К вопросу о тренингах.
(тренеру пошиба обычного, роста личностного и иного прорыва, порыва, надрыва тренеру посвящается). (предупержу сразу – тут везде возможны и шутки).
Такое, брат Михаил. Извини отдельно за «брат» и за «Михаил» извини тоже. Тут ведь же вот дело какое. Ты вот, как я погляжу тренируешь. Тех в основном у кого лоб не шибко широкий, зато и мощный и твердый, благо таких очень не мало. И ты в этом процессе большой молодец. А люди, они ж в большинстве своем не натренированные. - Они чего... - Они так себе в основном. И в основном - ничего, вот только денег обычно им всяк не хватает. За это и знает обычный тренер любой, и он это дело натренировать и обещает им. А именно – натренировать это ничего ихнее. И он это обычно так точно с этим делом, и с людом этим, и с ничего этим и делает. И люд в этом ключе становится такой натренированный-натренированный... даже глядеть иной раз – жуть просто охватывает... – вот до чего это ничего может стать натренированным. Особенно же те некоторые, которые очень способные. А только же им все же чего-то другого бы надобно... Такое что-то, что от «ничего» их отличало бы. О том нам красноречиво свидетельствуют такие персоны известные и столь же прекрасные как о. бузова, или дэ. борисова*... и иже с ими... – И ведь же денег-то достаточно много у них.... А вот ума-то из этого откуда должно добавиться? И что на много хуже того – многие же им, таковым просто завидуют... Да, да, - такой типичной, простой и лютой завистью обыкновенной. Полагая наивно, что у них есть это... нечто... такое... какое-то... на вроде счастья. Хотя же, оно всё так точно и есть. Человеку ведь глупому, или серьезно глупому для счастия много не надо же... Вот разве шубу дорогущую или «кучу навозную», но чтобы только большую, и славу... и лучше всемирную... И еще лучше побольше бы шуб этих (читай куч) и славы..., и наплевать, что весь этот мир аж выворачивает (воротит) от этой их глупости. Ну, да я малость отвлекся, а дело, как кажется мне вот, собственно, в чём.
Жизнь наша походит сильно на воздушный шар. Такой небольшой обычно, но потенциально огромный воздушный шар и прикрепленную к нему снизу корзину. В корзине всё материальное, конкретное, непосильным трудом нажитое: деньги, имущество, квартиры, дачи, квартиры за границей, яхты, заводы, виллы, коттеджи и прочие аспекты первой необходимости, или одним словом – «земля». Все это тоже лишь в потенциальном состоянии. Ибо человек рождается таким маленьким, что у него кроме потенциала еще практически ничегошеньки нет, разве, что вот брызги летят от него разные и во все стороны. И он по мере взросления сам обычно решает куда ему лить жизни своей энергию. На что, то есть ему жизнь эту свою обменивать, разменивать, выменивать, т.е. расходовать. Толи в шар направлять (в «небо» то есть) свои усилия, дабы наполнять его теплотой (читай любовью) или в корзину вещи нужные складывать. А жизнь-то, как ты часто упоминаешь, - она одна. И она уже идет, и давно уже идет она... и она не безконечная. Вот только куда она идет ты обычно даже не спрашиваешь... – Это ведь всем почти ясно и так. – В корзине-то мало же, а там всегда и у всех корзинщиков мало. И ясно так же что складывание происходит не так эффективно, эффектно и быстро. И ты в этом плане помощь готов оказать любому, такого склада, страждущему. И вот ты такого тогда эффективности учишь, что безусловно дает преимущества в скорости при накоплении тяжестей. Тяжести здесь – это как раз то, чему обычно завидуют, чего у бузовых и борисовых есть, ибо у них этих тяжестей очень много. Или на много больше, чем у тех, кто им в этом завидует.
