Импровизация на заданную тему
Тема. «По порядку принятия поправок и дополнений выделяют гибкие, жесткие и комбинированные конституции. Изменение гибких конституций достигается путем принятия обычного закона. Каждый последующий закон, содержащий конституционные нормы, изменяет либо замещает предыдущий или устанавливает положения, ранее не регулировавшиеся либо регулировавшиеся обычным правом. Примером гибкой конституции в российской истории была Конституция РСФСР 1978 года, поправками к которой в 1989—1992 был изменен государственный строй страны».
Импровизация. История древнегреческой философии умещается в моем сознании в одной мысли, подаренной в прошлом веке А.Ф. Лосевым. Под знаком этой мысли все, что помню о Греции, – миф и логос, прочитанные книжки и пение цикад на Крите, опыт перевода сказанного даймоном Сократу и стертые при осмотре афинских достопримечательностей яйца, – абсолютно всё.
Простая, по сути, мысль, бесхитростный дар: в сознании эллина политическое – часть эстетического. Идея, известная всем власть предержащим с хорошим гуманитарным образованием по всей вертикали – от Лубянки до Камчатки, и не хуже, чем по ту сторону Пиренеев. Даже лучше. Утверждаю это не из голимого патриотизма, а с научной точки зрения.
На Западе считают Русь страной варваров – от века и до сих пор. В глаза, пару раз огребя, не скажут. Но приручили к мысли, что отстаем, и черепаху не догоним никогда. Как будто в этом счастье Ахиллеса! Сколько же леса извели эти умники, пытаясь выбраться из тупика Зенона. Стесняются правду открывать, не выгодно тему закрывать. На самом деле все просто – не хочет он ее, негоже внуку Зевса в пиз*е стеснение иметь.
Менталитет славян и древних греков схож. Грех у нас понятие сначала эстетическое и лишь потом религиозное: «согрешить» – промазать, не попасть в ноты, в цель (Полный церковно-славянский словарь). Лишь на первый взгляд у нас кругом одни италики, сменившие плащи на тоги, забывшие любовь к отеческим гробам. Все это гоношение из чистого любопытства, на пол шишечки. Если взглянуть на историю с высоты птичьего полета, открывается иная перспектива.
Мы не отстаем, мы замедляемся – по большей части бессознательно, сознательно реже, тут смелость нужна, как у героев Сталлоне, сказочная. Можно не знать о философской дискуссии по поводу «конца истории», не обязательно конспектировать Александра Кожева, чтобы увидеть исподнее «сноба». У каждого есть чуйка. Однажды прошептала: «не спеши, все нужно делать медленно и неправильно».
– Почему, Венечка?
– Все просто. Вечная гонка достала правых и левых на Западе и Востоке, вопреки Киплингу всех и навсегда соединив. Марионетка Бога стала марионеткой Бакса. Но есть и плюсы. Теперь даже у последнего сексота славянских кровей есть шанс стать первым, когда все ринутся обратно. Понял?
Кажется, понял. Венечка выразил ту простую истину, которая выше была названа научной точкой зрения. Нам по*уй, как ты относишься к науке, мы тут за то, чтоб против ветра не ссать. Не эстетично это a priori, а после опыта вообще беда. Направление ветра изменилось. Метеорологи об этом не говорят, стесняются.
В словаре Владимира Даля есть выражение «истинный стыд». Сейчас так не скажут. Напрасно. Не время матерными словами разбрасываться, пришла пора их собирать, копить и беречь – на крайний случай. И вот тогда… Филологи со мною согласятся. Помнишь, Кант в 3-й критике, рассуждая о наивности и смехе, использует слово Ausbruch (§ 54). Забудь на миг его словарные значения – взрыв, приступ, припадок, извержение. То, что испытал тогда Кант, лучше всего перевести так: приход. Теперь можно вспомнить все, что забыл, и главное значение слова Ausbruch в этом контексте – начало.
Не каждый филолог меня сейчас понял, не всякий кантианец в теме. Надеюсь, услышат те, кто от Лубянки до Камчатки, и шпионы на той же вертикали, в такую минуту и врагам не западло отсыпать. Кстати, Пушкин слово «наивность» никогда не использовал. Почему? – острым крючком засел в мозгу вопрос. Пять лет назад ответил – погугли наивность, первая ссылка. Если в двух словах, наивность – волшебное слово (опять же с научной точки зрения), фармакон по-гречески, яд и лекарство в одном флаконе. Перед приемом желательно неделю не пить и о плохом не думать. Тогда все будет хорошо. Веришь?
История не жалует лохов, но почему-то полюбила идиотов – особенно на закате. Величественные виды древнего Рима, что в лучах заходящего солнца устало пялит черепашку, Историю больше не возбуждают. Сейчас, как никогда, ей близка мысль о возможной смене парадигм. Волнуется, глаза прикрыла, постанывает в предвкушении, забыла всякий стыд, все тайны нараспашку – ему, своему избраннику, идиоту.