Глава 28
Мне повезло на родительский комитет. Там все такие активные - без малейших просьб с моей стороны! Даже пришли на мамины похороны, хотя я не звала никого. Меня вообще не было в школе три дня… Принесли фиалки в горшках, собрали деньги на поминки, проводили на самое кладбище, а потом тихо испарились…Сил ни на что у меня не оставалось, так что я свои принципы на время отложила.
В школе у меня репутация жутко принципиальной особы. Я не люблю подарков от родителей, они это знают и сопротивляются, как могут. Они с младших классов привыкли к другому – к подношениям на 8 марта, ко Дню учителя и на день рождения любимого (якобы) классного руководителя. А я уже при первом знакомстве с родителями выдвигаю ультиматум – ничего не дарить.
Но они находят лазейки. Помню, как мама Гены Рубана в ответ на мой отказ от хрустальной вазы растерянно бормотала:
- И что я должна теперь с нею делать? В магазине назад не принимают...
- Подарите другому учителю.
- Мы и другим подарили! Не обижайте нас, мы же от всего сердца! Дети вас любят.
- Ладно, только это в последний раз. Спасибо.
А однажды они додумались прийти ко мне домой в семь часов утра. Мы никого так рано не ожидали, даже испугались звонка. Витя пошел открывать дверь. За порогом стояла целая делегация – с букетом цветов в большой хрустальной вазе. Витя растерялся, но бойкая мамаша молча всучила ему презент, и все затопали вниз по лестнице, понимая, что раздетый мой супруг гнаться за ними не станет.
Получается, что и у меня было рыльце в пушку!
А ведь мои коллеги, когда я входила в учительскую накануне общего праздника, шустро прятали под столы шуршащие пакеты с подарками. И какой дружный шелест стоял в помещении, выдающий массовость такого явления как своеобразная взятка учителю в виде подарка!
Тут моя Персональная эпоха взбунтовалась:
- Эй, дорогая, а ну взгляни на свою «стенку» с посудой! Не сама же ты покупала эти вазочки и хрустальные фужеры! Знаешь, как это называется в 21 столетии? Коррупция! Мелкая, конечно, но коррупция, ха-ха-ха! Ты хоть и запрещала дарить вазочки, но за десять лет работы в школе активным мамам удавалось сунуть модный в те времена хрусталь в твои честные руки! Что, стыдно? Так не горюй, ты же не воровала! Вон на заводе, где твой Витя работает, из цехов тащат все, что не успело запрятаться или было прикручено к полу. А так бы и станок в домашнем хозяйстве пригодился!
Про воровство в колхозах молчу. Это как там в песне пелось? «Все вокруг колхозное, все вокруг мое!»? Доярки молочко домой тащили, телятницы – телят. Мясо из убойного цеха, чтоб на проходной не светиться, швыряли через забор в подставленные руки любимой семьи.
В общем, «Эх, хорошо в стране советской жить!!!»
Вот и Общая по стране эпоха застенчиво глазки долу опустила – молчаливо соглашается!
Так что ты, училка, точно из классов ничего не украла. Гордись!
Ладно, вспоминай дальше! Пиши свой производственный роман, если о семье откровенно боишься…В жизни как было? Не в школе ты слезы проливала, а дома, потому что несовместимость психологическая – это драма многих семей, живущих в квартирах, выданных производством. Порой разбежаться – полезнее, чем сосуществовать. Не можешь? Так терпи и лови моменты семейной радости. Ищи их в детях…
Дети… Ну, Ирина уже барышня. С характером. У нее на все свое мнение, которое она считает единственно правильным. В папу, короче. То есть, у обоих оно вариантов не имеет.
Дочка много читает, как и ее дружок-одноклассник, Вова Заморский. У них любовь или у него только – не пойму. Второго поклонника, Колю Дыхова, Ира познакомила с подружкой, Верой. Та живет на нашей площадке. Похоже, что два флегматика - Коля и Вера – нашли друг друга.
