ПРЕЛЮДИЯ
Абсолютно у каждой нормальной истории обязательно должна быть предыстория, иначе пазл повествования диалектически не сложится, будет несостоятелен.
Вхождение в заявленную тему я, как водится, начну издалека, чтобы вам была понятна причинно-следственная связь, каким образом я докатился до такой жисти. (:-))
Журналистику современную, россиянскую обязательно разберу на запчасти, распишу, разложу по полочкам. Во второй части этой месаги.
Если вам неинтересно, с чего начиналась эта история, попросту перемотайте на середину страничку, где и начинается вторая часть месаги, посвящённая моему обучению в ИЖЛТ и авторскому видению журналистики.
Делу время, час - потехе!
Базовое высшее образование автор этих строк получил в МГЭИ. Именно получил, во многом, признаю, не заслужено. По образованию, в моём дипломе написано, что моя специализация - педагог-психолог, преподаватель психологии.
МГЭИ - институт негосударственный, со всеми производными плюсами и минусами. Но институт государственно аккредитованный.
Как правило на психолога идут учится люди, которые не нашли себя ни в чём другом, просто хотят получить корочку о высшем образовании. На психологию чаще всего поступают абитуриенты, гуманитарии, у которых не всё ладно с точными науками, и которые свято верят, что во время обучения им не придётся иметь дело с математикой. На деле же психологам в среднем полтора года должно постигать премудрости высшей математики, то есть МАТАН. Есть также и Экспериментальная психология, где математические знания обязательно пригодятся. Ну, и во время написания дипломной работы без математики тоже не обойдётся.
Так что и я был таким вот лоботрясом, ничего не смыслящим в математике, поступившим в МГЭИ корочки ради. На третьем курсе думал, что рано или поздно, а интерес к науке появится...
Разумеется студенты психологи люди разные, далеко не такие, каким был я. Есть среди них и те кому хочется разобраться в себе, самореализоваться в профессии, помогать людям. Но таких, откровенно говоря, в МГЭИ было немного. Нет, по началу у каждого, кто идёт учиться на психолога появляется рефлексия, вот только чувство это со временем притупляется. Сложно сказать, почему... Возможно, из-за того, что уровень преподавателей и однокурсников в МГЭИ был ниже плинтуса. Банально было неинтересно. Хороший препод должен сделать так, чтобы студент влюбился в предмет, его дисциплину.
Справедливости ради, стоит заметить, что мне очень даже нравилось учиться на психолога, но только до третьего курса. Поскольку нам преподавали в основном общеобразовательные дисциплины: Историю, Политологию, Социологию, Русский язык, другие гуманитарные науки. Была, конечно, и Общая психология, и Введение в профессию.
В МГЭИ я впервые влюбился, девушку звали Татьяна А-ва. Мы учились на одном курсе, но в разных группах. У вас, наверное, как и у большинства первая любовь приходит в школьные годы. Существует поверье, что первая любовь - по определению любовь безответная. Моя первая любовь была именно, что безответная.
Да, у меня были отношения с девчата в школьный период, были девушки и во время обучения в ВУЗе. И их было предостаточно. Безусловно, был и перепихон во всевозможных формах, разные сексуальные эксперименты. Куда без этого в молодые годы?
К Татьяне я испытывал совсем другие чувства, влечение совсем другого порядка. Нечто, что можно охарактеризовать, как возвышенные, совершенные чувства... О плотском бывало тоже задумывался, только не в первую очередь.
В Татьяне мне нравилось абсолютно всё, начиная с внешности, темперамента, и заканчивая её интеллектуальными данными. Во всяком случае так мне тогда казалось.
Была она (и, наверное, есть и сейчас) среднего роста, прекрасно сложена. Смуглокожая, темноволосая, невероятно обаятельное личико, нежные губки вамп, лучезарная улыбочка. Красивенькие аккуратные ушки. Длинноногая, милые розовые пяточки и маленькие ухоженные пальчики. К тому же меня заводил её темпераментный сексапильный голосок, как и что именно она говорила.
Такое чувство влюблённости появилось не сразу. Я долго не замечал её. Ну да, как минимум милая, довольно симпатичная девушка, притом очень неглупая. Потом она начала мне сниться. Снилась очень и очень долго. Тогда я с чего-то решил, что вот она первая, настоящая долгожданная любовь, о которой грезит каждый нормальный паренёк. Для начала я очень сильно хотел, чтобы Татьяна была рядом со мной. При одной мысли об этом на душе становилось приятно, в определённом смысле тепло. К тому же у моих двоюродных братьев, с коими тогда я общался и регулярно виделся, были (и хорошо, что есть и сейчас) жены Татьяны, с которыми у меня сложились просто замечательные отношения. Вот я и подумал, что однокурсница Татьяна это судьба, не иначе как...
И я решил признаться в своих чувствах, написал очень красивую, душевную SMS’очку. На что Татьяна А-ва отказала мне. Причём в достаточно циничной форме. Примерно в такой же форме ещё до обучения в МГЭИ я отказывал девушкам, имевшим на меня виды. Помните, всё возвращается... Закон бумеранга никто не отменял.
Она не просто отказала мне, а иронично высмеяла мои чувства. Да ещё и придала огласке то обстоятельство, что я искренне признался ей в любви. Моя жизнь для однокурсников и не только в одночасье стала приколом, типа: «О, сытри, как шикарно Танюха отшила этого фрика!». Впервые в жизни я почувствовал, что такое душевная боль: мне хотелось кричать от несправедливости, выть, как побитой собаке. Ну, как же так? В чем истинная причина отказа? Что на самом деле? Почему Татьяна отвергла такого симпатичного, добрейшего, талантливого паренька? Сейчас я вспоминаю эту ситуацию с иронией и улыбкой, но тогда всё было иначе, по-серьёзному.
