А.В. Миронов
"Философия науки, техники и технологий"
(фрагмент главы 2)
продолжение
Представление о смене поколений техники нуждается в четком указании критериев, по которым одни поколения отличаются от других. В противном случае «новое поколение техники» не более чем философская фикция, а в экономике – широко распространенный маркетиноговый ход.
Развитие технологий – социально обусловленный процесс, и это даже прописано в определении технологий, даваемом Б.И. Кудриным [65, С. 509], но потом он об этом сразу забывает и нигде не использует. Рассматривая техноценоз, он начинает приписывать технологиям «демонические» свойства: «Техноценозы как сообщества складываются, формируются в техносфере эволюционно, по мере сопряжения технологий между собой» [65, c. 511]. Получается, что технологии – самостоятельные сущности, обладающие имманентным свойством «сопряжения». Это прямое следствие игнорирования Б.И. Кудриным социальных факторов при рассмотрении феномена технологий. С таким подходом можно проповедовать «самоорганизацию» технологий так же обосновано, как и самосборку сотрясаемых в коробочке составных элементов часов, причем при отсутствии трясущего ее человека. Возможность самонастройки технологий без участия человека – одно из ярких мифических и мистических представлений об их внутренних свойствах. Для осуществления сопряжения технологий необходима осознанная деятельность людей по их сопряжению, а эволюция технологий не более чем результат по созданию, конкуренции, отбору и совершенствованию технологий, осуществляемый также учеными, инженерами, технологами в соответствующей данному месту и времени социально-культурной среде.
80
;
Формирование единых стандартов, позволяющих сопрячь технологии друг с другом возможно в двух случаях: во-первых, когда соединяются технологии, доселе несвязанные друг с другом, такие как европейский и российский стандарт ширины железнодорожной колеи; во-вторых, в случаях, когда технологии интегрируют старое и новое, примером таких сопряжений технологий могут служить многочисленные усовершенствования операционных систем, вынужденных включать и сопрягать новые разработки с уже созданными системами. Унификация технологий может быть осуществлена не ранее, чем будет социально осознанна потребность в подобной акции. Унификация технологий как синергетический акт представляется невозможным.
Любая техника создается людьми с целью решить определенную задачу. Никакая техника не возникает вне социума. Если задача решена, то наступает период адаптации техники и общества друг к другу, что не исключает и полный запрет техники (арбалет в раннем средневековье, химическое оружие и противопехотные мины и др.). В случае принятия техники возникает технология ее применения (этот процесс в прошлом не осмысливался и осуществлялся стихийно). Редкие исключения из этого правила только подтверждают его. Созданная Героном «раньше времени» паровая машина не была востребована столетиями. Для нее не была создана соответствующая ей технология. Успехи Ктезибия Александрийского по созданию гидравлических часов пропали со сменой эпох, то есть утратой социальной поддержки. Изобретения не решали никаких стоящих перед обществом проблем. Их осуществление было возможным благодаря локальной поддержке мецената, муниципалитета города, но с изменением политической или экономической ситуации техника погибла.
Развитие науки (особенно ее прикладных направлений) определяется новыми технологиями, которые задают на-
81
;
правление и определяют приоритеты его развития. Гораздо сложнее говорить о фундаментальных исследованиях, которые подобно Ктезибию или Герону поддерживаются и финансируются не обществом, а государством или руководством корпораций.
Знание о производстве (наука), включено как составной элемент и в технику, и в технологии. Но пользоваться техникой можно и не зная о том, каким образом она произведена или как устроена, а вот реализация технологий невозможна без подобного знания. Очевидно, что степень знания о технологическом процессе может быть разной. Этим знанием и будет определяться «развитость» технологии, ее зависимость от науки
Детерминированость технологии именно научным знанием позволяет разделить их на две группы. Первая объединит технологии, основанные на знании ненаучном: таковы древнейшие технологии охоты, земледелия и т.д. Вторая – технологии, основанные на научном знании или, по Б.И. Кудрину, документированные технологии, т.е. включающие в себя свое собственное описание. Граница между этими двумя группами размыта и не позволяет Б.И. Кудрину рассматривать недокументированные технологии. На мой взгляд, такое разделение технологий имеет исключительно теоретическое значение и может служить разве что для удобства описания технологий как объекта.
