Глава 12. Полет фантазии
Нина закрыла дневник Ирины Александровны.
— Что и требовалось доказать! — проговорил Денис, забирая дневник у Нины. — Что же ты молчал все время, мой лучший друг Константин, про эту невеселую историю о прекрасной любви?
Он открыл страницу в середине тетради, с которой спокойно улыбался жизни и миру обаятельный Константин.
— Понимаешь, Нина, я и сейчас иногда мысленно продолжаю спорить с ним, горячусь, привожу убедительные факты, чтобы доказать свою правоту, и злюсь от бессилия, что Костя не может продолжить наш диалог.
Денис встал с крыльца, прошелся по плиточной дорожке:
— Так, давай рассуждать логично. Кем мог быть Косте этот сын учителя Иоганн? Считаем по годам примерно. Через год после открытия земской школы в немецком поселении Иоганну было семнадцать лет. Через год у него родился сын — Иоганну восемнадцать лет. Земские школы стали появляться после передачи 2 мая 1881 года школьных дел Министерству народного просвещения. Значит, где-то в 1883—1885 году произошли события, описанные в дневнике. Пусть год рождения сына Иоганна — ориентировочно 1885 год. В 1900 году ему должно было быть 15 лет, в 1914 году, перед началом первой мировой войны, — 29 лет. И возможно именно сын Иоганна переехал в Санкт-Петербург, выучился на врача, а дальше идет биография деда Ирины Александровны и прадеда Константина. Знаешь, все года девятнадцатого века плавают для нас в такой неведомой старине, а фактически исторический разбег в сто лет — это практически жизнь всего двух поколений. И никакими историческими легендами тут и не пахнет. Просто очень поэтично нарисована жизнь недалеких предков. Дед увлекался живописью, а правнук стал профессиональным художником. Вполне закономерно, ты, как считаешь, Нина?
— Я могу с тобой согласиться.....
Денис рассмеялся:
— Ниночка, дорогая моя! Ты же сама удивлена прекрасным слогом и силой психологического и эстетического воздействия на нас описанных событий второй половины 19 века через призму семьи твоего дальнего родственника! А ты не можешь допустить, что твой эмоциональный и впечатлительный родственник Константин, став художником, наслушавшись материнских легенд, запечатлел в образе влюбленной девушки Иоганна именно твое изображение, запомнившееся со случайной фотографии, появившейся в их доме еще в годы его детства и отрочества? Может быть, повзрослев, он пытался представить на холсте идеальный образ своей будущей подруги, и совершенно неосознанно черты этой девушки с трагической судьбой слились с твоим современным образом? Ты это допускаешь, или категорически не согласна?
Нина не успела ответить. Распахнулась деревянная калитка, и во двор стремительно вошел с шикарным букетом свежесрезанных крупных алых роз Игорь, новый друг из Интернетовского сообщества. Нина моментально покраснела. Воспоминание о последней их встрече она старательно вычеркивала из памяти, но его впечатляющий поцелуй зажег щеки и тогда, и сейчас.
Майор сразу начал без длительного вступления:
— Дорогая Нина! Выходи за меня замуж! Пока не начались занятия в школе, мы успеем сыграть свадьбу здесь у моих родителей, а потом отправимся ко мне, в Подмосковье! Даю слово, что ты не пожалеешь! А это кто?
Нина растерялась:
— Это мой родственник!
Лица «родственника» она не видела, потому что стояла к Денису спиной, а когда обернулась, то поняла, что совсем не знает своего избранника. И что было самое удивительное и обидное — Денис улыбался. Это только потом, спустя некоторое время, она поняла, что для выросшего в семье дипломатов Дениса воспитанные в течение долгого времени выдержка и хладнокровие, мгновенная реакция на любой негатив могли прорезаться вместо растерянности и смущения широкой, немного застенчивой улыбкой и каменным спокойствием.
Майор втиснул в руки Нины колющийся букет и застыл в шаге от нее в ожидании ответа.
— Игорь, прости, но твоя разведка тебя подвела, — Нина попыталась вернуть майору его букет, но не срезанный впопыхах шип на стебле розы впился болезненно в ладонь до крови, и она ойкнула, — завтра я уезжаю в Петербург со своим знакомым.
