“По плодам их узнаете их”
(Мф.7:16)
Посвящается выдающемуся блоггеру
А. Н. Радищеву.
Потрясающее чувство испытал в начале своего алтарного пути, однажды перед службой одевая стихарь. Было это не в первый раз, а когда вроде уже освоился, но еще боишься, и не появилось чувство обыденности. Было ощущение, как будто на самом деле выныриваешь из глубины моря к светлой поверхности – "Из глубины воззвах к Тебе, Господи…" Потом, конечно, все исчезло, но даже воспоминания об этом укрепляют веру.
* * *
Когда я только начинал читать шестопсалмие, одна из наших пожилых прихожанок стала подавать мне зажженную свечку, с которой так и приходилось стоять до конца. Казалось бы, что это неудобно, особенно с учетом того, что часослов приходится перелистывать. Но, тем не менее, свеча очень полезна, поскольку дисциплинирует и не дает отвлекаться, настраивает на молитву, ну и конечно, подсвечивает текст.
Очень часто, после чтения шестопсалмия, возникала такая усталость, как будто разгружал вагоны. Приходилось с некоторым усилием ставить свечку на место и заходить назад в алтарь.
* * *
Поначалу меня немного смущали земные поклоны престолу, при входе в алтарь. Почему-то не возникало достойного чувства благоговения при этом. Наверно подспудно свербила мысль, что ведь не на этом же столике неполного освящения восседает Господь. Но однажды осенним утром я посмотрел в окошко над Горним местом и вполне прочувствовал смысл стиха "Небо престол Твой, а земля – подножие ног Твоих…" Именно подножие! После этого проблем с благоговением не возникало.
* * *
Шестопсалмие – один из ключевых моментов суточного Богослужения и единственный, когда полностью гасится весь свет кроме лампадок и одиночных свечек на подсвечниках. Пожалуй, только во время его чтения замирает вся суета в храме и наступает время настоящей покаянной молитвы. И тем горестнее, когда в свечной лавке почему-то не выключают свет или кому-то приспичит ходить по храму по каким-то неотложным делам. Интересно, что даже свет с клироса нарушает молитвенный полумрак, когда холодным неоновым потоком падает на иконостас и солею.
Кстати, в том храме куда я теперь хожу, настолько дико слышать как хор поет вступительные стихи шестопсалмия ("Слава в вышних Богу…" и "Господи, устне мои отверзеши…"), что и по прошествии двух лет меня это сильно возмущает. Ведь в часослове красным по белому написано, что избранный брат именно читает, а не поет эти стихи. А тут еще умудряются спеть их на какой-то полутанцевальный напев, так что остается только пуститься вприсядку или вертеть ладошками. Это, конечно, никоим образом не может сочетаться с серьезным слогом стихов шестопсалмия.
* * *
Может быть, кому-то это покажется высокопарной банальностью, но у нас на клиросе порой действительно кажется, что находишься среди ангелов, воспевающих песнь Богу. Конечно, иногда бывают службы, когда допускают много ошибок или подобраны неудачные варианты напевов, но не все ошибки слышны внизу в храме. Вообще, самые лучшие места по акустике это сбоку прямо под перилами клироса или в углах пересечения внешних и подклиросных стен. Потому что в эти места доходит отраженный звук. А вот ближе к иконостасу огрехи слышнее и один из голосов может забивать остальные.
* * *
После службы подошла женщина и сказала, что настенные часы в алтаре это неправильно. Я с ней согласился, но сказал, что меня навряд ли послушают… Да, этот древний идол суеты Кронос пожирает своих детей и, между прочим, портит Богослужение.
Там, куда я теперь хожу, часы висят напротив алтаря на стене у входной двери, и дети Кроноса туда частенько поворачиваются, особенно на долгих всенощных. Выглядит это неблаговидно, ибо как гласит старая пословица: "Счастливые часов не наблюдают!"
* * *
Несколько раз я слышал высказывания у калитки к храму, что вот мол, не могу туда идти, они там за деньги показывают которого сами распяли. Конечно, пренебрежение к людям и все что связано в храме со служением Золотому Тельцу заставляют глубоко задуматься над этими словами. Торговля, касса у входа, сбор денег в кружку или на поднос после "Представления", ящички для пожертвований на канализацию и другую конкретику порой кажутся целенаправленным кощунством и глумлением над верой и прихожанами.
* * *
Когда я еще не начал алтарничать, во второй половине зимы, может быть перед самым Великим постом, Дед как обычно кадил храм на вечерней службе. Внутри был тот самый молитвенный полумрак, когда отсветы пламени свечей играют на стенах и лицах, и возникает особая таинственность. Люди были очень серьезны, и стояла такая тишина, что гулкий звон бубенцов с эхом разлетался по храму и казалось проникал во все части твоего существа и наполнял тебя и радостью, и грустью, и каким-то невыразимым чувством сопричастности тому времени, когда русская тройка с такими же вот бубенцами несла своих седоков через заснеженную степь, а вдали что-то грезилось и убаюкивало, и не надо было думать ни о сегодняшнем дне ни о завтрашнем. Кадило попадало в такт, и почти все время каждения меня не покидало это потрясающее мистическое чувство. Больше подобного я не испытывал, и есть ли здесь заслуга Деда, что он так четко попал в ритм бегущих лошадей, я не знаю. Может быть, такой опыт Господь мне дал для уважительного отношения ко всем частям службы.
* * *
В нашем алтаре Малыш – наиболее музыкальная личность. Имея неплохой слух, он не боится ошибиться и потому довольно уверенно "солирует". Один из лучших моментов службы это когда он вместе с Дедом мужественно возглашает трехкратное "Приидите, поклонимся…" в начале вечерни. Или когда они вместе поют величание и третью Аллилуию на полиелее.
* * *
Хочу ознакомить вас с неполным досье на работников храма.
Настоятель, он же Дед, он же Гуру. Возраст около 50. Имеет большой стаж. Крайне мудр и осторожен (скрытен). Характер нордический. Судя по всему, опасается доносов и разоблачения. А потому молчит и не комментирует. Звание не ниже полковника.
Староста, она же Маманя, она же Домоуправительница. Возраст не ясен, возможно за 40. Характер женский. Крайне авторитарна, но пытается оказывать братолюбие. Имеет верную агентуру в свечной лавке. Звание – капитан, а возможно и подполковник.