Я признался ей в своих чувствах, когда мы учились на третьем курсе. Как раз начали преподавать профильные предметы, один поток, один курс разделили на две специализации (на социальных психологов и психологов-консультантов). Тогда же, зимой 2005го сильно повздорили с одним кавказцем в институте, человек был настроен решить накопившиеся друг к другу вопросы вербально, не прибегая к физическому воздействию. Я напротив на фоне возникшей ситуации с Татьяной хотел эмоциональной разрядки. Хотел самоутвердиться. И предложил ему перемахнуться в формате раз на раз. В конечном итоге меня сильно поколотили, сломали челюсть и скорее всего я даже получил черепно-мозговую травму. Дружочек кавказца подкрался сзади и героически с прыжка зарядил мне ногой в позвоночник, когда мы как раз выходили за территорию института (если бы начали выяснять отношения в МГЭИ, нас отчислили бы). Дальше движение было в одну сторону.
После избиения (во всяком случае связываю с этим) у меня медленно, но планомерно начал ехать крышняк. Сильная симпатия к однокурснице Татьяне переросла со временем в подобие влюблённости, состояние крайне болезненное, бред любви, так это называется в клинической психологии.
Но были и положительные изменения. Я начал следить за собой и хорошо одеваться. И в стремлении привлечь к себе внимание Татьяны, начал писать книгу о ней, которая много лет спустя со скоростью метеорита сгорит в железной бочке на даче. Рукописи очень даже горят, особенно если спрыснуть их средством для розжига.
Я и до избиения, и всей этой безответной любви был впечатлительной натурой... И на фоне всего, что со мной происходило пристрастился к печальным, мрачным песенкам Depeche Mode, от чего моё депрессивное состояние, душевные потуги только усилились.
Теперь уже я ходил в институт, посещал совместные лекции, совместные занятия с той целью, чтобы видеть Татьяну, милейшего смугленького ангелочка. Любоваться, созерцать её во всей её лучезарной стати. Вот только, когда я видел её, и понимал, что у неё всё хорошо, более того всё замечательно, мои эмоциональные порывы в её сторону, моё влечение существенно уменьшались.
Приблизительно тогда же начал ощутимо выпивать. Бывало такое, что после лекций и семинаров выпивал по 12-13 бутылок яблочного Reds. И в стремлении отрешиться от жёсткой реальности, в которой прослыл круглым неудачником, я с головой окунулся в примитивный виртуальный мирок околофутбольной тусовочки, где всё делилось на своих, наших и чужих.
Худо-бедно, но я таки доучился до 5го курса. Осознание того, что у меня после всего произошедшего, сильно едет крышняк, вынудило взять в институте академотпуск. В соответствии с бихевиоризмом решил, что если убрать с глаз долой раздражитель, каким была для меня Татьяна А-ва, взять академический отпуск и продолжить обучение через год с новой группой, то всё, вероятно, изменится и моя и болезненная влюбленность уйдёт в небытие, я начну новую жизнь и стану другим человеком.
Во время академки я устроился на работу и частно начал посещать психотерапевта. Была такая Ольга Фёдоровна П-ва. Ездил к ней прямо в больницу раз в неделю, где она работала. Мы регулярно беседовали с ней в её рабочем кабинете по 2,5-3 часа. Мне нужно было как следует выговориться, отпустить гнетущие мысли, очистить голову от накопившейся скверны. Мою депрессию и навязчивость лечили не только лишь словом: каждое утро приходилось пить таблеточку Солиана (на тот момент самый современный, мощный нейролептик) в сочетании с Ремероном (недешёвый антидепрессант), который я принимал на сон грядущий.
Одновременно с приёмом психотропных лекарств я продолжал выпивать и начал покуривать травку и гашиш. Чего было делать категорически нельзя. Алкоголь, наркотики накладывались на сильнодействующие лекарства. С наличными у меня проблем не было, я регулярно раскуривался гашиком с бывшими одноклассниками на Бауманской, заливая своё и без того плачевное состояние крепкими напитками.
Я подумывал уже бросить обучение на психолога и пойти учиться на другую специальность. Хотел вообще разорвать всяческие связи и контакты с МГЭИ. И хорошо, что меня отговорили от этого импульсивного поступка родственники, мотивируя это тем, что до окончания обучения оставалось отучиться всего-то 1 курс.
Вместе с тем моя болезненная влюбленность в Татьяну на самом деле никуда не улетучилась, сохранялась вплоть до того момента, пока я не поговорил с ней по душам, почти что с глазу на глаз. Возможно, если бы я в своё время исправно ходил к психотерапевту, принимал соответсвующие лекарства и не покуривал наркоту, попивая пивчанское, то избавился бы от иллюзии влюблённости, от болезненного состояния гораздо раньше.
Мы встретились с Татьяной на ежегодной вечеринке выпускников МГЭИ 2 года спустя. Через 2 года, после того, как я взял академку. И я предложил ей и её институтской подружке Маше попить вместе чайку-кофейку в институтской кафешке. Каково было моё удивление, когда мне хватило всего-то 5ти минут разговора с ней, чтобы понять, что мы друг другу просто не подходим. И я понял тогда, что полюбил образ человека, созданный в моём воображении, образ, которому реальный человек никогда не соответствовал. В этом печалька... После того, как я признался Татьяне в любви мы до встречи однокурсников МГЭИ не говорили ни разу. Откровенно говоря, я боялся прослыть ещё большим болваном.