Технологии наиболее подвержены внешнему воздействию науки, экономики, культуры, общества. Техника не испытывает столь заметного воздействия. Используя одинаковую строительную технику, можно построить и романский, и готический собор, но строительные технологии будут различными, так как различны поставленные и реализуемые при их помощи социальные цели . Непони-
82
;
мание роли технологий часто порождает недоумение, как с помощью одной и той же технологии можно в разных странах создавать товары столь различного качества. Также и современные попытки повторить описанные в древности чудеса света наталкиваются на сложности реализации, что часто интерпретируется как невозможность их реального существования. Развитие нашей науки, несомненно, выше. Техника, аналогичная древней, имеется, а повторить не удается. Не хватает компонента технологии, тесно связанного с культурой и обществом, но его стараются не замечать, обвиняя в неудаче технику.
Для иллюстрации утверждаемой мной взаимосвязи технологий и социума рассмотрим фантастический случай: во времена Ивана Грозного купили компьютеры. Стоимость модернизации подрывает бюджет государства, посредники наживаются сотнями процентов прибыли, но для вхождения в Европу ничего не жалко. Введя опричнину и варварски истребляя пушного зверя, варяжская техника устанавливается перед царем. Но тут возникают проблемы сопряжения технологий, о которых забыли нерадивые дьяки. Отсутствие электричества приводит к необходимости завести электричество и электриков. Наконец, компьютер включен, но «неожиданно» «выясняется» отсутствие на нем программного обеспечения, которое шустрые дьяки предлагают установить, минуя непонятные лицензии. Антивирус-
83
;
ное обеспечение, естественно, не куплено, из-за отсутствия мозгов и необходимой графы в бюджете. Попытка царя напечатать Указ натыкается на компьютерную безграмотность дворовых юнитов и прочих думских юзеров, злобой со стороны обывателей-лузеров. Когда эти проблемы решены в свойственной И. IV Грозному манере, электронный документооборот все равно не возникает из-за хронического отсутствия электронной печати и подписи.
Следствием этого эксперимента становится чудовищная экономическая неэффективность информатизации даже высшего общества, требующего к электронному документу еще и бумажный в трех экземплярах. Конец этого безобразия не наступает и после поражения компьютеров вирусом. Дума утверждает смету на покупку новых компьютеров, тем более что вышла новая модель, еще лучше прежней. «Лепота!» – произносит царь и великий князь.
История с тех пор так и продолжается. Закупки современной телекоммуникационной техники, а также попытки внедрения передовых технологий не приносят ожидаемого экономического успеха: сверхскоростной модем (работающий в тоновом режиме) вызывает отторжение у телефонных станций (нужно покупать и другие технологии), дорогой компьютер оказывается в кабинете у начальника (чтобы подчиненные не испортили, а сама вещь придала начальнику больший социальный статус ) и так далее. В результате эффективность труда возрастает незначительно, документооборот возрастает неимоверно и через несколько лет, не принеся экономической выгоды и средств для новой модернизации, иностранное чудо морально устаревает и физически портится. Возникает необходимость его замены, как и ранее не приносящая экономических выгод [159, c. 734-735]. Процесс повторяется снова и снова… и во веки веков куда только несется птица-тройка, управляя-
84
;
ет ей Селифан – холоп Чичикова. Тогда прекратится их бесовская скачка, когда исчерпается постоянно возобновляемый административный ресурс мертвых душ. Откуда-то узнав об информационном обществе, управленцы начали плодиться в геометрической прогрессии – пятьдесят тысяч одних кутюрьеров, а курьеров и столбиком не сосчитать. Еще поражает их радость от сокращения производства: они всерьез считают, что это прямой путь к инновационной экономике и процветанию России.