Или вот ещё такой живой пример показательный. – Очень нуждается дэ борисова в постоянном спутнике жизни. Надежном таком, серьезном и истинном, настоящем. – Готова, - говорит она, - сердце своё открыть нежное любому на то достойному соискателю. Однако, требования к его серьезности (и другим тоже хорошим, верным, надежным и истинным качествам потенциального спутника) – двадцатка тыщ доллров... (!) и ежемесячно... И её сердце открыто. – Такое, ты понимаешь, устремление души её, чистое... тонкое, трепетное. – Вот девятнадцать еще ни то ни сё, а о семнадцати и вообще заикаться нечего... А со сшыстнадцатью – даже не смей и суваться; - Какое уж может быть тут благородство, с шестнадцатью-то(!). Но, от двадцати и чистейшее сердце её готово возлюбить любого, и даже очень прыщавого... Ну, а таки жеж сердцу же не прикажешь...., когда оно умеет так любить. (видать очень натренированное тренингами сердце). Но, без обману чтоб только... - Двадцатка сказано и это значит – «двадцатка». – Сделано. – Раз, два, три – продано! – Вот какая и чистота, и чистота счета, и.... словом, всё что тренингу и подвергается. Или так можно выразить: дай дураку денег и будет дурак этот с деньгами. Дашь много – он будет с большими деньгами. А дурак же он чего (?). А таки он ничего, - он более тяготеет ко глупости. Следовательно, с бОльшими деньгами он добьется и бОльших же глупостей. – А таки как же иначе!?
– Вот, собственно, и лозунг любого тренинга: Дадим дураку денег! Айда, братва (читай «дураки»), подходи, не стесняйся, наваливайся, напирай, гэй! О развитии дурака этого, увеличении ума хоть бы его, не говоря о качествах более тонких, возвышенных, нигде и речи ведь не идет даже. (!) Но речь обычно об увеличении эффективности. Примерно как в модельном агентстве. – Научить, то есть модель собственно же и быть моделью. Придать ей хороших свойств этих модельных, дабы продать модель эту в соответствии с условиями отношений «высоких», благородных и рыночных. – Всё просто до аж безобразия. (без ОБРАЗа... еще точней без образа и подобия). – Чётко, проверенно, выверено, профессионально. В соответствии с моды течениями.
Но, вернемся к нашей модели. Положим в корзину даны (данны борисовой) эту двадцатку и она что (?) - станет легче, красивее (!?), лучше и чище, легче? Или она тут же станет не данной безбашенной, а Василисой премудрой? – Так нет же! Она лишь потяжелеет на эту сумму. И только-то. Летать же эта конструкция определенно не сможет. Кушать много – да... Кушать очень много – да... Еще больше кусать – да, да, конечно же! И даже опосля смерти (конца то есть и всему венца), такой огромный мемориальный камень, наверняка будет ярким олицетворением этой «корзинной наполненности».
А только сказано же: ...не строй на земле зАмков...., ...не сотвори кумира... Ибо душа, она завсегда вверх только и должна устремляться; А земля, при любом отношении к этому слову – это не есть верх.
Так, для справки: ни в корзине ни в шаре воздушном границ четких нет, ибо и те и те – границы условные. И уже совсем точно, что границ шара теплого достичь невозможно. А вот в корзине всё ограниченно ибо все сосчитать можно таки, взвесить, вмесить в неё, оценить и т.п. И стремление что-то «вместить» к уже имеющемуся дает кратковременную обычно иллюзию счастья. Так мечтающий о собственном угле («угол» - место жительства, жилище), получая угол такой, очень радуется. Он необычайно счастливым от этого мгновенно становится. Но спустя совсем небольшое время он таки замечать начинает, что не так уже и большой и уютный этот его «угол» такой. И вот он уже снова несчастен, ибо мало и тесно ему в его этом углу. И он тратит жизнь свою на расширение, разрастание угла своего (или «собственного», читай любого чего угодно собственного). И вот, при его эффективности развитой (развившейся в результате хорошего тренинга) углом его становится дом немыслимой красоты и стоимости. Но, самый ли лучший дом это (!?) - вот ведь вопрос его очень тревожащий... И вот у него уже первые позиции в списке самой-самой передовой эффективности (Форбс, кажется так называется... рейтинг ли, список ли, олимп ли сплава удачи и абсолютного счастия).... И..... И! И что? И вот он на вершине пирамиды этой сидит... Читай - почти Хеопсовской.... И что? Что из того? - Ну, он сидит и сидит... И таки не просто сидит, но сидит и он обладает ею, - во как он сидит на всем этом! А шарика-то воздушного уже и нету совсем... А шарик-то – это как бы мечтания, как бы журавель в небе. А там пусто, вместо этого шарика... А слово «небо» ему вообще как что-то невиданное, неведанное, неизвестное, пустое, не существующее, не существенное представляется. Да нет же – ему это слово вообще никак не представляется. Пустота только, холодная и очень тёмная... ибо – в корзине у него всё.... ВСЁ у него там. ....И дети их сходят с ума от того, что им нечего больше хотеть... (как ББГ пел). - Такая, ты понимаешь ли, маслом картина, читай - масляная.