Увидев некоторую растерянность непрошенного гостя, Денис выступил вперед с невозмутимым видом:
— Нина пока стесняется всем в городе афишировать об изменениях в своей жизни, но она вышла замуж. И теперь она моя жена! Заходите к нам в гости, выпьем коньяка, чтобы обмыть нашу дальнюю дорогу!
Майор все понял и, круто повернувшись, молча вышел из двора. Дуэль не состоялась.
И тут Денис Иванович взорвался:
— Родственник, знакомый! А других слов ты для меня не нашла? Откуда взялся этот дяденька с выправкой кадрового военного именно сейчас? Молодец — этот твой Игорь! А у меня не хватило воспитанности, чтобы приехать к тебе с цветами! Это не твой человек, Нина! И я тебя теперь никому не отдам! И буду домашним деспотом, восточным властелином, чтобы никто не посмел к тебе даже близко приблизиться! Какие еще сюрпризы могут меня ждать в этой сельской глубинке, пока я, как последний лопух, размазываю слюни над псевдонаучными теориями древних египтян и индусов? Пошли спать, моя дорогая, неофициальная жена, и я покажу тебе еще раз, как может любить просто знакомый!
Нина поставила чудесные розы в массивную вазу на окне. Денис поморщился, что-то хотел сказать, но сдержался, демонстративно сел к столу и открыл дневник на странице с фотографией Кости.
«Черт принес этого майора именно сегодня! Вот было бы интересно посмотреть, как бы он ломился завтра в обед в закрытую калитку! — Нина вздохнула. — Сколько еще нестыковок ждет нас с Денисом, когда растает вся таинственность картин Константина и будет дочитан дневник Ирины Александровны? Когда обыденность ежедневных повторяющихся дел и обязанностей оставит нам обоим только нетерпеливость ночного колдовства в постели, чтобы отрываться в очередной раз из пут земного притяжения и улетать в неведомые миры блаженства. Пока все это не станет привычным».
Денис, реалист и материалист до мозга костей, увидев сникшую Нину, понял, что его такая явная несдержанность и ревность обидели эту молодую женщину, которая очаровала не только его одного. И нужно терпеливо принимать, что у нее была до последнего момента своя, незнакомая ему жизнь, и вот это его жадное любопытство до различных мелочей судьбы своей подруги будет постоянно наталкиваться на углы различных болезненных откровений и подробностей, которые он должен проглатывать теперь, не боясь подавиться остротой открывшихся ситуаций.
Он молча подхватил Нину на руки, отнес на раскрытый диван и начал свою мужскую игру, понимая, что ничего не может поделать с собой, со своим телом, которое, как прирученный дикий зверек, шипит, грозит укусить, с опаской принимает еду, но в его памяти уже четко зафиксирована та бесконечная порция невозможного восторга и ласки, без которых дальнейшая жизнь теряет весь свой смысл.
Утренний опаздывающий восход постепенно остывающего солнца еще раз напомнил о приближающемся сентябре, но после ночного разгула страсти и короткого, с продолжительными перерывами сна хотелось еще понежиться в мягком тепле привычной постели.
Этот удивительный мужчина постепенно забирал ее волю, подчиняя незаметно, удивительно быстро привыкающее к ласке ее податливое тело, а Нина упивалась переполняющей ее какой-то первобытной страстностью и желанием снова и снова ощущать свою царственную власть во время минут близости с ним. Вся реальность окружающего мира тонула в эти мгновения. А потом, очнувшись, Нина понимала, что они с Денисом плывут, образно говоря, на волнах «медового сна», который рано или поздно закончится, и, возможно, именно ее беременностью потому, что просто невозможно не перелиться в этом любовном угаре в свое продолжение на Земле.
— Подъем! Хватит спать! — Денис отправился на кухню заваривать привычный бокал крепкого кофе. — Иди первая в душ!
Времени предаваться ностальгическим вздыханиям по поводу разлуки с привычным жильем, действительно, не осталось. Успела только перезвонить матери, которая спросонок так и не поняла, куда и зачем отправляется накануне начала учебного года ее такая безрассудная дочь.