Современное динамически развивающееся общество не только решает старые проблемы при помощи новых технологий, но и осознает новые проблемы. Частично новые проблемы решаются стареющими технологиями, но в рамках используемых технологий возникают новые задачи, требующие дальнейшего технологического развития. Если этого не происходит, то, как правило, возникает потребность в новых, столь же неэффективных, как описанные выше, вложениях в покупку нового поколения техники и технологий. Возникает ситуация постоянной гонки за удаляющимся лидером. Причем в этой гонке выигрывает не только лидер, продавая технику и старые технологии, перекачивая к себе «мозги» из отсталых стран, где носителям «мозгов» не находится адекватного применения. В определенном выигрыше остается и посредник. Отстающие в технологической гонке страны обрекаются на постоянную научную, экономическую, политическую и культурную зависимость от стран-производителей технологий. Выход из этого «заколдованного круга» – в умении перестроить общественные отношения таким образом, чтобы затраты на покупку технологии окупились, а прибыль могла быть использована в создании собственных технологий [236, p. 5].
Изучение социальных и культурных условий, необходимых для экономически выгодного использования передовых технологий, должно осуществляться одновременно
85
с анализом эволюции общества под воздействием применяемых технологий. Р.Л. Хейлбронер считает: «Технологическое изменение должно быть совместимым с существующими социально-бытовыми условиями […] экономящие труд машины не будут пользоваться уважением в обществе, где рабочая сила изобильна и дешева для производства» [210, p. 63]. В странах, «подсевших» на дешевую рабочую силу, происходит либо расслоение экономики (развитые странны) на «высокотехнологичные», для развития которых необходим высокопрофессиональный персонал; либо наступает экономическая и культурная деградация, когда дешевая рабочая сила вытесняет потребность в техническом и социокультурном развитии и в высококвалифицированной рабочей силе. Впрочем, от культурных потрясений не застрахована ни одна страна, и те из них, которые раньше начали строить экономику на гастарбайтерах, уже столкнулись с неисправимыми социальными, культурными и технологическими проблемами. Вопросы экономического развития уведут вдаль от основного направления моего исследования.
Заимствование технологий может вступать в противоречие с устоявшимися культурными связями или, что представляется важнее, приводить к неминуемой трансформации либо социальных связей, либо технологий. Не стоит забывать в связи с покупкой иностранных технологий и про географический фактор, влияющий на полученный результат. Исторический пример показывает, что граница распространения телег для верблюдов к западу от Пакистана может быть объяснена ландшафтом, приводящим к нерациональному использованию телег [199, p. 205]. (Следует упомянуть о трансформации ландшафта под воздействием технологий, в свою очередь ландшафт оказывает воздействие на технологии. В первом случае это можно проиллюстрировать строительством дорог, а во втором – уже рассмотренным отказом от заимствования технологий). Насколько совре-
86
;
менные технологии подвержены географическому детерминизму легко судить по качеству российских дорог. Самые передовые технологии укладки асфальта бессильны против морозов, дождей и незначительной продолжительности сезона, для которого данные технологии наиболее пригодны. Выбор направления, в котором следует искать решение этой задачи – разрабатывать собственные технологии дорожного строительства или продолжать копировать чужие – по-прежнему актуален.
Не только заимствованные, но и используемые отечественные технологии изменяют общественные отношения. Б. Бимбер выделяет три типа использования самого понятия «технологического детерминизма». Первый тип основан на однозначном влиянии технологий на любое общество и собственное последующее технологическое развитие (Nomological), второй рассматривает влияние технологий, но только на заинтересованные в нем общества, т.е. оказывает социальное воздействие выборочно (Normative), а третий допускает контроль и влияние общества на развитие технологий, но также и неконтролируемую и неустранимую компоненту влияния технологий на развитие общества (Unintended Consequences account) [198, p. 81, 85]. Стоит ли писать, что первый вариант отражает мифическую демонизацию техники, рассмотренную подробно в моей предшествующей работе [102, c. 16- 35]. Если принять эту версию технологического детерминизма, то пропадает всякий смысл изучать технику и технологии, остается только смиренно принимать ее патерналистскую заботу. Второй и третий варианты значительно интереснее в эвристическом (философском) и прикладном (экономическом и управленческом) смыслах. В этом направлении и будем двигаться.