Старший алтарник, он же Братец-Технократ или просто Братец. Он же Завхоз, он же Прораб, он же Завозящий, он же Водонос, короче и чтец и на дуде игрец. Возраст где-то между 30 и 40. Характер мягкий. Старается быть общительным, но о себе ничего не рассказывает. Если при нем что-то ляпнуть – попытается выудить остаток информации. Скорей всего докладывает Деду разговоры с другими алтарниками. Звание – прапорщик или младший лейтенант.
Второй священник, он же Малыш, он же Мистер Устав. Возраст как и у Деда, около 50. Долго пробыл дьяконом. Характер общительный, мягкий. Немного склонен к занудству, как все преподаватели. Судя по всему, примерный семьянин. В разговоре может отстаивать мнение отличное от официального. Звание – старлей или подполковник.
Звонарь, он же Старый Воин. Возраст около 50. Военный пенсионер. Характер общительный, однако сказывается муштра. Достаточно патриотичен, но в солдафонском стиле. Имеет упорство и способность к обучению. Звание от ефрейтора до капитана, но наверное не в этой системе.
* * *
Малыш так много суетится в алтаре, потому что до священства очень долго прослужил дьяконом. Особенно это проявляется, когда служит Дед, а он помогает. Наверно срабатывает условный рефлекс. Дед практически никогда не суетится, а если вдруг и приходится, то выглядит это не так нелепо.
В старом храме Деда был, а может и есть, дьякон Антреев. Так он осуетился до такой степени, что при каждении носился в алтаре как ошпаренный. Выглядело это во время службы ужасно!
* * *
Дед служит на "Наме", а Малыш на "Массандре", причем всегда немного оставляет в бутылке. Я долго недоумевал, но один раз допивая остаток (не выкидывать же его) обнаружил неприятные на вкус камушки. На мой рассказ об этом, Малыш ответил, что в вине образуются кристаллы солей и потому нельзя вливать этот остаток в Чашу. Судя по всему, в Наме нет этих кристаллов, потому что он более дорогой и качественный.
* * *
У Малыша опять проблема – постоянно перекашивается фелонь. Когда он стоит спиной к людям, из храма вид не очень презентабельный. В подходящий момент службы я ему говорю об этом, и он поправляется. После нескольких таких случаев он многозначительно посмотрев на меня заявляет, что это мол, проблема тех священников, кто правильно креститься… Что это, камушек в огород Деда? То есть получается дилемма: либо не полно класть крестное знамение, либо ходить с перекошенной фелонью. Что хуже выглядит? Может, он просто еще не научился, и слишком истово толкает ее локотком?
* * *
Сегодня я почему-то очень нервничаю и, боясь что-то упустить, начинаю суетиться с чайником, издавая при этом шум и мешая Деду молиться у престола. По его косому взгляду вижу, что порядочно досаждаю ему и порчу службу. Электрочайники вообще непонятно кто разрешил заводить в алтарях. Конечно, удобно, но если он шумит при нагревании и щелкает при выключении, то это слышно прихожанам в храме и отвлекает их. Если храм маленький, то старосте и настоятелю надо внимательнее следить за недопущением бытовых шумов. И чайник подобрать безшумный и выключатели, а то когда из алтаря во время службы слышится щелканье кнопками как в туалете, можно обезпокоиться, не забыли ли там спустить за собой.
Я поделился своими сомнениями с Братцем-Технократом, но он не проникся к ним. Они с Маманей вообще не особо проникаются к чьему-либо мнению кроме своего. Конечно, всем же не угодишь.
* * *
Дед в молодости алтарничал чуть ли не у самого патриарха. А начинал в одном с Малышом храме. Так что они давно знакомы, может даже с институтской скамьи. Потому Дед и взял его вторым священником, что знает его как облупленного. Но во многих моментах службы Малышу не мешало бы поучиться у Деда, все-таки опыт священства у него колоссальный.
* * *
Дед с Маманей большие хитрецы и дипломаты. Конечно, это скорей всего не их ноу-хау, но возможно не самый плохой вариант, когда староста и настоятель играют роли злого и доброго полицейского. Потому что, когда все непопулярные решения, выговоры и прочий негатив озвучивает староста как бы от своего лица, то реноме и ореол святости самого настоятеля совершенно не страдают. Хотя очевидно, что кадровые и прочие серьезные решения обсуждаются коллегиально. Такая в некотором смысле иезуитская практика, позволяет не разругиваться окончательно с людьми, которые еще могут пригодиться.
* * *
Малыш только научился "ходить", а уже учит жить отцов-алтарников не по Дедову уставу. Братцу, судя по его виду, это очень не нравится. Я стал все больше попадать служить с Малышом – наверное, Братец под себя составил расписание.
* * *
Маманя перед одним из крещений поучала: "Ты им раздавай свечки перед обходом вокруг купели, так они с ними гуртом и пойдут".
"Гуртом… " – повторил я, и недобро усмехнулся. Маманя испытующе посмотрела на меня, но чужая душа – потемки.
* * *
Вроде бы столоваться в храме запрещено аж каким-то Вселенским Собором. Но у нас, за неимением помещений поначалу трапезничали на клиросе. Как-то за едой Малыш раздухарился и выложил свою заветную мечту, что вообще-то неплохо бы ввести принудительную десятину для прихожан. А то мол, батюшки и причт социально не защищены. Я с нескрываемым раздражением возразил, что это уж слишком, и приведет к очередной революции.
Кстати, Малыш, только начав служить, обзавелся домом в Подмосковье и ездит на службы с чистого воздуха, выспавшийся, свежий и полный сил. Конечно, это хорошо для его здоровья и большой семьи, но получается, что он, так сказать, отдалился от народа, который дышит смогом на Московских окраинах и терпит ЖКХ-безпредел. Ох уж эти дачники!
* * *
Малыш встал на ноги, оперился, вошел во вкус, и стал долго служить. Может из-за "дамоклова" устава, а скорей всего просто еще не приелось, но в то же время появился кураж, как у новоначального. Я как-то после долгой службы пошутил за глаза в трапезной, сказав, что уже не чувствовал на небе я или на земле, так ноги устали. Но Маманя ответила, что это нормально и долгое служение пройдет у Малыша с опытом.
* * *
К рукописным Маманиным иконам приделано стекло – наверно для пущей сохранности. Но оно, к сожалению, достаточно сильно бликует. Поэтому Маманя с Братцем прикупили специальные антибликовые стекла, и я с великой осторожностью помогал переносить их на место, потому что Братец оговорился, что они достаточно дорогие. Каково же было мое огорчение, когда после их установки оказалось, что хотя блики исчезли, однако иконы потускнели, затемнились, и стали как неживые. Я стоял, смотрел на них и думал, что вот она суета сует – променяли шило на мыло, а может и хуже. Уж лучше совсем без стекол, на наш век бы хватило, а пользы было бы гораздо больше.