Вышла в старый разросшийся с годами сад, прислонилась к корявому, причудливо изогнутому стволу яблони, которая, если верить заметкам любителей природы, дарит энергию и молодость. Березу у калитки бабушка с дедушкой посадили, когда родилась Нина, и все в семье верили, что, как только человек максимально близко находился возле нее, береза тут же начинает отдавать колоссальную энергии человеку, ничего не требуя взамен. Но после смерти бабушки и дедушки одна из дальних родственниц, приходя в дом, буквально шипела: «Сруби березу, Ниночка! Береза во дворе — к вечному одиночеству». Вот и верь народным приметам.
У дальней калитки зашелестел своей кроной, приветствуя Нину, развесистый клен, который в отличие от других деревьев способен принимать негативную энергетику, перерабатывать ее и отдавать свету лишь позитив. Клен забрасывал огород тысячами улетающих семян, его планировали каждую весну спилить, но так ни у кого рука не поднялась, чтобы уничтожить живое дерево.
«Никому я продавать этот дом не буду! — Нина решительно вернулась к крыльцу. — И на все лето из сырого холодного Санкт-Петербурга будем с девочками приезжать сюда, на берега Волги. Здесь ничуть не хуже черноморского побережья».
Километры бесконечного асфальтированного шоссе привычно убегали под колеса стремительной машины. Легкие перистые облака в солнечной позолоте обещали погожий день, пока сосредоточенный Денис, сравнивая расстояния в Западной Европе, мысленно прикидывал, сколько небольших городов и селений могли бы уместиться на этих малонаселенных пока землях огромного Заволжья, по меркам той же Германии:
«Да, мы, россияне, сами подчас не осознаем до конца могущества и силы своего государства, закрутившись в вечном водовороте личных, семейных переживаний и постоянной необходимости работы. Вся мелочность и обыденность повседневности сразу растворяются на огромных просторах этого богатейшего края, на берегах великой матушки Волги».
— Денис, смотри, вон там, над верхушками тех роскошных сосен уже виден купол немецкой кирхи! Мы уже почти приехали! — Нина выпрямилась в кресле машины. — Я здесь не была уже сто лет! Тормози!
Денис плавно свернул с полоски асфальтированной федеральной трассы на широкую сельскую улицу с обычными одноэтажными крепкими, старыми и новой постройки, домами за разноцветными заборами. И, поглощая сразу же внимание любого, перед ними на огромной пустынной площади выросло устремившееся в небо старинное, необычное здание немецкой кирхи.
Денис не смог скрыть свое удивление:
— Ниночка, честное слово, не ожидал увидеть в этих краях такой шедевр зодчества! Хотя именно это здание я уже видел на картине Константина! Но я думал, что этот сюжет он увидел из какого-то сна именно из Германии или Голландии. Давай-ка нырнем в дебри Интернета, пока не вылезли из машины, а потом порасспросим местных жителей. Там, по-видимому, местная школа. Читай вслух:
«После создания прихода Гнадентау, в который входило еще пять лютеранских поселения и которое объединяло в 1876 году около 9 тысяч прихожан, церковная община остро нуждалась в приходской церкви. В селе имелся только молитвенный дом.
Церковь была возведена в колонии в 1898 году. Настоящий архитектурный шедевр из красного кирпича стал почти точной копией церкви в городе Саратове, находившейся на углу улиц Немецкая и Радищева, которая была разрушена в начале 70-х годов, а на ее месте было построено здание сельскохозяйственного института».
Возле новой школы стайка учеников вениками усердно мела двор. Молоденькая учительница охотно пояснила, что в селе Верхний Еруслан сейчас проживает около шестисот человек разной национальности. Здание церкви находилось в ужасном состоянии очень долгое время, пока силами заинтересованных людей не началось его восстановление из руин. Были вставлены окна и двери, отремонтирована наружная кровля, сделана изгородь. 19 августа 2004 года храм был торжественно открыт, летом в нем проводились проповеди на русском языке. Лютеранская община насчитывает около сорока человек. И сейчас прямых потомков колонистов проживает хорошо, если семей пять. В доме пастора действовала неполная средняя школа. А сейчас построена новая отличная школа.