Если технологии оказывают выборочное влияние, то приходится допускать, что на часть обществ они не оказывают никакого влияния, что представляется по меньшей
87
;
мере странным. Но зато такой подход открывает перспективы в градации обществ на перспективные и бесперспективные, на исторические и неисторические, на золотой миллиард и все оставшееся человечество. Игры в расизм на основе технологического детерминизма были, есть и будут основой политики и обслуживающей ее запросы идеологии. К философии все это имеет отношение поверхностное. У нас остался третий вариант, который хорош только своим номером, ибо оставляет загадку на том же месте: технологии частично подконтрольны, но частично независимы. Волнительный вопрос о степени подконтрольности и неподконтрольности выпал в осадок философского рассуждения.
Ответ на этот вопрос – краеугольный камень любой философии техники и технологий, если только она претендует на связь с реальностью. Только в этом направлении и следует искать ответ, проводить социологический и культурологический анализ прошлых и современных технологий. Более взвешенный философ Дон Иде писал, что при переходе в иную культурную и социальную среду технологии претерпевают адаптацию и даже изменения: «…одна и та же технология в другом культурном контексте становится весьма иной технологией» [217, p. 144]. С подобной трансформацией сталкиваются не только общества с переходной экономикой или традиционные общества, вставшие на путь модернизации. Сходные проблемы испытывают и развитые в экономическом отношении государства [52, c. 144]. Они также переживают сложный процесс культурной адаптации к достижениям научного и технологического прогресса .
В рассмотренном выше фантастическом примере о применении компьютеров в XVI в. также легко заметить принципиальное различие техники и технологий. Технику возможно использовать и без знания о том, как она
88
;
была изготовлена и какие научные открытия позволяют ей существовать и функционировать. При некоторой фантазии можно представить А. Курбского и И. Грозного, переписывающихся по Интернету, но решительно невозможно допустить переход делопроизводства Московской Руси на электронный документооборот. Проблема эта застыла в своей актуальности и пребывает под спудом вот уже более двух десятилетий для современной России.
Компьютеры украсили рабочие столы и скрасили пасьянсом и «Однокласниками» будни офисной флоры и фауны. Современные компьютерные технологии не изменили общественные отношения в одном аспекте, но изменили в другом. Нельзя не отметить, что с точки зрения экономического подхода в России заимствованные технологии не произвели той революции делопроизводства и социального партнерства, каковую можно было наблюдать в странах золотого миллиарда.
Проблемы с заимствованием Интернет-технологий значительнее, чем трудности с заимствованием компьютерной техники. Вне социальных отношений технологии, в отличие от техники, заимствованы быть не могут [159, c. 727]. При наличии бояр в рассматриваемом фантастическом случае становится очевидно, что им (боярам) потребуются дьяки, обученные компьютерной премудрости. Решая эту задачу, неминуемо приходим к выписке из-за рубежа «немцев», которые совершенно случайно оказываются сотрудниками ЦРУ. Но даже в этом случае на Руси не произойдут социальные изменения. Бумага – документ, а текст, набранный в Word’е, не документ. У бояр неминуемо возникнут трудности с юридическим признанием электронной подписи, Большой и Малой государевой печати и т.д. Должна произойти интеграция технологий путем их трансформации под существующие социальные отношения, тогда это должно рассматриваться как процесс адаптации. Но тогда вопрос о технологическом детерминизме
89
;
отпадает. В противоположном случае, который и может быть назван заимствованием, технологии трансформируют социальные отношения, и тогда возникает потребность как в контроле этого процесса, так и в выявлении с течением времени всевозможных первоначально непредсказуемых последствий.
Общество либо позволяет технологиям контролируемо изменять общественные отношения, либо консервативно сохраняет свою структуру до момента бифуркации, когда вся философия оказывается ненужной.
Подтверждением этой точки зрения могут служить неудавшиеся попытки со времен Бориса Годунова и до Елизаветы Петровны заимствовать образовательные технологии с Запада. Только трансформация самого общества позволили на российской земле появиться работоспособному Московскому университету, но университету особой, русской формации, а не западной, заимствованной.