* * *
Один раз на водосвятном молебне я забыл принести из алтаря кропило и побежал за ним в самый последний момент. Но Дед показал, что совсем не нуждается в моей грошовой суете, и когда я вернулся, он уже вовсю кропил народ напрестольным распятием, ловко окуная его в Святую воду. Это было очень необычно и красиво. Кстати, убегая в спешке за кропилом, все-таки успел заметить его досадующий взгляд, ведь я изрядно портил молебен, мелькая своей персоной на фоне иконостаса. Вот так, ничего мне не высказывая, он поставил меня в дурацкое положение и тем самым дал незабываемый урок на будущее.
* * *
Парадокс моего пестунства по отношению к Малышу состоит в том, что несмотря на его возраст, а также дьяконский и алтарный опыт, я опекаю его как маленького ребенка, который еще только научился ходить и не очень уверенно стоит на ногах. Удивительно, ведь я сам недавно начал алтарничать. И все-таки, это потому, что как священник, он родился и рос непосредственно на моих глазах.
* * *
Золотая осень или чуть позже. Даже в Москве взгляд иногда может порадоваться на красоту природы. Погода тихая, умиротворяющая, чуть сонная. Воздух очистился, и смог не раздражает слизистые своей густотой. Наконец-то я служу с Дедом, поэтому немного нервничаю.
Мы оба пришли пораньше и времени много. Молодая липка за окном подсвечена утренними лучами и радует глаз. За ней, в саду виднеется скромное, но красивое распятие. К слову сказать, почти перед моим уходом Братец заклеит алтарные окна пленкой "под иней", и молитвенного созерцания в алтаре станет меньше.
Дед, у жертвенника решил поделиться своими мыслями и сказал, что он сегодня какой-то рассеянный, и не знает, почему бы это. Я предположил, что это из-за осеннего настроения, и процитировал строчку из чьих-то стихов: "Прекрасная пора, очей очарованье". Дед спросил: "Кто это написал?" Я сомневаясь ответил: "Наверное, Пушкин". При этом сразу на ум пришла несправедливая банальность, что Пушкин – это наше все. Дед улыбнулся и задумчиво повторил: "Очей очарованье… ".
Потом, перечитывая Пушкина, наткнулся на авторский оригинал, где вместо "прекрасной" пора оказалась "унылой". Даже не верится! Может, при коммунизме рукописи подправили или виновата арапская кровь? Ведь дальше он пишет, что любит "…пышное природы увяданье, в багрец и в золото одетые леса". Багрец и золото явно не могут быть унылыми. Мне мой вариант теперь больше нравится.
* * *
Малыш не приучен аккуратно вынимать частицы, и много "свинячит" на жертвеннике. К тому же заставляет нас с Братцем постоянно убирать за собой. Мы все время забываем сделать это вовремя, но наконец, после очередного выговора условный рефлекс вырабатывается, и мне уже не надо об этом напоминать.
Почему же у него так много крошек в отличие от Деда, за которым вообще не надо убирать? Может быть потому, что он неправильно вынимает, и просфоры получаются "будто таракан изгрыз", как писал об этом протопоп Аввакум. Выглядят эти просфоры весьма не эстетично по сравнению с Дедовыми. В чем же причина – в спешке или в отсутствии опыта? И почему он его не перенимает у Деда, который даже агнца умеет вынимать каким-то особым способом так, что боковые части просфоры остаются соединенными с нижней. Судя по всему, это зависит от того, чью школу и выучку прошел священник. А также от его характера.
* * *
Маманя даже в пост гремит посудой во время службы – разогревает трапезу в СВЧ на клиросе, на Воскресной Литургии. И звуки, и запах хоть куда! Думаешь не о Причастии, а о том, что пахнет рагу с мясом. И видно, что прихожане тоже принюхиваются. Хотя там оказались всего лишь постные баклажаны.
* * *
Когда вначале я алтарничал с Дедом, то не обратил сразу внимания, как он виртуозно умеет кропить Святой водой. Получается это у него настолько органично и красиво, что своими движениями он напоминает сеятеля на пашне. Причем на крестных ходах он ставил меня под правую руку, и первое движение руки у него было длинное. А Малыш, придя служить, переставил меня на левую сторону и первое движение у него было короткое, впрочем как и второе. И получалось, что капли были крупные, много проливалось на пол и не равномерно попадало на людей, что конечно же не хорошо.
Безусловно, в этом деле, как и везде, важен опыт, да и характер может влиять. Однако у меня сложилось впечатление, что Малыша особо никто не учил, и он сам как-то приспособился, как смог.
* * *
Дед дал в Интернете интервью ребенку. Девочке-школьнице. Из разряда: священник отвечает на вопросы. Получилось ужасно! И вопросы провокационные, и ответы не совсем канонические, и вообще священник выглядит растерявшимся, некомпетентным и неподготовленным. Причем это транслировалось на православном канале. Вредительство какое-то!
* * *
Порой, когда в храме готовится праздничная всенощная, и батюшки со старостой приезжают под самую службу, то часто возникает страшная суета и несуразица. Например, когда Мамане надо украсить праздничную икону очередным неординарным букетом, а люди уже заполнили весь храм и стоят очень плотно. Или раздвигание толпы, чтобы донести записки до алтаря. Эх, надо было посоветовать Братцу-Технократу сделать пневмотрубу от касс до жертвенника.
Между прочим, священнику желательно жить рядом с храмом. Особенно, на селе, как было до революции. И не загораживаться от людей забором из профлиста и тонированными стеклами в машине. А то в Подмосковье батюшки объявляются непонятно откуда на машине, служат только Воскресные и праздничные службы, а как они живут, чем занимаются – неизвестно.
Малыш тоже прикатывает из своего райского уголка в нашу смоговую московскую преисподнюю, и часто не успевает переключиться с семейно-дорожной суеты на молитвенный настрой. Вот тогда-то и начинают лезть мысли, что мы занимаемся суетослужением, если не радеем о чинности и благолепии службы.
* * *
Лето. Жара. Появился приличный налет в баках со Святой водой. Я решил помыть их и задался серьезным теологическим вопросом: может ли возникать антисанитария в освященных сосудах и жидкостях?