Самый добрый в нашей семье пока Денис. Теперь он учится нашей школе, так что у меня под боком весь день. На работу мы ездим вместе. Если нам удается сесть, а не стоять в проходе, Дениска всю дорогу спит, уткнувшись носом в мои коленки.
Я одного не учла: не каждый день у меня первый урок. А однажды я заболела, и мой ребенок впервые поехал в школу сам. Потом он красочно рассказывал, как висел на подножке, потому что…
- Понимаешь, я не поместился!
С тех пор он иногда и ездит самостоятельно, чем очень гордится.
Учится он так же, с ленцой, но учительница не жалуется, не хочет, наверное, портить со мною отношений. Дома Денис по-прежнему часами сидит за уроками, мотая нам нервы. И так же долго потом играет в солдатиков на ковре – тихо, сам с собою…
Праздники мы по-прежнему отмечаем в компании Шутылевых, Перчаников и Аксельродов, хотя моя младшая сестрица с мужем давно разошлась, квартиру они разменяли. Ляля вышла замуж за ученого физика, кандидата наук, родила дочку, Машу. Супруг ее, Вова Окунев, странный тип – живет по каким-то своим правилам. Эля поступила в музучилище, по классу скрипки. Она очень музыкальная и трудолюбивая девочка, маленького росточка, с нежным голоском. Просто Дюймовочка!
В школе, как и в стране, застой. Каждый делает свое дело, у этого каждого есть те, в чью жилетку можно всплакнуть. А иногда поделиться удачей. У меня это Дороти, Валентина Самойловна, Зина Говорова. С остальными коллегами отношения ровные.
Нет, если говорить честно, то всех троих друзьями назвать – большая натяжка. Они – приятели, и вряд ли встанут на мою защиту, если я буду в ней нуждаться. Выразить сочувствие – да, смогут. Для этого не нужна смелость.
Почему я об этом стала думать все чаще? Куда вообще исчезают друзья у замужней женщины с двумя детьми? При этом круг приятелей расширяется. Но приятелю не расскажешь о своих семейных проблемах. Приятели потому и держатся возле тебя, что им комфортно иметь под боком беспроблемную человеческую единицу.
Сейчас у меня в подругах осталась самая непредсказуемая, но и самая верная – Майя Захарова.
Есть еще Фаня Ароновна, но у нас нелепая связь, односторонняя. Меня любят, а я из страха обидеть хорошего человека терплю его преданность. Не думала раньше, что преданность и любовь - как неизлечимая болезнь, что не смертельна, но тяготит, если ты не можешь ответить тем же.
Семнадцать лет назад мы год работали вместе, потом шестнадцать лет жили почти рядом. Фаня Ароновна буквально вцепилась в меня, еще и заразив своими чувствами собственного мужа. Вот хорошие они люди, и с ними интересно, но без них было лучше. Почему? Ревность Фани Ароновны ко всем моим знакомым, а также ее горячее желание заполучить меня в сети этой дружбы, отравили эти отношения.
Здесь я проявила слабость. Я приглашала ее с мужем, Дмитрием Павловичем, на праздничные застолья в свою молодую компанию, хотя огромная разница в возрасте между всеми нами и этой парой у нормального человека и стала бы поводом для НЕприглашения. За столом Ф.А. обиженно куксилась, если я переключала свое внимание на общий разговор. Дмитрий Павлович, которому сейчас далеко за 80, сидел молча. Он интересный человек, но говорит медленно, впадая в подробности, отступления, то есть – нудно. Он умный человек, потому и помалкивает в моей компании.
Общих детей у них нет. Иногда мне было не на кого оставить маленькую Иру, и Фаня Ароновна с радостью предлагала свою помощь. Мы уходили в филармонию или к Шутылевым на праздник, а Ирочка ночевала у нее.