И сейчас очень надеюсь, что Татьяна никогда не узнает о том, как сильно я был влюблен в её образ, которому она в реальности ну никак не соответствовала. Доходило даже до такого абсурда, что я отказывал во всём другим девушкам, потому что считал, что если у нас будет нормальное общение, значит я эмоционально изменяю моей единственной истинной любви Татьяне. Ждал всё, пока мы учились, что она наконец-то обратит на меня внимание. Однако при этом я был ещё очень молод, полон сил, сексуальной энергии. Поэтому регулярно посещал девочек по вызову, надо же как-то было справлять свою физиологическую нужду, чтобы не наступил спермотоксикоз.
Во время учебы я работал психологом в школе, даже в двух школах. Поработав там, я понял, что у меня в жизни совсем другое призвание. С отрочества мне всегда была интересна журналистика, вот только я не знал, не был уверен до конца... подхожу ли под эту профессию. И лучше бы я этого не знал до сих пор, как и не знал всего того, что произойдёт дальше. Счастье в неведении, как говорил герой одного всемирно известного фильма...
PRO ЖУРНАЛИСТОВ
Моё прощание с МГЭИ, принёсшем мне так много страданий и неоправданных ожиданий, было довольно прозаичным. На выпускном меня пригласили на импровизированную сцену, куда я по-будничному взошел с каменным лицом под жидкие аплодисменты однокурсников, забрал свой диплом, не сказав ни единого слова, и с горечью покинул альма-матер, растворившись в знойном московском июле.
Правда по окончании МГЭИ, я так и не избавился от мучительных навязчивых мыслей, связанных с бывшей однокурсницей Татьяной. Мысли эти давили на меня вплоть до момента, как я уже говорил, пока мы не пообщались с ней по душам в институтской кафешке восемь месяцев спустя, когда я любезно пригласил её и её подругу Машу за свой столик.
После МГЭИ я отчаянно нуждался в перезагрузке. Просто обязан был прожить вполне конкретный этап жизни заново. Мне надо было поступить в нормальный институт, отучиться там с честью и с блеском закончить его, получив второе высшее образование. На кого же поступить, размышлял я в то душное московское лето? Ещё на первом курсе МГЭИ я неожиданно осознал, что мне не хватает уроков литературы. Будучи первачком в МГЭИ, я вновь увлёкся сочинительством и даже написал годное по общему впечатлению юморное сочинение о живом, думающем троллейбусе, которое впечатлило, и даже ошеломило (фрагментарно) преподавательницу по русскому языку. Это сочинение впоследствии было признано одним из лучших на всём курсе. Что в определённом смысле доставило, учитывая особенно то обстоятельство, что я давненько ничего не пописывал, а моё крайнее на тот момент, более-менее читабельное эссе датировалось по-моему аж 9м классом.
Спустя годы я с грустью осознал, что моё фантасмагорическое сочинение было единственным достижением в МГЭИ за всё время обучения.
Итак, после выпуска в кошмарном во всех отношениях МГЭИ, я пораскинул мозгами и перебирая варианты, решил связать своё второе высшее образование с сочинительством. Моя опора по жизни, ближайшие родственники, со временем одобрили моё решение, поскольку я изредка давал им почитывать свои текста. Разумеется, далеко не всё, что я писал было по-настоящему стоящим материалом, но вот некоторые мои сочинения приводили читателей в восторг. К тому же мне очень нравилось работать с текстом, переписывать его, редактировать на свой лад. Нравился сам процесс. Всё бы хорошо, да только профессии «сочинитель» не существует. По-крайней мере в трудовом кодексе. Зато существует журналистика, вспомнил я тогда. И как нельзя кстати, впервые в жизни, следует сказать, мне пригодилась реклама из ТВ-ящика.
Журналистика! Журналистика...
О существовании ИЖЛТ я узнал благодаря телеканалу Культура. В то время на Культуре работало много людей, так или иначе связанных с ИЖЛТ. Наиболее известные: Микушевич, Жаринов, Аннинский (Лев, который). В своей передаче ныне покойный уже литературный критик Лев Аннинский вскользь упомянул, что ведёт авторские мастер-классы в ИЖЛТ. К сведению это принял, погуглил-пояндексил, и обнаружил, что Институт Журналистики и Литературного Творчества / ИЖЛТ расположен в пошаговой доступности от моего ПМЖ, находится он возле метро Арбатская, в каких-то 15 минутах езды от Электрозаводской, что по московским меркам ближе некуда.
Чтобы не множить ошибки прошлого, не наступить на те же грабли, для начала сходил дважды на день открытых дверей ИЖЛТ. Было это зимой и весной следовательно. Послушал внимательно ректора, профильных преподов, по совместительству весной, на день открытых дверей, выиграл небольшой творческий конкурс и получил небольшой презент - книжечку ректора с его же автографом.
Решено, подумалось мне тогда. Так тому и быть! Журналистика, значит ИЖЛТ.