— Денис, давай объедем на машине село справа и поднимемся вон на тот холм, чтобы убедиться в достоверности всего прочитанного в дневнике! На машине это не займет много времени. Ну, пожалуйста!
Впереди предстоял очень длинный и непростой путь, но кто знает, удастся ли еще когда-нибудь вернуться сюда. И ведь, брякнув Денису сгоряча, что, живя в Петербурге, она начнет писать роман о Константине, Нина выдала свое сокровенное желание — разобраться в тайнах старого дома с его коллекцией необыкновенных картин, написанных незаурядным человеком.
Пейзаж распахнувшегося перед ними на многие километров вокруг пространства с постепенным, плавным уклоном дна бывшего доисторического моря удивительно дополнялся чисто весенней голубизной прекрасного небосклона.
Денис вылез из машины и замер, не говоря ни слова. Потом притянул Нину к себе:
— Знаешь, Нина, здесь, перед этим торжеством вечной природы могу сказать тебе только одно: будь счастлива, но только со мной. У большинства мужчин один недостаток — они не умеют ценить свою женщину. Ко мне это не относится.
— А ты не слишком самоуверенный? — Нина рассмеялась. — Это у тебя такая манера объяснения в любви? Признавайся: сколько раз ты был женат? Просто интересно!
Денис попытался ее поцеловать, но Нина выскользнула из его объятия, оперлась о капот машины, ожидая ответа. Денис шутливо покачал головой:
— А ты все равно не проверишь! — нужно было торопиться в путь, и Денис решился, наконец, на признание:
— Мудрецы утверждают, что в характере человека есть три золотых качества: терпение, чувство меры и умение молчать. Иногда они в жизни помогают больше, чем ум, талант и красота. Мне повезло, наконец-то, встретить такую женщину, в характере которой успешно сочетаются все эти шесть прекрасных качеств. И эта женщина — ты! Пора! Нужно ехать, но, если честно, я хотел бы сейчас плюнуть на все и оказаться вместе с тобой на том золотом песке у реки, когда стемнеет, где когда-то Иоганн сделал Марию своей женщиной, чтобы и мне забрать там доказательства моих прав на тебя!
Машина стремительно слетела с возвышенности, оставив позади лесные заросли, старинный мощный металлический мост с тремя шлюзами, возведенный еще в 1928 году, чтобы задерживать талые воды в пойме реки Еруслан. Вскоре спрятался за вековыми деревьями и острый шпиль кирхи.
Загадка одной картины Константина через знакомство с дневником его матери была успешно раскрыта.
И тут Нина не утерпела:
— Денис, смотри! Если я — дальняя родственница Ирины Александровны и Константина, то выходит этот немецкий учитель был и моим предком. Ведь у Иоганна были еще двое братьев и сестра. Понимаешь, ведь у меня была уникальная возможность, пока были живы бабушка и дедушка, расспросить их о родственниках, о судьбах детей и внуков, составить стройное генеалогическое древо семьи. Но тогда у меня просто не было времени. Да и особенного желания, признаюсь, тоже не было. В юности ощущаешь себя бессмертной. И понимание важности многих моментов приходит только с годами. И сейчас в комоде лежат кипы старых фотографий, но кто на них изображен, неизвестно. Мы изучаем родословную наших царей, начиная с князя Владимира, а собственная история семьи остается за семью печатями.
Денис кивнул согласно:
— Вот на досуге без своих огородов и займись этим благородным делом. Один мой знакомый, уехавший в Германию, раскопал в архивах страны родословную своих предков до девятого колена, представляешь! Но на этот многолетний труд он истратил массу денег. Любое обращение в архив, особенно в России, потребует достаточно много времени и средств. Надо мне тоже заставить своих родителей письменно изложить в обычной тетрадке все, что помнят о дедах и бабушках. Заделаемся мы с тобой краеведами, чтобы потом не страдать, что не успели.
Решили остаток дня посвятить знакомству с городскими достопримечательностями Саратова, переночевать в гостинице, а утром мчатся без остановок до столицы.
http://proza.ru/2020/02/29/1572