Однажды зимой на Крещение в старом храме Деда, насмотревшись на длиннющую совково-гастрономную очередь к источнику, и испытывая омерзение к безсовестной торговле бутылями прямо внутри храма, я принципиально решил не стоять в очереди как все, а набрать Святую воду из баков на лавке, где она всегда находится в течение года. В итоге, когда я ее попробовал, она оказалась с ощутимым привкусом тухлятины. Кстати, пустые бутыли, складированные прямо в приделе храма, возвышались метра на три в высоту и представляли собой довольно монументальное зрелище, не заметить которое было невозможно. Кто только рукополагал этих бизнесменов?! Хочется надеяться, что это просто от безкультурия и жадности, а не преднамеренное осквернение жидовствующими и праздника, и храма.
* * *
Не нравятся мне эти обеденные застолья на клиросе! Во-первых, канонами запрещено устраивать трапезы в храме, а у нас даже чаепития частенько проходят перед иконостасом. Так мало того, еще и вокальные кружки с детьми и с бабушками – тоже в храме (что также запрещено). Во-вторых, на трапезу приглашают не всех, а как-то выборочно. То есть, свечниц – практически никогда, что очень недемократично и не по-христиански. Мне всегда было стыдно перед ними за это.
* * *
Однажды весной Дед приехал к храму на дорогущей машине и исподволь наблюдал за моей реакцией. А я ничего, хотя в душе разочаровался. Конечно, я и раньше подозревал, что у батюшек есть шикарные авто (особенно в Москве). Однако, с его стороны довольно правильно, что он скрывает достаток и ездит в храм на замызганной старой Тойоте. Наверное, чтобы не раздражать народ, да и пожертвований будет больше. А то бывает, придет в поношенной кожаной куртке времен 90-х, в которой я его видел еще в старом храме.
В целом, нищета батюшек и прихода зачастую показушная. Это не честно, и не по-христиански! Надо бы ввести для них практику публичных отчетов о доходах и имуществе, как у депутатов. А также для членов их семей и родственников.
* * *
Вспоминается праздничная служба и Маманя, раздающая детишкам дешевые яйца-киндеры, где и шоколада-то нет. Еще иногда после помазания дают разнообразные конфеты, сушки и тому подобное. Мне кажется, этот обычай был введен для приучения людей к халяве и очень похож на раздачи хлеба в Древнем Риме. Однако, достойно ли применять древнеримские политтехнологии в Церкви? Навряд ли! Особенно, если они осуечивают Богослужение.
Даже если это просто пожертвованные конфеты или сушки (порой весьма старые и невкусные), то необязательно раздавать их в качестве антидора. Ведь многие берут их из вежливости, а потом пытаются куда-нибудь пристроить. Лучше бы использовать классический антидор из хлеба или просфор.
Часто люди, раздающие его, обижаются если не берешь и не понимают, что человек имеет право отказаться. Просто потому что не хочется есть, или вообще нет желания что-то жевать в храме пока не кончилась служба, или пристраивать куда-нибудь эту сушку.
Интересно, что в классических театрах все устроено намного удобнее: и антракт для жевания, и торговля в фойе, а не в зале, да и гардероб тоже отдельно. Вот на что можно равняться, а у нас все внутри храма. Но и это не проблема, если бы молитва ценилась выше, чем желание захожан поставить, растолкав всех, свечку. Но молитва-то доход не приносит. Может, поэтому и не видно желания работников храма и клира просветить людей.
Ведь поставить свечку не самоцель и не спасение, а помощь для создания молитвенного настроя посредством полумрака, игры отсвета пламени свечей на иконах, марева от подсвечников, через которое оживают лики на Царских Вратах. А у нас уже давно культивируется какая-то свечкомания. Порой змейка людей в свечную лавку похожа на очередь покрутить тибетские барабаны. Но в Тибете людская суета не мешает ламам и монахам молиться – барабаны то на улице.
* * *
Малыш скачал на айфон библиотеку всех богослужебных текстов и очень этим доволен. Даже Деда соблазнял, мол, весьма удобно – все в одной маленькой штучке, и не нужны ни Минеи, ни Октоихи. Дед даже пару раз попробовал.
Малыш пользуется айфоном и в алтаре, и в храме. Странно, вроде бы на епархиальном собрании это запретили. Наверно, батюшек скоро заменят на роботов или на терминалы: опустил копеечку – он тебе Литургию проиграет, опустил другую – требу отслужит.
Служить все-таки надо только по книге, и на старославянском. Лучше всего использовать репринтные издания, с дореволюционных. Сужу по часословам. Вот издали недавно от патриархии – и легок и карманен, и все пояснено, но киприанский шрифт местами настолько сжат, что уже прочитал следующую строку глазами, а еще не договорил предыдущую. Поэтому важна правильная верстка, оптимальные интервалы между словами и буквами, а также удобные для чтения переносы.
* * *
Трапеза после службы. Малыш с Маманей размечтались, что хорошо бы при будущем храме открыть торговлю пирожками в ограде, как в старом храме Деда. Место у нас бойкое, народу много мимо ходит. Причем, пирожки не самим печь, а заказывать на фирмочке, делов-то. Дед как всегда не комментирует, только улыбнулся. А улыбку, как говорится, к делу не пришьешь.
Надо сказать, мне сразу невзлюбилась эта торговля в старом храме, хотя цены доступные и все аккуратно. Но как написано в Евангелие: "Не можете служить Богу и Мамоне". Значит, любая торговля от храма, даже в ограде, бьет по Богослужению. О, бездна иудиного сребролюбия! Чем больше доход от торговли, тем больше небрежение к службе! Недаром у пирожочного храма кто-то написал на заборе то ли "Еврейцы" то ли "Жидовцы", сейчас уже точно не вспомню.
А уж о торговле в самом храме и говорить тошно. Брянчат монетой, разговаривают даже во время самых важных моментов службы, как говориться: "Не проходите мимо!" Подсветка прилавка ярче чем иконостаса – вот где истинный их бог!
* * *
Приезд архиерея. Всюду его люди: молодой человек на клиросе, женщины в толпе прихожан, косящие под бабуль. У всех жесткий взгляд – может охрана в штатском? Старый Воин озабочен архиерейским звоном при подъезде кортежа. Начали читать часы. Вдруг сбивка, чтеца прервали, как на разогреве у мега-звезды, и вот по коридору в толпе прихожан она шествует к алтарю.
