Счастье начинаешь по-настоящему ценить только тогда, когда его потеряешь.
Наша дочь – красавица. Я утверждаю это не потому, что она моя дочь. Так считают все, кто её знает. Она была самой красивой девочкой в классе. В инязе, куда она поступила после школы, одни девчонки. Так эти девчонки единодушно признавали её самой красивой. Скромная девушка, умница – ну, кто другой более достоин настоящего счастья?
За год до окончания института она привела к нам знакомиться своего избранника. Парень с Донбасса. Горный инженер. Только что окончил институт и возвращался в свой Донецк. В год, когда он кончал школу, в шахте погиб его отец. И он решил, что обязан его заменить. Два года работал в забое. Потом его пригласил к себе директор шахты.
– Я хорошо знал твоего отца. И за тобой внимательно слежу. Знаешь, недостатка в простых работягах у нас нет. Нужны грамотные, надёжные специалисты. Поедешь учиться в Москву, в Горный институт. Назначим тебе хорошую стипендию. С единственным условием: выучишься – вернёшься к нам. Знаю: шалопайничать не будешь. Науку должен освоить в полном объёме. Почему в Москве, а не в Донецке? А по максимуму. Всё, что можно будет узнать в Донецке, ты и так узнаешь. Мы тебя с дальним прицелом готовим.
– Дочка, так он же из Донецка не уедет.
– Ну и что? Я поеду к нему. Как только окончу институт.
В Донецке она стала учительницей в школе и уже вела переговоры о работе на кафедре одного из институтов.
Мы с женой регулярно бывали у них. Большой кирпичный дом на окраине города, недалеко от аэропорта. Шумновато, но воздух отличный. Его мама занималась большим садом и огородом. Рос младший братишка. Зять работал на шахте начальником смены. У них родился сын, наш внук. Мы видели, как они заботились друг о друге – хорошая, счастливая семья. Мы очень радовались счастью нашей дочери.
Всё изменилось в феврале 14-го. Майдан в Киеве. Бандеровцы у власти. Референдум о независимости. Донецкая народная республика. Война. Когда начали обстреливать Донецк и развернулись ожесточённые бои за аэропорт, зять отвёз жену с трёхлетним сыном в Ростов и посадил в московский поезд. Мама и 13-летний брат уезжать категорически отказались. Дом, нажитое, сад… Зять рвался в ополчение, но его не отпускали.
Устойчивой связи с Донецком не было, и дочка очень переживала. Потом связь прервалась совсем, а неделю спустя пришли кошмарные известия. Их дом накрыло «градом», осталась груда камней, из которой зять с трудом откопал останки мамы и братишки. Работу шахты остановили. Зять взял «калаш» и ушёл в ополчение. Туда же ушло и большинство шахтёров. Долго воевать ему не довелось: баллистическая ракета «Точка У» прямым попаданием разрушила дом, который они занимали. Можно себе представить, что там от них осталось…
В тот день дочь поседела. И куда девалась её красота? Ни работать, ни плакать она не могла. Тупо смотрела в окно и молчала. Психолог пытается вывести её из этого состояния, да и нам самим его помощь нужна. А маленький внучек не понял, что произошло:
– Мама, мне здесь плохо. Я хочу домой!