Осенью 2008го записался на годичные подготовительные курсы ИЖЛТ. Захотелось присмотреться к институту пристальнее, оценить перспективы в профессии и то как мы с ней соотносимся. Надо было, чтобы и институтские присмотрелись к моей кандидатуре. Кроме того, мне важно было как следует подтянуть русский язык с литературой, подучить английский на определённом уровне. Курсы курсами, а вступительные экзамены никто не отменял. Надо было не просто освежить свои знания, а существенно обновить их, особенно обновить знания по русской литературе, которую в МГЭИ нам вообще не преподавали. С момента последнего школьного урока по русской литературе прошло по меньшей мере 6ть безвременно утраченных лет.
Проучившись на подготовительных курсах с полгода, удостоверился в том, что мне как никогда интересна литература и словесность вообще, во всех её проявлениях. По сей день с удовольствием вспоминаю пары по русскому языку и литературе, которые так интересно и неординарно вела на курсах Иванова Татьяна Евгеньевна. Преподавала она эти дисциплины так искрометно и феерично, что впору было называть её Personal Jesus от литературы и русского языка, что мы и делали в открытую. И, надо полагать, то же самое делали не только мы.
В то же самое время, на подготовительных курсах ИЖЛТ, я проанализировал и пришёл к выводу, что в школьный период русский язык, русская же и зарубежная литература не заходили мне ни в коем разе по той простой причине, что нам эти предметы неправильно преподавали, не надлежащим образом. К тому же в школе русский с литературой вела наша классуха Кандыба Л.П. (Лора Палмер, как мы звали её), училка лишенная всяческого уважения. Никто из класса её никогда не слушал, как в школе на уроках, так и после занятий, когда мы были предоставлены сами себе.
Вернёмся впрочем к моим хотелкам, чаяниям, надеждам времён обучения на подготовительных курсах ИЖЛТ. Мне прежде всего нужен был новый коллектив, новые знакомства, как таковые. Нужно было отреагировать, отпустить ту ситуации с однокурсницей Татьяной из МГЭИ, в котором, повторюсь, по правде говоря, звёзд я не хватал. Да что уж там, был безнадёжным аутсайдером по всем показателям. Мне важно было прожить процесс получения высшего образования заново, в новой обстановке, с новым коллективом. Надо было отработать накопившиеся негативные переживания. И учеба в ИЖЛТ должна была стать не просто одним из аспектов личной психотерапии, должна была стать главной компонентной в процессе избавления от комплексов и гнетущих переживаний, полученных в МГЭИ.
Постепенно моя жизнь, мои ощущения начали меняться. Как я и рассчитывал, именно на подготовительных курсах. Утром и днем я впахивал психологом в центре образования на Бауманской, а по вечерам трижды в неделю ездил на курсы в ИЖЛТ.
Где-то к новому 2009му году, на экваторе обучения на подготовительных курсах, я странным образом поймал себя на мысли, что мои сексуальные предпочтения существенно преобразились. На улице, на работе, в общественном транспорте, в том же институте я засматривался уже на светлокожих натуральных блондиночек, нравились мне и рыженькие русские девочоночки. Что на самом деле выглядит более логичным, поскольку у автора данного текста характерная южноевропейская внешность, а противоположности, как известно, притягивают. В стремлении найти свою вторую половинку, некоторые из нас выбирают человека другой нации, а то и совсем другой расы. Такова психология человеков.
Мои делишки тем временем (дела - у прокурора) налаживались. В новом году я полностью отказался от лекарств, которые сильно глушили мои когнитивные способности. Тем паче дозировка препаратов, которые мне выписывали была совсем уж мизерная. И после этого я почувствовал себя значительно лучше. Можно даже сказать, полностью выздоровел. Окончательное же озарение наступило после того, как я неожиданно появился на встрече выпускников МГЭИ и переговорил там по душам с моей идеей фикс aka бывшей однокурсницей Татьяной. Пообщался с ней и осознал, что стал совершенно другим человеком. Отпустил наконец тяжелые помыслы, что долгие годы тянули меня на самое днище. И вот тогда предо мной открылись все мыслимые двери.
Будучи ещё на подготовительных курсах ИЖЛТ, разработал собственный учебный план. В процессе обучения на журналиста решил, что буду вести свой дневник или скорее даже блог, в нём я зафиксирую все интересные события, происходящие в институте и около того, то бишь студенческие тусовки и вечерины, сопутствующая журналистам острая полемика, возвышенные дискуссии, во время распития, сами понимаете каких напитков. Именно так.
Кстати говоря, во время поступления в ИЖЛТ я был зачислен на переподготовку в Институт Психотерапии и Клинической Психологии / ИПиКП, где планировал пройти переквалификацию на клинического психолога. Психопатологии тогда интересовали меня ничуть не меньше, чем искусство или журналистика. Ведь по сути своей человек, страдающий серьёзным психическим недугом, положим, шизофренией, живет в своём уникальном мироздании, скорее даже в вымышленной вселенной, странным образом переплетённой с реально существующей объективной реальностью.
Мой предполагаемый дневник или возможно даже бложик, описывающий переквалификацию на клинического психолога, вкупе с обучением в ИЖЛТ, в сухом остатке должен был стать полноценной дипломной работой: почти все преподы ИЖЛТ безоговорочно поддерживали, поощряли творческое самовыражение, нестандартные подходы в образовании.
В то беззаботное по большому счёту время я не понимал ещё, что современная журналистика - высокооплачиваемая древнейшая, лицемерно-извращённая проституция. Грязь от грязи мира сего. Главное для системного журналиста: лишь бы продать себя подороже за барыши в извращённых формах. А то, что типичный журналист - никчемная бездушная, в основе своей трусливая, путана, о которой никто добрым словом и не вспомнит, после того, как она протянет кривые изношенные оконечности... это так, ничего страшного... всего лишь необходимость, обусловленная вполне конкретным типом личности, в следствие дурного воспитания в капиталистическом обществе. Ведь спрос, в конце концов, рождает предложение, правда ведь?
