедет!».
«Да уж не знаю где ей будет безопаснее. В таких лагерях или с таким папашкой. Маша, пойдем ко мне жить? Одевайся, пойдем. Надоело!»
Я улыбнулась и сказала, что мне надо подумать. Бабушка не стала настаивать и пошла к себе. Я потом весь вечер думала, что надо бы правда переехать к ней. Так будет правильнее. Папу я всегда смогу навещать.
20 июня
Сегодня я пробовала писать стихи. Изорвала много листов.
«Папа дома варит белый.
Папа, что же ты наделал?
Подсадил детей на смерть!
Будут мамы их реветь…»
Реветь плохо рифмуется… может «Лягут все в земную твердь»… В общем, поэт из меня не вышел. Буду врачом, как недавно решила.
Я думала над словами бабушки. Два дня. Жить с ней или нет? И когда к папе опять пришла какая-то наркоманка и билась у него на полу в конвульсиях… я уже не сомневалась: надо переезжать к бабушке. Мы найдем в интернете рецепты и будем вместе учиться готовить.
21 июня
Утром я постучала в квартиру бабушки сказать, что готова с ней жить, но она не открывала. Бабушка редко, когда не открывает дверь. Я подумала, что ее дома нет. Она вообще любила уединение. Говорила, что уединение болезненно только в молодости, а в старости оно прекрасно. Она могла часами гулять в одиночестве по парку, не брать трубку телефона. В общем, мы не переживали – так было не раз. Но, когда она не открыла дверь и вечером, папа решил вызвать полицию. Я в это время возвращалась от соседки. Я уже поняла, что случилось – до того, как дошла до бабушкиной двери. Там стояла толпа соседей. Я понимала, что все произойдет сейчас также, как с мамой.
Папа сначала пытался сам выбить дверь, но на шум вышли соседи, стали вертеть головами во все стороны, возмущенно цокать и советовать вызвать полицию. Конечно, все это сопровождалось дикими историями.
«У нас так соседка в Калуге дверь не открывала. А когда вскрыли, оказалось, она повесилась»… – сказала соседка в синем ситцевом халате, размешивая венчиком тесто в пиалке.
«А у моей тетки муж в ванне утонул. Уснул. Лежал так мертвый несколько часов, пока капать соседям с потолка не стало…» – сказала другая и покосилась в сторону двери бабушкиной квартиры.
Я стояла и дрожала, папа ходил из стороны в сторону и набирал «02». В общем, полиция приехала минут через 7 только… и я подумала, что бы было, если бы за эти 7 минут кого-то убили.
Когда полиция взломала дверь, в нос ударил сладкий противный запах. К полицейским выбежали две бабушкины кошки и сразу стали мурлыкать и тереться об их суконные лампасы. Бабушка лежала на кухне в одних трусах. Около нее валялось полотенце. Видимо, она собиралась в ванную… и умерла. Вслед за полицейскими в квартиру вбежал врач. Через минуту он констатировал смерть. Оказалось, бабушка лежала уже двое суток здесь. Она была опухшая, огромная, с выпавшим языком. Кошки уже погрызли ей щёки. Они были похожи на алые лунки для игры в гольф. Это было отвратительное зрелище. И теперь у нее в квартире пахло точно хуже, чем у нас.
24 июня
Папа плакал каждый день. После похорон особенно. Он был похож в эти дни на маленького обиженного ребенка, который остался совершенным сиротой. Но я ему хотела сказать, что у него есть я и я его очень люблю. Да, мы были скупыми на слова. Я ему сказала тогда на поминках, что люблю его. Но папа молчал в ответ. Мне было его жалко, но я не хотела видеть его слез. Потому что я тогда понимала, что меня некому защитить. А в этом мире надо быть сильным – это точно.
Сегодня я застала его в туалете со шприцом в руке. Я так испугалась. Папа что, тоже теперь наркоман? Он, видимо, прочитал мой немой вопрос в глазах. Но он сказал:
«Это лекарство, Маша. Папе сейчас нужно лекарство».
Я расплакалась. Но я поверила ему. Кто знает? Люди же делают себе разные инъекции. В шприце может быть все, что угодно.
На поминках была тетя Ира. У нее такая страшная бородавка на носу и еще она коренастая. Никакая она некрасивая. Ни капли на маму не похожа. Она за папой все время стояла и гладила его по плечу… потом старалась прижаться к его спине всем телом. Я думаю, папа ей нравится. Я знаю, как это – по женщине сразу видно, нравится ей мужчина или нет. У нее взгляд становится такой маслянистый. Но мой папа ведь высокий, плечистый. Руки у него огромные, как у лесоруба из русских сказок. Он может быть ласковым и может быть настойчивым. Может по столу так хлопнуть, что все вокруг замолчат. У него друзей раньше было много. И он всегда громко говорил, смеялся и все его всегда слушали. Он не всегда был таким замкнутым, как последнее время.
29 июня
Я сегодня пораньше домой пришла. Пыталась помирить всех девчонок во дворе. Я все время только это и делаю. Я так устала, что пришла домой и плюхнулась на диван. Телевизор я не включала. У папы гости. Трое мужчин. Кажется, сегодня пришли нормальные люди. На наркоманов внешне они не похожи совсем. Выглядят прилично, не матерятся. Сидят, выпивают за столом на кухне. Но через дверь я услышала папин голос:
«Да, я отвечаю – они за дозу на что угодно готовы. В общем, план такой. Они сюда приходят когда, я звоню вам и вы доставляете их куда нужно».