Иподьяконы похожи на президентских телохранителей, даже круче выглядят. Но один точно знает свое дело и возглашает не хуже самого архиерея.
У владыки необычайная сила в голосе по сравнению с нашими батюшками. И необычайные размеры в ширину, почти как оба наших батюшки вместе. Наверно это как-то связано между собой. На архиерейском входе батюшки стоят на солее с напрестольными крестами как ягнята или провинившиеся школяры. За Деда даже обидно, все-таки настоятель. И какой это схизматик придумал чин архиерейской службы, чтоб так унижать священников?! Конечно, может это и нужно, чтобы они не возносились, и чтобы народ увидел, что есть кто-то повыше, как прообраз Грозного Судии.
Прообраз сильно потел и вытирал платочком лицо во время службы. Да, душно у нас, не то что в монастырских горницах. Архиерейская бабуля-келейница (из свиты) приказала закрыть боковую дверь, а то сквозняк и его преосвященство продует в алтаре.
У архиерея и его иподьяконов какой-то особый напев и интонации в голосе, похожие на греческий. И немного оперности, но слышится это органично. Мне лично служба понравилась, но каждый раз при обыденном богослужении это приелось бы и было неуместно. Хотя через некоторое время я заметил похожие интонации у Малыша и Братца.
Жаль Маманя не слышала службу, готовя трапезу для Владыки. Но ипо-секьюрити быстро погрузили служебный чемодан в дорогую машину, и Владыка сразу после службы укатил куда-то, как некий Лучиано Паваротти.
* * *
Малыш, когда я подавал ему на подпись богослужебный журнал, сравнил меня с каким-то персонажем из к/ф "17 Мгновений весны". Тот был что-то вроде слуги или секретаря, и подставлял спину для начальника. Как будто я придумал эту бюрократию с журналом в алтаре! Было обидно, но я не подал виду, хотя самолюбие долго зудело и приходили мысли, что алтарникам и положено прислуживать, а он видишь ли насмехается. Вот бы его одного оставить в "полевых" условиях, глядишь, оценил бы удобства.
Дед говорил, что когда только храм построили, он один служил, и поначалу было тяжело, а потом даже привык. Зато не зависишь ни от расторопности алтарника, ни от его опозданий.
Думалось, а зачем вообще алтарники нужны? Но потом решил, что все-таки облегчаем мы батькам службу, а то бы и Апостол сами читали, и с кадилом тоже хлопот много. По-хорошему, каждому батюшке надо и без алтарника послужить, чтобы парил на эффекте отмены.
* * *
Однажды за трапезой, Дед неожиданно спросил: "Ну, теперь скажи, что ты о нас всех думаешь?" Я опешил и развел руками. Повисло неловкое молчание. Выручил Малыш, сказав: "Ну скажи, любишь или нет? Вот меня, ты любишь?" Я искренне ответил: "Люблю!" Малыш довольно откинулся в кресле.
* * *
Я переживаю за связки Малыша во время службы, причем не в первый раз. Готов подать ему теплый кагор по первому требованию. Даже сам предлагаю, но он отказывается. Все-таки возраст у него не молодой, а задор остался юношеский, и возглашает он достаточно громко и певуче, тут-то связки иногда и подводят.
* * *
Малыш опять дрессирует отцов-алтарников и выдумывает новые фокусы на Великом входе, заявляя, что мы должны стоять со свечой посередине, напротив Царских Врат. Даже если так положено по уставу, то это все-таки не догма. А в таком маленьком, тесном храме как наш, да еще с низкой солеей, это может оказаться неправильным и некрасивым. Я поделился своими мыслями с Маманей, сказав, что вставать точно посередине не получится, потому что буду закрывать Чашу своей фигурой, и выглядеть это будет не очень хорошо. В итоге это дело как-то замялось, и я продолжал вставать сбоку от амвона. Когда же уходил из алтарников, то видел, как Малыш все-таки приучал к срединостоянию Старого Воина пришедшего мне на смену.
* * *
С появлением энергосберегающих ламп, в храмах начались проблемы с качественным освещением. Хорошо если используют лампы с нормальным желтым светом, который гармонирует со свечами. Но зачастую могут поставить дешевые лампочки холодного белого спектра, да еще с заметной пульсацией, от которой только портится зрение. Простите, но храм ведь не морг и не гипермаркет, чтобы использовать в нем холодный неон. Иконные лики умирают от этого техногенного света, совсем не похожего на пламя свечи. Я сказал Братцу-Технократу, что холодные лампочки на паникадиле лучше бы заменить на желтые, но как говорится "на вкус и цвет – товарищей нет!".
* * *
У нас в храме "входная группа" почему-то освещена лучше чем иконостас и главный придел. С торговлей в лавке все понятно – маркетинг лукавого проник в храмы. Но почему так ярко у поминального столика, ведь это место скорби и печали, и иллюминация как на балу здесь вовсе не уместна. Я самочинно убавил свет у входа, выкрутив по половине лампочек из обоих светильников, и благополучно забыл об этом. Вроде стало получше, но у кануна можно было еще убавить.
Прошло какое-то время. Однажды войдя в храм, я натолкнулся на Маманю, вкручивающую назад эти лампочки. Как не удивительно, пожурила она меня не сильно.
* * *
В конце мая, утром, прямо перед праздничной Литургией в алтаре вдруг неожиданно появились два школяра-подростка. Возможно выпускники воскресной школы, хотя один почему-то крестился не по-нашему – двумя перстами. Ребята явно нервничали, я тоже. Ведь в алтаре на праздник и так тесно и суетно, а тут вдобавок два необученных и не проинструктированных паренька. Читали часы, и уже скоро пора было кадить покровцы. Судя по тому, как Братец взял быка за рога, я понял, что с кадилом будет управляться один из этих ребят. Братец начал проводить краткий инструктаж, но служба не ждет, и пора покрывать. А надо заметить, что это довольно ответственный момент, когда алтарник должен одной рукой держать горячую кадильницу, а другой оттягивать вбок цепочки, так, чтобы крышка была открыта, и священник мог над курящимся ладаном покадить покровцы. Поняв, что дело пахнет керосином, я сразу отошел в уголок к кадильному ящику, чтобы не мешать Братцу в этом мероприятии. Меня не обмануло предчувствие, и что-то пошло не так. В какой-то момент кадильница перевернулась, и ее содержимое с искрами рассыпалось на пол. Ребята впали в ступор, а Братец бросился собирать тлеющие угли и ладан с прожженного и дымящегося ковра. Но больше всего меня поразило, что когда Братец отодвинул коврик, чтобы посмотреть что с полом, то под ним оказались алые пятна похожие на кровь. Мне сразу стало страшно и появились какие-то мистические мысли, что вот она – цена суеты пред жертвенником. Эти капли "крови" так въелись в половицы, что выковырять их получилось бы только стамеской.