2
Эт важно! Моё видение журналистики сегодня сильно контрастирует с тем, какой она мне грезилась десять лет тому назад. В 2009м году я был переполнен искренними надеждами, возможно даже заоблачными ожиданиями. Вполне серьёзно хотелось влиться в журналистское сословие и стать лучшим из лучших. Стать своим.
В мае 2009го я сдал вступительные экзамены в ИЖЛТ на хорошо (литература и русский язык - на 4). Собрал необходимые документы, среди которых был и диплом педагога-психолога МГЭИ, и поступил на второе высшее.
У меня тогда было своё видение предполагаемой профессии. Да, во многом наивное, но не лишенное своей изюминки. В голове постоянно циркулировали мысли о журналистике, желание замутить собственный прожект. Размышлял над тем, как правильно соединить в одном телесосуде клиническую психологию, художественное искусство и непрерывный поток новостей в формате а-ля Euronews, то есть эфир без конкретного ведущего. Основным контентом должен был стать чёрный юмор, замешанный на клинической психологии: каждому герою, как правило политику или олигарху, планировалось ставить конкретный диагноз, сравнивая его при этом с персонажами из классических произведений или фэнтези. Да просто непаханое поле! Представляете, какой диагноз можно поставить Жириновскому или Черномырдину, а может быть Проханову или Венедиктову? «Куклы» с НТВ и «Плавленый сырок» Шендеровича нервно подрачивают в красном уголке. Придумал даже название своего прожекта, телеканала.
Франкенштейн-ТВ. Должен был так называться.
Ещё на подготовительных курсах ИЖЛТ автор этих строк сыпал угарными идеями, как следовало бы организовать работу на подобном телепроекте.
Сказать я точно не берусь. Возможно, предложенные мои идеи зашли очень глубоко кому-то влиятельному там наверху. Возможно, приглянулась концепция моего прожекта или мой задорный потенциал. А может быть меня случайным образом перепутали с кем-то другим, что вероятнее всего, полагаю так. Короче говоря, меня заметили влиятельные люди. Для разогрева мне предложили поступить в Школу Телевидения Останкино / МИТРО. На этом сказка не закончилась, у меня, пускай и опосредованно, но всё же появились прямые выходы на Первый канал, радиостанцию Эхо Москвы, молодёжные МУЗ-ТВ и ТНТ, новостной телеканал Вести (сейчас - это Россия 24). На Эхо Москвы мне предлагали работать фотографом. Опять же не напрямую. Видимо для сайта или для блога Эха Москвы. Это для начала, так сказать. На Вестях предложение было покруче - работать корреспондентом. Повторюсь, предложения трудоустроиться в системе СМИ приходили опосредованно. Кому надо, тот знает, о чём это я...
Без сомнения, мне льстило оказанное внимание, предложения такого уровня. Буквально, что из грязи да в князи. Однако попросту оказался не готов к подобному развитию ситуации, к такому вызову. Пораскинул вариантами: что, куда, зачем и почему... И решил пойти, на мой взгляд, самым правильным, безопасным и поверенным путём, достигнуть всего, чего пожелаю, самостоятельно, причём с нуля. Пройти путь от начального уровня профессии и поступательно взойти на пьедестал журналистики. А для начала, как решил тогда, мне следовало с достоинством отучиться в ИЖЛТ, пройти параллельно переквалификацию на клинического психолога. Словом, получить адекватное гуманитарное высшее образование, то что мне недодали в МГЭИ, о коем неприятно вспоминать и сегодня, по прошествии стольких лет.
Как и заведено в подобных ситуациях, на моём пути неожиданно появились ощутимые препоны. Неприятности начались, после того, как я съездил летом 2009го к бабушке на Украину и в конце августа вернулся в Москву. Всё изменилось... Как будто предо мною закрыли все двери, которые весной ещё для меня были - все настежь...
С первого моего дня в бытности студентом ИЖЛТ преподы, с которыми контактировал недвусмысленно намекали на то, что я попал не туда, куда следовало. Что я здесь чужой... Что должен покинуть Институт Журналистики, в который поступил минувшей весной и продолжить обучение в другом ВУЗе (и желательно не на журналиста) или на крайний случай пройти переквалификацию на клинического психолога. И точка. Разговор закончен.
Сильнее всего я расстроился, когда Татьяна Евгеньевна Иванова, преподавательница русского языка и литературы с подготовительных курсов, тот самый Personal Jesus, которого все абитуриенты и студиозусы коллективно боготворили, подло-подло-подловила меня у лестницы, ведущей на второй этаж инста и жёстко заявила, что, дескать, столько времени прошло, Дмитрий, а ты всё лезешь туда, куда тебе и не следовало. Ты всё понял, да нет?!
На дворе была уже поздняя осень...
К этому моменту на меня, надо сказать, серьёзно поднасел почти весь преподавательский состав ИЖЛТ, вкупе с администрацией во главе с ректором Бежиным, в открытую заявившим, что моё пребывание в институте это лишь вопрос ближайшего времени.
