Годы шли, и я стала пожинать плоды своих глупостей. Как Бог не уберёг?! Вспоминала родителей, просила поддержку, вразумления, защиту. Да поздно уже. Их нет, я сама матерью стала.
Папа и Мама. Святые люди. Орденоносцы! Героические и необыкновенно скромные. Наградами не кичились, они лежали в комоде, и доставались только по праздникам. На торжества шли строгие, при параде, а возвращались под ручку, довольные жизнью и во хмелю.
Родились в Сибири. Вместе были в школе, а потом разъехались кто куда. Мама в Омск учиться на врача, папа в Казань в авиационный институт. Получили образование, а тут война. Народ призвали к отпору, и люди пошли защищать свой дом с верой, что победу они непременно добудут. Папа в двадцать три года стал авиационным инженером, и ему приказ был строить самолёты. А маму в двадцать три назначили полковым врачом. Всем тяжело на войне, а маме доставалось с лихвой. Грязь, кровь, гной, смерть. Четыре года в реальной опасности возвращала людям жизнь и здоровье, чтобы им снова идти воевать… С честью встретила победу и с наградами поехала домой.
Не дождались её, однако, в Сибири. Она зарулила в Казань. Вышла замуж за одноклассника, и работать стала на том же заводе в здравпункте. Молодожёнам дали комнату в бараке, куда не поместилась двуспальная кровать. А когда я всё-таки родилась и подросла, то поверила, что нашли меня под окнами в капусте... В ту пору народ осваивал мирную жизнь, и весь двор ископали под грядки… Взрослые на работе, а дети на хозяйстве. Сходить туда, принести то, сделать это и конечно поливать огороды... Взрослели быстро, с пониманием жизни, и огурцы с чужой грядки не рвали. Ну, разве что изредка.
Жили самодостаточно, и ценности были моральные – уважение, толерантность, семейные фотоальбомы. А хозяйство начиналось с мисок, ложек. И такой аскетизм не угнетал. Отнюдь! Он сближал.
Время шло, промышленность наращивала темпы, тарелок в доме стало больше, но родители щи хлебали из одной по привычке… Мама ела аккуратно, ложку с хлебом в рот провожала. У отца был свой стиль, за что получал нагоняй: – Не чавкай! Не скреби ложкой! – Отец молчал, не реагировал. Собирал со стола хлебные крошки, отправлял в рот и отваливался. Шабаш!.. И вообще в доме он был доедалой. Редко, когда старые щи выливали в помойное ведро.
У меня своя тарелка была и любимая жареная картошка. А ещё горбушка чёрного хлеба, которую поливала постным маслом и посыпала солью. Ну, а если сахарным песком, то это уже была роскошь! И когда с горбушкой я выходила на двор, то как артистка становилась центром внимания, а близкой подруге давала укусить.
После школы назрел вопрос, куда пойти дальше учиться? Решение принимать надо по-взрослому. Мама – кумир и мои устремления естественны. Да и папа поддержал: – Дерзай! – А вот мама категорически против: – Врач трудная для девушки профессия. Боль. Кровь. Гной. Окстись! – Я одумалась, и пошла учиться на химика в технологический институт. Была прилежной студенткой, но без любопытства к профессии. Так по инерции и отучилась положенный срок. В двадцать три года получила диплом технолога электрохимических покрытий. Звучит, но по сути – работа у ванн с гальванической жидкостью, причём в резиновом фартуке. Не такого я ждала от высшего образования.
Мама к тому времени навсегда покинула нас. Больной отец с тоски совсем заплохел. Сидел у её фото и ругал, что в трудный момент бросила его одного… Скоро и отца не стало... Я сирота, без никого. Страшно.
Подруги выскочили замуж, отдалась и я. Брак был без любви, но оказался удачным. Появилась опрятная работа, обеспеченность в доме. Родила сына. Помня своё детство, дала зарок – ребёнок не должен меня повторять. Редкий день был он без вкусненького. Одевала по моде, учила манерам. Девочки ходили за ним табуном. Учёбой только не блистал, но я надеялась на мужа, не даст ребёнку пропасть. Однако отец свой принцип внушал: – Не место искать под солнцем, а учиться, работать, потеть, уставать и быть самодостаточным как все! – Только вот не его слово было последним – меня муж любил больше здравого смысла.
Жизнь текла своим чередом, привычно, без потрясений, но они оказались вдруг. В дом пришло горе. Не стало мужа, друга, опоры. Я стала ответственной за сына. Каким он растёт?
Кольнуло, как быстро он смирился с уходом отца. Настолько быстро, что подумала – А я ему кто?!
Парню двадцать три, работать не хочет, ищет себя в писательском деле. Не понимал он, понимала я, что не презентабельна его колокольня. Надо осваивать ту жизнь, которая есть. Зарабатывать на хлеб, как делал это отец, как делаю я… Собралась с духом и высказала всё.
Услышала то, что сюрпризом не стало: – Мам, не будь занудой. В баню ходит тот, кому лень чесаться.