Это у Фани Ароновны была я на юбилее, когда умирала мама… А могла под этим предлогом не ходить! Пожалела ее! Ведь до сих пор мы с Витей приходили на все дни рождения. Там собирались сотрудницы Фани Ароновны, всегда одни и те же, милые люди, ее уважающие. А я перед этим готовила блюда на стол, потому что в кулинарии моя приятельница была совсем бездарна. Кормила она мужа несъедобной пищей. Он ел и терпел – из любви к ней, на четверть века его моложе.
Нет, Фаня Ароновна была преданным человеком не только в дружбе, но и в любви. Она поставила крест на мечте о собственных детях, потому что муж не мог разойтись с первой женой. Маленькому сыну его поездки в Днепропетровск преподносились как командировки. Это длилось много лет, и Дмитрий Павлович так заврался, что не мог сказать правду уже взрослому сыну. Жил он на два дома, мотался из Харькова в Днепропетровск и обратно, а обе его жены играли спектакль в ущерб своему личному счастью. Ведь они могли изменить все, но стали жертвами слабости одного человека…
…Неймется моей Персональной эпохе, снова голос подает… Жить меня учит или… что?
- Что, что! Именно – что. Тему эту подняла потому, что в основе ее лежит отравляющая жизнь человека слабость духа! Ты сама это слово озвучила. Дружба и любовь – великие понятия, да только они паразитируют на слабости куда чаще, чем мы представляем.
Вот ты начала с кого? Со своих школьных коллег, которых считаешь друзьями. А с какой стати? Жаловаться на мужа, детей, на начальство – это не дружба. На минутное сочувствие способны даже просто знакомые, а иногда – и чужие. Дружба проверяется в бою. Ты правильно делаешь, что сомневаешься. Тебя ожидают испытания. Готовься к одиночеству. Не пугайся, семья никуда не денется, я не о ней.
А твоя Фаня станет героиней очерка под названием «Проходной персонаж», так что она оставит след в интернете. Удачный получился портрет! У тебя не пропал даром ни один колоритный персонаж. Хвалю!
- Какой интернет?! Сроду не слышала такого слова!
Год подошел к концу, но ничего нового не принес. По-прежнему в каждом классе кто-то из учеников выделялся, а кто-то оставался в тени. Но я помню себя школьницей и понимаю, что оценки – не показатель. Неуверенные в себе дети отвечают хуже бойких, даже если те и другие умственно развиты одинаково. Характер решает все. Учителя не любят скромных, потому что те тормозят учебный процесс. Пока один застенчивый, спотыкаясь от волнения, выдавит правильный ответ, можно поставить три оценки языкатым ученикам, пропуская мимо ушей всякие неточности.
Второе, что я усвоила за десять лет работы в школе: есть дети, которых научить невозможно. Мой физик, Давид Соломонович, добился от меня хоть раз внятного ответа? Нет, а он был гениальный учитель. Но у него хватало ума рисовать мне троечку в конце четверти и не травмировать мою нежную душу. Потому что наша школа не учитывает особенностей ума и характера. Конечно, в каждом ученике можно найти способность к определенному предмету, Да только мы ценим время, у нас отобранное, а не душу ребенка. У меня тоже иногда лопается терпение, когда сталкиваюсь с гуманитарной тупостью. Но я тоже рисую вожделенные троечки, а двойки ставлю лишь отпетым лентяям.
Конечно, есть дети, щедро одаренные от природы. Она обеспечила им и хорошую память. Такой я считаю Ларису Адорскую из класса Абашева. Ей все науки даются одинаково легко, и я знаю, куда бы она не поступала потом, везде достигнет какой-то вершины. И высота ее Олимпа будет зависеть только от этой талантливой хрупкой девочки. Есть ли у нее честолюбие или банальное тщеславие, не знаю. Порой она кажется мне наивным ребенком, а иногда рассуждает так зрело, что я себе кажусь дурочкой. Но не расстраиваюсь. У меня куча недостатков (это муж утверждает!), но одно качество я ценю: умею восхищаться чужими талантами и начисто лишена зависти.
Вот, молодец, похвалила себя! А то все время посыпаю голову пеплом…
Продолжение будет