Никакие лекарства я уже не принимал. Причём не принимал очень давно. Точно больше полугода. И на фоне сильнейшего стресса у меня, как и в детские годы, обострился логоневроз (заикание, по-простому говоря): не справился с давлением, во всяком случае так это вижу. Бывало иногда, меня клинило, да с такой силушкой, что элементарно не получалось выразить свои мысли вербально, только в письменном эквиваленте. На дворе была уже поздняя осень... Переводиться в другой профильный институт было уже поздновато. Да, и подумайте, какое в таком затравленном состояния может быть МИТРО или тем паче работа на ТВ или на радиостанции? С обострившимся логоневрозом, моё пребывание в русскоязычном сегменте телерадиомедиасистемы (опять же, не вполне понятно, за какие заслуги?), казалась поистине утопическим, фантасмагоричным. Всё вокруг указывало на то, что меня просто-напросто с кем-то перепутали и теперь быстренько заметают следы за собой. Мол, много ты узнал, парнишка... И это всё было не для тебя. Хочу сказать, что предполагаемая учеба в МИТРО, опосредованные предложения поработать корреспондентом или даже ведущим... короче, всё это вероятнее всего предназначалось совсем другому человеку, с которым меня изначально перепутали, по нелепой случайности, надо полагать.
В то же самое время, невзирая на серьёзное заикание, я неплохо сохранил кое-какие писательские навыки. Как раз-таки поэтому вопреки и назло всему, что меня окружало, что мне препятствовало и угрожало, решил продолжить обучение в ИЖЛТ на литературном отделении. Что, забегая вперёд, было не менее существенной ошибкой, чем обучение в треклятом МГЭИ.
То обстоятельство, что на меня обратили внимание влиятельные люди, со временем стало известно и студентам ИЖЛТ. Не только сокурсникам. Теперь на меня, помимо преподов, начали давить ещё и студенты. Всеми силами, любой ценой меня хотели выдавить из Института Журналистики. Хотели ввергнуть в неконтролируемое безумие, спровоцировать на неадекватную реакцию, что повлекло бы за собой неминуемое отчисление из инста. Я же всё так же слепо грезил профессией. Мне по-прежнему хотелось узнать, как работают с информацией: как её собирают, обрабатывают, распространяют, под какими ингредиентами преподносят аудитории. Признаюсь, и тележурналистика была мне не безынтересна, всегда было любопытно узнать, что происходит там, за кадром. Интересовала не только работа режиссёра или ведущего с операторами. Нет, эти господа-товарищи-соработники говорят и показывают то, что надобно редакторам и продюсерам. В общем и целом, несмотря на колоссальное психологическое давление, мне нравилось учиться на журналиста в ИЖЛТ, в отличие, скажем, от обучения на психолога в МГЭИ, где на меня, к слову будет сказано, никто никогда не давил.
Хотя не факт совершенно, что я трудоустроится бы именно журналистом, после окончания ИЖЛТ... в случае, если окончил бы его... Совершенно не факт. Между тем сама журналистика, как явление во времени, в истории человечества, меня тогда, как уже говорил, завораживала, и во многом восхищала.
Итак, несмотря ни на что я решил продолжить обучение в ИЖЛТ, решил пойти своим путём. И меня по-обыклому, как выяснилось, как это обычно делается у журналистов, начали травить, словно я опаснейший преступник, совершивший тяжкое преступление, но по стечению обстоятельств избежавший сурового наказания. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, сложно сказать, кто конкретно явились инициатором травли. Те ли абстрактные влиятельные люди сверху, о которых я могу только догадываться, и которые в недавнем прошлом обратили на меня свой властный взор. В любом случае склоняюсь к выводу, что эти самые люди сверху, конечно, тоже повлияли на бесстыдную и довольно жесткую травлю, пускай и косвенно, скорее всего.
Есть ещё и такая версия, что журналисты не приняли меня в своё сообщество, из-за того, что я был абсолютно не управляемым субъектом. Причем со школьной скамьи. Быть может, копнули поглубже мою биографию и узнали то, чего знать не следовало. Ведь каждый журналист - это составная часть глобальной отлаженной системы, конструкции. Журналист по определению должен быть подконтрольным, как минимум управляемым (по большинству параметров). В этом их сила, и в этом же их проклятие: коллективно, как сжатый кулак они представляют большую силу, одну из ветвей надгосударственной власти, которая може очень больно ударить. Я всеми фибрами почувствовал на себе этот коллективный удар и меня отправили в нокдаун.
А возможно меня не приняли и выдавили из ИЖЛТ, потому что у меня всегда на всё было своё особенное, ни на что не похожее мнение, идущее зачастую вразрез, как с общепринятой позицией, так и с оппозицией. Что в большой журналистике не очень-то и приветствуется. Это, к слову говоря, о метафорическом кулачище, который так больно стукнул по мне в своё время.
По результатам дичайшей, пещерной и видимо беспочвенной травли я угодил в дурик, легендарную больницу Кащенко, где и пролежал, съедаемый фобиями, практически целый год. А условия в Кащенко, уверяю, оставляют желать лучшего, несмотря на то, что по общему впечатлению это самая нормальная психушка в Москве, из общедоступных. Чтобы понять, что такое дурик, психушка, вообразите тюремный режим (запертые двери, решётки на окнах), помноженный на больничные условия далеко не самого приемлемого уровня (в одной палате стабильно лежит более десятка психов, в отделении постоянно накуренно, а с раннего утра и до самого вечера на всю ивановскую вещает телек). Иногда атмосфера в дурике царила настолько гнетущая, настолько мрачная, что было до того погано на душе, что смело можно процитировать ещё одного ключевого киногероя, который на фоне сплошных негативных мыслей, утверждал, что не вполне уверен, а существует ли он на самом деле. Там ты кое-как живёшь, ходишь по коридору туда-сюда от безделья, пьёшь чифирь в курилке будним днём, дважды в день выводят на трудотерапию, общаешься периодически с вечно занятыми врачами. Но такое ощущение, что всё это происходит в бредовом сновидении.
