http://www.proza.ru/2020/02/27/1892
Человек во сне
Что означает проснуться, если сон – это реальность?
Я подскочил от звука орущего телефона и сразу же выключил его. В голове неприятно перетекала кровь, и глухо в груди билось сердце. Усталость струилась во мне черной жидкостью, хоть я проспал от двенадцати ночи до шести утра.
И на работе и в обед чувствую себя уставшим. И вечером. И всегда.
Сколько там человеку надо для нормального отдыха? Часов восемь. Но я уже проверял на выходных - даже двенадцать часов сна мне не достаточно. И меня это раздражало.
В голове все еще мелькали обрывки мутных сновидений. Можно еще десять минут полежать, потом буду собираться.
Меня зовут Алексей Александрович Шейн, я живу в городе Минске на пятом этаже в девятиэтажном многоквартирном доме с матерью. Холост, детей нет, и не надо. Отношения с девушками как-то не складываются.
Работаю грузчиком в продовольственном магазине, на жизнь хватает, на том и спасибо.
Встаю, иду в туалет. Постель не трогаю – так и оставляю все лежать скомканным. Зачем поправлять если дома меня сегодня не будет?
В ванной, когда брился, услышал голос мамы.
-Леша, у тебя сегодня разве не выходной?
-Нет, мам.
Из зеркала на меня смотрел уставший человек с проседью в волосах. Мне всего лишь тридцать, а я уже начинаю седеть. С неудовольствием посмотрел на свою сутулую спину – хорошо хоть пивного живота нет, одно радует.
Жизнь моя представляет собой беспросветный коридорный мрак от заката до рассвета. Работа, дом – дом, работа - поспал, поел. И все.
Заглянул в холодильник, взял с собой на работу картошки, окорочок от курицы, что запекали вчера. Подумал, и захватил еще помидор. Ах, возьму немного конфет. Если на первом обеде все слопаю, на второй куплю себе что-нибудь. Из комнаты матери слышался шум телевизора, в моей комнате его не было, что радовало – люблю тишину.
Что-то быстро схватываю еще из холодильника и ем. Уже особо не обращаю внимание на вкус, лишь было что-то приятное – а что – это весьма абстрактное понятие.
Оставляю после себя тарелку на столе.
Глухо шумели за стенами проезжающие машины, кто-то где-то бибикал, выли сирены. Дома обитал уютненький бардак, а я сам как-то незаметно сросся с домашней неухоженностью.
Снова поморщился, потрогав поясницу. То ли от поднятия тяжестей, то ли от чего еще она адски болела – будто мое тело перерезали пополам. От похода к врачам меня удерживала мысль, что они мне не помогут и это будет бездарно потраченное время. Как-нибудь притерпится.
Так, воду взял, форму взял, ссобойку взял, кошелек с деньгами взял – вроде все, можно выдвигаться.
-Удачи тебе, сынок,- послышался голос из маминой комнаты.
И я невольно посмотрел в ту сторону. А все же насколько мы с тобой отличаемся, прямо удивительно, что родственники.
Моя мама совершенно на меня не похожа. Я не знаю, как это описать. Ее ценности, идеалы отличаются от моих. Она любит цветы, природу, красоту, любит дарить свою любовь и всю себя окружающим ее людям без остатка, прежде всего мне, ее сыну. И мне непонятно совершенно это ее чувство. Я ее тоже люблю и ценю, и мне очень жаль, что старость ее пожирает, и изменить или остановить сей процесс я не могу.
И так любить, как она, не могу. Я другой.
-Тебе тоже, мам, всего хорошего.
Я вышел за дверь, нажал кнопочку, замок щелкнул. Дернул ручку на всякий случай и пошел вниз по лестнице.
Проходя мимо почтовых ящиков, увидел оттуда торчащие листовки с какими-то проповедями об Иисусе Христе.
Верю ли я бога? И да, и нет. Я в него верю не так, как это принято делать в моей стране. Я просто знаю, что он есть – некий космический разум, находящийся везде и нигде. Иногда общаюсь с ним мысленно, и мне кажется, он меня слышит, потому что выполняет мои незначительные просьбы. Просить о чем-то большем не смею, так как не заслужил этого.
Душа тоже есть. Просто я не представляю, что появился всего лишь каких-то тридцать лет назад. Вся моя личность, все мое существо разве могли возникнуть так недавно? Мне больше верится, что мое существование – это вечность из ниоткуда в никуда.
На улице было прохладно. Город плавал в легком тумане, а может туман был только в моей голове. Мимо проходили сонные люди, глядя себе под ноги. Как-то незаметно я оказался на автобусной остановке. Какое-то ощущение нереальности всего происходящего не покидало.
Здесь помимо меня находится еще два серых ничем не примечательных человека. Их глаза были направлены на телефоны. Мой телефон крайне примитивен, но я все равно слушаю на нем музыку. Иногда читаю электронную книгу, если мне скучно. Вот и все.