Не знаю, почему ребятам сразу доверили такое ответственное дело (ведь воскресная школа это только теория). Может, хотели угодить их родителям. Лично меня Братец сперва ознакомил с алтарем, правилами поведения алтарника и некоторыми табу. Потом, я несколько служб присматривался, запоминал и слушал его пояснения, когда, как и что нужно делать. А самое первое, что мне доверили так это чистка кадила во время службы и добавление в него ладана перед каждением.
* * *
Ведь правда, что негоже шутить в алтаре, и все должно быть серьезно? Еще не алтарничая, я с осуждением наблюдал усмешки и улыбки у пожилого алтарника, который был до меня. Его игривое настроение часто было видно, когда он появлялся в проеме северных врат алтаря. Когда же я сам начал алтарничать, то Братец тоже многое мне объяснял полушутя, наверное с целью разрядить обстановку и снять напряжение, которое возникает на новой работе на первых порах. Хотя мне совершенно это было не нужно и сбивало спокойный серьезный настрой, с которым я начинал служить.
Кстати, тот самый пожилой алтарник перед своим уходом учудил тем, что на Пасху прочитал все послание Патриарха на церковнославянском языке (хотя оно было на обычном светском), да еще с пономарской интонацией, как при чтении Апостола.
* * *
Зачем Маманя при всем народе передает конверты с зарплатой в алтарь? Чтобы попечители видели? Но деньги и в храме грех, а уж в алтаре…
Наши бабули тоже любят совать детям Малыша то шоколадку, то банкноту, а те шлепают с этим в алтарь. К чему приучают?! По канонам, в алтарь нельзя вносить продукты животного происхождения, а можно только то, что необходимо для Евхаристии (то есть хлеб, вино и вода). А тут шоколадки и деньги!
Мне тоже, когда я был в стихаре, сунули 100 рублей, пришлось идти, кидать их в ящик для пожертвований. В другой раз просто не стал брать. Возможно, у некоторых людей такая психология: "Не подмажешь – не поедешь!" То есть, надо дать взятку служителю, чтобы помолились сугубее чем об остальных. А может, просто жалеют и помогают денюжкой, ведь остался еще предрассудок, что батюшки очень нуждаются. Поверьте, что уж точно не в Москве и Подмосковье!
* * *
Как-то за столом, когда все были в сборе, Малыш во время разговора стал что-то очень авторитетно объяснять, сказав при этом: "…А вы знаете, что у нас, в пятом управлении КГБ…" После этой фразы я повернулся к нему, и медленно с расстановкой спросил: "Значит у вас в КГБ…?" За столом повисла полная тишина, а Малыш впал в ступор и потерял дар речи. Обстановку разрядил певчий Николай: "Ну, за наших!", и чокнулся со мной. После этого зал, что называется упал! Все, кроме Малыша покатились со смеху.
В связи с этим вспомнилась песня И. Талькова "Глобус". Надеюсь Малыша не понизили в звании.
* * *
Меня продолжают преследовать искушения. Невозможно настроиться на службу. Малыш каждый раз при входе в алтарь танцует "брейк-данс" как заправский фристайлер. Когда он делает земные поклоны, то поднимается с колен не до конца, а привставая на одну ногу, чуть вытягивает назад вторую, как в стойке у бегуна или как в ходьбе полуприсядя. И так три поклона в ритме брейка. А заметно это потому, что он входит в алтарь в гражданской одежде, а не в подряснике.
* * *
Все чаще приходят мысли, что пора бы смирить этого зарвавшегося Малыша. Но мудрый Дед сказал к месту, что он пытается нас вышколить, как по уставу, для нашего же блага. Это может пригодиться с другими, не такими мягкими и демократичными настоятелями как он, или даже если архиерей нагрянет. Я подумал, что Дед тот еще жук, ведь если алтарник изнежен и неучен по уставу, то и уйти в другой храм не может, да и не захочет туда, где сложнее и требований больше. В итоге он становится зависимым, и его можно нагружать дополнительно черновой работой.
С другой стороны, если все-таки учить, то "запрягать" алтарника надо постепенно, чтоб сразу не надорвался, а то взбрыкнет как норовистый конь и убежит. Вот например, когда я уходил, Старого Воина, пришедшего алтарничать вместо меня, так нагрузили, что однажды он ошалело пожаловался, что отслужил более 20 служб подряд в этом месяце, и уже еле держится на ногах. Да и дома-то был меньше чем в храме. Тогда как батюшки в это время сменялись и не несли таких тягот.
* * *
По моему мнению, чрезмерное увлечение уставом убивает в христианах любовь к Богу. Возьмите, например, книги для новоначальных. Там часто пишут, что православные, войдя в храм, должны поставить свечку к праздничной иконе или еще куда-нибудь. А что получается? Служба началась, люди молятся, подсвечники и так наполнены свечами, но кто-то непременно хочет протиснуться к канделябрам и "угодить" Богу, расталкивая при этом людей. Или просят передать к такой-то иконе, вовлекая в свечную суету во время службы. И какие только фарисеи составляют эти книжки?! Как говориться в Евангелие: "Сами не входят, и хотящим не дают войти" или "Обращают одного, и делают его сыном геенны… ". Или это выгодно современным масонам-саддукеям – дурить и уводить на ложные пути новоначальных, одновременно зарабатывая на торговле в храме, портя Богослужение, и всем тем распиная Христа!
Из этой же когорты фарисейских "догм" происходит указание креститься непременно по три раза при входе\выходе из храма и по другим поводам. Вполне достаточно и одного раза во имя Отца и Сына и Святаго Духа, а то получается масло масляное и суетливое "соление" на показ.
* * *
Уже не первый раз Малыш суетится на Горнем месте во время Воскресной Литургии. Для чего так срочно нужно перебегать к жертвеннику во время пения Блаженств, когда алтарник стоит у Горнего со свечой, а настоятель молится у престола? Но в этот раз я решил не сходить с места несмотря ни на что, как караульный у кремлевской стены. У нас довольно тесный алтарь, поэтому потыкавшись как слепой кутенок между мной и шкафом с облачениями, Малыш стал шепотом просить пропустить его. Но не тут-то было – я не сошел с места. В итоге он как-то протиснулся куда хотел, а в конце службы мне стало совестно и я попросил у него прощения.
