В деревню пришла весна: растаял снег, распустились почки, подсохли дорожки, и стало по-настоящему тепло. Дети, идя в школу, уже не надевали резиновых сапог – шли в летних туфлях и легких курточках.
Ученик шестого класса Ваня в этот день был дежурным по классу. В его обязанности входило: на каждой перемене приводить в порядок доску, и, по окончании занятий, помыть в классе пол. Уроки закончились, и наступило время самого неприятного. Ваня очень не любил мыть пол. Он не был лентяем, но мытье пола давалось ему трудно. Когда Ване поручали такую работу дома, он брал тряпку руками, ходил по полу босыми ногами, тщательно мыл крашеные охрой доски, полоскал и отжимал тряпку и вытирал их досуха. Но в школе мыли иначе - посредством швабры. Шваброй Ваня орудовал неумело. Часто, грязной тряпкой он марал, вымытый ранее, участок пола. Вытирать пол шваброй получалось плохо, не хотелось лишний раз снимать тряпку со швабры и отжимать ее, оставались разводы. Иногда классный руководитель – Светлана Васильевна заставляла Ваню мыть пол на второй раз.
С большой неохотой Иван взялся за дело. Медленно и мучительно он вымыл половину класса и остановился глядя в окно, а за окном разворачивался чудесный вид: яркие лучи весеннего солнца скользили по, только что распустившимся, маленьким листочкам тополей, растущих на пришкольном участке; а за этими тополями – поля и леса, проснувшиеся после зимы и дышащие весенней свежестью, огромный и прекрасный мир в котором нет ни Светланы Васильевны, ни ненавистного недомытого пола. В этот момент в класс вошла восьмиклассница Надя.
- Бросай. Пойдем домой. Завтра домоешь, улыбаясь, сказала она.
Ваня поставил швабру, взял из рук Нади портфель и пошел провожать ее до дома. Они жили на одной улице в соседних домах и когда совпадали уроки домой шли вместе. Ваня с Надей не дружили ни в школе, ни помимо школы, все общение между ними происходило во время пути до дома. Вообще-то, Наде нравились ребята постарше, но она была девушкой тщеславной, и ей не хотелось, чтобы кто-нибудь видел ее идущей из школы без провожатого, а Иван в свои двенадцать лет был ростом уже под метр семьдесят и в качестве кавалера смотрелся весьма выгодно. Ивану же, со своей стороны, льстило, что он провожает такую взрослую и эффектную девушку, в свои четырнадцать Надя имела фигуру, которой может похвастать не всякая восемнадцатилетняя.
Медленным прогулочным шагом, болтая обо всем и ни о чем, они прошли всю улицу, их дома стояли с рядом – сначала Надин, а за ним Ванин. Возле Надиного дома Ваня отдал ей сумку и, глядя ей вслед, внезапно вспомнил, что его портфель остался в классе. «Господи, какой же я лопух! Безмозглый баран! Олух царя небесного!», мысленно обругал он себя.
Делать нечего, пришлось вернуться. В классе сидела Светлана Васильевна и, лукаво улыбаясь, смотрела на несостоявшегося дезертира.
- Ну что, проводил?
- Угу.
- Молодец! Домывай пол да по домам пойдем.
Ваня взял швабру и стал мыть.
- Я уже хотела закрывать все и уходить, да смотрю, портфель стоит, думаю, значит вернется кавалер.