Я жду, жду автобус, а он все никак не приходит. Я извелся, прохаживаясь туда-сюда. И мне начинает казаться, что вся моя жизнь – это бессмысленное ожидание.
Раньше я ждал, что когда-нибудь стану взрослым и крутым. Потом я ждал, что стану богатым и успешным, когда закончу университет. Сейчас даже и не знаю, чего жду, просто плыву по течению.
Жизнь уныла и бессмысленна. И я совершенно не знаю, как разбить безысходность. Длинный черный коридор все глубже и глубже меня затягивает. В нем события все повторяются изо дня в день.
Это становиться быть невыносимым. И тогда я впервые позвал мысленно в пространство.
Помогите.
Я понимаю, что никто меня не услышит, но все же просил о помощи.
Помогите.
Автобус подъехал, и мои мрачные мысли отошли на второй план. Я заскочил внутрь, сел у окна, головой прикорнул к стеклу и приготовился спать.
Вообще, спать мне хочется постоянно. И ночью и днем. И ночью и днем.
Почему я это не закончу решительно и радикально? Мысль выпрыгнуть из окна посещала все чаще. Но останавливало другое. Моя мать не тот человек, что должен видеть смерть своего сына. Я ее слишком люблю для этого, поэтому ничего не делаю.
А сейчас спать, спать, спать.
;;;
Пару раз проснулся от мысли «Как бы не проспать на работу!» Но обнаруживаю себя в кресле автобуса, и понимаю, что по дороге к цели.
И вот нужная станция, двери открываются, выхожу. Здесь уже порядком набилось народа, среди них много моих коллег, все смеются, общаются и куда-то спешат. Я не смеюсь. Здесь совершенно нечему смеяться.
Повсюду серый туман, что застилает глаза и голову. И внутри меня тоже. Что его может разогнать, я не понимаю.
Я иду к своему гипермаркету через огромную парковочную зону. Вверху торчит надпись «Евроопт+++». По вечерам она горит огнями по настоящему, и только лишь одна буква «о» не загорается.
На служебном входе провожу пропуском, затем даю отметить охране пару шоколадных батончиков, что захватил с собой. Затем прихожу в гардероб, переодеваюсь, слушаю разговоры и со всеми здороваюсь.
Затем спускаюсь по лестнице вниз, иду через зал в сторону складских помещений.
Еще восемь утра, магазин открывается в девять, можно сделать приготовления к дальнейшей работе. Продавцы уже на месте, смотрят сроки годности, раскладывают на полки товар, который не вместился вчера вечером. Ко мне на молочный склад в отдельный угол носят браки – потекшее молоко, или с сошедшим сроком годности творог. Пару продырявленных ногтями йогуртов туда тоже поставили. Все это я кладу на полки для брака. Отдельный человек занимается всеми бракованными товарами в этом магазине.
Немного осмотрелся.
Со вчерашнего вечера стоят на коридоре пару поддонов с майонезом, которые мой коллега благоразумно оставил мне на утро. Ну, спасибо, премного благодарен.
На самом складе все заставлено, места свободного нет. Что ж, придется укомплектовать поддоны, иначе сюда никто не зайдет, и никто не выйдет, и товара сегодня еще придет много. А работать целый день. Предстоят выходные у людей, как положено, сегодня же пятница. Надо закупиться. Многие едут сегодня на дачу, шашлыки делать и все такое.
Начинаем.
Пару человек уже попросили меня что-то достать с середины склада. Придется им подождать, пока я все выкачу на коридор. Подождут малешко.
Еще надо и по срокам все перебрать. Ох…
Заведующая продовольственным отделом незаметно подкрадывается со спины и начинает орать за что-то, что вчера мой коллега не сделал. Кажется ей все мы на одно лицо. Я ее молча слушаю.
Затем выкатываю один поддон на зал, и смотрю на покупателей. Это самые разные люди, среди них есть и красивые и не очень. Кто-то смеется, кто-то зол и обижен на весь мир. Они все покупали наши товары.
К вечеру я порядком устал. В двадцать ноль-ноль, я покинул склад и пошел через торговый зал к гардеробам. Вместе со мной поднималось пол-магазина. Кассиры большинство все еще сидело за кассами, часть уйдет через час, а остальные вместе с закрытием.
Потихонечку начал переодеваться. Раньше в моей половине шкафа обитало три человека. Но затем кого-то уволили, второй перебежал куда-то в другой отдел, теперь в шкафу я один. Здорово.
На выходе из магазина охрана проверяет мой рюкзак, но ничего не находит, так как все отмечено, провожу пропуском на выходе. Иду на автобусную остановку, чтобы ехать домой. Рядом стоят коллеги, курят, шутят, смеются. Мне не до смеха.
Здесь мне говорить не с кем, кроме старушки-комплектовщицы. Она единственный человек среди сотрудников, что мне более-менее близок по убеждениям.