Без социального контроля технология образования заработала на свой отечественный манер, высшим проявлением и символом которого являются на сегодняшний день ЕГЭ и Болонский процесс.
Заимствование техники или попытки копирования технологий, осуществляемые вне социальных и культурных трансформаций, недостаточны для модернизации отечественной экономики. Подобную точку зрения отстаивает Э. Кастельс, утверждая, что «люди, организации, компании и все общество в целом принимают участие в преобразовании технологии – любой технологии – путем овладения ею, ее видоизменения и экспериментирования с нею. […] Поскольку наша повседневная деятельность основывается на коммуникации, а Интернет видоизменяет способ нашей коммуникации друг с другом, наша жизнь оказывается в сильной зависимости от этой новой технологии. С другой стороны, используя Интернет для выполнения множества своих собственных дел, мы изменяем и сам Интернет. В ре-
90
зультате такого взаимодействия образуется новая социально-техническая структура» [56, c. 17]. Поскольку я не смешиваю в одном флаконе технику и технологии, то рассмотрим их различное влияние на общество, тем более что вопрос о коммуникациях принципиально различен для этих двух элементов Великой Триады.
Различие в технологиях, в том числе и социальных, важнее, чем различие в технике. Техника может быть одинаковой у разных народов или различаться, но важнее различие в способах ее использования, то есть в технологиях. Н.Н. Моисеев обратил внимание на то, что «…португальцы на своих утлых лодочках, которые гордо называли каравеллами, достигли Китая, страны, которая строила в то время корабли водоизмещением в тысячи тонн с плавательными бассейнами, оснащенными разнообразным навигационным оборудованием. И не Китай открыл Америку – она ему не нужна, как и Европа!» [109, c. 14]. В данном случае именно социальные и экономические технологии – правила организации людей и техники – определяли поведение европейцев и китайцев . В Европе наличие технологий и развитие техники оказалось достаточным, для Китая преимущество в технике и отсутствие технологий было недостаточным для завоевания мира. Этот пример наглядно показывает, что смешение (неразличение) техники и технологий при анализе реальной ситуации приводит к неразрешимому парадоксу технического превосходства Китая над Европой и последующим его техническим отставанием до конца XX в. В моей интерпретации такого парадокса нет. Способность заимствовать социальные технологии, то есть модернизировать общество, оказывается важнее заимствования техники. «Древние Китай,
91
;
Греция, Рим и Индия имели относительно высокий уровень производства. Их неспособность достичь стабильного экономического прогресса связана с социентальными и культурными установками этих культур. Эти установки превращались в социальные пределы экономического роста в указанных обществах» [54, c. 183]. Техника выступает вторичным условием модернизации после социальных технологий. В 70-е г. в СССР производилось комбайнов и тракторов больше, чем в любой другой стране мира, однако техника не могла решить мотивационные проблемы крестьянской деятельности и обеспечить достаточное количество и качество сельскохозяйственной продукции [37, c. 122]. Поэтому нужно говорить не о социально-технических структурах, а хотя бы о социально-технологических, памятуя, что любая деятельность осуществляется в конкретной географической среде.
На все технологии можно посмотреть как с производственной, так и с социальной точки зрения. Наука (и неразрывно с ней связанное образование) находится в области пересечения этих двух точек зрения. Для науки важно как производство людей, способных к инновациям, так и получение нового знания, а также создание взаимосвязей, объединяющих людей и технику в технологии. Наука являет свое второе имя – образование. Разрыв, который существует в России между учебными учреждениями и исследовательскими институтами, включая варварски «реформируемую» Российскую Академию Наук, должен быть преодолен.
Наиболее близким к социальному взгляду на технологии является понятие «социальный институт». Но есть и принципиальные различия. Такой социальный институт как государство может функционировать тысячи лет, периодически меняя свою технологическую основу, т.е. технологию управления. Несмотря на кажущееся сходство ошибочно отождествлять понятия «социальная точка зрения на технологии» и «социальный институт».
92
;