По иронии судьбы социальный психолог по образованию, проходящий переподготовку на клинического психолога, оказался в психиатрической клинической больнице. Отчасти чеховская палата № 6ть. Когда-нибудь детально распишу уклад жизни в заведении подобного типа, расскажу, что происходило непосредственно в Кащенко, какие люди там лечатся, а какие прячутся от озверевшего социума.
Логично, что после выписки из Кащенко никакого ИЖЛТ в моей жизни и в помине быть не могло. Я сильно разозлился на сообщество журналистов. Многое разузнал о поганой, бездушной телерадиомедиасистеме, все ниточки, которой транзитом через Берлин, Париж, Брюссель, Лондон вели и ведут по сей день на североамериканский континент, где расположена вершина информационной пирамиды.
Хорошо изучил сообщество людоедов-журналистов, у меня было масса времени, пока лежал в Кащенко, чтобы всё как следует обдумать, сравнить, сопоставить. Теперь хорошо знаю эту похабную публику. И могу сказать вам, что на журналиста идут учиться люди, которые ничего из себя не представляют. Я был другим, неординарным, поэтому меня не просто выдавили из профессии, а довели до психушки.
Начиная со студенческой аудитории, из журналистов вытачивают системные винтики-шпунтики, причём вытачивают откровенно посредственные личности, такие же винтики-шпунтики, которые перерабатывают людей в бездушных роботов.
Как раньше этого не понимал? По мне система проехалась и я всё понял. Врагу такого не пожелаешь. У вас есть пример...
Отучившись на эту похабную профессию, журналист, истовый журналист, согласен на все услуги, лишь бы прославиться, как следует хайпануть. Чаще всего подобный пиар происходит за чужой счет: на чьей-то личной трагедии или же на баснословном успехе. Лично знаю одного из подобных субъектов, мечтающих прославиться любой ценой... Мы с ним даже не знакомые: так сказать, одноклассники. Которые к тому же давненько не общались. Интереса ради погуглил-пояндексил на его тему. Как сложилась судьба этого одноклассника? Ага, окончил он ВШЭ, потом устроился в СМИ, вроде бы в русскоязычный Форбс или Афишу. Писал до определённого момента проходные статейки. А стал известен тем, что переоделся в тёлочку, и пошёл в публичный дом, где якобы занялся извращенным поревом с проституткой. У каждого свои странности, свои пристрастия. И я их уважаю. Вот только его репортаж из публичного дома оказался постановочным фальшью, фейк ньюс, как любит говаривать американский тёмный лорд. Судя по опубликованным фоточкам и сопутствующей статейке этого весельчака, переодетого в женское бельё, его можно смело характеризовать никчёмным актёришкой. Эротические фото с его участием выглядят по меньшей мере неестественно, а сопутствующей текст до безобразия притянутый, натянутый за уши. У этого типа есть своя семья, есть жена, которая родила ему по крайней мере одно ребёнка. Вопрос не в том, что таранька пера, переодевшись в женщину, отправился на огонёк к развратным путаночкам, чтобы целовать и вылизывать грязные ножки (и не только). Вопрос заключается в том, что гетеросексуальный мужчина притворился совершенно другим человеком, надел маску, чтобы прославиться, как следует хайпануть на ЛГБТ-теме. Вознамерился обмануть, сознательно ввёл в заблуждение своих читателей, поступил неискренне. Называйте это, как хотите, смысл останется неизменным. Характерно в данном случае, что означенный журналист и подобные ему коллеги готовы пойти на всё, что угодно, на обман в данном случае, лишь бы поднять волну обсуждения, при помощи которой можно в очередной раз прополоскать мозги аудитории. Такое гамно и ребёнка своего на органы отдаст, лишь бы хайпануть под золотым дождиком едких комментариев.
3
Корневая проблема россиянского и общемирового журнализма заключается в том, что в крупных, влиятельных медиа, как уже писал в предыдущей части моей месаги, уникальная, исключительно индивидуальная точка зрения, как минимум не приветствуется, а порою жесточайше порицается. Современный журналист, должен говорить, показывать, писать всё то же самое, что и его коллеги по цеху, но только чуточку иначе, чтобы создавалась видимость, иллюзия плюрализма, что, конечно же, сути не меняет.
В шаблонизированной капстране, каковой безоговорочно является Россиянская Федерация, журналисты выполняют главную, почти единственную свою роль. Орально и визуально, в разных позициях, затыкают собой пробелы, синхронно возникающие между рекламными паузами, которые как раз-таки и приносят руководителям СМИ, а также их хозяевам основную прибыль. Влиятельные журналисты, каждый со своей колокольни, могут вещать нам всё, что угодно, доносить любую точку зрения, но по существу своему система СМИ - это гигантский театр, объединённая глобальная тусовочка, где каждый винтик-шпунтик выполняет, отведённую ему функцию. Каждый такой системный винтик-шпунте по желанию можно преспокойно заменить на другой точно такой же. Это обстоятельство в очередной раз доказывает, что ни у кого, из ныне живущих журналистов нет истинно своей позиции, которую бы они почесноку, искренне разделяли. Каждому из этой лживой братии, равно, как и их хозяевам - олигархам и высокопоставленным политикам - лишь бы побольше лавандоса наварить, чтобы послаще жрать да повкуснее, поизысканнее пить, ширяться где и когда угодно, в компании молоденьких, привлекательных девушек и юношей и, как бы омерзительно это ни звучало, крохотных мальчиков и девочек, готовых беспрекословно подставить свои тугие дырочки-расщелинки, сами понимаете, с какой целью.