А вот и автобус приехал, народу на остановке туча, все спешат, все пытаются поскорее занять свободное место. Мы с комплектовщицей давно наловчились занимать места и едем сидя. Остальные, кто не успел, едут стоя. Это похоже на забавную игру, вроде соревнования.
Ее имя было Галина. Мы говорили о разных незначительных вещах. Она рассказала о своей дочери, которая не желает есть мясо. И о том, что белорусы не стоят у власти в своей стране. Я ничего не говорил в ответ.
Ест она или не ест мясо – какая разница? Вряд ли это ей чем-то поможет. Но если не хочет, зачем заставлять человека.
За такими разговорами и поглядыванием на то, что творится за окном, и прошла наша поездка.
С Галей познакомились, когда я только-только устроился и на сырной фасовке был завал. Колбасная и сырная фасовка находились тогда в одном помещении. Я помогал нарезать акционный сыр. Его расхватывали как горячие пирожки, и продавцы просто не успевали справляться.
Галина была неподалеку, взвешивала и расклеивала колбасу. Как-то незаметно разговорились. Почему-то среди всех сотрудников магазина суждено мне было узнать лучше только ее.
А вот и моя остановка.
Я вышел из автобуса и спокойным шагом отправился домой. Темно. Тыкаю кнопкой в домофон в подъезде, поднимаюсь наверх, с кем-то здороваюсь. И вот я дома. Дома меня ждет ужин. Хорошо.
Перед сном снова тоскливое холодное чувство сжимает сердце. Что все не так, совсем не так. Очередной день прошел зря.
Помогите.
Я готов схватиться за любую соломинку, лишь бы вырваться из этого ада. Но все проскальзывает сквозь пальцы и утекает как вода.
;;;
Завтра вставать уже сложнее, сказывается вчерашняя усталость.
Я смотрю на фотографию из своего детства, что стоит на моей тумбочке. Вот он я маленький мальчик, что играет в футбол. Я не ностальгировал по тем временам. Сознание детское было чистым, но каким-то не сформированным. Возможностей было больше, но я не спешил ими пользоваться.
Я не любил свое детство еще и потому, что чувствовал себя менее свободным тогда. Сейчас свободы больше не появилось, но все же была больше осознанность.
Хватит об этом думать, пора собираться, иначе на работу опоздаю.
Сборы заняли немного времени. Сегодня будет день проще, потому что я себе со вчерашнего дня все подготовил.
На улице все такая же бодрая утренняя погода. Ничего не изменилось со вчерашнего дня, но это сегодняшний день.
Людей как всегда на той станции, где я захожу, немного. Это хорошо. Можно сесть у окна и поспать.
Голова моя упирается в стекло, и я проваливаюсь в сон, лишь иногда вырываясь из объятий морфея с одной лишь тревожной мыслью - не проспал ли на работу?
И вот конечная станция. Я выхожу из автобуса в окружении многочисленных коллег, и вот я на месте. Сегодня второй и последний рабочий день, значит надо доделать все то, что не сделал вчера.
В основном нужно убрать на складе, чтобы после меня было все прилично завтра.
Вспомнил времена, как пытался овладеть полезной профессией. Стране нужны программисты, и я тоже решил попробовать свои силы там, не особо заботясь, что программирование и компьютерная техника меня мало интересуют. Отучился в университете шесть лет на заочной кафедре. И время ничего не изменило, как был равнодушен к программированию, так и остался таким же. И даже перспектива заработать на этом деньги не сильно заинтересовала меня.
Как будто грузчиком работать имеет больше смысла.
Незаметно день подошел к концу, было тяжело, потому что суббота и в магазин закупиться приезжает очень много людей. Даже когда уходил, на кассах стояли длинные очереди.
Сегодня на остановке автобус ждет уже меньше народа. По-видимому, большинство моих коллег осталось тоже закупаться, и поедет автобусом, который едет на сорок минут позже. Их дело.
А вот и наше транспортное средство, и мы с Галиной загрузились в него. Осталось доехать до места.
Сейчас бы поесть и лечь спать. Ну, может почитать перед сном. Завтра выходной, можно передохнуть.
;;;
Проснулся часов в двенадцать утра. Но все равно не хотелось вставать. Повалялся немного в постели.
Встал, поковылял к холодильнику, в холодильнике ничего интересного не было.
Вчерашний суп есть не хотелось, надо сгонять в магазин за хлебом и пельменями. Может, какой-нить грудинки схватить. И что-то на бутерброды. То и сделал.
Выходные свои провожу обычно. Если нет на сегодня никаких встреч, то существует много занятий, которыми может заниматься одинокий человек. Почитать книгу, фильм какой нить посмотреть, поиграть в игру. Но все это на самом деле способ убить время.
Посмотрел, че пишут мне в социальных сетях. Не очень много. Ну и ладно. Усмехнувшись, вернулся к своим занятиям.
Незаметно за всеми этими делами, разговорами и едой прошел целый день.
Ложился спать я опять с тяжелой мыслью, что делал опять что-то не так. Целый день не так. Целый день не так. Целый день очередной потрачен зря.