«Должны быть стройные с хорошими волосами и кожей».
«Они там все стройные. Они ж ни жрут ничего».
«Ну, а лица?»
«Подкрасить всегда можно. Да им по 15-16 лет, какие они там могут быть? Все более-менее свежие».
Папа говорил о девушках, как о спелых яблоках. Свежие… о чем это он? Дальше снова звон бокалов, очередной тост. Потом один из людей за столом стал рассказывать о своей «ходке». Так он выразился. «Откинулся, нары, братуха, чефир»… знаю я эти словечки. Это бывший тюремщик. Я люблю смотреть «Криминальную Россию». Просто я еще точно не решила кем буду, когда вырасту: врачом, как мама, или следователем,. Оказалось, ничего там порядочного в них нет.
Они долго сидели. Под их смех я стала потихоньку засыпать. Иногда я открывала глаза, когда эти дядечки ходили из кухни в туалет. Они смотрели на меня. Я укрылась одеялом с головой. Наверно, я уснула, потому что, когда почувствовала, как один из этих мужчин трогает мои ноги, я сразу не поняла, что происходит. Мне снились змеи, которые вьются у моих лодыжек. В темноте я рассмотрела лицо мужчины. Он был коротко стрижен с усами и показывал мне пальцем, мол молчи. Я замерла. Мне стало очень страшно – я думала, он меня сейчас порежет или ударит сильно. Он стал гладить мои ноги, выше и выше и дошел до самых трусиков. Я не могла понять, чего он хочет от меня.
«Молчи, малышка. Все будет хорошо. Дядя сейчас немножко тебя порадует».
Он стал расстёгивать ремень на своих джинсах, потом ширинку. Потом он упал на меня всем телом. Над ним стоял отец с вазой. Он оглушил этого усатого мужчину ей.
Только когда я увидела папу, я поняла, что этот дядька хотел показать мне свой писюн. А потом что-то очень плохое сделать со мной. По телевизору это называют насилием. И тогда я расплакалась. Папа обнял меня и сказал, чтобы я ничего не боялась.
Папа сказал на кухне, что усатому стало плохо. Двое других взяли и вынесли его в такси. Странное дело – у него из уха текла струйка крови. Они все были пьяные и очень плохо соображали. Наверно, никто не заметил, что случилось с их приятелем.
Может, для любви слова и не нужны. Может, достаточно поступков?..
20 июля
Представляешь, я тебя потеряла, мой дневник. Папа тебя спрятал. Он говорит – случайно. Но я тебя нашла почему-то под холодильником среди папки со счетами за квартиру. Папа собирает туда все квитки. Это у него от бабушки привычка осталась.
Папа сдал бабушкину квартиру парню с девушкой. Он туда ходит два-три раза в неделю. Иногда возвращается за полночь. Почему-то, когда он там бывает, я слышу всегда стоны этой девушки. Но зато папа приходит навеселе.
Он вообще, этот месяц был какой-то нервный. Опять ругался по телефону, кому-то говорил, что его «подвели поставщики». Папа снова варил ханку. Так называется темная жидкость в его кастрюле. У нас снова воняло. Папа опять напился коньяка и лег спать. Когда он спал, ему на телефон пришла смс: «Скоро сдохнешь, барыга вонючий». Я почему-то ее стерла. Не хотела, чтобы она пугала папу. Я тоже стала нервничать. Внутри как будто образовалась дыра и ныла. Я вроде хотела есть. Но была сыта. И дыра разрасталась. Я подумала, что, если бы рядом была мама, папа бы вообще никогда не плакал. И не было бы этой жизни всей. Она была бы, как у всех. Мы бы сейчас на море отдыхали, наверно. А, может у меня был бы братик уже или сестричка.
21 июля
Утром папа ушел в магазин, когда я еще спала. Я решила немного убраться. Вымыла посуду, протерла пыль, пропылесосила. Надела перчатки, чтобы залить чистящим средством наш коричневый унитаз. Все эти средства я забрала из бабушкиной квартиры. Папа такого вообще не покупал. У нас дома была только сода… для тарелок и для полов.
В подъезде что-то рухнуло… я помчалась к двери и распахнула ее. Справа стоял красивый розовый новый велосипед. Моя мечта… а у порога лежал папа с ножом в груди. Рукоятка была огромной – я такие видела только в кино. Такими ножами разделывают животных, наверно. Папа пытался что-то сказать, но из его рта пузырилась кровь. Такая темная и густая.
«Прости меня, я тебя люблю»… сказал он хриплым голосом и глаза его застекленели. Дыхание остановилось. Я прижала ухо к его груди и не услышала стук сердца. Тишина. Адская, удушающая тишина.
«Ну, конечно, я тебя прощаю, конечно, прощаю, папочка», – шептала я и плакала.
Может, показалось…я же не врач… «Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с тобою, благословена ты в женах и благословен плод чрева твоего, яко Спаса родила еси душ наших», – шептала я снова и снова, потом зашла домой, нашла телефон …все как в бреду и вызвала скорую. Врач констатировал смерть.
«Что ж за этаж такой проклятый…вторая смерть за месяц» – сказала соседка в синем ситцевом халате, громко разжёвывая морковь.