Скорей всего я так жестко смирил его, потому что был обижен на его шутку о слуге из "17 МВ". Однако и за Блаженства тоже было обидно!
* * *
Малыш совсем обнаглел и уже не первую службу позевывает на полиелее перед всем народом, стоя со свечой справа от Деда. Да, у нас конечно очень душно, народу много, храм маленький, а еще парафиновые пары от свечек. Порой кажется, что храм это не корабль спасения, а подводная лодка – чем больше людей, тем быстрее кончается воздух. И если вдруг в придачу начнут зевать алтарники или настоятель (зевота ведь довольно заразительна), глядишь, и полхрама зазевает.
Хороши старые кирпичные храмы с высокими сводами, как тот, где Дед служил раньше. Наверное, неплохо дышится и в деревянных церквах в Карелии. Мне кажется, что раньше многие храмы не отапливались, и люди стояли в верхней одежде, но при этом, естественная вентиляция была на высшем уровне. А вот современные храмы эконом-класса далеко отошли от традиций исконного русского зодчества. И стекловата применяется (для утепления перекрытий), и оцилиндрованное бревно с антисептической пропиткой (надеюсь, что хоть не с дустом ДДТ). Маковки с гонтом имеют чисто декоративное значение, хотя должны выпускать людские миазмы и духоту. В общем, в храме должно быть комфортно даже в верхней одежде.
* * *
На литие с хлебами Малыш чуть не ляпнул матом, четко сказав "нах" вместо чего-то по церковнославянски. Конечно, каждый слышит в меру своей испорченности, и я еле сдержался от смеха, стоя с кадилом недалеко от него. Нет, этот искус смешливостью мне не пройти. А началось все намного раньше, в алтаре. К сожалению, я как-то легкомысленно отнесся к нападающей на меня смешливости и даже не исповедал это Деду.
Может быть так получилось, потому что, придя вторым священником, Малыш, еще толком не научившись служить, сразу стал заводить свои нелепые порядки и тем самым вызвал неуважение к своей персоне?
Вот, например, история с дурацким графинчиком для вина, который он завел в алтаре. Даже если попытаться оправдать его нахождение на жертвеннике эстетической пользой, то и здесь можно поспорить. Во-первых, от него очень много проблем: при наполнении часто разливается вино, при использовании он тоже постоянно липкий и грязный, капли могут капать на покров жертвенника, а самое главное, что вино нельзя долго хранить в хрустале. Во-вторых, для кого-то из прихожан он может являться антиэстетичным и вызвать ассоциации связанные с банкетом или разгульным застольем.
* * *
По-хорошему, служить две литургии в день на одном престоле запрещено православными канонами. Но бизнес есть бизнес, поэтому Братцу-Технократу поручили сделать приставной "престол", который он сконстролил в виде узкой (~30 см) этажерки, и теперь пытается примерить ее, чтобы понять, а хватит ли места для священника, когда он будет преклонять колена в молитве. Смотреть на это довольно уморительно, особенно если представить, как Малыш в облачении вынужден будет втиснуться между престолом и Царскими Вратами, не задевая последние подошвами ботинок. Наш алтарь вообще напоминает плацкартное купе, и я посоветовал Братцу сделать второй престол в виде откидного столика на петлях, но он не оценил юмора.
Помимо самой этажерки, надо еще продумать, чем ее покрывать, а также уместится ли на ней антиминс и все потребное для второй литургии. Дед любит служить пораньше, поэтому я сразу понял, что незавидная участь тесниться в "плацкарте" ожидает Малыша. Но все-таки зарплату второго священника тоже надо отрабатывать, да и народу по праздникам довольно много.
* * *
К сожалению, осквернение храмов плодами прогресса началось давным-давно. В старом храме Деда уже более 10 лет используют стойки с микрофонами и систему динамиков. На этих стойках горит красный светодиод, как бы знаменуя собой торжество "лукавого". И когда клирики выносят из алтаря эту стойку, то представляется, что чтец или священник, раздухарившись в молитвенном "угаре", схватит ее как некая рок-звезда, и сотрясая гривой, истошно заголосит "Sing Hallelujah!".
А с динамиками вообще цирк получается. Как правило, через некоторое время какой-нибудь динамик садится и начинает издавать некачественный звук или шипение. Имел возможность убедится в этом лично много лет назад в Коломенском. У них подсел один динамик и хрипло транслировал службу наподобие старой радиоточки. Почти также было в старом Сретенском монастырском храме, где забыли выключить звук после службы, а я ходил и недоумевал – почему от угла, где висит икона, раздается шипение.
Сейчас в старом храме Деда, снаружи на стене повесили огромный репродуктор-громкоговоритель, и в праздники он орет на автобусные остановки и шоссе. У людей это вызывает раздражение и злобу на христиан. Зачем это нужно, да и уместно ли выносить таинства для попрания на площадь? Что это – какое-то скудоумие или вредительство?! В общем, вред прогресса и технократии в Церкви очевиден.
* * *
Дед не является рабом устава, а скорее наоборот – он борец с его довлеющей казуистикой. Вот как, например, он обошел предписания безконечно открывать-закрывать Царские Врата в определенные моменты службы. Он просто ссылается на какой-то циркуляр, позволяющий их не закрывать, если среди прихожан есть слабослышащие люди, а стареньких бабушек у нас очень много.
Или то, что он читает Евангелие с амвона лицом к пастве, держа его в руках. Я посмотрел полемику по этому вопросу, и все-таки остался при своем мнении, что если священник в некоторые моменты службы олицетворяет собою Христа, то уж тем более ему надлежит читать Евангелие лицом к народу, стоя на амвоне – как Спаситель на лодке или на горе во время Своих проповедей. К тому же акустика и понимание читаемого будут явно лучше, чем когда священник что-то бубнит себе под нос в алтаре. Но только если читать, то без аналоя, как Дед. А то в одном храме меня шокировало, что во время чтения Апостола чтецом, дьячок хозяйственно разложил на амвоне вынесенный аналой и после "Благослови владыко благовестителя…" повернулся к народу спиной и согнувшись стал что-то еле вычитывать из Св. Писания. Выглядело это ужасно! Да и потом, как это по логике благовеститель может стоять спиной к людям? Кому он тем самым благовествует?
