В то же мгновенье
Сухие и властные пальцы
Легли ему на уста. И в них узнал он
Руку Иуды.
Максимилиан Волошин
Мой Иуда,
Я устал от изуверств,
От ломаных судеб,
От снобов и судей,
Узревших как «жить».
Что дать им, Иуда,
Для красного чуда?
Что к жадным ногам возложить?
Открой мне, Иуда,
Чья в сердце простуда?
Чем тело постыдно?
Что в них безрассудных,
Огнём самосуда
Нещадно вопит?
Ни словом единым,
Ни взглядом родимым,
Ни хлебом насущным
Меня не пленить.
Так чем же, Иуда,
Они баламутят
Мой путь нерушим?
Я самораспялся,
На сказки распался,
Молитвам отдался
За них согрешил.
Иуда, поведай,
Чем отроки света,
Меня привязали,
Меня привлекли?
Иуда, Иуда,
Поведай о чуде.
Скажи, что не станешь
Мутить мой родник.
Скажи, что не в этой вселенной
По воле твоей стану пленным
Навек. Для того,
кто не ценит добро.
Человек — это Всё,
Что вмещает Ничто.
После этого буду
Говорить с тобою на равных.
Не тревожься, Иуда,
Все буквы Завета заглавны.
Да, они не забудут
Греха, и в парадных
Портрет не повесят.
Да, такая судьба
У того, кто душой не ровесник
Со мной. Но, Иуда,
Сейчас не тревожься.
Не отмоется истина ложью.
Ты Харон мой,
Слепой буревестник,
Я тобой завершу свою песню.
Молчи, мой Иуда,
Слова - искры блуда.
Горят, но не греют.
Ты в них не сумеешь
Души исцелить.
Как свет продолжение мглы
Безоглядной,
Как мысль продолжение воли
Невнятной,
Так Ты продолжение высшей судьбы.
Иуда-спаситель,
Мой подлинник тьмы.