Таки же, а не лучше ли научить дитятю такого (как и любого дитятю) любить просто. Любить всё... Или вот еще, и хорошо очень сказано: когда Бог на первом месте, все остальное на местах на своих... Когда научился ребенок любить, то считать как и математике он выучится любя и легко и обязательно. Если же учить его считать, то и считать он, наверняка тоже выучится. Но любить считать вряд ли будет. Или будет любить считать только (это обычно считать то, что в корзине лежит или лежать должно у него). А любить вообще – нет.
Или такие слова, и тоже хорошие: ...я памятник воздвиг себе нерукотворный.... – об чем это, как ты думаешь? О пирамиде Хеопса, того несчастного обладателя пирамиды такой, из первых фамилий списка того (кажется Форбса, будь он не ладен.... и сам он, и этот список его)... - Так ты ощущаешь ли разницу? Про меж нерукотворным памятником одному (Пушкину, Моцарту, Чайковскому, Достоевскому и их очень много таких... чей «шар воздушный» был лёгок, тёпл, огромен и изящен до недосягаемости) и монументом «корзины» другого? Или вот такие персонажи, тоже очень счастливые как дэ борисова иль о бузова, как и роман абрамович, березовскый борис и так далее.... – Чуешь ли, нет ли, что есть эта разница? У одних это шар неимоверно воздушный, а у других только куча навозная... да блестящая такая, большая, большущая.
А ты говоришь: эффективность, эффективность.... Вот прошла, дескать, девочка курс... и серьезно приблизилась к дане борисовой... – Ну, вообще очень чудесный, таки же аж чудотворный пример. Как «смело товарищи в ногу»... в нога в ногу.... В на гавно гу... Или.... Или? Или?! Или туда, куда тренеры эффективности совершенно не знают. А те кто знают и учат этому никогда тренерами себя не назовут. Хотя и много таких, небо знающих. И направление сие совсем не новое, и даже очень старое, надежное, и исправно работающее направление. Правда, идти по направлению этому на много сложнее. И с позиции о-бузовых-дэборисовых не эффективно. – Эффект то есть в глаз не бросается. Ибо навозу практически нет в этом таком направлении. А чего, кроме навозу, борисовым всяческим требуется? – Так ведь же ничего... Разве вот сердце б своё, истомившееся от недостатка навоза и к навозу пристроить бы. Вот только райдер такой... Хотя, какой такой, не такой уже и недосягаемый. – Всего-то вадцатка какая-то и ты уже в дамках. – Ты счастливый обладатель товара «сердечка навозного такого» дэ борисовского. – Двадцатка какая-то... – Ну, люди добрые, молодцы славные, - не дайте же иссохнуть вконец наипрекраснейшей девушке.
Все могут короли то есть, но особенно... особенно – считать. К обучению чего и призывают всяк тренеры, обучающие подъему неимоверному собственной эффективности. Так и вознаградим же тренеров этих буйными нашими овациями, и одарим рублём их корзины навозные... И вознесемся же и сами в навоз этих корзин! Аминь.
*О бузова, дэ борисова – известные в широких кругах персонажи, слывущие в кругах этих же моделями вполне счастливыми, знаменитыми и богатыми... – А и чего еще и надобно бы?! – определенно понимают обычно такие широкие эти круги... И круги эти обычно тяготеют к таким этим успехам, и стремятся поближе приблизиться к оному (к кругу успешному). Круги же не столь широкие, но всяк более вдумчивые и глубокие за всю эту картину маслом скорбят. Скорбят при этом неимоверно, что тяжесть картины сей, хоть несколько да облегчает.
27,02,20