Безусловно, среди журналистов есть и искушённые, талантливые в определённом смысле персонажи, как и в любом социуме, надо полагать. Венедиктов, Соловьев, Познер, Латынина, Симоньян, Невозоров, Кокорекина. В достаточной степени талантливы. Прекрасно у них подвешен язычок, мастерски держат аудиторию. Только вот, как показывает жизненная практика, наличие таланта - не признак человечности. Более того, абсолютное меньшинство журналистов, сообщество которых я давненько мониторю, и, как сейчас, препарирую, лишь с натяжкой можно назвать настоящими Людьми, достойными своего почётного звания.
Журналисты продают себя, собственный медийный образ, сродни тому, как каноничные злодеи из далеко не самого лучшего комикса, ведут двойную жизнь. Ровно также поступают и серийные убийцы, живущие сразу в нескольких ипостасях. Я не знаю, как обстоит дело с журналистикой в Европе или Штатах, зато я прекрасно знаю россиянских журналистов, эту похабную, неблагодарную публику. В своих гаденьких, похабных передачках россиянские вещатели на чём свет стоит мерзят Америку и западную цивилизацию в её целости. В то время, как россиянская телерадиомедиасистема буквально под копирку срисована с западной. Передачи по формату и, что совсем уж забавно, по названию один в один, в точности такие же, как в ненавистных Европах или США. А иногда доходит до такого бесстыдного абсурда, что названия целых каналов и радиостанций полностью дублируют, повторяют, название известных европейских, американских масс-медиа. Может быть, подобное, на первый взгляд абсурдное копирование, буквально отзеркаливание, имеет некий потаённый, глубинный смысл. А может быть и не так. 100% доказательств у меня пока что нет. Всего-навсего предполагаю, есть основания для сомнений. Возможно, вершина мировой информационной пирамиды, как уже говорил, находится именно в её европейском, говоря несколько шире, англосаксонском сегменте. Так это видится со стороны.
В завершение моей месаги хотелось бы сказать следующее. По Интернету уже давно ходит-бродит множество моих выражений, касаемо журналистики и особо отличившихся «мэтров». Некоторые из моих перлов ушли в народ и стали крылатыми фразами, в первую очередь благодаря Лурку: его гострайтеры, в поисках наиболее колких и угарных выражений, избороздили вдоль и поперёк всея Рунет. Возможно, прямого плагиата в соответсвии с законодательством и не было, однако типы с Лурка без стеснения постили в своих стёбных статейках мои авторские выражение. Например, моё слово «журнашлюшки», модифицированное впоследствии гострайтерами в «журношлюхи». Частенько я называл представителей древнейшей профессии именно журнашлюшками. Называл так в частности на Футубре. В 2011м был такой амбициозный, интересный, и что прискорбно недолговечный проект, появившийся на свет благодаря медиахолдингу, принадлежащему Алишеру Усманову. Футубру позиционировали, как русский ответ извечному твиттеру. Протянул этот проект с полгодика, ну может быть чуточку дольше. На этой самой Футубре у меня был свой аккаунт, свой личный микробложик, в котором я выкладывал авторские перлы, напрямую затрагивающие россиянскую систему СМИ и её главных протагонистов. Благодаря Лурку мои перлы в 2011м году разлетелись не только по всему Рунету, но и вышли за пределы собственно WWW. Тот же Соловьев Владимир бывало зачитывал на радио язвительные SMS’ки слушателей, содержащие мои авторские выражения. К сожалению авторские права, на эти колкие, весьма стёбные остроты, в отношении россиянского журнализма, канули в вечность вместе с безвременно ушедшей Футуброй.
P.S.
Господа хорошие, если вы говорите о человеке, напомню, таком же человеке, а подразумеваете какой-либо механизм, машину, другую вещичку или даже животное - это означает - и здесь не надо быть выдающимся клиническим психологом или психиатром, - что у вас неконтролируемые галлюцинации, следовательно запущенная форма шизофрении... Аптека - на прежнем месте, друзья-товарищи. Большой ПРИВЕТ!
Пэ.Пэ.Сэ.
Напоследок хочется откреститься от продажного журналистского сообщества. Слава Богу, никогда не имел никакого отношения к большой журналистике. Повторюсь, 10ть лет назад все поступившие предложения я проигнорировал. Не стал кровеносным капилляром в метафорическом кулачище, раздающем тумаки налево и направо по воле хозяина.
Со свойственным удивлением, после всего произошедшего, утверждаю, что никакого отношения к людям с Эхо Москвы, НТВ, питерского 5го канала я никогда не имел и, надеюсь, общего ничего с ними никогда не будет. Так что с поношенными и продажными шарлатанами, откровенным жульём от голубого экрана и радиоэфира, навроде Вадима Такменёва или Венедиктова, я ни в коем разе не знаком. Что само по себе, согласитесь, говорит о многом. Пользуясь случаем, хочу передать этим удивительным субъектам очередной ПРИВЕТ и пожелания скорейшего выздоровления.
03.II.20