Понятно, что не всем по плечу выходить как Дед. Но зачем же запрещать тем, кто может? А запрет я случайно увидел в репринтном издании "РДСП", где явно проступает попытка борьбы с этой практикой. Это говорит о том, что существовала традиция выхода лицом в храм.
Вообще, то, что сейчас нам могут подавать в виде обрядовой православной традиции или "живого" предания, далеко не соответствует своему наименованию. Обыкновенный обыватель совершенно не представляет, как служили в домонгольской Руси, как до Раскола, что появилось в результате окатоличивания при Романовых, и что урбанизация храмов электричеством и салонной иллюминацией противоестественна. Это нарушение народной богослужебной традиции позволяет подменять исконно русское на обновленно-экуменистическое западное. И не дает вернуть то правильное, что было выхолощено до и после революции 1917 г.
Порой закрадываются подозрения, что Дед скрытый экуменист. Но когда посмотришь на дьячка-"благовестителя", то начинаешь понимать, что околпачивание верующих и порча православного Богослужения насчитывают тысячелетнюю историю.
* * *
Цветы, обрамляющие праздничную икону – это прекрасно. Весенняя липка за окном тоже зачаровывает своей свежей листвой. Но огромные красные мега-яйца, развешанные в проемах врат иконостаса и по стенам храма между Пасхой и Пятидесятницей, ужасают своей кичливостью и ассоциируются с улицей красных фонарей. А ведь еще Иоанн Златоуст писал, что грешно столько сил посвящать украшательству храмов, а не в Бога богатеть.
В одном храме умудрились над иконостасом повесить светодиодное табло, как на вокзалах или в автобусе. И на нем, то ли бегущей строкой, то ли так, было высвечено "Христос Воскресе!". Чувствую, скоро начнут вешать крутящиеся шары, как на дискотеках. Неужели преосвященные экуменисты спустили очередной циркуляр о замене классических 3-5 ярусных русских иконостасов на разного рода интерактивные погремушки, развешанные прямо над Царскими вратами?
* * *
Я ухожу из алтарников. Братец, Малыш и Дед резко изменились и очень сурово служат. Наверное, чтобы Старый Воин, пришедший мне на смену, проникся благоговением. Ну и конечно, новый человек в алтаре всегда вызывает некоторое напряжение. Как и в любом коллективе.
* * *
На Вознесение после службы я зашел в храм и стал высказывать Братцу все, что я думаю по поводу красных мега-яиц в проемах иконостаса. Вдруг Северные врата приоткрылись, и я узрел Маманю в алтаре, стоящую на четвереньках и удивленно взирающую, кто же это такой посмел критиковать? Видимо она там занималась очисткой пола. На это шокирующее явление пришлось ей заметить, что конечно мне доводилось читать про женщин-дьяконисс в ранне-христианской Церкви, но все-таки… Она же сослалась на то, что при Советах бабули тоже прислуживали в алтаре, потому что мужчин-алтарников не хватало. Ну и ну! А все равно на меня пахнуло "англиканской" ересью.
* * *
Где-то за неделю до моего ухода Братец дал поручение – поменять большую напольную свечу (примикирий) на новую. Я не стал сильно заморачиваться и вставил ее не очень глубоко. Через некоторое время на одной из литургий, занося свечу в алтарь, Братец задел ей за арку иконостаса, и свеча при всем народе шлепнулась прямо на солею.
Возвратившись назад в наш алтарный закуток, он, улыбаясь, скорбно покачал головой и сказал: "Вот значит ты как?!" Я, еле сдерживая смех, начал оправдываться, на что он с улыбкой заметил: "Значит уже дембельнулся…"
Да. Настроение было, как будто только и ждешь, что скинут трап на берег. И это, конечно, сказывается на качестве служения. Как говорится: уходя – уходи.
* * *
Когда я уже не алтарничал, то, придя на службу, постоянно критически оценивал Старого Воина, пришедшего мне на смену. Что это, какая-то ревность? Один раз даже высказал ему что-то по поводу свечи и Трисвятого, а потом принес извинения за то, что лезу со своими советами, ведь благодать-то действительно отошла от меня, точнее – я сам ее растерял, как это бывает через некоторое время после причастия.
* * *
Теперь испытываю ностальгию по нашим дроздихинским колоколам. Совсем не сравнить с тем, что сейчас слышу в подмосковном храме, где перед службой производится какое-то оглушительное бряцанье с переборами. Как будто лупят по самодельным шпалам разной длины. Не знаю что за конструкция стоит у них на клиросе, но сам стиль игры не колокольно-канонический.
Другое дело – раньше в Москве, когда Старый Воин давал благовест перед службой. Еще не перешел дорогу, а уже слышишь эти мерные то радостные, то грустные зовущие удары. Или идя по району, услышишь их, и сразу на душе становится хорошо. А когда он мужественно играл трезвон или что-то праздничное – сразу возникало ощущение победы и торжества.
Да что говорить, хорошие колокола и звонарь – это немалое дело! Потому что это не только звук, это еще и вибрация воздуха, как будто все, что тебя окружает, начинает сотрясаться и гудеть, славя Бога! Один раз, подходя по тропинке к храму, меня прям окатило этой звуковой волной. Я даже вернулся на это место, чтобы еще раз порадоваться.
Старый Воин специально учился на курсах звонарей. И когда только начинал свое звонарное служение, то использовал часы для выверения точного интервала между ударами и для ориентирования по ходу службы. Колокольни у нас в Москве не было, и колокола висели на переносной раме за алтарем, на улице.
Вместо послесловия
Меня, наверно, будут обвинять в выносе сора из избы, хотя самую грязь я не выносил. А если что и вынес, то так, чтобы никого конкретно ею не облить. Ну и конечно, иерократы с гневным пафосом продекламируют свой расхожий лозунг: "Кому Церковь не мать – тому Бог не отец!" Однако, на это полезно поставить им на вид Откровение Иоанна Богослова, а именно, пророчество о Вавилонской блуднице, сидящей на звере багряном, и о жене убегающей от зверя в пустыню.
И потом, если мать пытаются осквернить, продать, и сделать объектом потребления, разве мы, как верные чада, не должны обращать на это внимание всей Церкви, чтобы дать совместный отпор? Тут к месту, вспомнилось, что Спаситель выгнал из храма не только продающих, но и покупающих. Так что, покупаешь – следовательно, помогаешь сквернить богослужение и храм торговлей.
2018 – 2020 гг.